Я пришел и тщательно работал в течение
двух с половиной часов с пациентом, находящимся в очень глубоком
гипнотическом состоянии и, в конце концов, его рука расслабилась настолько,
насколько это было возможно. Я был просто поражен этим обстоятельством,
потому что никогда раньше не делал таких вещей. Я даже не знал, способен ли
я на это. Я просто пришел, думая про себя: "Хорошо, я попытаюсь это сделать
так, как будто занимаюсь этим каждый день, и это главное - ведь если
проповедники чудесного исцеления проделывают такие вещи, может быть, и
гипноз здесь поможет. Я не знаю". Я пришел, попытался, и это подействовало.
Я считал это замечательным достижением.
Я все еще находился рядом с этим пациентом, когда в его палату зашли
врач и физиолог-терапевт. Никто из этих людей не приглашал меня работать с
этим пациентом. Они объяснили мне, что в это время проводят
физиотерапевтическое лечение, и что было бы лучше, если бы я ушел и занялся
с этим пациентом позже, в другой день. Я остался в палате, думая с
внутренним злорадством: "Подождем, пока они заметят. Это немного проветрит
им мозги!" Итак, я остался там сидеть, посмеиваясь про себя и с гордостью
глядя на произведенное мной изменение.
Врач и физиотерапевт подошли, помогли пациенту встать с кресла и лечь
снова в постель - и, пока они это делали, никто из них не заметил того
факта, что рука больного свободно свисала с правой стороны тела! Это меня
просто изумляло. Но, - подумал я, - раз люди не думают об этом, и их мысли
заняты чем-то другим, такое вполне возможно. Затем физиотерапевт подошла,
взяла руку пациента и аккуратно сложила ее в то самое положение, в каком она
была до того, как расслабилась. Она сделала это так же машинально, как будто
поправляла постель. Укладывая больного в постель и возвращая руку в прежнее
положение, она о чем-то разговаривала с врачом. Затем она приступила к серии
упражнений, предназначенных помочь пациенту разогнуть руку и расслабить
мышцы. Это поразило меня больше всего. Рука пациента была настолько
податлива, что все происходящее становилось просто смешным. Она брала его
пальцы и разгибала их до конца, а потом складывала обратно. Все это время
она разговаривала с врачом, уделяя только часть внимания тому, что она
делает; она пересела и начала работать с правой ногой пациента, и ничего так
и не заметила!
Внезапно я понял, что нахожусь лицом к лицу с необычной, потрясающей
возможностью. Удивляясь тому, что они не замечают происходящего, я не
понимал, что из этого следует. Теперь я убедился, что, так как гипноз не
является признанным научным методом лечения, то эти врачи _в_е_р_я_т_, что
рука пациента должна находиться в прежней позиции, а поэтому возвратили ее в
надлежащее, с их точки зрения, положение. Тогда я прервал их разговор и
сказал: "Я хочу вам кое-что показать". Я подошел к пациенту и взял его за
руку - она была податлива, словно масло. Оба врача воззрились на эту руку,
как будто увидели привидение. Я взглянул на них и сказал: "Должен сказать
вам, что гипноз не является надежным научным средством излечения, он
способен только помочь физиотерапии, и вполне возможно, что рука этого
пациента вернется в прежнее состояние. Обычно это происходит в течение 24
часов. Но изредка, по какой-то непонятной причине, этого не происходит. И
это не происходит, как правило, тогда, когда пациента лечил настоящий
опытный физиотерапевт, прежде чем его подвергли гипнотическому лечению".
Таким образом, я подстроился к их системе ценностей, желая заручиться их
поддержкой, чтобы вся система больницы помогала мне. При этом я преследовал
только одну цель - дать этому пациенту возможность напрягать и расслаблять
парализованные мышцы по своему желанию. Что приведет к этому результату,
меня не беспокоило. Важно было вернуть пациенту способность управлять своей
рукой. И если людям не нравится метод, с помощью которого такая возможность
появляется, подсознательно они будут вовлечены в поведение, направленное на
то, чтобы помешать возникновению такой возможности. Это не значит, что они
будут действовать злонамеренно, но их сознание не может справиться с
явлениями, противоречащими их системе ценностей.
Всегда легче добиться изменений, если все, что вы делаете, соответствует
системе ценностей учреждения, в котором вы работаете, или индивидуальности,
которую вы желаете изменить. Участник одного из наших семинаров, Пэм,
спросил меня, что можно сделать для его девятилетнего пациента, Дэйви,
который находился в очень плохом состоянии. Мне рассказали, что мальчик не
мог спать больше получаса в сутки уже четыре или пять дней, уже истощен до
крайности и начинает болеть. Каждый раз, когда мальчик ложился спать, через
15 или 20 минут ему начинали сниться кошмары, полные чудовищ, он сбрасывал
одеяло, начинал метаться и просыпался с криком. Пэм не знал, как справиться
с этой проблемой, и попросил меня помочь ему как можно быстрее.
Во время обеденного перерыва я вышел в другое помещение вместе с Дэйви,
его матерью и Пэмом. У меня было мало времени, так что я сразу приступил к
установлению раппорта. Так как я старший среди девяти моих братьев и сестер,
у меня нет проблем при установлении раппорта с детьми. К тому времени, когда
мы сели, я уже установил раппорт с помощью походки, прикосновений и так
далее.
Вместо того, чтобы приступать к обширной стадии сбора дополнительной
информации, я сразу спросил: "Какого цвета чудовища?" Я не спрашивал
мальчика: "Можешь ли ты представить чудовищ?", "Существуют ли чудовища?",
"Видишь ли ты сны?", "Беспокоит ли тебя что-нибудь?", "В чем твоя проблема?"
- вопрос, который я задал, уже подразумевал все это, и поэтому я пропустил
предварительную фазу. "Какого цвета чудовища?" - огромный скачок, но у меня
уже был раппорт с мальчиком, и никаких трудностей не возникло. Дэйви ответил
и перечислил несколько цветов. Я сказал: "Мне кажется, они страшно большие и
жуткие". Он ответил: "Еще бы!"
Я спросил: "Кто из людей или зверей, которых ты знаешь, такой сильный,
что может справиться с этими чудовищами?" Он ответил: "Не, я не знаю", так
что я продолжал поиски: "А человек, у которого есть шесть миллионов
долларов, с ними справится?" Мальчик сказал: "Нет".
Потом я случайно натолкнулся на нечто. Я спросил: "Ты смотрел фильмы из
серии "Звездные войны"?" Это было несколько лет назад - тогда каждый
девятилетний мальчишка, конечно, смотрел "Звездные войны". Его лицо просияло
при мысли об этом фильме. Я сказал: "Мне кажется, я знаю, какой из героев
тебе больше всего нравится". Разумеется, он спросил: "Какой?" Я сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
двух с половиной часов с пациентом, находящимся в очень глубоком
гипнотическом состоянии и, в конце концов, его рука расслабилась настолько,
насколько это было возможно. Я был просто поражен этим обстоятельством,
потому что никогда раньше не делал таких вещей. Я даже не знал, способен ли
я на это. Я просто пришел, думая про себя: "Хорошо, я попытаюсь это сделать
так, как будто занимаюсь этим каждый день, и это главное - ведь если
проповедники чудесного исцеления проделывают такие вещи, может быть, и
гипноз здесь поможет. Я не знаю". Я пришел, попытался, и это подействовало.
Я считал это замечательным достижением.
Я все еще находился рядом с этим пациентом, когда в его палату зашли
врач и физиолог-терапевт. Никто из этих людей не приглашал меня работать с
этим пациентом. Они объяснили мне, что в это время проводят
физиотерапевтическое лечение, и что было бы лучше, если бы я ушел и занялся
с этим пациентом позже, в другой день. Я остался в палате, думая с
внутренним злорадством: "Подождем, пока они заметят. Это немного проветрит
им мозги!" Итак, я остался там сидеть, посмеиваясь про себя и с гордостью
глядя на произведенное мной изменение.
Врач и физиотерапевт подошли, помогли пациенту встать с кресла и лечь
снова в постель - и, пока они это делали, никто из них не заметил того
факта, что рука больного свободно свисала с правой стороны тела! Это меня
просто изумляло. Но, - подумал я, - раз люди не думают об этом, и их мысли
заняты чем-то другим, такое вполне возможно. Затем физиотерапевт подошла,
взяла руку пациента и аккуратно сложила ее в то самое положение, в каком она
была до того, как расслабилась. Она сделала это так же машинально, как будто
поправляла постель. Укладывая больного в постель и возвращая руку в прежнее
положение, она о чем-то разговаривала с врачом. Затем она приступила к серии
упражнений, предназначенных помочь пациенту разогнуть руку и расслабить
мышцы. Это поразило меня больше всего. Рука пациента была настолько
податлива, что все происходящее становилось просто смешным. Она брала его
пальцы и разгибала их до конца, а потом складывала обратно. Все это время
она разговаривала с врачом, уделяя только часть внимания тому, что она
делает; она пересела и начала работать с правой ногой пациента, и ничего так
и не заметила!
Внезапно я понял, что нахожусь лицом к лицу с необычной, потрясающей
возможностью. Удивляясь тому, что они не замечают происходящего, я не
понимал, что из этого следует. Теперь я убедился, что, так как гипноз не
является признанным научным методом лечения, то эти врачи _в_е_р_я_т_, что
рука пациента должна находиться в прежней позиции, а поэтому возвратили ее в
надлежащее, с их точки зрения, положение. Тогда я прервал их разговор и
сказал: "Я хочу вам кое-что показать". Я подошел к пациенту и взял его за
руку - она была податлива, словно масло. Оба врача воззрились на эту руку,
как будто увидели привидение. Я взглянул на них и сказал: "Должен сказать
вам, что гипноз не является надежным научным средством излечения, он
способен только помочь физиотерапии, и вполне возможно, что рука этого
пациента вернется в прежнее состояние. Обычно это происходит в течение 24
часов. Но изредка, по какой-то непонятной причине, этого не происходит. И
это не происходит, как правило, тогда, когда пациента лечил настоящий
опытный физиотерапевт, прежде чем его подвергли гипнотическому лечению".
Таким образом, я подстроился к их системе ценностей, желая заручиться их
поддержкой, чтобы вся система больницы помогала мне. При этом я преследовал
только одну цель - дать этому пациенту возможность напрягать и расслаблять
парализованные мышцы по своему желанию. Что приведет к этому результату,
меня не беспокоило. Важно было вернуть пациенту способность управлять своей
рукой. И если людям не нравится метод, с помощью которого такая возможность
появляется, подсознательно они будут вовлечены в поведение, направленное на
то, чтобы помешать возникновению такой возможности. Это не значит, что они
будут действовать злонамеренно, но их сознание не может справиться с
явлениями, противоречащими их системе ценностей.
Всегда легче добиться изменений, если все, что вы делаете, соответствует
системе ценностей учреждения, в котором вы работаете, или индивидуальности,
которую вы желаете изменить. Участник одного из наших семинаров, Пэм,
спросил меня, что можно сделать для его девятилетнего пациента, Дэйви,
который находился в очень плохом состоянии. Мне рассказали, что мальчик не
мог спать больше получаса в сутки уже четыре или пять дней, уже истощен до
крайности и начинает болеть. Каждый раз, когда мальчик ложился спать, через
15 или 20 минут ему начинали сниться кошмары, полные чудовищ, он сбрасывал
одеяло, начинал метаться и просыпался с криком. Пэм не знал, как справиться
с этой проблемой, и попросил меня помочь ему как можно быстрее.
Во время обеденного перерыва я вышел в другое помещение вместе с Дэйви,
его матерью и Пэмом. У меня было мало времени, так что я сразу приступил к
установлению раппорта. Так как я старший среди девяти моих братьев и сестер,
у меня нет проблем при установлении раппорта с детьми. К тому времени, когда
мы сели, я уже установил раппорт с помощью походки, прикосновений и так
далее.
Вместо того, чтобы приступать к обширной стадии сбора дополнительной
информации, я сразу спросил: "Какого цвета чудовища?" Я не спрашивал
мальчика: "Можешь ли ты представить чудовищ?", "Существуют ли чудовища?",
"Видишь ли ты сны?", "Беспокоит ли тебя что-нибудь?", "В чем твоя проблема?"
- вопрос, который я задал, уже подразумевал все это, и поэтому я пропустил
предварительную фазу. "Какого цвета чудовища?" - огромный скачок, но у меня
уже был раппорт с мальчиком, и никаких трудностей не возникло. Дэйви ответил
и перечислил несколько цветов. Я сказал: "Мне кажется, они страшно большие и
жуткие". Он ответил: "Еще бы!"
Я спросил: "Кто из людей или зверей, которых ты знаешь, такой сильный,
что может справиться с этими чудовищами?" Он ответил: "Не, я не знаю", так
что я продолжал поиски: "А человек, у которого есть шесть миллионов
долларов, с ними справится?" Мальчик сказал: "Нет".
Потом я случайно натолкнулся на нечто. Я спросил: "Ты смотрел фильмы из
серии "Звездные войны"?" Это было несколько лет назад - тогда каждый
девятилетний мальчишка, конечно, смотрел "Звездные войны". Его лицо просияло
при мысли об этом фильме. Я сказал: "Мне кажется, я знаю, какой из героев
тебе больше всего нравится". Разумеется, он спросил: "Какой?" Я сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107