и маленькая
точно знала, как добыть у матери все, что угодно. Ей нужна была твердая
рука и месяц жизни вдали от матери, пока не стало слишком поздно.
Поразительно, насколько внимателен может быть взгляд со стороны.
Снова были датчики. Флориан ощущал легкое волнение. Он робел перед
большими зданиями и боялся сидеть на краю стола. Он смог ответить, когда
Инспектор спросил его, куда устанавливать датчик номер один. Прямо
напротив сердца. Он знал это. У него была кукла, на которую он мог цеплять
датчики. Но для игры их было не так много.
- Правильно, - сказал Инспектор и потрепал по плечу. - Ты - очень
хороший мальчик, Флориан. Ты очень умный и очень быстро все делаешь. Ты
можешь мне сказать, сколько тебе лет?
По мере того, как он будет становиться больше и умнее, правильный
ответ будет означать больше пальцев. Сейчас он должен показать большой
палец и еще один, и еще один, и остановиться. Что было трудно сделать, не
показав и остальные. Когда он делал все правильно, он всем своим существом
ощущал удовольствие. Инспектор обнял его.
Когда процедура заканчивалась, ему всегда давали конфету. И он знал
ответы на все вопросы, которые задавал Инспектор. Он ощущал волнение, но
это было приятное волнение.
Он только хотел, чтобы конфету ему дали сейчас, а о датчиках забыли.
Ари была страшно возбуждена. У нее было новое платье: красное, с
блестящим узором спереди и на рукавах. Нелли причесывала ей волосы, пока
они не начали потрескивать и разлетаться, черные и блестящие, и тогда Ари,
полностью одетой, пришлось слоняться по гостиной, пока маман и Олли будут
готовы. Маман выглядела очень высокой и очень красивой, в сверкающем
серебре, и серебро в ее волосах тоже выглядело очень красиво. Олли тоже
шел красивый, одетый в черное, как обычно носят эйзи. Олли был особый
эйзи. Он всегда с маман, и если Олли что-то скажет, Ари должна слушаться.
Она слушалась, по крайней мере, сегодня, потому что маман и Олли
собирались взять ее на Праздник.
Там должна собраться много больших людей. Она пойдет туда, а потом
Олли отведет ее к Валери на детский праздник.
Валери - это мальчик. Сиры Шварц. Эйзи последят за ними, а они будут
играть и там будет мороженое за маленьким столом. И другие дети. Но больше
всех ей нравится Валери. У Валери такая стеклянная штучка, через которую
нужно смотреть, и тогда видны узоры.
Больше всего она надеялась, что там будут подарки. Иногда бывали.
Поскольку все разодеты по-особому, могут быть и в этот раз.
Это было необычное событие - пойти туда, где собирались взрослые.
Идти по коридору в нарядном платье, держась за руку Маман, хорошо себя
вести, поскольку все от тебя этого ожидают, и не причинять беспокойства. В
особенности, когда можно рассчитывать на подарки.
На лифте они спустились вниз. В холле она увидела много высоких эйзи:
эйзи носили в основном черное, чаще, чем другие цвета; и даже если не
носили, она всегда могла сказать, кто - эйзи. Они были не похожи на маман
или дядю Дэниса, они выглядели как эйзи. Иногда она прикидывалась, что она
- одна из них. Она ходила очень тихо, и стояла прямо, и глядела очень
прямо, как Олли, и говорила маман: "Да, сира". (Но не Нелли. Нелли всегда
просто говоришь "да"). Иногда она прикидывалась, что она - маман, и она
приказывала Нелли:
- Постели мне, Нелли, пожалуйста. - (А однажды велела Олли: - Олли:
черт возьми, я хочу пить. - Но это была нехорошая фраза. Олли принес ей
питье и рассказал маман. И маман сказала, что это некрасиво, и что Олли не
должен для нее ничего делать, когда она грубит. Так что вместо этого она
сказала: - Черт возьми, Нелли.).
Маман провела ее через холл сквозь толпу эйзи и через дверь, около
которой стояло много народу. Одна женщина сказала:
- С Новым Годом, Ари. - И наклонилась к ее лицу. У нее было красивое
ожерелье, и можно было видеть, что у нее под блузкой. Это было интересно.
Но Олли поднял ее на руки. Так стало лучше. Она могла видеть лица людей.
Какая-то женщина разговаривала с маман, а люди толпились, говоря все
одновременно, и все пахло духами, и едой, и пудрой.
Кто-то погладил ее по плечу, когда Олли держал ее на руках. Это был
дядя Дэнис. Дэнис - толстый. Он занимал очень много места. Ей было
любопытно, действительно ли он весь твердый, или больше, чем другие люди,
задерживают дыхание, чтобы быть таким круглым.
- Как поживаешь, Ари? - закричал ей дядя Дэнис в том шуме, и внезапно
все люди замолчали и посмотрели на них. С Новым Годом!
Это привело ее в недоумение, но заинтересовало. Если это был ее новый
год, то это - день рождения, а на день рождения людям полагалось приходить
к ней в квартиру и приносить подарки. Но она не видела ни одного.
- С Новым Годом, - говорили люди. Она с надеждой смотрела на них. Но
подарков не было. Она вздохнула, а когда Олли пронес ее через толпу,
увидела пунш и пирожные.
Олли понимал.
- Ты хочешь пунша? - спросил он.
Она кивнула. Было очень шумно. Она не была уверена, что ей нравится,
когда так много взрослых. Праздник становился скучным. Однако пунш и
пирожные - это хорошо. Она прижалась к сильному плечу Олли и почувствовала
себя гораздо веселее, потому что Олли мог принести ее прямо к столу, на
котором стояла чаша с пуншем, и Олли прекрасно понимал, что тут самое
лучшее. Пунш, в особенности из красивой чаши, и большое пирожное - это
почти так же здорово, как подарки.
- Мне придется опустить тебя, - сказал Олли. - Ладно? Стой здесь, а я
принесу тебе пунша.
Это было обидно. Все были такие высокие, музыка очень громкая, а стоя
на полу, она ничего не видела, кроме ног. Кто-нибудь может наступить на
нее. Олли поставил ее на пол, и подошла Maman с дядей Дэнисом. И толпа не
наступила на Ари. Многие люди смотрели на нее. Некоторые улыбались. Так
что она почувствовала себя в безопасности.
- Ари. - Олли дал ей чашку. - Не пролей.
Пунш был зеленым. Он выглядел странно, но пахло от него хорошо, а на
вкус он был еще лучше.
- Ты становишься слишком большой, чтобы тебя носить, - сказал дядя
Дэнис. Она взглянула вверх и сморщила нос. Она не согласилась с дядей.
Maman сказала то же самое. Но Олли не сказал. Олли - большой и очень
сильный. Он отличался от всех. Ей нравилось, когда он носил ее: ей
нравилось обхватить руками его шею и прижаться к нему, потому что он
напоминал кресло, на которое можно залезть, и не чувствовались кости,
просто - крепкие руки и ноги. И он был теплым. И от него хорошо пахло. Но
Олли теперь принес для маман и дяди Дэниса пунш из другой чаши, и она
держалась поближе К Олли и пила свой пунш, а дядя Дэнис разговаривал с
маман и громко играла музыка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
точно знала, как добыть у матери все, что угодно. Ей нужна была твердая
рука и месяц жизни вдали от матери, пока не стало слишком поздно.
Поразительно, насколько внимателен может быть взгляд со стороны.
Снова были датчики. Флориан ощущал легкое волнение. Он робел перед
большими зданиями и боялся сидеть на краю стола. Он смог ответить, когда
Инспектор спросил его, куда устанавливать датчик номер один. Прямо
напротив сердца. Он знал это. У него была кукла, на которую он мог цеплять
датчики. Но для игры их было не так много.
- Правильно, - сказал Инспектор и потрепал по плечу. - Ты - очень
хороший мальчик, Флориан. Ты очень умный и очень быстро все делаешь. Ты
можешь мне сказать, сколько тебе лет?
По мере того, как он будет становиться больше и умнее, правильный
ответ будет означать больше пальцев. Сейчас он должен показать большой
палец и еще один, и еще один, и остановиться. Что было трудно сделать, не
показав и остальные. Когда он делал все правильно, он всем своим существом
ощущал удовольствие. Инспектор обнял его.
Когда процедура заканчивалась, ему всегда давали конфету. И он знал
ответы на все вопросы, которые задавал Инспектор. Он ощущал волнение, но
это было приятное волнение.
Он только хотел, чтобы конфету ему дали сейчас, а о датчиках забыли.
Ари была страшно возбуждена. У нее было новое платье: красное, с
блестящим узором спереди и на рукавах. Нелли причесывала ей волосы, пока
они не начали потрескивать и разлетаться, черные и блестящие, и тогда Ари,
полностью одетой, пришлось слоняться по гостиной, пока маман и Олли будут
готовы. Маман выглядела очень высокой и очень красивой, в сверкающем
серебре, и серебро в ее волосах тоже выглядело очень красиво. Олли тоже
шел красивый, одетый в черное, как обычно носят эйзи. Олли был особый
эйзи. Он всегда с маман, и если Олли что-то скажет, Ари должна слушаться.
Она слушалась, по крайней мере, сегодня, потому что маман и Олли
собирались взять ее на Праздник.
Там должна собраться много больших людей. Она пойдет туда, а потом
Олли отведет ее к Валери на детский праздник.
Валери - это мальчик. Сиры Шварц. Эйзи последят за ними, а они будут
играть и там будет мороженое за маленьким столом. И другие дети. Но больше
всех ей нравится Валери. У Валери такая стеклянная штучка, через которую
нужно смотреть, и тогда видны узоры.
Больше всего она надеялась, что там будут подарки. Иногда бывали.
Поскольку все разодеты по-особому, могут быть и в этот раз.
Это было необычное событие - пойти туда, где собирались взрослые.
Идти по коридору в нарядном платье, держась за руку Маман, хорошо себя
вести, поскольку все от тебя этого ожидают, и не причинять беспокойства. В
особенности, когда можно рассчитывать на подарки.
На лифте они спустились вниз. В холле она увидела много высоких эйзи:
эйзи носили в основном черное, чаще, чем другие цвета; и даже если не
носили, она всегда могла сказать, кто - эйзи. Они были не похожи на маман
или дядю Дэниса, они выглядели как эйзи. Иногда она прикидывалась, что она
- одна из них. Она ходила очень тихо, и стояла прямо, и глядела очень
прямо, как Олли, и говорила маман: "Да, сира". (Но не Нелли. Нелли всегда
просто говоришь "да"). Иногда она прикидывалась, что она - маман, и она
приказывала Нелли:
- Постели мне, Нелли, пожалуйста. - (А однажды велела Олли: - Олли:
черт возьми, я хочу пить. - Но это была нехорошая фраза. Олли принес ей
питье и рассказал маман. И маман сказала, что это некрасиво, и что Олли не
должен для нее ничего делать, когда она грубит. Так что вместо этого она
сказала: - Черт возьми, Нелли.).
Маман провела ее через холл сквозь толпу эйзи и через дверь, около
которой стояло много народу. Одна женщина сказала:
- С Новым Годом, Ари. - И наклонилась к ее лицу. У нее было красивое
ожерелье, и можно было видеть, что у нее под блузкой. Это было интересно.
Но Олли поднял ее на руки. Так стало лучше. Она могла видеть лица людей.
Какая-то женщина разговаривала с маман, а люди толпились, говоря все
одновременно, и все пахло духами, и едой, и пудрой.
Кто-то погладил ее по плечу, когда Олли держал ее на руках. Это был
дядя Дэнис. Дэнис - толстый. Он занимал очень много места. Ей было
любопытно, действительно ли он весь твердый, или больше, чем другие люди,
задерживают дыхание, чтобы быть таким круглым.
- Как поживаешь, Ари? - закричал ей дядя Дэнис в том шуме, и внезапно
все люди замолчали и посмотрели на них. С Новым Годом!
Это привело ее в недоумение, но заинтересовало. Если это был ее новый
год, то это - день рождения, а на день рождения людям полагалось приходить
к ней в квартиру и приносить подарки. Но она не видела ни одного.
- С Новым Годом, - говорили люди. Она с надеждой смотрела на них. Но
подарков не было. Она вздохнула, а когда Олли пронес ее через толпу,
увидела пунш и пирожные.
Олли понимал.
- Ты хочешь пунша? - спросил он.
Она кивнула. Было очень шумно. Она не была уверена, что ей нравится,
когда так много взрослых. Праздник становился скучным. Однако пунш и
пирожные - это хорошо. Она прижалась к сильному плечу Олли и почувствовала
себя гораздо веселее, потому что Олли мог принести ее прямо к столу, на
котором стояла чаша с пуншем, и Олли прекрасно понимал, что тут самое
лучшее. Пунш, в особенности из красивой чаши, и большое пирожное - это
почти так же здорово, как подарки.
- Мне придется опустить тебя, - сказал Олли. - Ладно? Стой здесь, а я
принесу тебе пунша.
Это было обидно. Все были такие высокие, музыка очень громкая, а стоя
на полу, она ничего не видела, кроме ног. Кто-нибудь может наступить на
нее. Олли поставил ее на пол, и подошла Maman с дядей Дэнисом. И толпа не
наступила на Ари. Многие люди смотрели на нее. Некоторые улыбались. Так
что она почувствовала себя в безопасности.
- Ари. - Олли дал ей чашку. - Не пролей.
Пунш был зеленым. Он выглядел странно, но пахло от него хорошо, а на
вкус он был еще лучше.
- Ты становишься слишком большой, чтобы тебя носить, - сказал дядя
Дэнис. Она взглянула вверх и сморщила нос. Она не согласилась с дядей.
Maman сказала то же самое. Но Олли не сказал. Олли - большой и очень
сильный. Он отличался от всех. Ей нравилось, когда он носил ее: ей
нравилось обхватить руками его шею и прижаться к нему, потому что он
напоминал кресло, на которое можно залезть, и не чувствовались кости,
просто - крепкие руки и ноги. И он был теплым. И от него хорошо пахло. Но
Олли теперь принес для маман и дяди Дэниса пунш из другой чаши, и она
держалась поближе К Олли и пила свой пунш, а дядя Дэнис разговаривал с
маман и громко играла музыка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116