Кивнув, Паг широко распахнул ворота конюшни. Лори выехал во двор верхом на смирной рыжей кобыле, но серый жеребец загородил дорогу остальным. Поколебавшись, Паг со вздохом проговорил:
— Элгон, если бы ты мог видеть меня сейчас, старина! — и уверенно двинулся к жеребцу. Тот попятился и прижал уши к голове. — Стоять! — резко скомандовал Паг.
Конь встрепенулся и замер в нерешительности. Весь вид его говорил о той мучительной борьбе, что происходила в его сознании. Он привык повиноваться командам, но только тогда, когда слова их произносил хозяин. Знакомый возглас заставил его замереть, но ведь к нему приближался чужой! Не правильнее ли было ударить его копытом?
Пока жеребец предавался своим тягостным раздумьям, Паг подошел к нему вплотную и снова крикнул:
— Стоять!
Не дав ему опомниться, он молнией взлетел ему на спину и сжал бока животного ногами. Возможно, конь все же признал в нем нового хозяина, а быть может, боевому жеребцу не терпелось принять участие в битве, о приближении которой говорили шум и суета во дворе. Во всяком случае, повинуясь Пагу, он галопом выбежал из конюшни.
— Лори, выводи остальных! — обернувшись, крикнул другу Паг.
Смирный гнедой жеребец и четыре кобылы вышли во двор вслед за рыжей предводительницей стада, на спине которой сидел менестрель.
По двору навстречу Пагу бежал Касами с седлом и уздечкой в руках.
— Уведите отсюда лошадей! — скомандовал он, увидев Лори. — Тюны решились на Кровавый Набег. Они не вернутся к себе в тундру, пока каждый из них не убьет хотя бы одного человека. Битва будет жаркой!
Паг и Лори отвели маленький табун за угол дома, в самую дальнюю часть внешнего двора. Вскоре к ним подбежал солдат с двумя мечами и двумя круглыми щитами в руках. Протянув друзьям оружие, он крикнул:
— Господин велел вам защищать лошадей не щадя своей жизни!
Паг принялся разглядывать меч с зазубренным лезвием и легкий, почти невесомый щит. Но внезапно поблизости послышался стук копыт и из-за угла дома появился Касами верхом на своем жеребце. Он отчаянно оборонялся от наступавшего на него тюна. В руках у чудовища был боевой топор с длинной рукоятью. Старший сын властителя Шиндзаваи сражался храбро и умело. Его боевые навыки с лихвой восполняли недостаток опыта в конных битвах. Боевой конь бил противника копытами, рвал зубами его морду и грудь.
При виде тюна серый жеребец Пага отчаянно заржал и взвился на дыбы, едва не сбросив всадника. Паг усмирил животное, сжав его бока коленями. Конь дышал тяжело, надсадно. Глаза его налились кровью. Ему не терпелось принять участие в сражении.
— Эти твари явно пришлись лошадям не по нраву! — крикнул Лори. — Смотри, что вытворяет конь Касами!
Из-за угла появился еще один вооруженный тюн, и менестрель недолго думая дал шпоры своей кобыле. Та понесла его навстречу врагу. Лори подставил щит под удар палицы тюна и выбросил вперед руку с острым зазубренным мечом. Лезвие его глубоко вонзилось в грудь косматого зверя. Алая кровь брызнула на истоптанную копытами землю. Тюн покачнулся, выронил оружие и упал замертво.
Дверь дома распахнулась, и оттуда с пронзительным воплем выбежал один из рабов. Голова его была в крови. Сделав несколько шагов, он со стоном свалился наземь. Следом за ним во двор выскочили еще несколько рабов и слуг. Огромный тюн, оскалив пасть, из которой торчали длинные желтые клыки, преследовал их по пятам. Вот он занес тяжелую палицу над головой Кейталы. Рабыня прижала ладони к затылку и застыла в беспомощной позе.
Паг выкрикнул ее имя. Его жеребец, услыхав этот возглас седока, бросился в гущу сражения. Одним прыжком настигнув гигантского тюна, он изо всех сил ударил его передними копытами. Бросок жеребца был настолько силен, что противник опрокинулся на спину, а Паг, вылетев из седла, приземлился в нескольких метрах позади боевого коня. Оглушенный падением, он на несколько коротких мгновений утратил зрение и слух. Когда же чувства вернулись к нему, он поспешно вскочил с земли и бросился к Кейтале, чтобы оттащить ее от взбесившегося жеребца. Тот снова и снова набрасывался на поверженного тюна, топча его копытами и кусая за морду. Грудь чудовища представляла собой огромную окровавленную рану. Земля вокруг его тела была залита густой темной кровью.
Паг пронзительно крикнул:
— Стоять!
Но ему пришлось повторить эту команду несколько раз, прежде чем жеребец замер рядом с телом убитого им тюна. Он недовольно покосился на своего нового хозяина. Уши его были прижаты к голове, он дрожал всем телом и то и дело свирепо всхрапывал. Паг стал гладить его по спине и бокам, и животное мало-помалу успокоилось. Дрожь унялась, уши коня встали торчком.
Лишь теперь Паг осознал, что во дворе уже несколько минут назад воцарилась тишина. Лори верхом на своей кобыле поскакал за разбежавшимися лошадьми. Паг оставил жеребца и подошел к Кейтале, которая сидела на траве под деревом рядом с Алмореллой и еще несколькими невольницами.
Паг опустился на землю рядом с ней.
— Как ты себя чувствуешь?
Девушка слабо улыбнулась.
— Теперь вполне сносно. Но знаешь, когда он замахнулся на меня своей ужасной дубиной, я уже готова была проститься с жизнью. Это было так страшно! — Она содрогнулась всем телом.
— Не бойся, дорогая! Он мертв. А всех остальных, похоже, прогнали солдаты.
Рабыни одна за другой стали возвращаться в дом. Последней ушла Алморелла, с улыбкой кивнув Пагу.
— Я так боялась, что ты погибнешь, — прошептала Кейтала.
— А я боялся за тебя. Когда я увидел, что эта тварь занесла палицу над твоей головой, я чуть с ума не сошел от горя и ужаса.
Всхлипнув, Кейтала приникла к его груди.
— Я не смогла бы жить без тебя, Паг!
Обнявшись, они несколько минут сидели молча. Кейтала осторожно высвободилась из его объятий и прошептала:
— Мне надо идти, дорогой! Не то Септием станет разыскивать меня по всему двору! Они учинили в доме такой разгром! Если бы ты только видел это!
Она стала подниматься, не сводя с него сиявших любовью глаз. Паг встал рядом с ней и взял ее за руку.
— Я люблю тебя, Кейтала. Прежде я не понимал этого.
Она улыбнулась и провела пальцами по его щеке.
— Я тоже люблю тебя, Паг. Но я знала об этом с нашей первой встречи.
Их разговор прервало появление Камацу и Хокану. Вскоре из-за угла дома на взмыленном жеребце выехал Касами.
Поклонившись отцу, всадник устало проговорил:
— Они отступили. Я приказал воинам укрепить северные сторожевые посты. Тюны наверняка истребили солдат одного из пограничных гарнизонов, иначе им не удалось бы прорваться сюда.
Старик кивнул и направился к дому. Навстречу ему выбежали старший советник и несколько доверенных слуг. Они наперебой стали сетовать на ущерб, причиненный нежданными пришельцами ценной мебели и утвари особняка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87