Что еще ты хотел бы узнать о Мартине Воителе?
- Откуда ты знаешь, что я собирался спросить о Мартине? - с удивлением спросил Матиас. В ответ Мафусаил только сморщил нос:
- Откуда пчела знает, что в цветке есть пыльца? Задавай свои вопросы, юноша, пока я снова не заснул.
Собравшись с духом, Матиас выпалил:
- Брат Мафусаил, скажи, а где похоронен Мартин?
Старик прищелкнул языком:
- Твой следующий вопрос мне уже известен: как найти легендарный меч Мартина?
- Но как ты догадался? - пробормотал Матиас. Старый привратник пожал костлявыми плечами:
- Меч скорее всего лежит рядом с Мартином. Вряд ли тебя интересуют истлевшие кости усопшего героя. Простейшее умозаключение - даже для такого старика, как я.
- Но ответь же: тебе известно, где похоронен Мартин?
Мафусаил покачал головой:
- Этого не знает ни одна живая душа. Многие годы я ломал голову над древними рукописями, переводил, искал утаенные нити, но результат всегда был один: ничего. Я разговаривал с пчелами и мелкими тварями, которые могут проникнуть туда, куда мы не можем пролезть, но вечно одно и то же: слухи, предания, сказки.
Матиас покрошил муравьям хлеб.
- Значит, меч Мартина - только предание?
Мафусаил возмущенно ответил вопросом на вопрос:
- Кто тебе сказал? Разве я тебе это говорил?
- Нет, но ты...
- Ха! Не торопись, юноша. Слушай меня внимательно. У меня есть предчувствие, что эти важные сведения я берег именно для тебя.
Матиас, забыв о еде, весь обратился в слух.
- Года четыре назад я вправлял вывихнутую ногу одному ястребу-перепелятнику... Гм, помнится, я заставил его поклясться никогда больше не охотиться на мышей. Да, это была яростная, наводящая ужас птица, тебе не доводилось видеть ястребов вблизи? Ну да, конечно же нет. Знаешь, они умеют взглядом своих золотистых глаз гипнотизировать мелких зверьков. Прирожденные убийцы! Так вот, этот ястреб рассказал мне кое-что интересное. О воробьях. Он еще называл их крылатыми мышами. По его словам, много лет назад воробьи украли что-то из нашего аббатства, какое-то принадлежавшее нам сокровище. Но так и не сказал, что это было, - улетел, только его и видели, едва я вылечил его. Впрочем, разве можно ожидать благодарности от ястреба-перепелятника?
Матиас перебил старика:
- А ты когда-нибудь говорил об этом с воробьями?
- Я слишком стар, - покачал головой Мафусаил, - и уже не могу залезть на крышу, где они гнездятся. Кроме того, воробьи - очень странные птицы, вечно чирикают. Они легкомысленные, дикие и очень воинственные. Прежде чем ты подберешься к их гнездам, скинут тебя с крыши в два счета и слушать не станут. Да, я слишком стар для такого рода приключений. Кроме того, Матиас, я не уверен, что ястреб говорил правду. Некоторые птицы, если им вдруг взбредет в голову врать, начинают нести жуткую околесицу.
Матиас стал расспрашивать брата Мафусаила дальше, но теплые лучи солнца и мирная тишина июньского дня сделали свое дело: старый привратник уже спал на этот раз по-настоящему.
14
По небу, закрывая тонкий серебряный серп месяца, тянулись низкие тучи. Колокол Джозефа возвестил спящему лесу полночь. На высушенные солнцем леса и луга, смывая дорожную пыль, падал легкий дождь - он принес прохладу и свежесть.
Легкий шум в кустарнике разбудил дремавшую в канаве лягушку. Она открыла глаза и заморгала. В темноте виднелись крадущиеся фигуры, но она не смогла понять сколько.
Лягушка сидела в канаве совершенно неподвижно. Фигур, казалось, было две, но от них падали на траву три тени. Пробившись между туч, луч лунного света упал на двух огромных крыс и на нечто напоминающее тень.
Укрываясь за кустами, они крались в сторону большого мышиного жилища. Крысы были хищниками, и лягушка предпочла остаться незамеченной. Она не двигалась, пока те не скрылись из виду. Затем с облегчением вздохнула: все это ее не касалось.
* * *
Бесшумно ступая, Клуни, Рваноух и Призрак продвигались к Рэдволлу. Клуни счел задание настолько важным, что решил проверить все лично сам. Тело Призрака было обмотано кожаным мешком, в котором лежал его обычный воровской инструмент: веревка, обвязанная войлоком железная кошка, пузырек с маслом, отмычки и кинжал.
Рваноух выступал позади, донельзя гордый тем, что, отправляясь на столь важное дело, хозяин избрал в помощники именно его. Он и не подозревал, что Клуни прихватил его на всякий случай: если придется туго, Рваноухом всегда можно пожертвовать, а самому ускользнуть.
Троица остановилась под самыми стенами аббатства. Подняв хвост, Клуни дал знак оставаться на месте и скрылся в темноте. Оставшись наедине с Призраком, Рваноух почувствовал себя неуютно. Пытаясь завести разговор, он зашептал:
- Приятный дождичек, а? Для травы полезно... Ну и высоченные же у аббатства стены, чтоб мне лопнуть. Хорошо, что лезть на них придется тебе, а не мне. Я бы не смог - слишком уж растолстел, ха-ха-ха!
Встретив гипнотизирующий взгляд мертвенных глаз Призрака, Рваноух осекся и, сникнув, замолк.
Клуни вернулся минут через десять. Он кивнул в сторону аббатства:
- Прошелся вдоль стены. Часовые дрыхнут без задних лап. Им раньше никогда не приходилось стоять в карауле, и они засыпают, как только стемнеет. Вот к чему приводит мирная жизнь!
Рваноух, соглашаясь, закивал головой:
- О да, хозяин, если бы они служили у нас и старина Краснозуб застал их спящими, он бы...
- Заткнись, дурак, - прошипел Клуни. - Призрак, ты готов? Смотри ничего не перепутай.
Призрак оскалил желтые клыки и начал карабкаться на стену. Медленно, словно черная рептилия, он полз вверх, нащупывая когтями углубления и трещины в камнях. Иногда он застывал, распластавшись, обдумывая следующее движение, затем снова лез вверх. Никто в армии Клуни не отважился бы на подобное восхождение, но Призрак был непревзойденным специалистом по лазанью: повисая иногда только на одном когте, он все равно умудрялся не упасть.
Внизу Клуни и Рваноух, напрягая глаза, с трудом различали на стене его темный силуэт, приближавшийся уже к вершине стены.
Призрак лез, упираясь задними лапами и хвостом. Цепляясь за самые неприметные трещины, он пядь за пядью карабкался вверх.
* * *
На стене мирно похрапывал брат Эдмунд. Завернувшись в теплое одеяло и накрывшись от дождя капюшоном, он примостился на куче земли и не видел, как за край стены уцепились длинные острые когти. Мгновением позже над стеной возникла узкая черная голова, и на спящую мышь глянули два темных обсидиановых глаза.
Гибкой черной ящерицей Призрак беззвучно скользил между спящими часовыми и кучами мусора. Вот монах Гуго заворочался во сне, и капюшон соскользнул у него с головы, - на круглое лицо Гуго упали капли моросящего дождя. Легко, как ночной бриз, Призрак поправил капюшон - пусть Гуго спит спокойно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
- Откуда ты знаешь, что я собирался спросить о Мартине? - с удивлением спросил Матиас. В ответ Мафусаил только сморщил нос:
- Откуда пчела знает, что в цветке есть пыльца? Задавай свои вопросы, юноша, пока я снова не заснул.
Собравшись с духом, Матиас выпалил:
- Брат Мафусаил, скажи, а где похоронен Мартин?
Старик прищелкнул языком:
- Твой следующий вопрос мне уже известен: как найти легендарный меч Мартина?
- Но как ты догадался? - пробормотал Матиас. Старый привратник пожал костлявыми плечами:
- Меч скорее всего лежит рядом с Мартином. Вряд ли тебя интересуют истлевшие кости усопшего героя. Простейшее умозаключение - даже для такого старика, как я.
- Но ответь же: тебе известно, где похоронен Мартин?
Мафусаил покачал головой:
- Этого не знает ни одна живая душа. Многие годы я ломал голову над древними рукописями, переводил, искал утаенные нити, но результат всегда был один: ничего. Я разговаривал с пчелами и мелкими тварями, которые могут проникнуть туда, куда мы не можем пролезть, но вечно одно и то же: слухи, предания, сказки.
Матиас покрошил муравьям хлеб.
- Значит, меч Мартина - только предание?
Мафусаил возмущенно ответил вопросом на вопрос:
- Кто тебе сказал? Разве я тебе это говорил?
- Нет, но ты...
- Ха! Не торопись, юноша. Слушай меня внимательно. У меня есть предчувствие, что эти важные сведения я берег именно для тебя.
Матиас, забыв о еде, весь обратился в слух.
- Года четыре назад я вправлял вывихнутую ногу одному ястребу-перепелятнику... Гм, помнится, я заставил его поклясться никогда больше не охотиться на мышей. Да, это была яростная, наводящая ужас птица, тебе не доводилось видеть ястребов вблизи? Ну да, конечно же нет. Знаешь, они умеют взглядом своих золотистых глаз гипнотизировать мелких зверьков. Прирожденные убийцы! Так вот, этот ястреб рассказал мне кое-что интересное. О воробьях. Он еще называл их крылатыми мышами. По его словам, много лет назад воробьи украли что-то из нашего аббатства, какое-то принадлежавшее нам сокровище. Но так и не сказал, что это было, - улетел, только его и видели, едва я вылечил его. Впрочем, разве можно ожидать благодарности от ястреба-перепелятника?
Матиас перебил старика:
- А ты когда-нибудь говорил об этом с воробьями?
- Я слишком стар, - покачал головой Мафусаил, - и уже не могу залезть на крышу, где они гнездятся. Кроме того, воробьи - очень странные птицы, вечно чирикают. Они легкомысленные, дикие и очень воинственные. Прежде чем ты подберешься к их гнездам, скинут тебя с крыши в два счета и слушать не станут. Да, я слишком стар для такого рода приключений. Кроме того, Матиас, я не уверен, что ястреб говорил правду. Некоторые птицы, если им вдруг взбредет в голову врать, начинают нести жуткую околесицу.
Матиас стал расспрашивать брата Мафусаила дальше, но теплые лучи солнца и мирная тишина июньского дня сделали свое дело: старый привратник уже спал на этот раз по-настоящему.
14
По небу, закрывая тонкий серебряный серп месяца, тянулись низкие тучи. Колокол Джозефа возвестил спящему лесу полночь. На высушенные солнцем леса и луга, смывая дорожную пыль, падал легкий дождь - он принес прохладу и свежесть.
Легкий шум в кустарнике разбудил дремавшую в канаве лягушку. Она открыла глаза и заморгала. В темноте виднелись крадущиеся фигуры, но она не смогла понять сколько.
Лягушка сидела в канаве совершенно неподвижно. Фигур, казалось, было две, но от них падали на траву три тени. Пробившись между туч, луч лунного света упал на двух огромных крыс и на нечто напоминающее тень.
Укрываясь за кустами, они крались в сторону большого мышиного жилища. Крысы были хищниками, и лягушка предпочла остаться незамеченной. Она не двигалась, пока те не скрылись из виду. Затем с облегчением вздохнула: все это ее не касалось.
* * *
Бесшумно ступая, Клуни, Рваноух и Призрак продвигались к Рэдволлу. Клуни счел задание настолько важным, что решил проверить все лично сам. Тело Призрака было обмотано кожаным мешком, в котором лежал его обычный воровской инструмент: веревка, обвязанная войлоком железная кошка, пузырек с маслом, отмычки и кинжал.
Рваноух выступал позади, донельзя гордый тем, что, отправляясь на столь важное дело, хозяин избрал в помощники именно его. Он и не подозревал, что Клуни прихватил его на всякий случай: если придется туго, Рваноухом всегда можно пожертвовать, а самому ускользнуть.
Троица остановилась под самыми стенами аббатства. Подняв хвост, Клуни дал знак оставаться на месте и скрылся в темноте. Оставшись наедине с Призраком, Рваноух почувствовал себя неуютно. Пытаясь завести разговор, он зашептал:
- Приятный дождичек, а? Для травы полезно... Ну и высоченные же у аббатства стены, чтоб мне лопнуть. Хорошо, что лезть на них придется тебе, а не мне. Я бы не смог - слишком уж растолстел, ха-ха-ха!
Встретив гипнотизирующий взгляд мертвенных глаз Призрака, Рваноух осекся и, сникнув, замолк.
Клуни вернулся минут через десять. Он кивнул в сторону аббатства:
- Прошелся вдоль стены. Часовые дрыхнут без задних лап. Им раньше никогда не приходилось стоять в карауле, и они засыпают, как только стемнеет. Вот к чему приводит мирная жизнь!
Рваноух, соглашаясь, закивал головой:
- О да, хозяин, если бы они служили у нас и старина Краснозуб застал их спящими, он бы...
- Заткнись, дурак, - прошипел Клуни. - Призрак, ты готов? Смотри ничего не перепутай.
Призрак оскалил желтые клыки и начал карабкаться на стену. Медленно, словно черная рептилия, он полз вверх, нащупывая когтями углубления и трещины в камнях. Иногда он застывал, распластавшись, обдумывая следующее движение, затем снова лез вверх. Никто в армии Клуни не отважился бы на подобное восхождение, но Призрак был непревзойденным специалистом по лазанью: повисая иногда только на одном когте, он все равно умудрялся не упасть.
Внизу Клуни и Рваноух, напрягая глаза, с трудом различали на стене его темный силуэт, приближавшийся уже к вершине стены.
Призрак лез, упираясь задними лапами и хвостом. Цепляясь за самые неприметные трещины, он пядь за пядью карабкался вверх.
* * *
На стене мирно похрапывал брат Эдмунд. Завернувшись в теплое одеяло и накрывшись от дождя капюшоном, он примостился на куче земли и не видел, как за край стены уцепились длинные острые когти. Мгновением позже над стеной возникла узкая черная голова, и на спящую мышь глянули два темных обсидиановых глаза.
Гибкой черной ящерицей Призрак беззвучно скользил между спящими часовыми и кучами мусора. Вот монах Гуго заворочался во сне, и капюшон соскользнул у него с головы, - на круглое лицо Гуго упали капли моросящего дождя. Легко, как ночной бриз, Призрак поправил капюшон - пусть Гуго спит спокойно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78