- Чиун, я хотел бы побеседовать с капитаном
наедине.
- О, да. Конечно. Совсем забыл, что я - всего лишь ваш покорный слуга
и преступил границы дозволенного. Я возвращаюсь на подобающее мне место.
- Прекрати, Чиун. Хватит.
- Как прикажете, хозяин. Любое ваше слово - для меня приказ.
Чиун подался, поклонился и прошаркал в соседнюю комнату.
- Чего не отнимешь у этих старичков, так это понятие об уважении,
заметил капитан, - не так ли? В смирении этого старикана есть своеобразны
прелесть.
- Да уж, смиренен и кроток, как цунами, пробормотал Римо.
- Что вы сказали?
- Да так, ничего. Давайте перейдем к делу.
Капитан Милкен улыбнулся и протянул руку ладонью вверх.
- По две сотни в неделю вам, - сказы Римо, - и соответственно
поменьше вашим людям. По семьдесят пять - лейтенантам, по двадцать пять
сержантам и детективам и по пятнадцать - патрульным. Об остальном
договоримся позже.
- Вы, я вижу, человек опытный, - заметил Милкен.
- Всем надо жить, я это понимаю.
- В нашем округе не так-то много возможностей для бизнеса. Во всяком
случае я ничем не могу вам помочь в таких сферах, как проституция и
наркотики. Заняты уже и некоторые другие сферы.
- Вы пытаетесь узнать, чем я занимаюсь, правильно?
- Да, это так.
- Если узнаете и скажете "нет", я тут же приторможу. А если скажете
"да", но решите, что получаете недостаточно, дайте мне знать. А пока я
буду заниматься своим делом и прошу только об одном - чтобы меня не
беспокоили каждый раз, когда, скажем, у кого-то в этом округе уведут
машину.
- В таком случае вы, может быть, слишком высоко оцениваете нашу
скромную услугу.
- Мажет быть, - сказал Римо, - но таков мой стиль.
Милкен поднялся и достал из кармана бумажник.
- Звоните в любое время, когда у вас возникнет необходимость, -
сказал он, открывая бумажник и протягивая Римо свою визитку.
- Интересный значок, - заметил Римо.
Милкен посмотрел в бумажник. В нем лежала пятиконечная золотая звезда
с изображением слитого кулака в центре.
- Что он означает? - спросил Римо.
- Это значок организации, в которой я состою, сказал капитан Милкен.
- Она называется "Рыцари Щита". Вам приходилось слышать о ней?
- Нет. Не могу этим похвастаться.
Капитан Милкен улыбнулся:
- А по-моему, вам следовало бы узнать о ней поподробнее. Возможно,
наши планы заинтересуют вас лично. Не хотите встретиться с нашим
руководителем? Это инспектор Уильям Макгарк. Чертовски интересный парень!
- Макгарк, - повторил Римо, закладывая имя в память. - Конечно, с
удовольствием.
- Прекрасно. Я это устрою. Уверен, что он тоже захочу встретиться с
вами.
7
Джеймс Хардести-третий появился в двери вертолета, На холмистых
просторах Вайоминга пощипывал сочную травку принадлежащий ему скот.
Стерегущие его ковбои галопом мчались к посадочной площадке, чтобы
засвидетельствовать почтение хозяину.
Они называли его просто Джимом, а между собой говорили, что этот
миллионер в душе такой же ковбой, как и они. Хардести, высокий, худощавый
мужчина с невыразительным лицом, спрыгнул на землю и мощным рукопожатием
чуть было не сдернул с лошади подскакавшего первым старшего ковбоя. Джим
Хардести был действительно простым парнем, таким, как они, если, конечно,
не считать, что у него - куча денег.
Если бы кто-то из ковбоев задался целью проанализировать
взаимоотношения Хардести с ними, то он усмотрел бы в них определенную
закономерность. Выяснилось бы, что в год "А" Хардести демонстрировал
"близость к народу пять раз, в год "Б" - четыре раза, три раза в год "В",
и потом снова пять раз в следующем году, и так далее по схеме 5-4-3,
5-4-3. По его расчетам, такая система отнимала у него не так уж много
времени и вместе с тем достаточно эффективно поддерживала в его работниках
высокий моральный дух.
Эта система предусматривала также угощения с выпивкой, которые он
устраивал для всех работающих в Чейенне.
- Где найдется другой, такой же богатый, как Джим Хардести, босс,
который станет якшаться со своими работниками? - задал кто-то однажды
риторический вопрос.
- Да любой босс, знающий толк в производственных отношениях! -
ответил один из работников. На следующий день его рассчитали.
Приветливо здороваясь со всеми, кто встречался ему по пути, Джим
Хардести прошелся по ранчо "Бар-эйч", более известному ему под индексом В.
108.08. Эта формула вмещала в себя данные о товарности ранчо, его общей
стоимости, стоимости за вычетом налогов и иных расходов, а также особый
показатель, получаемый путем деления количества голов скота на стоимость
его прокорма.
- Эти парни из "Бар-эйч" когда-нибудь загонят меня в гроб, -
посмеивался Большой Джим Хардести. Угостите-ка меня фирменной говядинкой
"Бар-эйч", сказал он, и ковбои его повели туда, где за холмом стоял
фургончик полевой столовой, возле которого жарились на костре бифштексы.
Говядина приносила высокие прибыли, которые возросли еще больше,
когда консервный завод Джима Хардести поднял слегка цены, а вслед за ним
подняли цены также и фирма Джима Хардести, перевозящая мясопродукты, и
городская мясоторговая база Джима Хардести. Хотя по существу эта акция
являлась нарушением антимонопольных законов, на практике она нарушением не
считалась, поскольку формально владельцами консервного завода,
автотранспортной фирмы и мясоторговой базы были друзья Джима Хардести, а
не он сам. Однако если кто-то сочтет, что они - всего лишь подставные
лица, так ведь это, извините, надо еще доказать!
Стабильно высокие прибыли Джима Хардести гарантировала неспособность
ем конкурентов тягаться с ним. Он прекрасно знал свое дело и мог без труда
доказать любому владельцу ранчо или скотобойни, или торговой базы, что,
пытаясь сбить цены на продукцию Джима Хардести, они прежде всего
затягивают петлю на собственной шее. Если попадался упрямец, не желавший
или не способный согласиться, то друзья Джима Хардести помогали ему это
уразуметь. В беседе с глазу на глаз. А среди людей посвященных слышались
мрачные намеки: мол, если хочешь полноценный гамбургер, не заказывай его у
Джима Хардести.
Конечно, это не касалось Джима Хардести непосредственно, поскольку
между ним и гамбургерами было много слоев персонала, и к тому же Большой
Джим, как известно, лишь однажды прибег к насилию, да и то потому, что
какой-то тип осмелился сквернословить в присутствии дам. Он тогда пустил в
ход кулаки и только.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
наедине.
- О, да. Конечно. Совсем забыл, что я - всего лишь ваш покорный слуга
и преступил границы дозволенного. Я возвращаюсь на подобающее мне место.
- Прекрати, Чиун. Хватит.
- Как прикажете, хозяин. Любое ваше слово - для меня приказ.
Чиун подался, поклонился и прошаркал в соседнюю комнату.
- Чего не отнимешь у этих старичков, так это понятие об уважении,
заметил капитан, - не так ли? В смирении этого старикана есть своеобразны
прелесть.
- Да уж, смиренен и кроток, как цунами, пробормотал Римо.
- Что вы сказали?
- Да так, ничего. Давайте перейдем к делу.
Капитан Милкен улыбнулся и протянул руку ладонью вверх.
- По две сотни в неделю вам, - сказы Римо, - и соответственно
поменьше вашим людям. По семьдесят пять - лейтенантам, по двадцать пять
сержантам и детективам и по пятнадцать - патрульным. Об остальном
договоримся позже.
- Вы, я вижу, человек опытный, - заметил Милкен.
- Всем надо жить, я это понимаю.
- В нашем округе не так-то много возможностей для бизнеса. Во всяком
случае я ничем не могу вам помочь в таких сферах, как проституция и
наркотики. Заняты уже и некоторые другие сферы.
- Вы пытаетесь узнать, чем я занимаюсь, правильно?
- Да, это так.
- Если узнаете и скажете "нет", я тут же приторможу. А если скажете
"да", но решите, что получаете недостаточно, дайте мне знать. А пока я
буду заниматься своим делом и прошу только об одном - чтобы меня не
беспокоили каждый раз, когда, скажем, у кого-то в этом округе уведут
машину.
- В таком случае вы, может быть, слишком высоко оцениваете нашу
скромную услугу.
- Мажет быть, - сказал Римо, - но таков мой стиль.
Милкен поднялся и достал из кармана бумажник.
- Звоните в любое время, когда у вас возникнет необходимость, -
сказал он, открывая бумажник и протягивая Римо свою визитку.
- Интересный значок, - заметил Римо.
Милкен посмотрел в бумажник. В нем лежала пятиконечная золотая звезда
с изображением слитого кулака в центре.
- Что он означает? - спросил Римо.
- Это значок организации, в которой я состою, сказал капитан Милкен.
- Она называется "Рыцари Щита". Вам приходилось слышать о ней?
- Нет. Не могу этим похвастаться.
Капитан Милкен улыбнулся:
- А по-моему, вам следовало бы узнать о ней поподробнее. Возможно,
наши планы заинтересуют вас лично. Не хотите встретиться с нашим
руководителем? Это инспектор Уильям Макгарк. Чертовски интересный парень!
- Макгарк, - повторил Римо, закладывая имя в память. - Конечно, с
удовольствием.
- Прекрасно. Я это устрою. Уверен, что он тоже захочу встретиться с
вами.
7
Джеймс Хардести-третий появился в двери вертолета, На холмистых
просторах Вайоминга пощипывал сочную травку принадлежащий ему скот.
Стерегущие его ковбои галопом мчались к посадочной площадке, чтобы
засвидетельствовать почтение хозяину.
Они называли его просто Джимом, а между собой говорили, что этот
миллионер в душе такой же ковбой, как и они. Хардести, высокий, худощавый
мужчина с невыразительным лицом, спрыгнул на землю и мощным рукопожатием
чуть было не сдернул с лошади подскакавшего первым старшего ковбоя. Джим
Хардести был действительно простым парнем, таким, как они, если, конечно,
не считать, что у него - куча денег.
Если бы кто-то из ковбоев задался целью проанализировать
взаимоотношения Хардести с ними, то он усмотрел бы в них определенную
закономерность. Выяснилось бы, что в год "А" Хардести демонстрировал
"близость к народу пять раз, в год "Б" - четыре раза, три раза в год "В",
и потом снова пять раз в следующем году, и так далее по схеме 5-4-3,
5-4-3. По его расчетам, такая система отнимала у него не так уж много
времени и вместе с тем достаточно эффективно поддерживала в его работниках
высокий моральный дух.
Эта система предусматривала также угощения с выпивкой, которые он
устраивал для всех работающих в Чейенне.
- Где найдется другой, такой же богатый, как Джим Хардести, босс,
который станет якшаться со своими работниками? - задал кто-то однажды
риторический вопрос.
- Да любой босс, знающий толк в производственных отношениях! -
ответил один из работников. На следующий день его рассчитали.
Приветливо здороваясь со всеми, кто встречался ему по пути, Джим
Хардести прошелся по ранчо "Бар-эйч", более известному ему под индексом В.
108.08. Эта формула вмещала в себя данные о товарности ранчо, его общей
стоимости, стоимости за вычетом налогов и иных расходов, а также особый
показатель, получаемый путем деления количества голов скота на стоимость
его прокорма.
- Эти парни из "Бар-эйч" когда-нибудь загонят меня в гроб, -
посмеивался Большой Джим Хардести. Угостите-ка меня фирменной говядинкой
"Бар-эйч", сказал он, и ковбои его повели туда, где за холмом стоял
фургончик полевой столовой, возле которого жарились на костре бифштексы.
Говядина приносила высокие прибыли, которые возросли еще больше,
когда консервный завод Джима Хардести поднял слегка цены, а вслед за ним
подняли цены также и фирма Джима Хардести, перевозящая мясопродукты, и
городская мясоторговая база Джима Хардести. Хотя по существу эта акция
являлась нарушением антимонопольных законов, на практике она нарушением не
считалась, поскольку формально владельцами консервного завода,
автотранспортной фирмы и мясоторговой базы были друзья Джима Хардести, а
не он сам. Однако если кто-то сочтет, что они - всего лишь подставные
лица, так ведь это, извините, надо еще доказать!
Стабильно высокие прибыли Джима Хардести гарантировала неспособность
ем конкурентов тягаться с ним. Он прекрасно знал свое дело и мог без труда
доказать любому владельцу ранчо или скотобойни, или торговой базы, что,
пытаясь сбить цены на продукцию Джима Хардести, они прежде всего
затягивают петлю на собственной шее. Если попадался упрямец, не желавший
или не способный согласиться, то друзья Джима Хардести помогали ему это
уразуметь. В беседе с глазу на глаз. А среди людей посвященных слышались
мрачные намеки: мол, если хочешь полноценный гамбургер, не заказывай его у
Джима Хардести.
Конечно, это не касалось Джима Хардести непосредственно, поскольку
между ним и гамбургерами было много слоев персонала, и к тому же Большой
Джим, как известно, лишь однажды прибег к насилию, да и то потому, что
какой-то тип осмелился сквернословить в присутствии дам. Он тогда пустил в
ход кулаки и только.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41