Судью Уиллиса неприятно удивило и возмутило, когда он узнал, что правительство не только не собирается делать для Дюваля исключение, но и заняло в лице иммиграционных властей негибкую и своевольную, на его взгляд, позицию.
Вторая причина заключалась в том, что Элан Мэйтлэнд понравился судье Уиллису с первого взгляда. Его неуклюжесть, не слишком бойкий язык и даже частые запинания не имели для судьи никакого значения. Настоящему адвокату — что Уиллису было доподлинно известно — не обязательно быть Демосфеном.
Когда дело Дюваля разразилось газетной бурей, судья Уиллис предположил, что кто-нибудь из именитых членов коллегии адвокатов, движимый чувством сострадания к злосчастному скитальцу, предложит ему юридическую помощь. Поначалу судью опечалило, что никто из них не решился на такой благородный поступок. Когда же он узнал, что один-единственный молодой адвокат решил-таки лечь на амбразуру, он тайно возрадовался. Сейчас, когда он наблюдал Элана в деле, эта радость переросла в гордость.
Его собственное участие в деле Анри Дюваля оказалось, конечно, чистой случайностью. И естественно, никакие личные пристрастия не повлияют на отправление Стэнли Уиллисом правосудия. В то же время иногда и судья может кое-что сделать…
“Все будет зависеть, — подумал судья Уиллис, — от того, насколько сообразительным окажется этот молодой адвокат Анри Дюваля”.
Кратко судья обосновал свое согласие с доводами А. Р. Батлера. Задержание Анри Дюваля капитаном полностью соответствовало ордеру, выданному министерством по делам иммиграции на совершенно законных основаниях, постановил судья. Поэтому в данном случае не имеет места незаконное задержание, в связи с которым могло бы быть вынесено распоряжение о представлении задержанного в суд.
— Ходатайство отвергнуто! — суховато заключил судья Уиллис.
Собираясь уходить, Элан мрачно складывал бумаги в портфель. И тут тот же суховатый голос отчетливо произнес:
— Мистер Мэйтлэнд!
Элан вскочил.
— Слушаю, милорд.
Кустистые брови сдвинулись как никогда устрашающе. Элан с трепетом гадал, что его ожидает. Резкая нотация скорее всего. Публика, двинувшаяся было к выходу, поспешно возвращалась на свои места.
— Вы заявили, излагая свои доводы, — твердо чеканил каждое слово судья, не сводя пристального взгляда с Элана, — что ваш клиент имеет право на рассмотрение его дела иммиграционными властями. Было бы, по-моему, логично ходатайствовать перед министерством по делам гражданства и иммиграции о проведении такого слушания, в чем его представители, — судья Уиллис посмотрел на группу во главе с Эдгаром Крамером, — несомненно, вам не откажут.
— Но, милорд… — нетерпеливо начал было Элан и смолк, охваченный чувством бессилия. Никакими юридическими иносказаниями не выразить того, что он хотел выкрикнуть судье: “Все, что вы сейчас говорите, полная бессмыслица. Вы что, не слышали? Министерство по делам иммиграции отказывается проводить расследование, что и стало причиной сегодняшнего судебного разбирательства. Похоже, вы и не слушали, что здесь говорилось. Или не поняли. А может, просто все проспали?”
“Паршиво, когда попадается такой вот твердокаменный бесчувственный судья”, — подумал Элан.
— Кстати, — обронил судья Уиллис, — если министерство проявит неуступчивость, вы ведь можете ходатайствовать перед судом вынести мандамус.
Крепкие словечки так и вертелись у Элана на кончике языка. Нет, это уж слишком. Почему он должен терпеливо сносить все это? Разве недостаточно того, что он проиграл дело, чтобы теперь судья еще…
Внезапно пришедшая в голову мысль вовремя остановила Элана. Боковым зрением он видел на лице Тома Льюиса смешанное выражение нетерпения и раздражения. Партнер явно разделял его чувства по поводу нелепого предложения судьи.
И все же…
Мысли Элана Мэйтлэнда понеслись вскачь.., какие-то обрывки лекций на юридическом факультете.., пыльные своды законов, пролистанные и забытые… Но память не подвела его, и все стало на свои места.
Элан облизал пересохшие губы. Нерешительно проговорил:
— Если ваша честь соизволит…
Колючие глаза судьи вонзились в Элана:
— Да, мистер Мэйтлэнд?
Элан только что слышал, как кто-то осторожно пробирался к выходу. Теперь шаги поспешно возвращались. Под неловко севшим человеком громко скрипнуло кресло. Публика в зале замерла в ожидании.
А. Р. Батлер бросил взгляд на Элана. Потом на судью. Опять на Элана.
Эдгар Крамер был откровенно растерян и озадачен. Элан заметил к тому же, что тот как-то странно неспокоен. Он все время суетливо ерзал в кресле, будто ему больно или неудобно сидеть.
— Ваша честь, — попросил Элан, — не будете ли вы столь любезны повторить свое последнее заявление?
Кустистые брови шевельнулись и нависли, пряча глаза — не мелькнула ли в них мимолетная одобрительная улыбка? Трудно утверждать с полной определенностью.
— Я сказал, — повторил судья Уиллис, — что, если министерство проявит неуступчивость, вы ведь можете ходатайствовать перед судом вынести мандамус.
Внезапное озарение — и откровенная злость отразились на лице А. Р. Батлера.
В мозгу Элана, словно выстрелы стартового пистолета, бились два слова: обитер диктум.
Обитер диктум — то, что сказано между прочим.., неофициальное мнение судьи относительно положения закона, не имеющего прямого отношения к его настоящему решению… Обитер диктум, не обладающее обязательной силой.., только как совет, как рекомендация.., как инструкция.
Судья Уиллис говорил самым обыденным, даже небрежным тоном, словно шальная мысль на мгновение забрела ему в голову. Но теперь Элан уже понял, что небрежность совсем не характерна для находчивого ума этого искушенного судьи, которого он столь несправедливо заподозрил в равнодушии и невнимательности.
— Благодарю вас, милорд, — облегченно произнес Элан. — Я немедля войду с ходатайством перед судом вынести мандамус.
Сегодня мандамус не имел существенного значения. Но мог обрести его, если обратиться с ходатайством. Мандамус, древнее “Мы повелеваем!”.., обязывающее государственного служащего к исполнению его общественного долга.., прерогатива английских королей со времен Реформации, которая в наши дни передана судьям, хотя используется ими довольно редко.
Такое распоряжение, подкрепленное всей полнотой власти суда и направленное Эдгару Крамеру, заставит его без всякого промедления провести слушание, которого добивается Элан. “Высказав же свое неофициальное мнение — да здравствует обитер диктум! — мелькнуло в голове у Мэйтлэнда, — судья Уиллис недвусмысленно дал понять, что в случае соответствующего ходатайства готов вынести мандамус”.
— Посмотри, как засуетились, — злорадно прошептал Том Льюис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132