Он понимал, что
его рассказ звучит весьма неубедительно, а подчеркнуть какие-то детали,
которые бы говорили в его пользу, означало сделать всю историю еще более
неправдоподобной. Какстон не раз собирался что-то вставить, но, видно,
передумывал. Наконец он не выдержал:
- Но хотя бы кто-то был свидетелем того, что вы действительно сделали
все возможное для их спасения? А может, обоих инопланетян видели в опасной
зоне, когда предостерегающие сигналы были уже включены? Вы тут сочинили
занятную сказочку, которая объясняет их бессмысленное поведение, а заодно
- совершенно случайно, конечно, - рисует вас прямо-таки истинным героем.
Но ведь могло быть и так, что сигналы вы включили уже после несчастного
случая, что причиной всему послужила просто ваша небрежность, а все ваши
россказни насчет заблудившегося детеныша - ложь, чтобы отвести от себя
весьма серьезное обвинение...
- Меня видел Уоринг... - прервал Какстона О'Мара.
Тот пристально посмотрел на него. Сдержанная ярость на лице
начальника участка сменилась гримасой брезгливого презрения. О'Мара вдруг
ощутил, что щеки у него начинают гореть.
- Ах вот как, Уоринг... - насмешливо протянул Какстон. - Ничего не
скажешь - ловко придумано. Всем известно, что вы вечно издевались над
беднягой Уорингом, донимали его и смеялись над его беспомощностью, так что
он вас наверняка должен возненавидеть. И, разумеется, судьи подумают, что,
даже если он вас и видел, то не скажет этого. А если он ничего не видел,
они все равно решат, что он видел, но нарочно держит язык за зубами.
Какстон круто повернулся и направился к шлюзу. Уже переступив порог
внутренней двери, он обернулся:
- И запомните, О'Мара: если малышу из-за вас станет плохо, если
вообще с ним хоть что-нибудь случится, мониторам не удастся с вами даже
побеседовать, понятно?
Намек более чем ясен, со злостью подумал О'Мара; отныне он обречен
делить свою каюту с этим пятисоткилограммовым одушевленным танком. А ведь
все знают, что выпустить худларианина в космос - все равно что отвязать на
ночь собаку: ему это совершенно ничем не грозит. Но увы, О'Мара имел дело
с простыми, бесхитростными, сверхсентиментальными и весьма решительными
людьми - монтажниками космических конструкций.

Полгода назад, уже включившись в работу над проектом, О'Мара
обнаружил, что ему снова предстоит заниматься делом, которое, будучи
важным само по себе, не приносит ему никакого удовлетворения - для его
выполнения вовсе не требуются те знания, которыми он располагал. С самого
окончания школы вся его жизнь представляла собой сплошную цепь подобных
разочарований. Руководство никак не могло поверить, что молодой парень с
грубым квадратным лицом и плечищами, на которых голова казалась слишком
маленькой, склонен к столь тонким областям знаний, как психология или
электроника. О'Мара кинулся в космос в надежде, что там его оценят, - но
не тут-то было. Хотя он неизменно пытался в любом разговоре блеснуть
своими на самом деле недюжинными познаниями, собеседники, как правило,
бывали настолько зачарованы его атлетическим телосложением, что им и в
голову не приходило еще вслушиваться в то, что он говорил. В результате
его анкеты неизменно заканчивались рекомендацией: "годен к использованию
на работах, требующих продолжительных физических усилий".
Вот почему О'Мара решил заработать здесь себе дурную славу. В
результате его жизнь можно было назвать какой угодно, только не скучной.
Однако сейчас он подумал, что лучше было бы не усердствовать в своих
усилиях оттолкнуть от себя всех. Сейчас он больше всего нуждался в
друзьях, а друзей у него тут не было.
Запах худларианской пищи - резкий и всепроникающий - заставил О'Мару
оставить мысли о мрачном прошлом и обратиться к еще менее радужному
настоящему. Следовало что-то предпринять, и побыстрее. О'Мара поспешно
облачился в легкий скафандр и кинулся к шлюзу.

2
Каюта О'Мары находилась в небольшом отсеке, которому со временем
предстояло превратиться в операционную и подсобные помещения секции,
предназначенной для существ класса МСВК, живущих в условиях низкой
гравитации. Для удобства жильца две небольшие комнатки и коридорчик между
ними находились под давлением и были снабжены системой искусственной
гравитации; в остальных помещениях не было ни того, ни другого. О'Мара
плыл по коротким коридорам, открывавшимся прямо в космическую пустоту,
обследуя по пути крохотные угловые ниши - все они были либо слишком
тесными, чтобы вместить малыша, либо открывались в космос. Оттолкнувшись
от одной из ребристых стен, он огляделся по сторонам.
Вверху, внизу и вокруг на добрый десяток миль плавали в пустоте не
видимые во мраке части будущего Госпиталя. Только яркие голубые сигнальные
огни, установленные на них, делали безопасным движение ракет в этой зоне.
Словно стоишь в самом центре шарового звездного скопления, подумал О'Мара.
Зрелище было достаточно впечатляющим для всякого, кто расположен был им
любоваться. Но О'Мара не был расположен, ибо на многих из этих подсекций
дежурили лучевые операторы, в обязанности которых входило разводить
секции, если им грозило столкновение. Операторы могли заметить его и
сообщить потом Какстону, что он выводил своего малыша наружу - хотя бы
только для кормления.
Нет, видно, ничего не остается, как заткнуть нос, с отвращением
подумал он и повернул назад.
В шлюзе его приветствовал рев, близкий гудку пароходной сирены.
Детеныш издавал протяжные, резкие звуки и делал это через определенные
промежутки времени, достаточные для того, чтобы содрогнуться в ожидании
следующего вопля. При ближайшем рассмотрении на шкуре, покрытой коркой
пищи, обнаружились пролысины, которые позволяли заключить, что его дорогой
питомец проголодался.
О'Мара отправился за распылителем. Когда он уже почти обработал один
бок малыша, в каюту вошел доктор Пеллинг.
Сняв шлем и перчатки, главный врач Проекта размял пальцы и проворчал:
- Слышал, вы повредили ногу. Давайте-ка поглядим.
Пеллинг был предельно внимателен, но помогал не столько из дружеских
побуждений, сколько из чувства долга.
- Сильные ушибы, растянуты сухожилия, вот и все - счастливо
отделались. - Голос его звучал сдержанно. - Отдых, покой. Я дам вам мазь
для растирания. Вы что, решили перекрасить стены?
- Как... - начал было О'Мара и тут же осекся, увидев, куда смотрит
Пеллинг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45