- Телепатические впечатления, - ответил Зильрич. - Определенные
предметы, деревья, вода, камни в течение многих лет сохраняют визуальные
впечатления, которые может воспринимать развитый разум, чье сознание
готово воспринять эти образы. Создатели этого туннеля знали об этом и
использовали это свойство. То что мы видели, скорее всего, картина того,
что произошло здесь когда-то в прошлом, сообщением, которое было вызвано
нашими повышенными эмоциями.
- Мы идем... туда...
Иит перестал что-либо объяснять. Он просто протянул вперед чашу,
которая вела нас в темный проход.
Иит добился своего. Они с закатанином все равно пошли бы туда сами. А
моя гордость не позволяла мне пасти задних. Так как мы стали отрядом,
объединенным невидимыми опасностями неизведанного пути, я дал Рызку один
из арбалетов. Вооружившись, мы двинулись вперед, Иит сидел у меня на
плече, Зильрич и Рызк шли позади.
Я нашел в катере фонарь поменьше, в большом не было необходимости,
потому что камень в чаше достаточно хорошо освещал все вокруг. Мы шли по
проходу с гладкими и закругленными, как у огромной трубы, стенами.
Я думал, что одной из опасностей будет недостаток воздуха. Но система
снабжения исправно обеспечивала эту глубину пригодным для дыхания
воздухом.
В конце концов мы вышли из тоннеля. Мы попали не в очередную шахту,
как я ожидал, а в помещение, забитое различным оборудованием, часть
которого была накрепко привинчено к полу, а остальное расставлено на
столах и длинных прилавках. В середине этого зала горел яркий свет, к
которому так стремился Иит.
На столе была установлена высокая, не ниже меня, конусовидная камера.
Через прозрачный иллюминатор можно было заглянуть внутрь и увидеть на
жаровне десяток светящихся камней предтеч, которые завибрировали, когда мы
приблизили к ним наши два камня.
Возле конуса на столе стояла еще одна жаровня, на которой покоились
еще с десяток камней, но грубых, неограненных. Они были черны, как куски
угля, но это не было чернотой выгоревших камней предтеч, которые мы нашли
на покинутом космическом корабле при первом знакомстве с их свойствами.
Иит спрыгнул с моего плеча на стол, поставил чашу и, сев рядом,
попытался открыть иллюминатор камеры. Происходящее вдруг включило мою
память.
Опытным торговцам драгоценностями известно много способов
мошенничества. Различными методами можно изменять цвет камней и даже
маскировать их трещины. Высокая температура преображает аметист в
золотистый топаз. Искусно сочетая высокую температуру и определенные
химикаты, бледно-розовый королевский рован превращают в камень лучшего
малинового оттенка. С помощью высокой температуры можно добиться многих
эффектов.
Я взял с жаровни один из черных кусков и достал свою ювелирную лупу.
Я не знал, как буду проверять то, что держал в руке, хотя во мне росла
уверенность, что передо мной материнская порода, истинный камень предтеч.
Они, пожалуй, были скорее не естественными минералами, а искусственными
образованиями - именно так они могли получить свойство усиливать мощность.
Предмет, который я держал в руке, был действительно весьма странным.
Его поверхность казалась бархатистой, хотя на ощупь такой не была. И вдруг
я вспомнил...
Когда-то давно я нашел в ручье подобные камни. Их поверхность
казалась бархатистой, почти мохнатой. Один из этих камней потом утащила
судовая кошка, которая сначала облизывала его, а потом проглотила и через
некоторое время родила - Иита! То были большие, похожие на стручки, куски
необыкновенного камня. Правда их поверхность...
Взвешивая кусок в руке, я посмотрел на Иита. Он обнаружил секрет
защелки иллюминатора, рывком распахнул его и вытащил оттуда жаровню с
готовыми минералами. К моему изумлению, как только внутренние опоры
освободились от веса жаровни, конус ожил, и в нем вспыхнул свет. Не долго
думая, я установил в камеру вторую жаровню с камнями, оставив только тот
кусок, который взял раньше. Иллюминатор резко захлопнулся, едва не
прищемив мне пальцы. За стеклом засиял такой яркий свет, что смотреть на
него было просто невозможно.
Я получил подтверждение своих мыслей.
- Камера предназначалась для преобразования камней.
Зильрич поднял камень с жаровни, которую достал Иит, и для сравнения
взял у меня черный кусок.
- Да, очевидно, ты прав. Но я не думаю, что это, - он показал на
черный кусок, - настоящая руда или же матричная порода.
Осматривая помещение, он повернул свою перебинтованную голову. Нас
освещали горячие потоки вырывавшегося из конуса ослепительного света.
- Не сомневаюсь, что это лаборатория, - заключил закатанин.
- А это значит, - прокомментировал Рызк, - что это последние камни,
которые мы когда-либо увидим. Если только они не оставили записей, о том,
как...
Неожиданно раздался пронзительный визг, который, казалось, разрывая
барабанные перепонки, проник прямо в мозг. Мельком глянув на конус, плечом
отталкивая назад Зильрича и выкрикивая предупреждение, я схватил Иита.
Расплескиваясь в разные стороны, из середины очага вырвалось пламя. Я
оказался на полу, из моих рук пытался освободиться Иит, подо мной
шевелился закатанин.
Затем огонь неожиданно погас!
Наступившая темнота была такой кромешной, что я едва не задохнулся. Я
нащупал фонарь на поясе, во второй раз не зная наверняка, что же исчезло -
мое зрение или освещение. Но нажав кнопку фонаря, я увидел луч.
Я направил фонарь на стол, вернее на то место, где стоял стол. Теперь
там вообще ничего не было! Ничего - только свободное пространство, как
будто энергия сама очистила для себя дорогу, но в противоположную от нас
сторону. Только одна вещь все еще лежала там неповрежденной, как будто она
была закалена на все времена от любых разрушений - чаша-карта. Иит издал
совершенно невероятный звук, вырвался из моих рук и побежал к ней. Но
прежде чем он добежал до нее, он на мгновение остановился, и от
неожиданности я закричал, наверное, даже громче него.
Мохнатое тело Иита мерцало под лучом фонаря. Он поднялся на задних
лапах, как животное, которое схватили за загривок. Отчаянно взвыв, он
забил лапами в воздухе. Но никакого мысленного контакта. Он вел себя, как
обыкновенное животное. Его спина одеревенела и, высоко поднявшись на
задних лапах, он начал резко дергаться, двигаясь в диком, явно болезненном
танце по кругу, центром которого была чаша. С его морды капала пена, глаза
дико округлились, а тело продолжало мерцать, превращаясь в туманную
колонну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285