Здесь нет скота...
- Гиппопотамы - не скот.
- Матерь божья! Ну носороги! Все равно! Их здесь тоже нет. Я уже
давно задумывалась над тем, что вы здесь делаете. Вы живете рядом?
- Да, в двух улицах отсюда.
- Давно?
- Сейчас, дайте подумать... Около тринадцати лет.
Мысль о том, что я сама живу здесь пятнадцать и непонятно, каким
чудом до сих его пор не встретила, привела к тому, что на мгновение я
потеряла нить разговора. С трудом я вернулась к теме и приготовилась к
самому худшему, лишь бы рассеять хоть часть сомнений.
- И вы бываете здесь систематически? Интересно, не замечали ли вы
меня раньше, например, месяца два назад, или в прошлом году. Это не
значит, что я должна была бросаться в глаза, но случайно?..
Он молчал так долго, что внутри у меня все сжалось.
- Я гуляю здесь не так давно, - произнес он наконец. - Я люблю думать
на ходу, а этот скверик по пути... Я замечал вас, конечно, несколько
раз...
Он снова замолчал. Давление внутри нарастало. Сейчас он скажет, что
это была не я...
- У меня странное ощущение, - неуверенно сказал он. - Будто в вас
что-то изменилось. Два месяца назад вы выглядели как-то иначе, при чем я
не могу объяснить себе в чем разница. Если честно, я все время хочу об
этом спросить, но не знаю, будет ли это вежливо с моей стороны?
Это звучало искренне. Так искренне и невинно, что я замолчала. Меня с
силой циклона тянуло выложить правду. Удержалась я из последних сил,
почувствовав, что не смогу выдавить ни капли лжи. Я вспомнила, что это не
он должен был меня расспрашивать, а я.
- Вам обязательно быть таким наблюдательным? - упрекнула я его. -
По-моему тогда я была тупее, а в последнее время ко мне вернулась острота
ума. Как видно, это отражается и на всем остальном.
- Так мне и показалось, но я не осмелился об этом сказать. Эта
усиленная острота ума отражается на всем вашем поведении, или
ограничивается только прогулками и территорией скверика?
- Ни разу в жизни я не вела такой неудобной беседы! - от всего сердца
вырвалось у меня, прежде чем я успела удержаться.
- Вы ее сами начали.
- Ладно, но я начала, чтобы узнать что-нибудь про вас! А вы
выворачиваете все наизнанку и расспрашиваете про меня!
Он вдруг развеселился.
- А может, вы хотите узнать не про меня, а про то, что я знаю о вас?
Я как раз ничего не знаю и тоже хочу узнать.
- Теперь вы врете. Так, что земля стонет, - недовольно сказала я. -
Как вы согласились с той невыносимой мерзостью, о которой рассказывали
позавчера...
- А вы? - отпарировал он, чем пригвоздил меня окончательно.
Кафе закрылось, мы вышли, меня, конечно, уже попустило, мы продолжили
разговор и неразбериха моих чувств достигла зенита. Блондин, и какой
блондин. Боже, какой кошмар подстерегает меня теперь?!..
Из раздумий меня вырвало дикое рычание Польского радио. Муж еще не
спал, он сидел в гостиной, пришивал пуговицы к рубашке и слушал третью
программу. Стекла дрожали.
- Зачем ты так рычишь? - спросила я со злостью. - Глухой что ли? Ты
слушаешь этот ящик так, будто хочешь свалить стены Иерихона. Это
обязательно?
- Конечно, обязательно, а ты как думала? - обиделся он. Мачеяк
приказал. Мне это самому не нравится, уши пухнут, но он так любит. Он
просил шуметь ежедневно, в крайнем случае каждый второй вечер...
Он говорил еще что-то, но я не слушала и сбежала наверх. Все-таки
пришлось признать, что Мачеяки кажутся мне самыми противными людьми мира,
поскольку втянули меня в моральную трясину, которая мешает мне жить, или
наоборот, они выглядят ангелами, поскольку заставили меня ходить в
скверик...
Неизвестно почему, но как-то легче согласиться со вторым...
Вечером зазвонил телефон. Звук для этого дома был достаточно редким,
чтобы вызвать взрыв паники. Мы с мужем, как старик со старухой заставляли
друг друга взять трубку, одновременно выдвигая испуганные предположения о
том, кто это может быть. Моя склонность к рискованным действиям привела к
тому, что я сдалась первой.
- Это ты Басенька? - услышала я заботливый конспиративный голос. -
Стефан Паляновский...
Трубка не вывалилась из моих рук только потому, что я одеревенела,
судорожно сжав ее. Голос был довольно характерным, я его узнала и, в
первую секунду, подумала, что пан Паляновский свихнулся. Он забыл про
замену и принимает меня за Басеньку. Затем в голове пронеслось страшное
подозрение, что мистификация уже закончилась, о чем я не знаю, а
возвращающуюся Басеньку по дороге убили, о чем, в свою очередь, не знает
пан Паляновский. Или же ее схватил капитан, о чем вообще никто не знает.
Затем появилась надежда на окончание мучений, благодаря чему, я обрела дар
речи.
- Да, это я, - осторожно, с легким колебанием ответила я. - Слушаю...
- Что слышно, дорогая? Я звоню из Быдгощи. Скоро вернусь, ты одна?
Мужа нет? Можешь говорить?
- Могу, его нет, - ответила я глядя на мужа, который жестами пытался
узнать о звонке и неуверенная, здоров ли пан Паляновский и за кого меня
принимает.
- Что слышно, сокровище мое? У тебя такой грустный голосок, какие-то
сложности? Может случилось что-то неприятное?
Напор, прозвучавший в невинном вопросе, наводил на мысль, что пан
Паляновский при помощи чувственного щебетания пытается узнать, все ли в
порядке. Боязнь возможного прослушивания телефона заставляет его
прибегнуть к мерам, убеждающих прослушивающих в том, что Басенька - это я.
- Нет, ничего, - ответила я. - Все в порядке. Он ведет себя очень
прилично, претензий нет.
- Ну, слава богу! А как твои краны, дорогая? Те, что протекали? Ты
вызывала сантехников? Исправили?
В мгновение ока я была вырвана из состояния нерешительного
остолбенения. Значит, они за нами наблюдали, видели сантехников, у пана
Паляновского возникли подозрения!... Любой ценой необходимо его от них
избавить, надо сообщить ему о происшедшем, договориться с ним, войти в
роль человека, который ничего не знает и терпеливо ждет, пока хозяйка дома
займет свое место, а прежде всего, надо сосредоточиться и собраться...
Вдохновение пришло внезапно, как полярное сияние.
- С кранами жуткая история, - обиженно сказала я. - Это вовсе не
краны, в кухне начало течь и оказалось, что лопнула труба под полом.
Пришлось менять.
- Это ты их вызывала, сокровище мое? Или они пришли по собственной
инициативе?
- Сколько живу, ни разу не видела сантехников, которые приходят по
собственной инициативе, - с невольным раздражением заявила я. -
Естественно, я их вызывала, даже два раза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
- Гиппопотамы - не скот.
- Матерь божья! Ну носороги! Все равно! Их здесь тоже нет. Я уже
давно задумывалась над тем, что вы здесь делаете. Вы живете рядом?
- Да, в двух улицах отсюда.
- Давно?
- Сейчас, дайте подумать... Около тринадцати лет.
Мысль о том, что я сама живу здесь пятнадцать и непонятно, каким
чудом до сих его пор не встретила, привела к тому, что на мгновение я
потеряла нить разговора. С трудом я вернулась к теме и приготовилась к
самому худшему, лишь бы рассеять хоть часть сомнений.
- И вы бываете здесь систематически? Интересно, не замечали ли вы
меня раньше, например, месяца два назад, или в прошлом году. Это не
значит, что я должна была бросаться в глаза, но случайно?..
Он молчал так долго, что внутри у меня все сжалось.
- Я гуляю здесь не так давно, - произнес он наконец. - Я люблю думать
на ходу, а этот скверик по пути... Я замечал вас, конечно, несколько
раз...
Он снова замолчал. Давление внутри нарастало. Сейчас он скажет, что
это была не я...
- У меня странное ощущение, - неуверенно сказал он. - Будто в вас
что-то изменилось. Два месяца назад вы выглядели как-то иначе, при чем я
не могу объяснить себе в чем разница. Если честно, я все время хочу об
этом спросить, но не знаю, будет ли это вежливо с моей стороны?
Это звучало искренне. Так искренне и невинно, что я замолчала. Меня с
силой циклона тянуло выложить правду. Удержалась я из последних сил,
почувствовав, что не смогу выдавить ни капли лжи. Я вспомнила, что это не
он должен был меня расспрашивать, а я.
- Вам обязательно быть таким наблюдательным? - упрекнула я его. -
По-моему тогда я была тупее, а в последнее время ко мне вернулась острота
ума. Как видно, это отражается и на всем остальном.
- Так мне и показалось, но я не осмелился об этом сказать. Эта
усиленная острота ума отражается на всем вашем поведении, или
ограничивается только прогулками и территорией скверика?
- Ни разу в жизни я не вела такой неудобной беседы! - от всего сердца
вырвалось у меня, прежде чем я успела удержаться.
- Вы ее сами начали.
- Ладно, но я начала, чтобы узнать что-нибудь про вас! А вы
выворачиваете все наизнанку и расспрашиваете про меня!
Он вдруг развеселился.
- А может, вы хотите узнать не про меня, а про то, что я знаю о вас?
Я как раз ничего не знаю и тоже хочу узнать.
- Теперь вы врете. Так, что земля стонет, - недовольно сказала я. -
Как вы согласились с той невыносимой мерзостью, о которой рассказывали
позавчера...
- А вы? - отпарировал он, чем пригвоздил меня окончательно.
Кафе закрылось, мы вышли, меня, конечно, уже попустило, мы продолжили
разговор и неразбериха моих чувств достигла зенита. Блондин, и какой
блондин. Боже, какой кошмар подстерегает меня теперь?!..
Из раздумий меня вырвало дикое рычание Польского радио. Муж еще не
спал, он сидел в гостиной, пришивал пуговицы к рубашке и слушал третью
программу. Стекла дрожали.
- Зачем ты так рычишь? - спросила я со злостью. - Глухой что ли? Ты
слушаешь этот ящик так, будто хочешь свалить стены Иерихона. Это
обязательно?
- Конечно, обязательно, а ты как думала? - обиделся он. Мачеяк
приказал. Мне это самому не нравится, уши пухнут, но он так любит. Он
просил шуметь ежедневно, в крайнем случае каждый второй вечер...
Он говорил еще что-то, но я не слушала и сбежала наверх. Все-таки
пришлось признать, что Мачеяки кажутся мне самыми противными людьми мира,
поскольку втянули меня в моральную трясину, которая мешает мне жить, или
наоборот, они выглядят ангелами, поскольку заставили меня ходить в
скверик...
Неизвестно почему, но как-то легче согласиться со вторым...
Вечером зазвонил телефон. Звук для этого дома был достаточно редким,
чтобы вызвать взрыв паники. Мы с мужем, как старик со старухой заставляли
друг друга взять трубку, одновременно выдвигая испуганные предположения о
том, кто это может быть. Моя склонность к рискованным действиям привела к
тому, что я сдалась первой.
- Это ты Басенька? - услышала я заботливый конспиративный голос. -
Стефан Паляновский...
Трубка не вывалилась из моих рук только потому, что я одеревенела,
судорожно сжав ее. Голос был довольно характерным, я его узнала и, в
первую секунду, подумала, что пан Паляновский свихнулся. Он забыл про
замену и принимает меня за Басеньку. Затем в голове пронеслось страшное
подозрение, что мистификация уже закончилась, о чем я не знаю, а
возвращающуюся Басеньку по дороге убили, о чем, в свою очередь, не знает
пан Паляновский. Или же ее схватил капитан, о чем вообще никто не знает.
Затем появилась надежда на окончание мучений, благодаря чему, я обрела дар
речи.
- Да, это я, - осторожно, с легким колебанием ответила я. - Слушаю...
- Что слышно, дорогая? Я звоню из Быдгощи. Скоро вернусь, ты одна?
Мужа нет? Можешь говорить?
- Могу, его нет, - ответила я глядя на мужа, который жестами пытался
узнать о звонке и неуверенная, здоров ли пан Паляновский и за кого меня
принимает.
- Что слышно, сокровище мое? У тебя такой грустный голосок, какие-то
сложности? Может случилось что-то неприятное?
Напор, прозвучавший в невинном вопросе, наводил на мысль, что пан
Паляновский при помощи чувственного щебетания пытается узнать, все ли в
порядке. Боязнь возможного прослушивания телефона заставляет его
прибегнуть к мерам, убеждающих прослушивающих в том, что Басенька - это я.
- Нет, ничего, - ответила я. - Все в порядке. Он ведет себя очень
прилично, претензий нет.
- Ну, слава богу! А как твои краны, дорогая? Те, что протекали? Ты
вызывала сантехников? Исправили?
В мгновение ока я была вырвана из состояния нерешительного
остолбенения. Значит, они за нами наблюдали, видели сантехников, у пана
Паляновского возникли подозрения!... Любой ценой необходимо его от них
избавить, надо сообщить ему о происшедшем, договориться с ним, войти в
роль человека, который ничего не знает и терпеливо ждет, пока хозяйка дома
займет свое место, а прежде всего, надо сосредоточиться и собраться...
Вдохновение пришло внезапно, как полярное сияние.
- С кранами жуткая история, - обиженно сказала я. - Это вовсе не
краны, в кухне начало течь и оказалось, что лопнула труба под полом.
Пришлось менять.
- Это ты их вызывала, сокровище мое? Или они пришли по собственной
инициативе?
- Сколько живу, ни разу не видела сантехников, которые приходят по
собственной инициативе, - с невольным раздражением заявила я. -
Естественно, я их вызывала, даже два раза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69