Только не говори, что ты не заметил, как она дергается.
Больше Джо ничего не хотела слышать. Она быстро развернулась и поспешила к парадной двери.
Ну вот. Они все следят за ней, ждут, когда она сломается. Если бы она рассказала им о своем нервном срыве, они бы, несомненно, проявили сочувствие… Разумеется, это очень трогательно, но ей не выдержать их сочувственных кивков и шепотков за спиной.
К черту все! Джо вышла из дома на солнечный свет, глубоко вдохнула свежий воздух. Она справится. Должна справиться! А если ей не дадут обрести душевный покой здесь, она уедет.
Но куда? На нее нахлынуло отчаяние. Куда бежать из последнего убежища?
Энергия покидала ее капля за каплей. Еле волоча ноги, Джо спустилась с террасы и поняла, что слишком устала, чтобы бежать куда-либо. Она подошла к веревочному гамаку, висевшему в тени двух огромных дубов, и забралась в него. Как в колыбели, подумала она, когда гамак, покачиваясь, принял ее в объятия.
В далеком детстве в жаркие дни она иногда находила здесь свою мать и забиралась к ней в гамак. Аннабелл прижимала ее к себе и рассказывала свои прекрасные сказки. Мама пахла ветром и солнцем, они качались и качались, глядя на клочки неба сквозь зеленые листья…
Тогда деревья были выше, размышляла Джо. Конечно, они выросли за прошедшие двадцать лет, но ведь выросла и она. Неужели Аннабелл никогда не увидит своих взрослых детей?!
Он шел широким шагом по набережной Саванны, не обращая внимания на яркие киоски и суетливых туристов. Эксперимент оказался очень далеким от совершенства. Женщина была выбрана неправильно. Конечно, он понимал это с самого начала. Собственно, он даже не выбирал ее – просто решил воспользоваться случаем…
Он испытал возбуждение, но лишь на мгновение. Вспышка – и все кончилось. Как слишком быстрый оргазм.
Теперь он стоял, пристально глядя на реку, и успокаивал себя. Короткое упражнение по самовнушению замедлило его пульс, привело в норму дыхание, расслабило мышцы. Он изучил эту технику во время своих многочисленных путешествий.
Вскоре он вновь стал различать звуки: звонок проехавшего мимо велосипеда, шуршание шин по мостовой, голоса покупателей, смех ребенка, наслаждавшегося мороженым…
Он снова спокоен, снова контролирует ситуацию!
Какая-то женщина, проходя, обернулась, и он улыбнулся, довольный тем, что привлекает внимание. А почему бы и нет? Красивое лицо, отличная фигура, слегка развевающиеся на ветру волосы… Женщины никогда не могли равнодушно пройти мимо него.
И, конечно, не осталась равнодушной Джинни.
Она так охотно пошла с ним по темному пляжу, не побоялась углубиться в дюны. Кокетничала. От выпитой текилы ее медлительный южный говор стал совершенно неразборчивым.
Она так и не поняла, что с ней произошло. В буквальном смысле не поняла, что ее ударило! Он закусил губу, подавляя смешок. Один резкий удар по затылку – и она рухнула на землю. Как легко он унес ее в лес! Предвкушение так опьянило его, что она казалась невесомой. Процесс раздевания был… да, возбуждающим. Правда, ее тело оказалось пышнее, чем ему хотелось бы, но ведь это была всего лишь репетиция.
Однако он слишком спешил. Сейчас, когда он способен анализировать, это невозможно отрицать. Он действовал слишком поспешно. Неловко возился с оборудованием, так не терпелось сделать первые снимки: обнаженное тело, руки, связанные над головой и прикрученные к крепкому молодому дереву. Надо было раскинуть волосы, добиться идеального освещения и ракурса. А он не стал тратить время.
Его опьянило собственное могущество, и он изнасиловал ее, как только она пришла в сознание. А ведь он хотел сначала поговорить с ней, сфотографировать страх, разраставшийся в ее глазах, когда она начала понимать, что он собирается делать.
Он хотел сделать все так, как это было с Аннабелл…
В памяти возникли строчки дневника:
Она боролась, пыталась заговорить. Ее изумительные длинные ноги дергались, извивались. Спина выгибалась. И спокойное, холодное чувство абсолютной власти охватило меня.
Она – объект. Я – художник.
Так это было с Аннабелл. Так должно было быть и в этот раз.
Но первый оргазм разочаровал его. Такой… обыкновенный, думал он теперь. Ему даже не хотелось больше насиловать ее: это вдруг показалось неприятной работой, а не удовольствием, всего лишь необходимостью – чтобы сделать последние снимки.
Но когда он вынул из кармана шелковый шарф, обмотал им ее шею и стал медленно затягивать, следя, как становятся огромными ее глаза, как судорожно раскрывается рот, чтобы глотнуть воздух, закричать…
Да, во второй раз было намного лучше. Он получил настоящее удовольствие: оргазм был прекрасным, сильным и долгим.
И тот последний снимок – вероятно, одно из его лучших творений.
Он назовет его «СМЕРТЬ ПРОСТИТУТКИ». Ибо кто она, если не проститутка, не обыкновенная дешевка, которую не жалко выбросить?
Наверное, именно поэтому все было так далеко от совершенства. Но это не его вина, а ее! Теперь, когда он все проанализировал, его настроение значительно улучшилось. Виноват объект, а не художник!
И все же как досадно, что он выбрал именно ее. Черт побери!
Ему пришлось снова напомнить себе, что это была всего лишь тренировка, всего лишь репетиция с дублером.
В следующий раз он добьется совершенства. С Джо.
С легким вздохом он погладил кожаный «дипломат», в котором лежали фотографии, отпечатанные в арендованной неподалеку квартире. Пора было возвращаться на остров.
Брайан сам отправился в сад бороться с сорняками. Это обещала сделать Лекси, но Брайан не сомневался, что она умчалась на поиски Джифа – соблазнить его на вечерние развлечения.
Ночью из окна своей спальни он видел, как они возвращались. Насквозь промокшие, в песке, хихикающие, как дети… Любому стало бы ясно, что они не только купались. Он был приятно удивлен и даже немного позавидовал.
Они явно считали совершенно естественным просто отдаться друг другу, просто жить данным моментом. Правда, Брайан понимал, что Джиф задумал нечто гораздо большее, чем минутное наслаждение. А Лекси… Лекси, судя по всему, намерена лишь мимоходом отбить чечетку на сердце очередного поклонника.
Однако Джиф умен и терпелив и, вероятно, в конце концов заставит Лекси плясать под свою дудку. Интересно будет понаблюдать, подумал Брайан. С безопасного расстояния.
Это то, что всегда было необходимо ему. Безопасное расстояние Брайан потянулся в карман короткого холщового фартука за культиватором и вдруг услышал жалобные всхлипывания. Он оглянулся и увидел женщину в гамаке. Его сердце на мгновение остановилось. Темно-рыжие волосы в зеленой тени, вяло упавшая рука, тонкая, бледная, изящная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Больше Джо ничего не хотела слышать. Она быстро развернулась и поспешила к парадной двери.
Ну вот. Они все следят за ней, ждут, когда она сломается. Если бы она рассказала им о своем нервном срыве, они бы, несомненно, проявили сочувствие… Разумеется, это очень трогательно, но ей не выдержать их сочувственных кивков и шепотков за спиной.
К черту все! Джо вышла из дома на солнечный свет, глубоко вдохнула свежий воздух. Она справится. Должна справиться! А если ей не дадут обрести душевный покой здесь, она уедет.
Но куда? На нее нахлынуло отчаяние. Куда бежать из последнего убежища?
Энергия покидала ее капля за каплей. Еле волоча ноги, Джо спустилась с террасы и поняла, что слишком устала, чтобы бежать куда-либо. Она подошла к веревочному гамаку, висевшему в тени двух огромных дубов, и забралась в него. Как в колыбели, подумала она, когда гамак, покачиваясь, принял ее в объятия.
В далеком детстве в жаркие дни она иногда находила здесь свою мать и забиралась к ней в гамак. Аннабелл прижимала ее к себе и рассказывала свои прекрасные сказки. Мама пахла ветром и солнцем, они качались и качались, глядя на клочки неба сквозь зеленые листья…
Тогда деревья были выше, размышляла Джо. Конечно, они выросли за прошедшие двадцать лет, но ведь выросла и она. Неужели Аннабелл никогда не увидит своих взрослых детей?!
Он шел широким шагом по набережной Саванны, не обращая внимания на яркие киоски и суетливых туристов. Эксперимент оказался очень далеким от совершенства. Женщина была выбрана неправильно. Конечно, он понимал это с самого начала. Собственно, он даже не выбирал ее – просто решил воспользоваться случаем…
Он испытал возбуждение, но лишь на мгновение. Вспышка – и все кончилось. Как слишком быстрый оргазм.
Теперь он стоял, пристально глядя на реку, и успокаивал себя. Короткое упражнение по самовнушению замедлило его пульс, привело в норму дыхание, расслабило мышцы. Он изучил эту технику во время своих многочисленных путешествий.
Вскоре он вновь стал различать звуки: звонок проехавшего мимо велосипеда, шуршание шин по мостовой, голоса покупателей, смех ребенка, наслаждавшегося мороженым…
Он снова спокоен, снова контролирует ситуацию!
Какая-то женщина, проходя, обернулась, и он улыбнулся, довольный тем, что привлекает внимание. А почему бы и нет? Красивое лицо, отличная фигура, слегка развевающиеся на ветру волосы… Женщины никогда не могли равнодушно пройти мимо него.
И, конечно, не осталась равнодушной Джинни.
Она так охотно пошла с ним по темному пляжу, не побоялась углубиться в дюны. Кокетничала. От выпитой текилы ее медлительный южный говор стал совершенно неразборчивым.
Она так и не поняла, что с ней произошло. В буквальном смысле не поняла, что ее ударило! Он закусил губу, подавляя смешок. Один резкий удар по затылку – и она рухнула на землю. Как легко он унес ее в лес! Предвкушение так опьянило его, что она казалась невесомой. Процесс раздевания был… да, возбуждающим. Правда, ее тело оказалось пышнее, чем ему хотелось бы, но ведь это была всего лишь репетиция.
Однако он слишком спешил. Сейчас, когда он способен анализировать, это невозможно отрицать. Он действовал слишком поспешно. Неловко возился с оборудованием, так не терпелось сделать первые снимки: обнаженное тело, руки, связанные над головой и прикрученные к крепкому молодому дереву. Надо было раскинуть волосы, добиться идеального освещения и ракурса. А он не стал тратить время.
Его опьянило собственное могущество, и он изнасиловал ее, как только она пришла в сознание. А ведь он хотел сначала поговорить с ней, сфотографировать страх, разраставшийся в ее глазах, когда она начала понимать, что он собирается делать.
Он хотел сделать все так, как это было с Аннабелл…
В памяти возникли строчки дневника:
Она боролась, пыталась заговорить. Ее изумительные длинные ноги дергались, извивались. Спина выгибалась. И спокойное, холодное чувство абсолютной власти охватило меня.
Она – объект. Я – художник.
Так это было с Аннабелл. Так должно было быть и в этот раз.
Но первый оргазм разочаровал его. Такой… обыкновенный, думал он теперь. Ему даже не хотелось больше насиловать ее: это вдруг показалось неприятной работой, а не удовольствием, всего лишь необходимостью – чтобы сделать последние снимки.
Но когда он вынул из кармана шелковый шарф, обмотал им ее шею и стал медленно затягивать, следя, как становятся огромными ее глаза, как судорожно раскрывается рот, чтобы глотнуть воздух, закричать…
Да, во второй раз было намного лучше. Он получил настоящее удовольствие: оргазм был прекрасным, сильным и долгим.
И тот последний снимок – вероятно, одно из его лучших творений.
Он назовет его «СМЕРТЬ ПРОСТИТУТКИ». Ибо кто она, если не проститутка, не обыкновенная дешевка, которую не жалко выбросить?
Наверное, именно поэтому все было так далеко от совершенства. Но это не его вина, а ее! Теперь, когда он все проанализировал, его настроение значительно улучшилось. Виноват объект, а не художник!
И все же как досадно, что он выбрал именно ее. Черт побери!
Ему пришлось снова напомнить себе, что это была всего лишь тренировка, всего лишь репетиция с дублером.
В следующий раз он добьется совершенства. С Джо.
С легким вздохом он погладил кожаный «дипломат», в котором лежали фотографии, отпечатанные в арендованной неподалеку квартире. Пора было возвращаться на остров.
Брайан сам отправился в сад бороться с сорняками. Это обещала сделать Лекси, но Брайан не сомневался, что она умчалась на поиски Джифа – соблазнить его на вечерние развлечения.
Ночью из окна своей спальни он видел, как они возвращались. Насквозь промокшие, в песке, хихикающие, как дети… Любому стало бы ясно, что они не только купались. Он был приятно удивлен и даже немного позавидовал.
Они явно считали совершенно естественным просто отдаться друг другу, просто жить данным моментом. Правда, Брайан понимал, что Джиф задумал нечто гораздо большее, чем минутное наслаждение. А Лекси… Лекси, судя по всему, намерена лишь мимоходом отбить чечетку на сердце очередного поклонника.
Однако Джиф умен и терпелив и, вероятно, в конце концов заставит Лекси плясать под свою дудку. Интересно будет понаблюдать, подумал Брайан. С безопасного расстояния.
Это то, что всегда было необходимо ему. Безопасное расстояние Брайан потянулся в карман короткого холщового фартука за культиватором и вдруг услышал жалобные всхлипывания. Он оглянулся и увидел женщину в гамаке. Его сердце на мгновение остановилось. Темно-рыжие волосы в зеленой тени, вяло упавшая рука, тонкая, бледная, изящная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119