— Мы неделями друг друга не видим.
Джоанна зябко куталась в шаль, небритые, нечесаные ребята в грязных комбинезонах напоминали двух усталых питекантропов.
— А еще причина есть? — поинтересовался Лэн.
— Есть.
— Хорошая, или плохая?
— Плохая!
Джоанна испуганно взглянула на Эльвиру и завернулась в шаль чуть ли не с головой.
— Хорошо, — принял решение Лэн. — Через три часа мы сгружаем катушку на двадцатой площадке. Там и встретимся. Ты где сейчас?
— На Зайчике.
— А ты, Джон?
— На двадцать второй. Эля, может, позднее? У меня работы много…
— У всех много. Слишком много! — решительно отрезала Эльвира. — Через три часа на двадцатой! — и отключила связь.
Ровно через три часа посадила шлюпку на двадцатой площадке, притерев поближе к туше Моби Дика. Запахнула доху, выскочила под ледяной порывистый ветер и бегом устремилась к огням шлюза. Коридоры корабля встретили теплом, ярким светом и грязными разводами на ковровых дорожках.
Еще из кабинки лифта услышала, как ребята в два голоса ругают Джоанну, а та огрызается.
Странно. Лэнчик зря ругать не станет, — удивилась Эля и ускорила шаг.
Оказалось, на левую руку Джоанны от плеча и до кисти наложены шины. От четырех браслетов, соединенных штангами, уходили в руку металлические спицы. Сразу четыре биотеха запустили цветные трубочки под бинты выше и ниже локтя.
— Ну, перелом, ну с кем не бывает? — вяло отбивалась Джоанна.
— Мне бы могла сказать, — огорчилась Эля.
— Было бы опасно, я бы сказала. Мальчики, у меня же мама сельский врач. Я с десяти лет ей ассистировала. И переломы помогала вправлять, и роды принимала. Мама хотела, чтоб я врачом стала.
— Роды — это, конечно, очень актуально.
— Томми, если б была правая рука, я бы вас позвала, честное слово!
— А левая — это так себе, да? Как бы, вроде, и не рука вовсе.
— Хватит, мальчики! Как будто среди вас врачи есть. Давайте о деле говорить. Эльхен, ты зачем нас собрала?
— Теперь уже и сама не знаю. Мы отстаем от графика. Чем дальше, тем больше. Все, что мы делаем, мы делаем в два раза медленнее.
— Ну и что дальше?
— Как что, Лэн? Четыре года вместо полутора-двух.
— Ты хочешь отказаться от проекта? Сейчас, когда первый трос уже протянули.
— Вовсе нет! Я хочу, чтоб мы обсудили все, исправили ошибки и нагнали отставание. Я себя виноватой чувствую. Это же я вас втянула, а четыре года — не два. Это запредел.
— Ошибок нет. И отставания нет! Есть бездарное планирование. Кто составлял график?
— Я и Макс. В основном, Макс. Я времянку отдельных операций составляла, а он суммировал. Да бросьте ребята, не мог он так ошибиться!
— Я тоже составил сетевой график, — хлопнул ладонью по пульту Лэн.
— Когда? — встрепенулся Спиид.
— Во время дежурств, когда ты спал. Эльхен, ты видела, чтоб мы со Спиидом отдыхали или простаивали?
— Вы катушку уронили, — влезла Джоанна. — Чуть не на меня.
— Я слишком резко вошел в атмосферу, — начал оправдываться Спиид. — Она мне аэродинамику ломала. Корабль стал носом зарываться, а на антигравах я уйти не смог. Надо было больше трех "g", она бы мне подвеску оборвала…
— Подожди, Спиид, — перебил Лэн. — Катушка — это разовый случай. Потеряли шесть часов, и все. Эльхен говорит о системе. А система в том, что с самого начала все неверно спланировано.
— Как? Почему? — возмутились все.
— Потому что корабль не может быть везде и всюду. Потому что если корабль возит графит, он не может возить катушки или тянуть тросы. В сетевом графике таких накладок — выше головы.
— Не мог Макс так грубо ошибиться, — зло повторила Эльвира.
— Я тоже теперь думаю, что Макс ошибиться не мог, — ледяным голосом произнес капитан.
— Ты что, с ума сошел? — взвился Спиид. — Зачем ему это надо?
— А ты бы подписался на четыре года? Я — нет.
— Это просто предательство, — тихо произнесла Джоанна.
— К черту! Макс там, а мы здесь. Забыли о Максе. Нам решать! — рявкнул Спиид.
— Томми, ты чего — как озверел…
— Будем решать, — согласился Лэн. — Властью капитана ставлю вопрос на голосование: Продолжаем дело, или возвращаемся. Джоанна в голосовании не участвует.
— Это почему?! — возмутилась девушка.
— Из-за травмы. Я знаю тебя, и знаю, как ты проголосуешь, чтоб мы о тебе чего плохого не подумали.
— Это уже слишком! Я голосую, и мой голос — «воздержалась»! Ясно?! Теперь сами думайте.
Спиида разобрал нервный смех.
— А почему воздержалась?
— Не хочу никому дорогу переходить.
Лэн посмотрел на Спиида, сцепившего пальцы так, что побелели костяшки.
— Ты?
— Подождите! — воскликнула Эльвира. — Томми, отвернись к стене!
— Зачем?
— Так пигмеи в Африке делают. Тот, кто речь толкает, поворачивается к племени спиной. Чтоб на публику не работать, не видеть, как племя на его слова отзывается и умоляющие взгляды не ловить.
— Маленькие мудрые пигмеи, — пробурчал Спиид, отворачиваясь. — Мой голос — продолжаем программу.
— Решено, продолжаем, — кивнул Лэн.
— Эй, а обо мне забыли? — возмутилась Эля.
— Я — «за», а твой голос уже ничего не решает, — пояснил Лэн.
— Джон, ты слышала? Это просто мужской шовинизм какой-то! — возмутилась Эля. — Хоть бы для виду спросили!
— Хорошо, что ты предлагаешь?
— Можно оставить все как есть. А можно ускорить процесс, увеличив степень риска. Например, раньше начать подъем орбиты Зайчика. Тянуть с Зайчика на Макбет за один раз больше тросов. Увеличить до предела грузоподъемность Моби Дика.
— Опасно… — покачал головой Спиид.
— Пока рано поднимать орбиту Зайчика. Мы его еще в «авоську» не упаковали, — согласилась Эля. — Я же говорю, можно оставить все как есть.
Один из биотехов на руке Джоанны зажег красный огонек и начал попискивать.
— Что это он? — насторожился Лэн.
— Проголодался. На заправку просится, — Джоанна погладила черную коробочку пальцем, завернулась в шаль и поднялась. — Я скоро вернусь.
— Я с тобой, — засуетилась Эльвира, вылезая из глубокого кресла. Мальчики, вы пока все обдумайте, а нам надо носик попудрить. Все равно вы нас не слушаете.
* * *
… Долго спорили, кто отправится первым рейсом космического лифта. Джоанну даже не обсуждали — рука в скафандр не влезает. Спиид — пилот Моби Дика. Лучше всего было бы отправить Лэна, но кто тогда будет вторым пилотом? А у Эли и так дел выше головы. Нужно плести «авоську» для Зайчика. Остановились, все-таки, на Эле.
Кабинку космического лифта сделали из двух шлюпок. Одну оснастили роликами, электродвигателями, огромными панелями радиаторов и прицепными устройствами для тросов. Вторая шлюпка осталась собой — то есть, спасательной шлюпкой. В случае опасности (например, обрыва троса) Эля могла отстыковать ее и уйти в гипер. Салон шлюпки разбили на три крохотных каютки, установили трапы с блестящими перилами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Джоанна зябко куталась в шаль, небритые, нечесаные ребята в грязных комбинезонах напоминали двух усталых питекантропов.
— А еще причина есть? — поинтересовался Лэн.
— Есть.
— Хорошая, или плохая?
— Плохая!
Джоанна испуганно взглянула на Эльвиру и завернулась в шаль чуть ли не с головой.
— Хорошо, — принял решение Лэн. — Через три часа мы сгружаем катушку на двадцатой площадке. Там и встретимся. Ты где сейчас?
— На Зайчике.
— А ты, Джон?
— На двадцать второй. Эля, может, позднее? У меня работы много…
— У всех много. Слишком много! — решительно отрезала Эльвира. — Через три часа на двадцатой! — и отключила связь.
Ровно через три часа посадила шлюпку на двадцатой площадке, притерев поближе к туше Моби Дика. Запахнула доху, выскочила под ледяной порывистый ветер и бегом устремилась к огням шлюза. Коридоры корабля встретили теплом, ярким светом и грязными разводами на ковровых дорожках.
Еще из кабинки лифта услышала, как ребята в два голоса ругают Джоанну, а та огрызается.
Странно. Лэнчик зря ругать не станет, — удивилась Эля и ускорила шаг.
Оказалось, на левую руку Джоанны от плеча и до кисти наложены шины. От четырех браслетов, соединенных штангами, уходили в руку металлические спицы. Сразу четыре биотеха запустили цветные трубочки под бинты выше и ниже локтя.
— Ну, перелом, ну с кем не бывает? — вяло отбивалась Джоанна.
— Мне бы могла сказать, — огорчилась Эля.
— Было бы опасно, я бы сказала. Мальчики, у меня же мама сельский врач. Я с десяти лет ей ассистировала. И переломы помогала вправлять, и роды принимала. Мама хотела, чтоб я врачом стала.
— Роды — это, конечно, очень актуально.
— Томми, если б была правая рука, я бы вас позвала, честное слово!
— А левая — это так себе, да? Как бы, вроде, и не рука вовсе.
— Хватит, мальчики! Как будто среди вас врачи есть. Давайте о деле говорить. Эльхен, ты зачем нас собрала?
— Теперь уже и сама не знаю. Мы отстаем от графика. Чем дальше, тем больше. Все, что мы делаем, мы делаем в два раза медленнее.
— Ну и что дальше?
— Как что, Лэн? Четыре года вместо полутора-двух.
— Ты хочешь отказаться от проекта? Сейчас, когда первый трос уже протянули.
— Вовсе нет! Я хочу, чтоб мы обсудили все, исправили ошибки и нагнали отставание. Я себя виноватой чувствую. Это же я вас втянула, а четыре года — не два. Это запредел.
— Ошибок нет. И отставания нет! Есть бездарное планирование. Кто составлял график?
— Я и Макс. В основном, Макс. Я времянку отдельных операций составляла, а он суммировал. Да бросьте ребята, не мог он так ошибиться!
— Я тоже составил сетевой график, — хлопнул ладонью по пульту Лэн.
— Когда? — встрепенулся Спиид.
— Во время дежурств, когда ты спал. Эльхен, ты видела, чтоб мы со Спиидом отдыхали или простаивали?
— Вы катушку уронили, — влезла Джоанна. — Чуть не на меня.
— Я слишком резко вошел в атмосферу, — начал оправдываться Спиид. — Она мне аэродинамику ломала. Корабль стал носом зарываться, а на антигравах я уйти не смог. Надо было больше трех "g", она бы мне подвеску оборвала…
— Подожди, Спиид, — перебил Лэн. — Катушка — это разовый случай. Потеряли шесть часов, и все. Эльхен говорит о системе. А система в том, что с самого начала все неверно спланировано.
— Как? Почему? — возмутились все.
— Потому что корабль не может быть везде и всюду. Потому что если корабль возит графит, он не может возить катушки или тянуть тросы. В сетевом графике таких накладок — выше головы.
— Не мог Макс так грубо ошибиться, — зло повторила Эльвира.
— Я тоже теперь думаю, что Макс ошибиться не мог, — ледяным голосом произнес капитан.
— Ты что, с ума сошел? — взвился Спиид. — Зачем ему это надо?
— А ты бы подписался на четыре года? Я — нет.
— Это просто предательство, — тихо произнесла Джоанна.
— К черту! Макс там, а мы здесь. Забыли о Максе. Нам решать! — рявкнул Спиид.
— Томми, ты чего — как озверел…
— Будем решать, — согласился Лэн. — Властью капитана ставлю вопрос на голосование: Продолжаем дело, или возвращаемся. Джоанна в голосовании не участвует.
— Это почему?! — возмутилась девушка.
— Из-за травмы. Я знаю тебя, и знаю, как ты проголосуешь, чтоб мы о тебе чего плохого не подумали.
— Это уже слишком! Я голосую, и мой голос — «воздержалась»! Ясно?! Теперь сами думайте.
Спиида разобрал нервный смех.
— А почему воздержалась?
— Не хочу никому дорогу переходить.
Лэн посмотрел на Спиида, сцепившего пальцы так, что побелели костяшки.
— Ты?
— Подождите! — воскликнула Эльвира. — Томми, отвернись к стене!
— Зачем?
— Так пигмеи в Африке делают. Тот, кто речь толкает, поворачивается к племени спиной. Чтоб на публику не работать, не видеть, как племя на его слова отзывается и умоляющие взгляды не ловить.
— Маленькие мудрые пигмеи, — пробурчал Спиид, отворачиваясь. — Мой голос — продолжаем программу.
— Решено, продолжаем, — кивнул Лэн.
— Эй, а обо мне забыли? — возмутилась Эля.
— Я — «за», а твой голос уже ничего не решает, — пояснил Лэн.
— Джон, ты слышала? Это просто мужской шовинизм какой-то! — возмутилась Эля. — Хоть бы для виду спросили!
— Хорошо, что ты предлагаешь?
— Можно оставить все как есть. А можно ускорить процесс, увеличив степень риска. Например, раньше начать подъем орбиты Зайчика. Тянуть с Зайчика на Макбет за один раз больше тросов. Увеличить до предела грузоподъемность Моби Дика.
— Опасно… — покачал головой Спиид.
— Пока рано поднимать орбиту Зайчика. Мы его еще в «авоську» не упаковали, — согласилась Эля. — Я же говорю, можно оставить все как есть.
Один из биотехов на руке Джоанны зажег красный огонек и начал попискивать.
— Что это он? — насторожился Лэн.
— Проголодался. На заправку просится, — Джоанна погладила черную коробочку пальцем, завернулась в шаль и поднялась. — Я скоро вернусь.
— Я с тобой, — засуетилась Эльвира, вылезая из глубокого кресла. Мальчики, вы пока все обдумайте, а нам надо носик попудрить. Все равно вы нас не слушаете.
* * *
… Долго спорили, кто отправится первым рейсом космического лифта. Джоанну даже не обсуждали — рука в скафандр не влезает. Спиид — пилот Моби Дика. Лучше всего было бы отправить Лэна, но кто тогда будет вторым пилотом? А у Эли и так дел выше головы. Нужно плести «авоську» для Зайчика. Остановились, все-таки, на Эле.
Кабинку космического лифта сделали из двух шлюпок. Одну оснастили роликами, электродвигателями, огромными панелями радиаторов и прицепными устройствами для тросов. Вторая шлюпка осталась собой — то есть, спасательной шлюпкой. В случае опасности (например, обрыва троса) Эля могла отстыковать ее и уйти в гипер. Салон шлюпки разбили на три крохотных каютки, установили трапы с блестящими перилами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56