— Срежь покороче. Сделай тонзуру, — пожелал травник. — Обычно, в общем.
— Это будет стоить два патара.
— Получишь ты свои патары. Только не порежь.
— Не извольте беспокоиться! А если что, у меня есть шафран и кёльнская вода.
Он подбросил угольку в жаровню под латунным тазом, где грелась вода, пару раз качнул ручными мехами, дал пинка какому-то мальчишке, дабы тот не толкнул его ненароком под руку, обернул травника полосатым, как матрас, полотенцем, пощёлкал ножницами и приступил к делу.
— Рутгер, возьми, — позвал травник и незаметно, под покрывалом, отсчитал из кошелька несколько монет, — Чем стоять, купи еды. Возьми бобов, капусты, окорока, масла… Ну, я не знаю, смотри сам. Я буду тут.
Рутгер молча зажал деньги в кулаке, кивнул и пошёл прочь. Душа его была в смятении. Он шёл мимо лотков и палаток, где продавали овощи, орехи, рыбу, креветок и устриц, а сам раздумывал о том, что с ним произошло. Цурбааген был не самым плохим городом, который он знал, сколько-то времени Рутгер даже промышлял здесь, впрочем вскоре перебравшись в соседний Лиссбург. Он вспоминал переулок Луны и дом-полумесяц, засаду — ту ночь, когда он впервые встретился с травником, — и терзался сомнениями. О чём тогда сказал ему Жуга? И главное — что он сделал с толстяком Смитте? Не тогда ли начала свиваться ниточка, которая привела Рутгера к травнику, а их обоих — в Цурбааген? И если Жуга так, походя, сумел свести с ума одного человека, почему бы ему не сделать подобное и с другим? Например, с ним, с Рутгером. А иначе почему он, Рутгер, здравому смыслу вопреки, ходит за травником как привязанный, чуть ли не служит на побегушках? Из-за Зерги? Вряд ли. Всё-таки он — сам по себе, она — сама по себе. И если что-то связывает их, Лис здесь ни при чём. Или — при чём?
И вообще, с какой стати все зовут его Лисом?
Рутгер стиснул зубы. Всё-таки была в этом странность, запутанность, отголоски какой-то давней истории. Он не мог понять, как Зерги к нему относится. Любит его? Ненавидит? Любит и ненавидит? А может, он ей безразличен?
Так, за размышлениями не заметив, как пролетели полчаса, Рутгер набил мешок едой и напоследок решил купить бутылку молока, как вдруг почувствовал, что чья-то ловкая рука легонько, как бы случайно, хлопает его по карманам. Рутгер выждал момент и быстрым движением схватил воришку за запястье. Развернулся и нос к носу столкнулся с каким-то невысоким парнем.
— Ты что это здесь, — прошипел он, — а?
— Это ты чего! — заюлил парень. — Я шёл, а ты хватаешь… — Вдруг он переменился в лице. — Э… Рутгер?!
Наёмник присмотрелся к вору и тоже вздрогнул:
— Штихель!
— Я…
— Твою мать… — Рутгер отпустил его (тот сразу стал разминать запястье). — Ты что… карманничаешь, что ли?
— Я-то? А… Ну, так, по мелочи…— замялся парень. Глядел он в сторону. — Малина ж развалилась. Ты ушёл, другие плюнули. Одно время мы домушничали со Шнырем — знаешь его? Нет? Ну, дело же громкое было… Ну, всё равно. А потом на нас наехали.
— А Цапель что?
— Так Цапель и наехал! Пришлось из Лисса ноги делать. А чего? Куда податься? Вот я и щупаю по ширмам, надо ж как-то жить. А ты где?
Рутгер насупился:
— Где надо.
Штихель шумно почесался, смерил взглядом его потрёпанную одежду, корзинку с продуктами и хмыкнул:
— Служишь, что ли, у кого-то?
— Никому я не служу.
— А… ну…
Тут кто-то тронул Рутгера за плечо; он обернулся и столкнулся с травником.
— Вот ты где! — с облегчением выдохнул Жуга. — А я тебя обыскался. Пойдём, там Сусанна голодная.
Жуга разительно переменился. Рутгер даже сперва не понял, что это он. Хвост волос исчез. Тонзура и короткая стрижка омолодили его и в то же время придали солидности. Рыжина теперь не так бросалась в глаза. Бритое лицо, высокие скулы, шрам на виске, аскетическая худоба и белая бернардинская ряса производили впечатление мрачное и торжественное, хотелось попросить у него благословения. Рутгер, уж на что был чужд подобных сантиментов, и то проникся, что уж говорить о Штихеле… Жуга тем временем пристально смотрел на них и хмурился.
— Это кто? — спросил он наконец.
— Так… старый знакомый. — Рутгер пожал плечами.
— Ага. Ну что же, pax vobiscum, гepp старый знакомый. А теперь забудь, что нас видел. Ну что, всё? Пойдём. Рутгер кивнул:
— Пошли.
Миг — и они смешались с толпой, оставив Штихеля в унылом одиночестве.
— Вот жохи…— с горькой завистью промолвил он. — Живут же люди, а? Не иначе, новое дело хотят закрутить. Эх, ну почему мне так не везёт! — Тут он опять поскрёб затылок и вдруг задумался. — By Got! — пробормотал он. — Этот монах… где я мог его видеть? Чёрт… Не помню.
А Жуга и Рутгер двигались на юг. Рынок остался позади. Рутгер чувствовал себя неловко. Все встречные, наверное, принимали его за разносчика, который доставляет провиант монахам в обитель. С другой стороны, парочка не вызывала подозрений, разве что бутылка с молоком торчала из корзины самым идиотским образом.
— Куда мы? — Рутгер повертел головой. — Дом там.
— Я знаю, — кивнул травник, — просто мне надо зайти ещё в одно место. Что это был за тип?
— Штихель-то? — спросил Рутгер и вдруг поймал себя на мысли, что стесняется об этом говорить, будто вся его прежняя жизнь, всё его воровское прошлое, которым он так гордился, сделалась вдруг чем-то мелким и постыдным. — Так… Подельник. Жуга взглянул на своего спутника:
— Чем ты раньше занимался, Рутгер?
— Я наёмник. Можно сказать, налётчик. Убиваю за деньги.
— И многих ты убил?
— Порядочно…
Жуга, казалось, задумался.
— Я тоже когда-то убивал, — сказал он. Может, за дело, а может, нет. Теперь уже не выяснишь… Это каждый решает для себя сам — когда ему остановиться. А тебе это было зачем? Деньги были нужны? Или ты просто любишь убивать?
— Да сам не знаю, — нахохлился Рутгер. — И деньги не нужны, и убивать не так чтобы люблю… Это что-то вроде орлянки, чёт-нечет, я или меня. Знаешь… а ведь я вполне мог убить и тебя тоже.
— Правда?
— Правда. Меня нанял этот, толстый… Андерсон. Меня и Зерги. То есть он сперва нанял меня, я взял подельников, они не справились… Может быть, ты помнишь переулок Луны?
— Переулок Луны… переулок Луны…— пробормотал Жуга, глядя себе под ноги и пряча руки в рукавах. Шёл он теперь не таясь, отбросив на спину капюшон. — Ах да! Вспомнил, конечно. Так это был ты?
— Угу. Только потом я нанял арбалетчика, вернее — арбалетчицу.
— Глупые мальчишки.
Рутгер вдруг решился.
— Я вот всё хотел спросить…— злясь на себя за своё смущение, начал он. — Зачем ты Смитте с ума свёл? Убить — убивал бы, но зачем же так… не по-людски?
— Смитте? А, того, толстого… Что ты, я даже не пытался. Для чего? Наоборот, хотелось удержать его, как-то поймать, зацепить. Не вышло. Парень был на взводе, в драке он ну как бы выходил из себя… То, что с ним случилось, могло случиться в любую секунду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186