Лишь потом, в гостинице, поняли глубокий смысл совещания, па котором пас, партизан, называли вторым фронтом. На союзников, значит, рассчитывать не приходится. Американцы и англичане саботируют открытие второго фронта в Европе. Ну что же, мы сами его создадим. Один фронт у нас на Волге, а второй будет партизанский, в тылу врага за Днепром.
На другой день меня и Сабурова снова вызвали в Кремль. Речь шла о предстоящих делах на территории Правобережной Украины. Нашему соединению было предложено отправиться в Киевскую область, а Сабурову — в Житомирскую. Эти районы с разветвленной сетью железных и шоссейных дорог, многочисленными переправами через реки являлись важнейшими стратегическими узлами.
Основной упор делался па то, чтобы наши соединения подняли там народ на вооруженную борьбу с оккупантами, развернули диверсионную работу, срывали подвоз из Германии резервов и техники к Волге и предгорьям Кавказа. Нашему соединению, кроме того, было приказано разведать укрепления на правобережье Днепра и Припяти и обо всем донести в Ставку Верховного Главнокомандования.
Мы понимали, что наш партизанский рейд связывается с подготовкой больших операций Красной Армии, что вскоре надо ждать радостных событий с фронта. Все было оговорено и учтено вплоть до установления надежной радиосвязи.
Возвращаясь из Кремля, Сабуров был очень задумчив.
— О чем ты, Александр Николаевич? — спросил я его.
— Вот думаю о сложности задания.
— Понимаю. Конечно, вначале твоим людям будет трудно. Рейды они не совершали, да и обозы не подготовлены. Но не горюй, поможем...
— Спасибо, Сидор Артемович, это я учту.
— А что думаешь делать с запасами продовольствия? Ведь у тебя их до нового урожая хватит.
— Это верно. Но и с собой всего не возьмешь. Раздадим населению.
До вылета оставалось дней восемь. Много было разных хлопот. Несмотря на большую занятость, мы нашли время, чтобы побывать в госпиталях Москвы и Тамбова, где находились на излечении наши товарищи-партизаны. Сколько радостных, волнующих минут пережили мы от встреч с боевыми друзьями! Буквально не успевали отвечать на нескончаемые вопросы о делах и людях соединений на Малой земле.
12 сентября. Вернувшись в Старую Гуту, я обо всем рассказал Семену Васильевичу Рудневу. Только комиссару можно было сообщить полностью содержание секретного приказа. Мы заперлись с ним в трофейной венгерской санитарной машине, служившей нам штаб-квартирой.
— Мы с тобой все время смотрели на район междуречья Волги и Дона, а вот куда нацелили нас в Кремле,— и я очертил пальцем районы Правобережной Украины.
— Ты хочешь сказать, что мы идем на правый берег Днепра?
— Да. Но туда идут пока только два соединения: наше и Сабурова.
Значение слова «пока» Семен Васильевич понял сразу. Жизнь научила нас понимать друг друга с полуслова, с одного взгляда. В первый период пребывания в тылу врага у нас не было постоянной связи с командованием Красной Армии. Разрабатывая те или иные операции, мы с Рудневым часто тревожились: правильно ли направляем свои удары? Позже, когда была установлена радиосвязь, стали действовать увереннее, как бы по общему плану. И вот теперь, советуясь о предстоящем походе, о выполнении задания Ставки Верховного Главнокомандования, мы оба чувствовали, что наша дружба поможет нам с честью его выполнить.
Потом Семен Васильевич Руднев доложил о работе, проведенной за время моего отсутствия. Все дни личный состав соединения занимался повышением боеспособности и укреплением линии обороны районов расположения наших отрядов. Воспользовавшись временной передышкой, многое сделали по усилению воспитательной работы среди партизан, поднятию авторитета младших и средних командиров.
Немного помолчав, он сообщил о результатах разведки. Наша дальняя разведка побывала под Киевом, выяснила обстановку в Белополье, Путивле, Конотопе, Короле, а ближняя разведка изучила положение дел в Хинельских лесах и Ямполе.
Особенно ценные сведения о дислокации частей противника и количестве переброшенных им войск по железнодорожной магистрали Ворожба — Курск принесли из-под Путивля разведчики Бардаков, Жуков и Фирсов.
Минеры-разведчики Черемушкин, Мычко, Аксенов и Ташланов подорвали два эшелона противника на перегоне Конотоп — Бурынь, уничтожили один паровоз, 20 вагонов и 10 цистерн с горючим. Подрывники и минеры Боженко, Афанасенко, Сидоров, Трифонов, Торгашев, Григорьев, Кожевников, Казимиров пустили под откос два эшелона противника: один с живой силой и техникой на перегоне Ямполь — Маково, другой с боеприпасами и продовольствием на перегоне Ямполь — Хутор-Михайловский. Шалыгинские партизаны Галеев, Лепешкин, Морозов, Баклач и Обертинов уничтожили воинский состав с живой силой и боеприпасами на перегоне Волфино — Глушково.
15 сентября. Я с головой окунулся в работу по подготовке к новому большому и ответственному рейду. Очень много хозяйственных дел. Из Москвы самолетами то и дело доставляют вооружение и боеприпасы. В обратный путь мы отправляем раненых, больных, семьи некоторых командиров и партизан, детей и подростков.
Отправил свою семью и Семен Васильевич. Старший сын Радик остался с ним. Он очень возмужал, стал настоящим бойцом-партизаном.
Невольно вспоминается прожитый год. Ведь в начале зарождения наш Путивльский отряд состоял всего из нескольких человек. И вот прошел тяжелый, полный лишений год, и отряд вырос в большое боевое соединение, способное драться не только с отдельными карательными отрядами, но и с крупными воинскими частями противника.
За год борьбы в тылу врага проведено более двадцати крупных наступательных и оборонительных боев, не считая бесчисленных мелких стычек. Убито свыше четырех тысяч гитлеровцев, разгромлено до десятка батальонов регулярных войск противника. Мы же не имели ни одного поражения.
Радостно сознавать, что бойцы соединения под влиянием коммунистов и комсомольцев крепко сплотились, закалились в боях и теперь способны решать серьезные боевые задачи.
4 октября. От соседей — орловских партизан и разведчиков всех наших пяти отрядов поступили тревожные сведения. Каратели в составе 38-го полка 108-й мадьярской пехотной дивизии, украинских националистов и немецкого батальона ведут наступление против Навльских партизанских отрядов с рубежей Сине-озерка — Гололюбово — Вигоничи. Свыше полка мадьяр действует против партизан южной части Брянских лесов. Очевидно, фашисты поставили перед собой цель парализовать деятельность партизан на важнейших железнодорожных магистралях Орловской области.
Учитывая сложность обстановки, представители всех партизанских отрядов, групп и соединений зоны Брянских лесов решили организовать совместную операцию по разгрому вражеских гарнизонов в Суземке, Середина-Буде, Голубовке, Лукашенковском, Жихове, Знобь-Новгородском, о чем и доложили командованию
Брянского фронта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
На другой день меня и Сабурова снова вызвали в Кремль. Речь шла о предстоящих делах на территории Правобережной Украины. Нашему соединению было предложено отправиться в Киевскую область, а Сабурову — в Житомирскую. Эти районы с разветвленной сетью железных и шоссейных дорог, многочисленными переправами через реки являлись важнейшими стратегическими узлами.
Основной упор делался па то, чтобы наши соединения подняли там народ на вооруженную борьбу с оккупантами, развернули диверсионную работу, срывали подвоз из Германии резервов и техники к Волге и предгорьям Кавказа. Нашему соединению, кроме того, было приказано разведать укрепления на правобережье Днепра и Припяти и обо всем донести в Ставку Верховного Главнокомандования.
Мы понимали, что наш партизанский рейд связывается с подготовкой больших операций Красной Армии, что вскоре надо ждать радостных событий с фронта. Все было оговорено и учтено вплоть до установления надежной радиосвязи.
Возвращаясь из Кремля, Сабуров был очень задумчив.
— О чем ты, Александр Николаевич? — спросил я его.
— Вот думаю о сложности задания.
— Понимаю. Конечно, вначале твоим людям будет трудно. Рейды они не совершали, да и обозы не подготовлены. Но не горюй, поможем...
— Спасибо, Сидор Артемович, это я учту.
— А что думаешь делать с запасами продовольствия? Ведь у тебя их до нового урожая хватит.
— Это верно. Но и с собой всего не возьмешь. Раздадим населению.
До вылета оставалось дней восемь. Много было разных хлопот. Несмотря на большую занятость, мы нашли время, чтобы побывать в госпиталях Москвы и Тамбова, где находились на излечении наши товарищи-партизаны. Сколько радостных, волнующих минут пережили мы от встреч с боевыми друзьями! Буквально не успевали отвечать на нескончаемые вопросы о делах и людях соединений на Малой земле.
12 сентября. Вернувшись в Старую Гуту, я обо всем рассказал Семену Васильевичу Рудневу. Только комиссару можно было сообщить полностью содержание секретного приказа. Мы заперлись с ним в трофейной венгерской санитарной машине, служившей нам штаб-квартирой.
— Мы с тобой все время смотрели на район междуречья Волги и Дона, а вот куда нацелили нас в Кремле,— и я очертил пальцем районы Правобережной Украины.
— Ты хочешь сказать, что мы идем на правый берег Днепра?
— Да. Но туда идут пока только два соединения: наше и Сабурова.
Значение слова «пока» Семен Васильевич понял сразу. Жизнь научила нас понимать друг друга с полуслова, с одного взгляда. В первый период пребывания в тылу врага у нас не было постоянной связи с командованием Красной Армии. Разрабатывая те или иные операции, мы с Рудневым часто тревожились: правильно ли направляем свои удары? Позже, когда была установлена радиосвязь, стали действовать увереннее, как бы по общему плану. И вот теперь, советуясь о предстоящем походе, о выполнении задания Ставки Верховного Главнокомандования, мы оба чувствовали, что наша дружба поможет нам с честью его выполнить.
Потом Семен Васильевич Руднев доложил о работе, проведенной за время моего отсутствия. Все дни личный состав соединения занимался повышением боеспособности и укреплением линии обороны районов расположения наших отрядов. Воспользовавшись временной передышкой, многое сделали по усилению воспитательной работы среди партизан, поднятию авторитета младших и средних командиров.
Немного помолчав, он сообщил о результатах разведки. Наша дальняя разведка побывала под Киевом, выяснила обстановку в Белополье, Путивле, Конотопе, Короле, а ближняя разведка изучила положение дел в Хинельских лесах и Ямполе.
Особенно ценные сведения о дислокации частей противника и количестве переброшенных им войск по железнодорожной магистрали Ворожба — Курск принесли из-под Путивля разведчики Бардаков, Жуков и Фирсов.
Минеры-разведчики Черемушкин, Мычко, Аксенов и Ташланов подорвали два эшелона противника на перегоне Конотоп — Бурынь, уничтожили один паровоз, 20 вагонов и 10 цистерн с горючим. Подрывники и минеры Боженко, Афанасенко, Сидоров, Трифонов, Торгашев, Григорьев, Кожевников, Казимиров пустили под откос два эшелона противника: один с живой силой и техникой на перегоне Ямполь — Маково, другой с боеприпасами и продовольствием на перегоне Ямполь — Хутор-Михайловский. Шалыгинские партизаны Галеев, Лепешкин, Морозов, Баклач и Обертинов уничтожили воинский состав с живой силой и боеприпасами на перегоне Волфино — Глушково.
15 сентября. Я с головой окунулся в работу по подготовке к новому большому и ответственному рейду. Очень много хозяйственных дел. Из Москвы самолетами то и дело доставляют вооружение и боеприпасы. В обратный путь мы отправляем раненых, больных, семьи некоторых командиров и партизан, детей и подростков.
Отправил свою семью и Семен Васильевич. Старший сын Радик остался с ним. Он очень возмужал, стал настоящим бойцом-партизаном.
Невольно вспоминается прожитый год. Ведь в начале зарождения наш Путивльский отряд состоял всего из нескольких человек. И вот прошел тяжелый, полный лишений год, и отряд вырос в большое боевое соединение, способное драться не только с отдельными карательными отрядами, но и с крупными воинскими частями противника.
За год борьбы в тылу врага проведено более двадцати крупных наступательных и оборонительных боев, не считая бесчисленных мелких стычек. Убито свыше четырех тысяч гитлеровцев, разгромлено до десятка батальонов регулярных войск противника. Мы же не имели ни одного поражения.
Радостно сознавать, что бойцы соединения под влиянием коммунистов и комсомольцев крепко сплотились, закалились в боях и теперь способны решать серьезные боевые задачи.
4 октября. От соседей — орловских партизан и разведчиков всех наших пяти отрядов поступили тревожные сведения. Каратели в составе 38-го полка 108-й мадьярской пехотной дивизии, украинских националистов и немецкого батальона ведут наступление против Навльских партизанских отрядов с рубежей Сине-озерка — Гололюбово — Вигоничи. Свыше полка мадьяр действует против партизан южной части Брянских лесов. Очевидно, фашисты поставили перед собой цель парализовать деятельность партизан на важнейших железнодорожных магистралях Орловской области.
Учитывая сложность обстановки, представители всех партизанских отрядов, групп и соединений зоны Брянских лесов решили организовать совместную операцию по разгрому вражеских гарнизонов в Суземке, Середина-Буде, Голубовке, Лукашенковском, Жихове, Знобь-Новгородском, о чем и доложили командованию
Брянского фронта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58