Рогов не оставил ему ни одного шанса, — пробасил над ухом Спиид. — Лэн, покажи расчеты!
Лэн поднял с пульта бумажку с цифрами и забубнил:
— От нас до Макбета четырнадцать часов лету. Виток вокруг планеты, чтоб посетить все четыре лагеря — чистых полтора часа. А с четырьмя посадками и подъемами — два с половиной. По полчаса на лагерь — еще два часа. Итого — восемнадцать с половиной часов. Макс шел по оптимальному графику. Но Рогов пришел в систему на восемь часов раньше. И застал Макса у планеты. Понимаешь, это не поддается расчету. Мы знаем время старта Рогова, мы знаем дистанцию, знаем предельную скорость его яхты. Не мог он придти на восемь часов раньше, а пришел…
— А на сколько раньше мог придти?
— Спиид говорит, на шесть. Тогда бы Макс успел. Я бы больше четырех часов за четверо суток не нагнал. А Рогов сумел восемь… Это уже за пределами возможностей техники…
— Засудили одного, осталось их четыре, — сказала Эля.
— Что?
— Песенка про десять негритят. Пять негритят судейство учинили. Засудили одного, осталось их четыре. Мой папа говорил, что всю жизнь работал инженегром. Осталось нас четыре…
Эля ушла в «казарму», залезла под одеяло и попыталась уснуть. Но сон не шел. Шли обрывки мыслей, образов… Тогда она выстроила их в строчки:
Он шел себе и освещал
Неярким, но чистейшим светом
Тропинку, сходни и причал…
Он сделал так, как обещал -
Не мне корить его за это.
Неправильная, фальшивая строка затесалась в середину — про чистейший свет. Не шла она к Максику, никак не шла. Все остальные были правильные, а эта — как о памятнике. Эля рассердилась на строку и… заснула.
* * *
— … Вы — тот самый Рогов, который нашел осадочные породы в поясе астероидов у этой, как ее?… — бубнил в наушниках голос назойливого лохматого курсанта.
— Да, мы доказали, что планета-шатун массой с Меркурий когда-то столкнулась с планетой голубого ряда. Ничего веселого в этом нет, — откликнулся Рогов.
— А еще вы подтвердили гипотезу межзвездной панспермии!
— Вирус с Карелии по двенадцати пунктам совпадает с вирусом из Муэнгоа, но по сорока семи отличается. Это не доказательство, это похороны гипотезы. — Рогов поднатужился и извлек пакет размокших, разбухших фильтров. Раздался всасывающий звук, система вентиляции забулькала, из вентиляционной решетки под потолком потекла вода.
— Уже лучше.
— Что вы сказали?
— Это я себе. Максим, вам что, заняться нечем?
— Почему — нечем? Я охочусь за водяными шариками. У меня по всей шлюпке летают шарики воды со сливу размером.
— И у вас тоже?
— Что?
— Не имеет значения.
— Вадим, я, наверно, вам до чертиков надоел, но поймите, не каждый же день встретишь живого Рогова. И как вы думаете, почему Космофлот запретил садиться?
— Это я хотел выяснить у вас. — Вадим слил воду из кондиционера в бак рабочего тела и прикинул, сколько еще раз придется повторить эту операцию. Ведь неизвестно куда разошлись полторы тонны жидкости.
— Жаль. Я надеялся, что вы знаете. На Регуле-3 вы единственный разгадали тайну периодической сейсмической волны.
— Вы что, следили за всеми моими экспедициями?
— Конечно! У меня и сейчас на компьютере все ваши отчеты.
Рогов развернул огромное махровое полотенце, которое решил использовать в качестве половой тряпки и задумался. Если отключить тяжесть, собирать воду будет проще или сложнее? Решил проверить. Щелкнул тумблером. Система вентиляции издала довольный клекот, и выплюнула цепочку колеблющихся водяных шаров с хороший мандарин каждый. Растянув полотенце, Рогов оттолкнулся пяткой и поплыл им наперерез…
* * *
Три дня спустя Рогов с Карельским все еще болтались неподалеку от спутника планеты и поджидали Космофлот. Рогов заканчивал осушительные работы на борту и неторопливо пикировался с курсантом.
— … если знать методику, можно.
— Что?
— Все! — отрезал Рогов.
— Э-э… Спасибо. Я запомню эту хохмочку.
Неожиданно и без предупреждения из гипера вынырнули линкоры Космофлота. Распахнули ангары и выпустили на свободу десятки ракетных катеров. Автопилот тут же сообщил об этом Рогову, а Рогов — курсанту. В космосе сразу стало тесно. Впрочем, Вадим узнал маневр. Это построение называлось «Блокада пространства». Ни один корабль не мог уйти с поверхности, или сесть на планету, не оказавшись в зоне 5-минутной досягаемости какого-то корабля Космофлота.
Вслед за ракетными катерами от линкоров отделились десантные транспорты. Эти пузатые, но маневренные машины вместе с катерами сопровождения сразу пошли к полюсам планеты. Рогов глазом знатока оценил красоту маневра. Особенно — группы, садящейся в восточном полушарии. Вход в атмосферу против вращения планеты, гашение скорости чуть ли не на семикратной перегрузке и — вертикально вниз, словно снег на голову. Весь спуск в атмосфере — четыре с половиной минуты! У Космофлота есть чему поучиться!
Пока Вадим с Максом любовались маневрами у полюсов, к ним самим приблизились четыре катера. Ожила связь
— Рогов, Карельский, вас ждут на флагмане. Вы готовы следовать за мной?
— Рогов на связи. Буду готов через три минуты.
— Карельский на связи. Готов. Если вы не будете слишком пришпоривать лошадей. Моя кобылка послушная, но не слишком быстрая.
«Хорошо держится курсант!» — оценил Рогов. Подплыл к пульту, защелкал тумблерами, выводя двигатели в рабочий режим. Окинул взглядом рубку. За трое суток он собрал тысячу двести литров из убежавших полутора тысяч. И рубка приобрела почти жилой вид. Только покоробились от воды листы инструкций на пульте и фотографии красоток на стенах. Фотографии остались от предыдущих арендаторов яхты. Рогов не стал их снимать, ибо свято место пусто не бывает. Завелись бы новые.
Но система контроля газового состава все еще захлебывалась от избытка влаги, и приходилось носить кислородную маску. К чему только не привыкнешь за трое суток ожидания в космосе. Даже к болтливому курсанту Рогов начал испытывать симпатию. К тому же, у курсанта оказались незаурядный ум, великолепный кругозор и странное чувство юмора. По-существу, двое суток они вели словесную игру, и Вадим затруднился бы сказать, кто набрал в ней больше очков.
— Говорит Рогов. К движению готов.
— Отлично, — весело откликнулся пилот катера. — Делай как я!
Катер сменил набор огней «Дрейфую» на «Иду с ускорением» и на минимальной тяге пошел вперед. Рогов занял позицию по левому борту, выдерживая дистанцию семьдесят метров. Шлюпка Карельского, угловато и резко дергаясь, пристроилась справа. Катера почетного эскорта, понаблюдав за ее эволюциями, предусмотрительно отстали метров на триста. За полчаса без происшествий дошли до линкора.
— Яхта «Северный луч», ваш ангар — третий. Проблесковые маяки красный с желтым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Лэн поднял с пульта бумажку с цифрами и забубнил:
— От нас до Макбета четырнадцать часов лету. Виток вокруг планеты, чтоб посетить все четыре лагеря — чистых полтора часа. А с четырьмя посадками и подъемами — два с половиной. По полчаса на лагерь — еще два часа. Итого — восемнадцать с половиной часов. Макс шел по оптимальному графику. Но Рогов пришел в систему на восемь часов раньше. И застал Макса у планеты. Понимаешь, это не поддается расчету. Мы знаем время старта Рогова, мы знаем дистанцию, знаем предельную скорость его яхты. Не мог он придти на восемь часов раньше, а пришел…
— А на сколько раньше мог придти?
— Спиид говорит, на шесть. Тогда бы Макс успел. Я бы больше четырех часов за четверо суток не нагнал. А Рогов сумел восемь… Это уже за пределами возможностей техники…
— Засудили одного, осталось их четыре, — сказала Эля.
— Что?
— Песенка про десять негритят. Пять негритят судейство учинили. Засудили одного, осталось их четыре. Мой папа говорил, что всю жизнь работал инженегром. Осталось нас четыре…
Эля ушла в «казарму», залезла под одеяло и попыталась уснуть. Но сон не шел. Шли обрывки мыслей, образов… Тогда она выстроила их в строчки:
Он шел себе и освещал
Неярким, но чистейшим светом
Тропинку, сходни и причал…
Он сделал так, как обещал -
Не мне корить его за это.
Неправильная, фальшивая строка затесалась в середину — про чистейший свет. Не шла она к Максику, никак не шла. Все остальные были правильные, а эта — как о памятнике. Эля рассердилась на строку и… заснула.
* * *
— … Вы — тот самый Рогов, который нашел осадочные породы в поясе астероидов у этой, как ее?… — бубнил в наушниках голос назойливого лохматого курсанта.
— Да, мы доказали, что планета-шатун массой с Меркурий когда-то столкнулась с планетой голубого ряда. Ничего веселого в этом нет, — откликнулся Рогов.
— А еще вы подтвердили гипотезу межзвездной панспермии!
— Вирус с Карелии по двенадцати пунктам совпадает с вирусом из Муэнгоа, но по сорока семи отличается. Это не доказательство, это похороны гипотезы. — Рогов поднатужился и извлек пакет размокших, разбухших фильтров. Раздался всасывающий звук, система вентиляции забулькала, из вентиляционной решетки под потолком потекла вода.
— Уже лучше.
— Что вы сказали?
— Это я себе. Максим, вам что, заняться нечем?
— Почему — нечем? Я охочусь за водяными шариками. У меня по всей шлюпке летают шарики воды со сливу размером.
— И у вас тоже?
— Что?
— Не имеет значения.
— Вадим, я, наверно, вам до чертиков надоел, но поймите, не каждый же день встретишь живого Рогова. И как вы думаете, почему Космофлот запретил садиться?
— Это я хотел выяснить у вас. — Вадим слил воду из кондиционера в бак рабочего тела и прикинул, сколько еще раз придется повторить эту операцию. Ведь неизвестно куда разошлись полторы тонны жидкости.
— Жаль. Я надеялся, что вы знаете. На Регуле-3 вы единственный разгадали тайну периодической сейсмической волны.
— Вы что, следили за всеми моими экспедициями?
— Конечно! У меня и сейчас на компьютере все ваши отчеты.
Рогов развернул огромное махровое полотенце, которое решил использовать в качестве половой тряпки и задумался. Если отключить тяжесть, собирать воду будет проще или сложнее? Решил проверить. Щелкнул тумблером. Система вентиляции издала довольный клекот, и выплюнула цепочку колеблющихся водяных шаров с хороший мандарин каждый. Растянув полотенце, Рогов оттолкнулся пяткой и поплыл им наперерез…
* * *
Три дня спустя Рогов с Карельским все еще болтались неподалеку от спутника планеты и поджидали Космофлот. Рогов заканчивал осушительные работы на борту и неторопливо пикировался с курсантом.
— … если знать методику, можно.
— Что?
— Все! — отрезал Рогов.
— Э-э… Спасибо. Я запомню эту хохмочку.
Неожиданно и без предупреждения из гипера вынырнули линкоры Космофлота. Распахнули ангары и выпустили на свободу десятки ракетных катеров. Автопилот тут же сообщил об этом Рогову, а Рогов — курсанту. В космосе сразу стало тесно. Впрочем, Вадим узнал маневр. Это построение называлось «Блокада пространства». Ни один корабль не мог уйти с поверхности, или сесть на планету, не оказавшись в зоне 5-минутной досягаемости какого-то корабля Космофлота.
Вслед за ракетными катерами от линкоров отделились десантные транспорты. Эти пузатые, но маневренные машины вместе с катерами сопровождения сразу пошли к полюсам планеты. Рогов глазом знатока оценил красоту маневра. Особенно — группы, садящейся в восточном полушарии. Вход в атмосферу против вращения планеты, гашение скорости чуть ли не на семикратной перегрузке и — вертикально вниз, словно снег на голову. Весь спуск в атмосфере — четыре с половиной минуты! У Космофлота есть чему поучиться!
Пока Вадим с Максом любовались маневрами у полюсов, к ним самим приблизились четыре катера. Ожила связь
— Рогов, Карельский, вас ждут на флагмане. Вы готовы следовать за мной?
— Рогов на связи. Буду готов через три минуты.
— Карельский на связи. Готов. Если вы не будете слишком пришпоривать лошадей. Моя кобылка послушная, но не слишком быстрая.
«Хорошо держится курсант!» — оценил Рогов. Подплыл к пульту, защелкал тумблерами, выводя двигатели в рабочий режим. Окинул взглядом рубку. За трое суток он собрал тысячу двести литров из убежавших полутора тысяч. И рубка приобрела почти жилой вид. Только покоробились от воды листы инструкций на пульте и фотографии красоток на стенах. Фотографии остались от предыдущих арендаторов яхты. Рогов не стал их снимать, ибо свято место пусто не бывает. Завелись бы новые.
Но система контроля газового состава все еще захлебывалась от избытка влаги, и приходилось носить кислородную маску. К чему только не привыкнешь за трое суток ожидания в космосе. Даже к болтливому курсанту Рогов начал испытывать симпатию. К тому же, у курсанта оказались незаурядный ум, великолепный кругозор и странное чувство юмора. По-существу, двое суток они вели словесную игру, и Вадим затруднился бы сказать, кто набрал в ней больше очков.
— Говорит Рогов. К движению готов.
— Отлично, — весело откликнулся пилот катера. — Делай как я!
Катер сменил набор огней «Дрейфую» на «Иду с ускорением» и на минимальной тяге пошел вперед. Рогов занял позицию по левому борту, выдерживая дистанцию семьдесят метров. Шлюпка Карельского, угловато и резко дергаясь, пристроилась справа. Катера почетного эскорта, понаблюдав за ее эволюциями, предусмотрительно отстали метров на триста. За полчаса без происшествий дошли до линкора.
— Яхта «Северный луч», ваш ангар — третий. Проблесковые маяки красный с желтым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56