Под Тилбургом на постоялом дворе при них случился пожар. Затем они повстречали разбойников, одному из нападавших пробили голову, остальных обратили в бегство. А под Эйндховеном, у безымянной деревушки, им самим пришлось удирать от мародёров неизвестной армии. На канале возле Хасселета во время переправы не выдержал и рухнул трухлявый старый мост, все только чудом ничего себе не поломали, а под Мехеленом они опять едва не утонули, переходя раздувшуюся реку вброд. Дважды их преследовали волки, а один раз маленький отряд атаковала оголодавшая псина и опасно покусала Рутгерову лошадь, прежде чем та проломила ей череп копытом. После этого случая Зерги без предупреждения вшибала болт в хребтину всякой блудной шавке, если только рядом не было хозяев (и, надо сказать, никогда не промахивалась). Пока добрались в Алст, все не по разу простудились, Рутгер потянул плечо, а лошадь Матиаса подхватила копытную гниль. Как за это время не сдохли пчёлы в своей колоде, оставалось только гадать.
Что да, то да. Зерги была женщиной, притом единственной в отряде, но все тяготы пути она переносила со стоическим терпением. За время их странствий отношение Рутгера к ней постепенно изменилось, презрение и ворчливое удивление сменились неосознанной симпатией. В голове наёмника никак не укладывалось то, что Зерги была грамотной, даже образованной, знала, как нужно поступать в любой ситуации, и не боялась ни чёрта, ни дьявола, ни господина Андерсона.
Впрочем, тут он был не прав — Андерсона она, пожалуй, опасалась.
Одевалась Зерги всегда в мужское; сейчас это были узкие рейтузы и зелёная куртка вроде тех, что любят носить лесные гёзы. День сегодня выдался промозглый, и поверх всего она надела ещё серую суконную жилетку, отороченную кошкой. Из-под куртки и жилетки выбивался кружевной воротничок, неизменно белый и не рваный — одежду Зерги выбирала практичную и неброскую, а вот рубашки покупала самые дорогие. Свои высокие сапоги из мягкой оленьей кожи она сняла и расположила у огня; они отлично защищали от дорожных неудобств, но просушить их было настоящей проблемой. На людях Зерги часто принимали за мальчишку. Рутгер с трудом мог представить её в роли ученицы колдуна, в облачении мага — в плаще или халате, в колпаке со звёздами, или что там полагается носить алхимикам и звездочётам. Наряд стрелка чертовски шёл ей, но в то же время провоцировал неловкость. Была в этом какая-то противоестественная притягательность, граничащая с содомским непотребством. Наверное, не зря мирские и церковные законы запрещали женщинам носить мужское платье. Рутгер чувствовал себя рядом с ней не в своей тарелке.
Зерги подняла глаза, перехватила его взгляд, и наёмник смутился.
— Чего пялишься? — буркнула она.
— А ты вправду можешь колдовать или только так, пугаешь? — вопросил он.
Глаза у Зерги недобро сощурились.
— Не веришь? Думаешь, мне в шутку похвастаться хочется и из-за этого я буду рисковать на костёр угодить? Айе, конечно! Очень весёленькое дело — на дыбе поболтаться или со связанными лапками поплавать! Так, да? Тьфу!
— Да погоди ты! Мне только спросить хотелось…
— Что спросить?
Однако Рутгер почему-то всё медлил с ответом, будто раздумывал или не мог решиться. Арбалетчица уже села на своего любимого конька, и теперь любое неосторожное слово могло вызвать скандал.
— Я вот думаю, — сказал он наконец, — колдовское умение, оно само есть, сразу, от рождения, или от учения?
— А тебе какая разница?
— Узнать хотел: есть у меня это умение или нет? Всегда казалось, будто иногда я вижу что-то… Ну, не знаю… В общем, то, что другим не видно. Я им потом рассказываю, а они не понимают, о чём я. И ещё вот здесь, — он положил ладонь себе на шею сзади, — если опасность или что не так, покалывать начинает, проверено. Я однажды даже подумал… Ты чего так смотришь?
Зерги несколько мгновений и впрямь расширенными глазами глядела на него, будто впервые увидела, потом… — расхохоталась. Смех душил её, она повалилась на спину, на шкуры и тюки, и задрыгала ногами, как бесстыдная девка, благо хоть была в штанах. Прошла минута, а она всё никак не могла остановиться, на секунду-другую приходила в себя, но лицезрела Рутгера и опять валилась от хохота. Котелок опрокинулся, остатки молока вылились в костёр, завоняло горелым. В стойлах забеспокоились лошади. Рутгер сидел красный как варёный рак, насупленно молчал и ждал, пока всё кончится.
— Да ты никак в ученики мне хочешь напроситься! — утирая выступившие слёзы, наконец сумела выдавить из себя арбалетчица. — О-ох, Рутгер… Ой… Что ли, все мужики такие идиоты? Так знай, что за всю жизнь я не встречала такого пустого, такого слепого, такого… такого… ох, уморил! помогите… живот… Нет у тебя никакого магического таланта, нет и никогда не было. Понял?
— Понял, чего ж не понять, — помрачнел Рутгер. — Только могла бы и не ржать, как кобыла, я ж просто спросил. И что ты за баба стервозная такая!
— Обиделся, что ли? — фыркнула она. — Ладно, брось, я ж ничего такого не сказала.
— А ты прощения попроси, — предложил Рутгер. — А то я слова доброго от тебя за всё это время не слышал.
Зерги вскочила и мгновенно оказалась на ногах; в руке её возник нож.
— Слушай, ты, — прошипела она, — язык-то придержи — подрежу! Не посмотрю, что ты мужик…
— А я не посмотрю, что ты женщина, — хладнокровно, не вставая, парировал Рутгер и брезгливо, пальцами, отвёл в сторону направленное на него лезвие. Спрячь нож и перестань чуть что за него хвататься. Я тебе не враг.
— Dam, — в сердцах сказала Зерги, — ты всё-таки настоящий козёл. Что мне другие? У меня с ними нет проблем. Но ты и со святым угодником сумеешь поссориться.
— Да? — Рутгер поднял бровь. — Да? А кто начала?
— Что? Что? Ах ты…
Арбалетчица, казалось, не могла найти слов, но тут как раз послышались шаги, дверь открылась, и в дверном проёме нарисовался обширный силуэт господина Андерсона. Он Шагнул было внутрь, но потянул носом и замер на пороге. С подозрением оглядел обоих.
— Что у вас стряслось? — спросил он вместо приветствия.
— Убежало молоко, — как можно мягче ответил Рутгер.
— Да! — не без вызова подтвердила Зерги, вскинула голову и дунула на чёлку. Нож у неё из руки исчез, как по волшебству.
— Вот как? — рассеянно ответил Андерсон. — Правдоподобно…
И сразу потерял к ним интерес.
Зерги с Рутгером переглянулись. Зерги скорчила гримасу, Рутгер пожал плечами. Снаружи топали копыта, гремел какими-то железками Матиас. Через минуту обе створки ворот отворились, и в амбар потянуло холодом. Пополз туман. Арбалетчица подобрала башмаки и стала обуваться. Господин Андерсон тем временем без слов прошёл к костру и протянул ладони к огню.
— Помогите Матиасу распрячь коней, — через плечо распорядился он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186
Что да, то да. Зерги была женщиной, притом единственной в отряде, но все тяготы пути она переносила со стоическим терпением. За время их странствий отношение Рутгера к ней постепенно изменилось, презрение и ворчливое удивление сменились неосознанной симпатией. В голове наёмника никак не укладывалось то, что Зерги была грамотной, даже образованной, знала, как нужно поступать в любой ситуации, и не боялась ни чёрта, ни дьявола, ни господина Андерсона.
Впрочем, тут он был не прав — Андерсона она, пожалуй, опасалась.
Одевалась Зерги всегда в мужское; сейчас это были узкие рейтузы и зелёная куртка вроде тех, что любят носить лесные гёзы. День сегодня выдался промозглый, и поверх всего она надела ещё серую суконную жилетку, отороченную кошкой. Из-под куртки и жилетки выбивался кружевной воротничок, неизменно белый и не рваный — одежду Зерги выбирала практичную и неброскую, а вот рубашки покупала самые дорогие. Свои высокие сапоги из мягкой оленьей кожи она сняла и расположила у огня; они отлично защищали от дорожных неудобств, но просушить их было настоящей проблемой. На людях Зерги часто принимали за мальчишку. Рутгер с трудом мог представить её в роли ученицы колдуна, в облачении мага — в плаще или халате, в колпаке со звёздами, или что там полагается носить алхимикам и звездочётам. Наряд стрелка чертовски шёл ей, но в то же время провоцировал неловкость. Была в этом какая-то противоестественная притягательность, граничащая с содомским непотребством. Наверное, не зря мирские и церковные законы запрещали женщинам носить мужское платье. Рутгер чувствовал себя рядом с ней не в своей тарелке.
Зерги подняла глаза, перехватила его взгляд, и наёмник смутился.
— Чего пялишься? — буркнула она.
— А ты вправду можешь колдовать или только так, пугаешь? — вопросил он.
Глаза у Зерги недобро сощурились.
— Не веришь? Думаешь, мне в шутку похвастаться хочется и из-за этого я буду рисковать на костёр угодить? Айе, конечно! Очень весёленькое дело — на дыбе поболтаться или со связанными лапками поплавать! Так, да? Тьфу!
— Да погоди ты! Мне только спросить хотелось…
— Что спросить?
Однако Рутгер почему-то всё медлил с ответом, будто раздумывал или не мог решиться. Арбалетчица уже села на своего любимого конька, и теперь любое неосторожное слово могло вызвать скандал.
— Я вот думаю, — сказал он наконец, — колдовское умение, оно само есть, сразу, от рождения, или от учения?
— А тебе какая разница?
— Узнать хотел: есть у меня это умение или нет? Всегда казалось, будто иногда я вижу что-то… Ну, не знаю… В общем, то, что другим не видно. Я им потом рассказываю, а они не понимают, о чём я. И ещё вот здесь, — он положил ладонь себе на шею сзади, — если опасность или что не так, покалывать начинает, проверено. Я однажды даже подумал… Ты чего так смотришь?
Зерги несколько мгновений и впрямь расширенными глазами глядела на него, будто впервые увидела, потом… — расхохоталась. Смех душил её, она повалилась на спину, на шкуры и тюки, и задрыгала ногами, как бесстыдная девка, благо хоть была в штанах. Прошла минута, а она всё никак не могла остановиться, на секунду-другую приходила в себя, но лицезрела Рутгера и опять валилась от хохота. Котелок опрокинулся, остатки молока вылились в костёр, завоняло горелым. В стойлах забеспокоились лошади. Рутгер сидел красный как варёный рак, насупленно молчал и ждал, пока всё кончится.
— Да ты никак в ученики мне хочешь напроситься! — утирая выступившие слёзы, наконец сумела выдавить из себя арбалетчица. — О-ох, Рутгер… Ой… Что ли, все мужики такие идиоты? Так знай, что за всю жизнь я не встречала такого пустого, такого слепого, такого… такого… ох, уморил! помогите… живот… Нет у тебя никакого магического таланта, нет и никогда не было. Понял?
— Понял, чего ж не понять, — помрачнел Рутгер. — Только могла бы и не ржать, как кобыла, я ж просто спросил. И что ты за баба стервозная такая!
— Обиделся, что ли? — фыркнула она. — Ладно, брось, я ж ничего такого не сказала.
— А ты прощения попроси, — предложил Рутгер. — А то я слова доброго от тебя за всё это время не слышал.
Зерги вскочила и мгновенно оказалась на ногах; в руке её возник нож.
— Слушай, ты, — прошипела она, — язык-то придержи — подрежу! Не посмотрю, что ты мужик…
— А я не посмотрю, что ты женщина, — хладнокровно, не вставая, парировал Рутгер и брезгливо, пальцами, отвёл в сторону направленное на него лезвие. Спрячь нож и перестань чуть что за него хвататься. Я тебе не враг.
— Dam, — в сердцах сказала Зерги, — ты всё-таки настоящий козёл. Что мне другие? У меня с ними нет проблем. Но ты и со святым угодником сумеешь поссориться.
— Да? — Рутгер поднял бровь. — Да? А кто начала?
— Что? Что? Ах ты…
Арбалетчица, казалось, не могла найти слов, но тут как раз послышались шаги, дверь открылась, и в дверном проёме нарисовался обширный силуэт господина Андерсона. Он Шагнул было внутрь, но потянул носом и замер на пороге. С подозрением оглядел обоих.
— Что у вас стряслось? — спросил он вместо приветствия.
— Убежало молоко, — как можно мягче ответил Рутгер.
— Да! — не без вызова подтвердила Зерги, вскинула голову и дунула на чёлку. Нож у неё из руки исчез, как по волшебству.
— Вот как? — рассеянно ответил Андерсон. — Правдоподобно…
И сразу потерял к ним интерес.
Зерги с Рутгером переглянулись. Зерги скорчила гримасу, Рутгер пожал плечами. Снаружи топали копыта, гремел какими-то железками Матиас. Через минуту обе створки ворот отворились, и в амбар потянуло холодом. Пополз туман. Арбалетчица подобрала башмаки и стала обуваться. Господин Андерсон тем временем без слов прошёл к костру и протянул ладони к огню.
— Помогите Матиасу распрячь коней, — через плечо распорядился он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186