Они всячески терроризировали население района, заживо сжигали, расстреливали советских активистов и семьи партизан.
Ровно в 19.00 в небо взвилась ракета. По этому сигналу оперативные группы Бабинца, Карпенко, Пятышкина, Кочемазова и Васильева с разных направлений ворвались в Воргол. Наступление поддерживалось беглым минометным огнем, который создал видимость полного окружения. Застигнутые врасплох предатели не успели сделать и десятка выстрелов, как боевые группы окружили управление комендатуры. В течение получаса операция была закончена. Еще одно осиное гнездо перестало существовать.
16 января. Три дня подряд в селах района проводили собрания колхозников. Для этой цели мобилизовали весь актив отряда. Каждый шел туда, где его лучше знало население. Мне пришлось выступать перед колхозниками села Ховзовки. В 1939 году они избрали меня депутатом районного совета, и вот теперь я снова встретился со своими избирателями.
В Путивльском отряде было много партизан из Ховзовки. Мой адъютант Политуха тоже оттуда. Боевые это ребята. Люди там приветливые. Жили хорошо, дружно. Приедешь, бывало, окружат и давай расспрашивать о районных новостях. Начинаешь рассказывать, слушают внимательно, пошутишь — смеются, сами шутят. Каждый вопрос на собрании обсуждают активно, сообща ищут, как правильно его решить.
Теперь же все по-иному. К сельсовету, куда я приехал на санях в сопровождении нескольких конников, собралось почти все население села. Стоят хмурые, молчаливые. Но по глазам вижу, что-встрече рады.
— Здравствуйте, дорогие мои избиратели! — обратился я к ним с крыльца сельсовета.
Шорох прошел по рядам. Женщины заплакали. Старики, кто платок вынул, будто сморкаться, кто кисет, чтобы быстрее цигарку закурить. У самого тоже на сердце будто камень лежит. Рассказал им о положении на фронтах, разгроме гитлеровцев под Москвой, о том, что наш отряд сделал и что биться будем до конца, до полного изгнания фашистов с советской земли. Тут же сказал, что бойцам теплая одежда нужна, да и продуктов у нас маловато. Когда стемнело, местные жители привезли в отряд на доверху нагруженных санях полушубки, валенки, муку, сало.
17 января. Фашисты предприняли первую попытку найти и атаковать отряд. По нашим следам они выслали батальон регулярных войск, усиленный артиллерией и минометами. Пришлось маневрировать, чтобы, не вступая в бой с карателями, выполнить намеченные оперативные задачи.
19 января. Возникла необходимость передислоцироваться в Глуховский район. В ночь с 17 на 18 января вышли в рейд по маршруту Бруски — Стрельники — Волокитино — Сутиски. В пути отряд все время пополнялся добровольцами. Среди них много знакомых, настоящих патриотов: Сердюк, Бывалина, Какорина, За-мула и другие.
Утром заняли хутор Говоруново и расположились на дневку. Невдалеке находится Воздвиженский спиртозавод. Там оккупанты организовали большой свинооткормочный пункт. Свиней отправляли в Германию. Пункт этот мы ликвидировали, свиней раздали населению. Во всех дворах горели костры, колхозники осмаливали свиные туши. Даже в канун самых больших праздников в мирное время ничего подобного нельзя было увидеть. В каждой семье жарят и варят свинину. Но к середине дня эта отрадная картина мгновенно изменилась. К селу подошел преследовавший нас немецкий карательный отряд. Завязался жестокий бой, длившийся два часа. Оккупанты вынуждены были отойти, оставив на подходах к селу десятки трупов.
С наступлением темноты оперативные группы скрытно вышли из Говорунова и за ночь дошли до Слоутских лесов. На рассвете заняли небольшое село Гута. Партизаны на санях ворвались в соседние села Землянку, Черториги, Ярославец, Сутиски. Налет застал врагов врасплох, и они были уничтожены.
20 января.. Гутинские колхозники встретили нас радушно. Это село как-то сразу стало для партизан особенно родным. Народ здесь хороший, мирный, но когда началась война, все ушли воевать. В селе остались одни женщины, ребятишки да седобородые старики.
— А у нас, товарищи, тоже есть свои хлопцы-партизаны,— наперебой рассказывали колхозники.
— Где же они? — спрашиваю их.
— В лесу, недалече. Да мы зараз покличем человека, он дорогу знает.
Им оказался колхозник Самохвалов. Он-то и рассказал о Глу-ховском отряде Петра Леонтьевича Кульбаки, с которым находится председатель райисполкома Мартынов. Их отряд активных операций пока не проводит, видимо, берегут силы на будущее.
Решили немедленно установить с ними связь. В сопровождении Самохвалова в лес поехали Канавец и Курс, хорошо знавшие Кульбаку. Заехали они в самую глухомань, остановили лошадей возле молодого и очень густого сосняка, спешились. Дальше метров триста прошли пешком. Тишину разорвал грозный окрик:
— Стой, кто идет?!
После нескольких вопросов часовой вызвал Кульбаку и Мартынова. Поздоровались. Хозяева гостеприимно пригласили их в землянку. Она была так искусно замаскирована, что сами партизаны, по их признанию, частенько блуждали вокруг да около нее. На двойных нарах разместился весь отряд. Скученность страшная, повернуться негде. Курс и Канавец пригласили глуховчан в Гуту и, отказавшись от чая, поспешили назад.
21 января. К Гуте подошел отряд немцев около ста человек. Партизаны заняли оборону на окраине деревни, подпустили карателей поближе и открыли меткий огонь. Атака захлебнулась. С командного пункта я увидел, как из домов повыскакивали старики-колхозники, держа в руках кто берданку, кто шомполку,, и кинулись в сторону гитлеровцев. Еле удалось остановить и убедить, что партизаны справятся и без их помощи.
Командир вражеского отряда, эсэсовский офицер, с десятком автоматчиков попытался закрепиться на другой окраине села, но это ему стоило жизни. Пришедший недавно в отряд боец Красной Армии комсомолец Лупачев незаметно пробрался во фланг немцам и открыл огонь из только что добытого в бою трофейного автомата. Офицер и его адъютант упали замертво. Потеряв убитыми командира и девять солдат, фашисты в беспорядке отступили.
Вскоре после боя пришел в окружении местных жителей Кульбака — высокий, широкоплечий богатырь. Перед войной он работал в Глуховском райпотребсоюзе и райкомом партии был оставлен для создания партизанского отряда. Он рассказал, что после боя с танками в Спадщанском лесу, когда приходил к нам на совещание, Глуховский отряд перешел в соседнее урочище Мари-ца, но отряд маленький — всего двадцать четыре бойца — и многого не сделаешь.
Я предложил ему присоединиться к нам на условиях некоторой самостоятельности, то есть подчиняться Путивльскому объединенному отряду только в оперативном отношении. Он охотно согласился, но сказал, что нужно посоветоваться с товарищами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58