OCR Angelbooks & Spellchecker by Серж
«Ночь разбитых сердец»: Эксмо; Москва; 2001
ISBN 5-04-006727-5
Оригинал: Nora Roberts, “Sanctuary”
Перевод: И. Файнштейн
Аннотация
Спасаясь от зловещего внимания своего тайного обожателя, Джо вернулась в отчий дом, который давно считала чужим. Встреча с приятелем детских лет – притягательным, похожим на пирата Нэтаном Делани заставила девушку острее почувствовать свое одиночество, а его жаркие поцелуи пробудили чувства, о которых она не смела и мечтать. У каждого из них свои причины избегать любви и привязанности, свои шрамы в душе. Возможно, они бы не решились начать все сначала, если бы не смертельная угроза, нависшая над их жизнями.
Нора Робертс
Ночь разбитых сердец
Моим читательницам посвящается
ЧАСТЬ I
Потрепанный и разбитый,
Я возвращаюсь домой…
Мое тело словно мешок с костями…
Джон Донн
Глава 1
Ей снился «Приют». Большой белый дом, возвышавшийся на холме под сенью вековых дубов, величественно переливался в лунном свете и был похож на царственную невесту на троне. Больше столетия господствовал он над безмолвными речными водами, дюнами и болотами – великолепный символ челове­ческой мощи и тщеславия.
Между стволами деревьев золотыми огоньками мелькали светлячки, шевелились ночные существа – таинственные при­зраки охотников и жертв.
Ни в одном из высоких узких окон «Приюта» не было света. Ни один фонарь не освещал изящные веранды. Темные парад­ные двери не раскрывали объятий, не обещали сердечного при­ема. Ночь дышала, и дыхание ее было пронизано сыростью, на­поено ароматом жасмина и мускусных роз. Лишь ветер нарушал таинственное безмолвие: шелестели листья огромных дубов и сухо щелкали, словно костлявые пальцы, ветви пальм. Белые колонны, как солдаты, охраняли широкую веранду, но никто не открыл огромную парадную дверь, не вышел навстречу ей.
Приближаясь к дому, она явственно ощущала хруст песка и раковин под ногами, слышала монотонную музыку ветра и даже различала в ней отдельные ноты. На веранде качались, поскри­пывая цепями, пустые качели. Никто не наслаждался красотой лунной ночи.
Вскоре послышались новые звуки: негромкое постоянное шуршание волн – океан выплескивал их на песок и засасывал обратно в свои глубины.
Это настойчивое биение, этот ровный пульс не позволяли никому из обитателей острова позабыть о том, что океан может в любой момент – если ему так захочется – вернуть себе сушу со всеми ее плодами.
Однако капризное напоминание стихии не омрачило ее на­строения. Ведь это был звук дома, звук детства! Когда-то она, как олень, свободный и дикий, бегала по этим лесам, обследо­вала эти болота, носилась по песчаным пляжам, была беспечна и счастлива, как возможно лишь в юности.
Она вернулась домой – но теперь уже не ребенком.
Она ускорила шаг, поспешно поднялась по ступеням, пере­секла веранду и положила ладонь на большую медную дверную ручку, блестевшую, как потерянное сокровище.
Дверь была заперта.
Она дернула ручку вправо, потом влево, толкнула тяжелую панель из красного дерева. Ее сердце бешено забилось.
– Впустите меня! – взмолилась она. – Я вернулась домой… Я вернулась!
Замок не щелкнул, дверь не открылась. Все так же темнели высокие окна по обе стороны негостеприимного входа. Она прижалась лицом к стеклу, но ничего не смогла разглядеть внутри.
Ей стало страшно.
Теперь она бежала по огибавшей дом веранде между кадками с пышными яркими цветами. Музыка ветра стала резкой, не­благозвучной, ветви пальм предостерегающе заскрипели. Пла­ча, она заколотила кулаками в другую дверь:
– Пожалуйста, пожалуйста, впустите меня. Я хочу вернуться домой!
Всхлипывая и спотыкаясь, она спустилась на садовую до­рожку. Можно обойти дом, войти через заднюю затянутую мос­китной сеткой веранду. Мама говорила, что дверь в кухню всег­да открыта.
Но она не могла найти эту дверь. Деревья протягивали к ней толстые ветки со свисавшими с них клочьями мха, преграждая путь. Их развесистые кроны не пропускали лунный свет.
Когда она успела оказаться в лесу? Спотыкаясь о корни, му­чительно пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, она поняла, что заблудилась. Поднялся сильный ветер, завыл и бросился на нее, нанося удар за ударом – безжалостно, наотмашь. В тело вонза­лись пальмовые колючки. Она повернулась, но там, где вилась тропинка, теперь текла река, отрезая ее от «Приюта». Под рез­кими порывами ветра волновалась высокая трава, покрывавшая скользкие берега.
И на другом берегу она увидела себя, одинокую и рыдаю­щую. И поняла, что умерла.
Джо отчаянно пыталась выбраться из цепких когтей кошма­ра, но, даже проснувшись, еще чувствовала, как они обдирают ее кожу. Лицо было залито потом и слезами. Дрожащей рукой она пошарила по ночному столику, ища выключатель лампы, чтобы поскорее рассеять мрак. Книга и полная окурков пепель­ница слетели на пол.
Когда наконец загорелся свет, Джо подтянула колени к груди, обхватила их руками и принялась раскачиваться, стара­ясь успокоиться.
Это просто сон! – уговаривала она себя. Просто плохой сон.
Она дома, в собственной постели, в своей квартире, далеко от острова, на котором стоит «Приют». Наконец, она взрослая женщина двадцати семи лет. Ее не испугает какой-то глупый сон.
Но когда Джо потянулась за сигаретой, пальцы ее все еще дрожали. Только с третьей попытки ей удалось зажечь спичку.
Часы на ночном столике показывали три пятнадцать. В пос­леднее время это стало обычным явлением, казалось бы, можно было привыкнуть. Но нет ничего хуже паники в три часа ночи. Джо свесила ноги с кровати и замерла на краешке в задравшей­ся на бедра длинной футболке, служившей ей ночной рубаш­кой.
Почему сны постоянно возвращают ее на остров, в дом, ко­торый она покинула почти десять лет назад? Впрочем, она знала ответ. Любой первокурсник, изучающий психологию, смог бы истолковать значение этих образов. Дом заперт потому, что она понимает: вряд ли кто-то ждет ее возвращения. И неудивитель­но, что этот кошмар начал мучить ее именно сейчас: она при­ближалась к возрасту, в котором ее мать сбежала с острова. Сбе­жала, не оглянувшись, бросив мужа и троих детей.
Мечтала ли Аннабелл когда-нибудь вернуться? И снилась ли ей запертая дверь?
Джо не хотелось думать об этом, не хотелось вспоминать женщину, двадцать лет назад разбившую ее сердце. Давно сле­довало бы забыть о прошлом. Она научилась жить без матери, без «Приюта», без семьи; даже преуспела в этой жизни – во вся­ком случае, преуспела в своей профессии.
Джо рассеянно обвела взглядом комнату. Все здесь было просто и практично. О ее многочисленных путешествиях напо­минали только фотографии на стенах. Джо сама сделала рамки для черно-белых отпечатков, выбрав для украшения спальни те образцы своей работы, которые считала самыми успокаиваю­щими, приятными для глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119