В одном из стенных колец уже горел импровизированный факел. В его колеблющемся свете графиня увидела, что Эйрих называет надежным связыванием. Когда-то он пытался проделать это с Редрихом; теперь процедура была доведена до конца. Торговец, лежавший на животе, был буквально упакован — руки стянуты веревками крест-накрест — локти, запястья, шея — ноги загнуты назад, лодыжки подтянуты к запястьям, далее веревка туго проходила в паху и шла к шее уже спереди, образуя вторую петлю. Любая попытка освободиться принесла бы пленнику лишь боль и удушье — и в то же время, благодаря многочисленности витков и толщине веревки, он мог провести в таком положении много часов без ущерба для кровоснабжения конечностей. Хотя, конечно, эти часы трудно было бы назвать приятными. Элина в очередной раз задалась безответным вопросом, что за человек Эйрих и где он всему этому научился.
Элина уселась на грязный пол, привалясь спиной к стене, и вскоре, действительно, задремала. Разбудило ее громкое и настойчивое мычание пленника. Тот подергивался в своих путах и крутил головой.
— Лежи уж, — спокойно сказала Элина по-тарвилонски. — Все равно кляп не выну, да и твоего языка я не понимаю.
Вряд ли, конечно, торговец мог понять хоть слово, но, как видно, понял, что на послабление рассчитывать не приходится, и затих. Вскоре, однако, в затхлом воздухе подвала стал распространяться запах мочи. Элина брезгливо наморщила свой аристократический нос. На какой-то момент вместе с отвращением она почувствовала жалость к беспомощному пленнику, но тут же напомнила себе, что это — рабовладелец, так вот пусть теперь на собственной шкуре убедится, каково быть лишенным свободы!
Однако физиологическая проблема, возникшая перед пленником, в скором времени должна была обрести актуальность и для его тюремщицы — а никакого отдельного помещения или хотя бы сосуда в подвале не было. Элина как раз находилась в неприятных раздумьях на сей счет, когда дверь отворилась, и вместе с едва проникавшим сверху утренним светом в подвал вошел Эйрих.
— Все в порядке, — сообщил он. — Я подсунул письмо под дверь и отогнал вторую лошадь на постоялый двор. Поезжайте туда, я сменю вас здесь. Жду вас обратно после полудня — отправлюсь за деньгами.
— Вы все продумали, вас не сцапают и не выследят?
— Вы прямо-таки прирожденный похититель, — хмыкнул Эйрих. — Мыслите в верном направлении. Да, получать выкуп в городе было бы весьма опасно. Город керулумцы знают гораздо лучше меня. Но я велел зарыть деньги в степи, довольно далеко от города. Помните, нам попался лошадиный скелет недалеко от дороги? Вот рядом с ним. Там вокруг плоская, как стол, степь на много миль вокруг — спрятаться в засаде негде, любой преследователь или наблюдатель виден с безопасного расстояния. Да, кстати — невольничий караван прибыл в город, распродажа, как мы и рассчитывали, завтра.
Элина почувствовала, как сердце ее забилось быстрее. Неужели завтра Редрих будет, наконец, спасен, и можно будет целиком сосредоточиться на Артене? Артен… почему с ним нет контакта? Ведь они уже близко, на таком расстоянии она просто обязана его почувствовать, несмотря на всю ненадежность магии…
Эйрих начертил ножом на грязном полу дорогу от развалин до постоялого двора, и, после того как Элина, внимательно посмотрев, кивнула, затер свой чертеж сапогом. Графиня вышла наверх как раз вовремя, чтобы шугануть оборванную личность, сужавшую круги вокруг оставленной на привязи лошади.
Йолленгелу, конечно, не терпелось услышать подробности ночной операции
— ибо рассказ Эйриха был предельно лаконичен: «Все идет по плану» — но Элине столь же не терпелось проспать несколько часов в нормальных условиях. Эльф, однако, получил клятвенные заверения, что все узнает потом.
Отдохнув, графиня вновь вернулась в район руин. Днем улицы здесь были не пусты — кряхтя и охая, выползли погреться на солнышке грязные оборванные старики, сплетничали или переругивались визгливыми голосами тощие некрасивые женщины, практически голые чумазые дети гонялись друг за другом и возились в пыли. Пока что, однако, публики на улицах было немного — лишь представители наиболее зажиточных по меркам трущоб семей, раз они могли позволить себе праздность; менее счастливые в это время попрошайничали и воровали гдето в городе в полном составе. Элину провожали недобрыми взглядами — чужих здесь не любили, но ее меч внушал достаточное почтение. Ей пришлось пару раз проехать мимо нужных ей развалин, прежде чем она поймала момент, когда поблизости не было любопытных глаз, и въехала через бывший парадный вход внутрь каменной коробки.
Эйрих направился ей навстречу. Когда он почти поровнялся с ней, Элину изнутри обдало холодом — перед ней был не Эйрих, а незнакомый ей тургунаец. Это был смуглый седой старик с по-восточному узкой бородкой и голубым бельмом на левом глазу. Он улыбнулся, видя ее замешательство; только тут Элина поняла, что Эйрих попросту загримировался, и сконфуженно улыбнулась в ответ.
Он махнул ей рукой и вышел из подвала. Элина покосилась на безмолвного и недвижного пленника — кажется, он заснул или впал в беспамятство — и уселась на пол. Самой ей спать больше не хотелось, а заняться было решительно нечем. Графиня вновь попыталась прибегнуть к помощи магии и поймать след Артена — но опять безуспешно. Из близкого к трансу состояния она вышла как раз вовремя, чтобы услышать детские голоса в коридоре.
Она вскочила. Что делать, если они заберутся сюда? Они непременно раскажут другим. Конечно, со стражниками местные жители не дружат и вряд ли пойдут доносить (хотя как знать — вдруг освободителю купца причитается вознаграждение), но у них могут быть собственные интересы, никак не совпадающие с интересами Элины и Эйриха. Задержать мальчишек силой? Весьма вероятно, что их станут искать, даже у трушобных оборвышей есть родные и друзья… Графиня выдернула факел из кольца и швырнула на грязный пол. Она едва успела затоптать пламя, пока мальчишки скреблись за дверью. В темноте они не увидят, что находится в углу. Но что, если у них есть огонь?
Однако все разрешилось еще проще. Они подергали дверь и отказались от попыток ее открыть — как видно, силенок одного не хватило, а тянуть вдвоем в узком коридоре было неудобно. Элина слышала, как удаляются их голоса — не особенно, кажется, разочарованные; в самом деле, ведь по подобным развалинам им и им подобным приходилось лазить множество раз, и все мало-мальски ценное, что было в старых домах, давным-давно было найдено.
Вновь потянулось долгое скучное ожидание, разрешившееся, наконец, приходом Эйриха. Грима на нем больше не было — выехал из города один человек, а въехал пару часов спустя уже другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213
Элина уселась на грязный пол, привалясь спиной к стене, и вскоре, действительно, задремала. Разбудило ее громкое и настойчивое мычание пленника. Тот подергивался в своих путах и крутил головой.
— Лежи уж, — спокойно сказала Элина по-тарвилонски. — Все равно кляп не выну, да и твоего языка я не понимаю.
Вряд ли, конечно, торговец мог понять хоть слово, но, как видно, понял, что на послабление рассчитывать не приходится, и затих. Вскоре, однако, в затхлом воздухе подвала стал распространяться запах мочи. Элина брезгливо наморщила свой аристократический нос. На какой-то момент вместе с отвращением она почувствовала жалость к беспомощному пленнику, но тут же напомнила себе, что это — рабовладелец, так вот пусть теперь на собственной шкуре убедится, каково быть лишенным свободы!
Однако физиологическая проблема, возникшая перед пленником, в скором времени должна была обрести актуальность и для его тюремщицы — а никакого отдельного помещения или хотя бы сосуда в подвале не было. Элина как раз находилась в неприятных раздумьях на сей счет, когда дверь отворилась, и вместе с едва проникавшим сверху утренним светом в подвал вошел Эйрих.
— Все в порядке, — сообщил он. — Я подсунул письмо под дверь и отогнал вторую лошадь на постоялый двор. Поезжайте туда, я сменю вас здесь. Жду вас обратно после полудня — отправлюсь за деньгами.
— Вы все продумали, вас не сцапают и не выследят?
— Вы прямо-таки прирожденный похититель, — хмыкнул Эйрих. — Мыслите в верном направлении. Да, получать выкуп в городе было бы весьма опасно. Город керулумцы знают гораздо лучше меня. Но я велел зарыть деньги в степи, довольно далеко от города. Помните, нам попался лошадиный скелет недалеко от дороги? Вот рядом с ним. Там вокруг плоская, как стол, степь на много миль вокруг — спрятаться в засаде негде, любой преследователь или наблюдатель виден с безопасного расстояния. Да, кстати — невольничий караван прибыл в город, распродажа, как мы и рассчитывали, завтра.
Элина почувствовала, как сердце ее забилось быстрее. Неужели завтра Редрих будет, наконец, спасен, и можно будет целиком сосредоточиться на Артене? Артен… почему с ним нет контакта? Ведь они уже близко, на таком расстоянии она просто обязана его почувствовать, несмотря на всю ненадежность магии…
Эйрих начертил ножом на грязном полу дорогу от развалин до постоялого двора, и, после того как Элина, внимательно посмотрев, кивнула, затер свой чертеж сапогом. Графиня вышла наверх как раз вовремя, чтобы шугануть оборванную личность, сужавшую круги вокруг оставленной на привязи лошади.
Йолленгелу, конечно, не терпелось услышать подробности ночной операции
— ибо рассказ Эйриха был предельно лаконичен: «Все идет по плану» — но Элине столь же не терпелось проспать несколько часов в нормальных условиях. Эльф, однако, получил клятвенные заверения, что все узнает потом.
Отдохнув, графиня вновь вернулась в район руин. Днем улицы здесь были не пусты — кряхтя и охая, выползли погреться на солнышке грязные оборванные старики, сплетничали или переругивались визгливыми голосами тощие некрасивые женщины, практически голые чумазые дети гонялись друг за другом и возились в пыли. Пока что, однако, публики на улицах было немного — лишь представители наиболее зажиточных по меркам трущоб семей, раз они могли позволить себе праздность; менее счастливые в это время попрошайничали и воровали гдето в городе в полном составе. Элину провожали недобрыми взглядами — чужих здесь не любили, но ее меч внушал достаточное почтение. Ей пришлось пару раз проехать мимо нужных ей развалин, прежде чем она поймала момент, когда поблизости не было любопытных глаз, и въехала через бывший парадный вход внутрь каменной коробки.
Эйрих направился ей навстречу. Когда он почти поровнялся с ней, Элину изнутри обдало холодом — перед ней был не Эйрих, а незнакомый ей тургунаец. Это был смуглый седой старик с по-восточному узкой бородкой и голубым бельмом на левом глазу. Он улыбнулся, видя ее замешательство; только тут Элина поняла, что Эйрих попросту загримировался, и сконфуженно улыбнулась в ответ.
Он махнул ей рукой и вышел из подвала. Элина покосилась на безмолвного и недвижного пленника — кажется, он заснул или впал в беспамятство — и уселась на пол. Самой ей спать больше не хотелось, а заняться было решительно нечем. Графиня вновь попыталась прибегнуть к помощи магии и поймать след Артена — но опять безуспешно. Из близкого к трансу состояния она вышла как раз вовремя, чтобы услышать детские голоса в коридоре.
Она вскочила. Что делать, если они заберутся сюда? Они непременно раскажут другим. Конечно, со стражниками местные жители не дружат и вряд ли пойдут доносить (хотя как знать — вдруг освободителю купца причитается вознаграждение), но у них могут быть собственные интересы, никак не совпадающие с интересами Элины и Эйриха. Задержать мальчишек силой? Весьма вероятно, что их станут искать, даже у трушобных оборвышей есть родные и друзья… Графиня выдернула факел из кольца и швырнула на грязный пол. Она едва успела затоптать пламя, пока мальчишки скреблись за дверью. В темноте они не увидят, что находится в углу. Но что, если у них есть огонь?
Однако все разрешилось еще проще. Они подергали дверь и отказались от попыток ее открыть — как видно, силенок одного не хватило, а тянуть вдвоем в узком коридоре было неудобно. Элина слышала, как удаляются их голоса — не особенно, кажется, разочарованные; в самом деле, ведь по подобным развалинам им и им подобным приходилось лазить множество раз, и все мало-мальски ценное, что было в старых домах, давным-давно было найдено.
Вновь потянулось долгое скучное ожидание, разрешившееся, наконец, приходом Эйриха. Грима на нем больше не было — выехал из города один человек, а въехал пару часов спустя уже другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213