На входе в главный дом стоит металлодетектор — он спрятан, но он есть, — а затем меня в особой комнате обыскивает женщина, и лишь потом меня допускают к Эмилио. Я полагаю, они боятся, что я проникну к нему со шляпной булавкой или чем-нибудь еще в этом роде.
— Шляпной булавкой... — повторил Курц. — А вы старше, чем кажетесь на вид.
Анжелина как будто не услышала его слов.
— "Мальчики" сидят на диване в вестибюле, и жлобы Гонзаги следят за ними. А когда мы уезжаем, «мальчикам» возвращают оружие.
— Хорошо, — сказал Курц. Он сосредоточился и несколько минут яростно лупцевал мешок. Когда он опустил руки, Анжелина протянула ему полотенце и бутылку с водой.
— У вас был такой вид, будто вы всерьез вознамерились разделаться с мешком, — сказала она.
Курц отхлебнул из бутылки и вытер пот с век.
— Завтра я поеду вместе с вами к Гонзаге.
Губы Анжелины Фарино Феррара побелели.
— Завтра? Вы собираетесь попытаться завтра убить Эмилио? И меня заодно? Вы просто долбаный псих!
Курц покачал головой:
— Я всего лишь хочу побывать там в качестве одного из ваших телохранителей.
— Ого-го! — Она замотала головой так, что в стороны полетели капли пота. — Они позволяют мне брать с собой только двух парней, Марко и Лео, такое было условие.
— Я знаю. Я поеду вместо одного из них.
Анжелина оглянулась через плечо на «мальчиков», которые сидели в соседнем зале и смотрели телевизор.
— Которого?
— Я не знаю. Решим ближе к делу.
— Они с подозрением отнесутся к новому охраннику.
— Именно поэтому я и хочу поехать завтра. В таком случае в четверг я уже буду им знаком.
— Я... — она осеклась. — У вас есть план?
— Возможно.
— В нем предусмотрены бульдозеры и экскаваторы?
— Пожалуй, что нет.
Анжелина потерла подбородок кулаком.
— Мы должны это обсудить. Не могли бы вы прийти в пентхаус сегодня вечером?
— Завтра утром, — ответил Курц. — Сегодня вечером меня не будет в городе.
* * *
— Куда, интересно, его черти несут? — спросил детектив Майерс. Они с Брубэйкером провели скучный, бесполезный день на холоде, наблюдая за автомобилем Джо Курца и дверями его офиса, а когда этот сукин сын наконец появился и завел свою ободранную «Вольво», то ублюдок зачем-то повернул на 190-стрит, идущую в сторону южной магистрали I-90. Похоже, он направлялся к шлагбаумам платной автострады, идущей к городу Эри, штат Пенсильвания.
— Какого хрена я должен знать, куда его несет? — огрызнулся Брубэйкер. — Но если он хотя бы высунет нос за черту этого гребаного штата, это будет означать нарушение условий освобождения, и тут-то мы его и поимеем. — Следующие пять минут они ехали в молчании, а затем Брубэйкер фыркнул: — Вот дерьмо!
На последнем повороте перед шлагбаумами автострады I-90 Курц свернул на шоссе 219. Шел снег, начало темнеть.
— Что еще это значит? — скулил Майерс, пока они не спеша катились вслед за Курцем к городу Орчард-Парк. — Здесь когда-то было гнездо Семьи Фарино, но ведь они после возвращения сестрички-монашки перебрались куда-то. Скажешь, не так?
Брубэйкер пожал плечами, хотя он точно знал, где находится новая штаб-квартира Семьи Фарино — в жилом комплексе, носившем название «Прибрежные башни», — так как неподалеку оттуда он еженедельно, каждый вторник, получал жалованье, которое через своего адвоката Альберта Белла платил ему Малыш Героин. Брубэйкер понимал, что Майерс подозревает его в том, что он получает деньги от Фарино, но не знает этого наверняка. Если бы Майерс знал точно, то он захотел бы получить то же самое, а Брубэйкер не любил делиться.
— Почему бы нам не тормознуть Курца нынче вечером? — осведомился Майерс. — У меня есть, что ему подбросить, на тот случай, если он не вооружен. Брубэйкер покачал головой. Около парка «Каштановые горы» Курц свернул направо, и следовать за его «Вольво» в темноте и при сильном снегопаде по двухрядной дороге, на которой вдобавок было довольно оживленное движение и то и дело попадались различные знаки, ограничивающие проезд, стало еще труднее.
— Здесь мы за пределами нашей юрисдикции, — ответил он. — Если мы возьмем его здесь, то потом адвокат Курца может истолковать это как преследование.
— Наплевать на это. Мы найдем вполне правдоподобную причину.
Брубэйкер снова покачал головой.
— Тогда давай просто положим на все это дерьмо, — сказал Майерс. — Все это — онанизм какой-то, пустая трата времени.
— Скажи это Джимми Хэтуэю, — ответил Брубэйкер, призывая себе на помощь имя полицейского, убитого четырьмя месяцами ранее при таинственных обстоятельствах. Хэтуэй, который уже давно был сукой Фарино, накануне вечером позвонил Малышу Героину и сказал, что отправляется следить за Курцем, и в ту же ночь детектива убили. Брубэйкер знал об этом звонке. Хэтуэй тогда пытался заработать премию, назначенную за голову Джо Курца.
— Наплевать мне на Джимми Хэтуэя, — сказал Майерс. — Я никогда не любил этого зас...ца.
Брубэйкер окинул напарника яростным взглядом:
— Пойми, как только Курц выедет из штата, мы задержим его за нарушение режима условного освобождения.
Майерс ткнул пальцем, указывая на два автомобиля, отделявшие их машину от «Вольво».
— Выедет из штата? Да этот подонок не собирается выезжать даже из округа. Смотри, он поворачивает обратно, в сторону Хамберга.
Брубэйкер достал сигарету и закурил. Теперь, когда совсем стемнело, следить за Курцем стало по-настоящему трудно.
— Если ты так хочешь сделать его, — продолжал Майерс, — давай тормознем его завтра в городе. Сунем ему в карман пушку, выколотим из него все дерьмо и представим в окружной суд.
— Да, — сказал Брубэйкер. — Да. — Он развернул машину и покатил в направлении шоссе 219 и автострады на Буффало.
Глава 15
Как только Курц удостоверился в том, что автомобиль без номеров отказался от преследования, он свернул от Хамберга на боковую дорогу, выехал на автостраду, купил билет в кабинке возле шлагбаума и покатил за двести миль в Кливленд.
Приемная, кабинет и дом доктора Говарда К. Конвея находились в старом квартале неподалеку от центра города. Это был район больших старых викторианских особняков, разделенных теперь на квартиры, и больших католических церквей, наглухо запертых в связи с приближением ночи или же совсем закрытых. Итальянцев и поляков, раньше обитавших в старых районах, вытесняли чернокожие, и прихожане либо умирали, либо переселялись в пригороды. Несмотря на новый стадион и музей рок-н-ролла, Кливленд, как и Буффало, представлял собой старый индустриальный город с насквозь прогнившей сердцевиной.
Если поместье Эмилио Гонзаги было крепостью, то дом Конвея представлял собой хотя и небольшой, но неплохо укрепленный форт — его окружал черный железный забор, окна первого этажа были забраны решетками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— Шляпной булавкой... — повторил Курц. — А вы старше, чем кажетесь на вид.
Анжелина как будто не услышала его слов.
— "Мальчики" сидят на диване в вестибюле, и жлобы Гонзаги следят за ними. А когда мы уезжаем, «мальчикам» возвращают оружие.
— Хорошо, — сказал Курц. Он сосредоточился и несколько минут яростно лупцевал мешок. Когда он опустил руки, Анжелина протянула ему полотенце и бутылку с водой.
— У вас был такой вид, будто вы всерьез вознамерились разделаться с мешком, — сказала она.
Курц отхлебнул из бутылки и вытер пот с век.
— Завтра я поеду вместе с вами к Гонзаге.
Губы Анжелины Фарино Феррара побелели.
— Завтра? Вы собираетесь попытаться завтра убить Эмилио? И меня заодно? Вы просто долбаный псих!
Курц покачал головой:
— Я всего лишь хочу побывать там в качестве одного из ваших телохранителей.
— Ого-го! — Она замотала головой так, что в стороны полетели капли пота. — Они позволяют мне брать с собой только двух парней, Марко и Лео, такое было условие.
— Я знаю. Я поеду вместо одного из них.
Анжелина оглянулась через плечо на «мальчиков», которые сидели в соседнем зале и смотрели телевизор.
— Которого?
— Я не знаю. Решим ближе к делу.
— Они с подозрением отнесутся к новому охраннику.
— Именно поэтому я и хочу поехать завтра. В таком случае в четверг я уже буду им знаком.
— Я... — она осеклась. — У вас есть план?
— Возможно.
— В нем предусмотрены бульдозеры и экскаваторы?
— Пожалуй, что нет.
Анжелина потерла подбородок кулаком.
— Мы должны это обсудить. Не могли бы вы прийти в пентхаус сегодня вечером?
— Завтра утром, — ответил Курц. — Сегодня вечером меня не будет в городе.
* * *
— Куда, интересно, его черти несут? — спросил детектив Майерс. Они с Брубэйкером провели скучный, бесполезный день на холоде, наблюдая за автомобилем Джо Курца и дверями его офиса, а когда этот сукин сын наконец появился и завел свою ободранную «Вольво», то ублюдок зачем-то повернул на 190-стрит, идущую в сторону южной магистрали I-90. Похоже, он направлялся к шлагбаумам платной автострады, идущей к городу Эри, штат Пенсильвания.
— Какого хрена я должен знать, куда его несет? — огрызнулся Брубэйкер. — Но если он хотя бы высунет нос за черту этого гребаного штата, это будет означать нарушение условий освобождения, и тут-то мы его и поимеем. — Следующие пять минут они ехали в молчании, а затем Брубэйкер фыркнул: — Вот дерьмо!
На последнем повороте перед шлагбаумами автострады I-90 Курц свернул на шоссе 219. Шел снег, начало темнеть.
— Что еще это значит? — скулил Майерс, пока они не спеша катились вслед за Курцем к городу Орчард-Парк. — Здесь когда-то было гнездо Семьи Фарино, но ведь они после возвращения сестрички-монашки перебрались куда-то. Скажешь, не так?
Брубэйкер пожал плечами, хотя он точно знал, где находится новая штаб-квартира Семьи Фарино — в жилом комплексе, носившем название «Прибрежные башни», — так как неподалеку оттуда он еженедельно, каждый вторник, получал жалованье, которое через своего адвоката Альберта Белла платил ему Малыш Героин. Брубэйкер понимал, что Майерс подозревает его в том, что он получает деньги от Фарино, но не знает этого наверняка. Если бы Майерс знал точно, то он захотел бы получить то же самое, а Брубэйкер не любил делиться.
— Почему бы нам не тормознуть Курца нынче вечером? — осведомился Майерс. — У меня есть, что ему подбросить, на тот случай, если он не вооружен. Брубэйкер покачал головой. Около парка «Каштановые горы» Курц свернул направо, и следовать за его «Вольво» в темноте и при сильном снегопаде по двухрядной дороге, на которой вдобавок было довольно оживленное движение и то и дело попадались различные знаки, ограничивающие проезд, стало еще труднее.
— Здесь мы за пределами нашей юрисдикции, — ответил он. — Если мы возьмем его здесь, то потом адвокат Курца может истолковать это как преследование.
— Наплевать на это. Мы найдем вполне правдоподобную причину.
Брубэйкер снова покачал головой.
— Тогда давай просто положим на все это дерьмо, — сказал Майерс. — Все это — онанизм какой-то, пустая трата времени.
— Скажи это Джимми Хэтуэю, — ответил Брубэйкер, призывая себе на помощь имя полицейского, убитого четырьмя месяцами ранее при таинственных обстоятельствах. Хэтуэй, который уже давно был сукой Фарино, накануне вечером позвонил Малышу Героину и сказал, что отправляется следить за Курцем, и в ту же ночь детектива убили. Брубэйкер знал об этом звонке. Хэтуэй тогда пытался заработать премию, назначенную за голову Джо Курца.
— Наплевать мне на Джимми Хэтуэя, — сказал Майерс. — Я никогда не любил этого зас...ца.
Брубэйкер окинул напарника яростным взглядом:
— Пойми, как только Курц выедет из штата, мы задержим его за нарушение режима условного освобождения.
Майерс ткнул пальцем, указывая на два автомобиля, отделявшие их машину от «Вольво».
— Выедет из штата? Да этот подонок не собирается выезжать даже из округа. Смотри, он поворачивает обратно, в сторону Хамберга.
Брубэйкер достал сигарету и закурил. Теперь, когда совсем стемнело, следить за Курцем стало по-настоящему трудно.
— Если ты так хочешь сделать его, — продолжал Майерс, — давай тормознем его завтра в городе. Сунем ему в карман пушку, выколотим из него все дерьмо и представим в окружной суд.
— Да, — сказал Брубэйкер. — Да. — Он развернул машину и покатил в направлении шоссе 219 и автострады на Буффало.
Глава 15
Как только Курц удостоверился в том, что автомобиль без номеров отказался от преследования, он свернул от Хамберга на боковую дорогу, выехал на автостраду, купил билет в кабинке возле шлагбаума и покатил за двести миль в Кливленд.
Приемная, кабинет и дом доктора Говарда К. Конвея находились в старом квартале неподалеку от центра города. Это был район больших старых викторианских особняков, разделенных теперь на квартиры, и больших католических церквей, наглухо запертых в связи с приближением ночи или же совсем закрытых. Итальянцев и поляков, раньше обитавших в старых районах, вытесняли чернокожие, и прихожане либо умирали, либо переселялись в пригороды. Несмотря на новый стадион и музей рок-н-ролла, Кливленд, как и Буффало, представлял собой старый индустриальный город с насквозь прогнившей сердцевиной.
Если поместье Эмилио Гонзаги было крепостью, то дом Конвея представлял собой хотя и небольшой, но неплохо укрепленный форт — его окружал черный железный забор, окна первого этажа были забраны решетками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77