Вам же ничего обо мне не известно.
- Известно. Я просмотрел ваше досье. Ваши данные были перепроверены.
В досье Бюро стратегических служб сохранились документы времен Второй
мировой войны, в которых говорится, что посылать вас на операции вместе с
Даффи не рекомендуется, так как вы слишком заботились о его безопасности.
Я знаю, вы убежденный консерватор, в то время как Даффи был либералом. И
тем не менее вы держались друг за друга вот так, сказал генеральный
прокурор, крепко сцепив два пальца - Вот так, повторил он. - Различия в
политических взглядах не способны разрушить прочную дружбу. И я уверен:
если бы вы участвовали в этом заговоре и если бы такой заговор
действительно существовал, то Френк Даффи был бы сегодня жив.
Макгарк взволнованно сглотнул:
- Как бы я хотел, чтобы и в самом деле существовало что-то вроде
полицейского заговора и чтобы был конкретный негодяй, который убил Даффи.
Потому что тогда я мог бы содрать с него шкуру живьем. Это уж точно!
- Успокойтесь, Макгарк! Я не могу дать вам разрешение на убийство, но
я хочу, чтобы вы помогли мне в одном очень сложном деле.
- А именно?
- Предположим, что заговор действо существует. Я хочу, чтобы вы
осторожно, но тщательно проверили обстоятельства смерти Большого Перла.
Если такой заговор существует и вы засветитесь, вас непременно убьют. Ну,
как, принимаете мое предложение?
- За Френка Даффи, сэр, я готов и умереть.
- Возможно, именно так и будет, инспектор.
Генеральный прокурор написал на листке номер телефона и протянул его
Макгарку.
- Домашний. Никаких сообщений через секретаршу.
- Есть, сэр!
- И вот что еще, инспектор. Будем все же надеяться, что все, о чем
говорил Даффи, является плодом больного воображения, ибо если Даффи прав,
то ваша жизнь не стоит и собачьего помета.
Лунообразное лицо Макгарка расплылось в широкой, нагловатой улыбке:
- О чем речь? Послушайте, а разве все то, в чем мы ковыряемся после
войны, не похоже на ту же подливку?
Генеральный прокурор засмеялся и протянул руку.
Макгарк пожал ее и вышел.
"Странно, - думал, глядя ему вслед, генеральный прокурор, -
рукопожатие этого благородного и храброго человека холодное, как у лжеца.
Это опровергает поговорку, которая гласит: каково рукопожатие, таков и
человек".
Принимая в тот вечер генерального прокурора, президент США выразил
недовольство его действиями:
- Я запрещаю вам, черт возьми, создавать в рамках нашей администрации
какую-то особую полицейскую структуру! У нас и так уже прорва идиотов,
которые болтаются вокруг, изображая из себя секретных агентов, а мне
приходится их все время выгораживать. Это относится к вам лично и ко всему
вашему персоналу.
- Мне кажется, господин президент, что вы недооцениваете опасность,
которая действительно существует.
- Я - президент Соединенных Штатов. Законность является фундаментом
нашего государства. И мы будем действовать только в рамках законности.
- Да, сэр, но в данном случае мы имеем дело с проблемой, которую
невозможно решить в рамках законности.
- Но с решением проблем вне рамок закона мы опоздали по меньшей мере
лет эдак на триста, не так ли?
- Вы имеете в виду конституцию?
- Я имею в виду Америку. Спокойной ночи. Если захотите включить того
нью-йоркского полицейского в свои ведомости на получение заработной платы,
то - пожалуйста, я возражать не буду. Но никаких секретных исполнителей,
кровной мести и тайного шпионажа!
- Слушаюсь, сэр, - сказал генеральный прокурор, - хотя сама идея
создания такой организации совсем не плоха!
- Спокойной ночи! - сказал президент, завершая разговор.
Когда генеральный прокурор закрыл за собой дверь, президент вышел из
овального кабинета и прошествовал через весь Белый дом, направляясь к себе
в спальню. Извинившись, он деликатно попросил дремавшую там супругу
оставить его на минутку одного. Она была верным соратником и с пониманием
отнеслась к этой просьбе. "Такая жена - более ценное сокровище, нежели
рубины, - подумал он, вспомнив Ветхий завет. Должно быть, ее они и имели в
виду, когда писали эту священную книгу".
Он выдвинул верхний ящик бюро, где хранился красный телефон, и снял
трубку.
- Да, сэр! - услышал он после первого же гудка.
- Доктор Смит, ко мне поступают тревожные сигналы. Меня интересует,
не преступили ли ваши люди границы дозволенного?
- Вы имеете в виду убийства в восточных штатах?
- Да. Подобные вещи недопустимы. Даже когда ваша организация
действует с оглядкой, она вызывает активное неприятие, а поскольку сейчас
она вышла из-под контроля и открыто творит бесчинства, ее необходимо
запретить.
- Мы не имеем к этому отношение, господин президент. Это кто-то
другой, и мы уже занимаемся этой проблемой.
- Так это, значит, не вы?
- Конечно, нет. У нас нет армии, сэр. К тому же наш человек никогда
не позволил бы себе ничего подобного. Мы уже принимаем необходимые меры, и
виновные понесут ответственность, кем бы они ни оказались.
- Вы собираетесь в данном случае использовать того самого человека?
- Если сможем.
- Что вы имеете в виду?
- Мне не хотелось бы подробно говорить об этом.
Президент задумался, глядя на красный телефон, затем сказал:
- Можете пока продолжать, но знайте: я не могу быть спокоен, пока вы
существуете.
- И я тоже, сэр. Спокойной ночи!
Мужчина, снявший двенадцатый номер в мотеле на въезде в Форт Уорт,
получил весточку от своей тети. Дежурный администратор приплелся к двери и
постучал. Дверь приоткрылась, и изнутри послышался голос:
- Да?
- Вам телеграмма.
- От кого?
- Не знаю.
- Прочтите ее вслух.
- О'кей. Ага, это от вашей тети Харриет из Миннеаполиса.
- Спасибо! - послышалось из-за двери, и она захлопнулась перед носом
администратора. Тот удивленно поморгал и постучал снова.
- Эй, послушайте, вам эта телеграмма нужна или нет?
- Нет.
- Что?
- Не нужна! Вы бы сами взяли телеграмму, которая вам не нужна?
- Так это ж как собаке пятая нога, - почесав затылок, сказал
администратор.
- Ну вот и прекрасно, - сказали за дверью.
Когда администратор удалился, Римо уже заканчивал укладывать чемодан.
Сунув в его дальний угол последний носок, он захлопнул крышку. Чиун
внимательно наблюдал за его действиями.
- Я беспокоюсь, - сказал Чиун.
- О чем еще? - отрывисто спросил Римо.
- Там будет достаточно много людей, которые попытаются убить тебя. К
чему облегчать им работу, таская на себе тяжелое бремя гнева?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
- Известно. Я просмотрел ваше досье. Ваши данные были перепроверены.
В досье Бюро стратегических служб сохранились документы времен Второй
мировой войны, в которых говорится, что посылать вас на операции вместе с
Даффи не рекомендуется, так как вы слишком заботились о его безопасности.
Я знаю, вы убежденный консерватор, в то время как Даффи был либералом. И
тем не менее вы держались друг за друга вот так, сказал генеральный
прокурор, крепко сцепив два пальца - Вот так, повторил он. - Различия в
политических взглядах не способны разрушить прочную дружбу. И я уверен:
если бы вы участвовали в этом заговоре и если бы такой заговор
действительно существовал, то Френк Даффи был бы сегодня жив.
Макгарк взволнованно сглотнул:
- Как бы я хотел, чтобы и в самом деле существовало что-то вроде
полицейского заговора и чтобы был конкретный негодяй, который убил Даффи.
Потому что тогда я мог бы содрать с него шкуру живьем. Это уж точно!
- Успокойтесь, Макгарк! Я не могу дать вам разрешение на убийство, но
я хочу, чтобы вы помогли мне в одном очень сложном деле.
- А именно?
- Предположим, что заговор действо существует. Я хочу, чтобы вы
осторожно, но тщательно проверили обстоятельства смерти Большого Перла.
Если такой заговор существует и вы засветитесь, вас непременно убьют. Ну,
как, принимаете мое предложение?
- За Френка Даффи, сэр, я готов и умереть.
- Возможно, именно так и будет, инспектор.
Генеральный прокурор написал на листке номер телефона и протянул его
Макгарку.
- Домашний. Никаких сообщений через секретаршу.
- Есть, сэр!
- И вот что еще, инспектор. Будем все же надеяться, что все, о чем
говорил Даффи, является плодом больного воображения, ибо если Даффи прав,
то ваша жизнь не стоит и собачьего помета.
Лунообразное лицо Макгарка расплылось в широкой, нагловатой улыбке:
- О чем речь? Послушайте, а разве все то, в чем мы ковыряемся после
войны, не похоже на ту же подливку?
Генеральный прокурор засмеялся и протянул руку.
Макгарк пожал ее и вышел.
"Странно, - думал, глядя ему вслед, генеральный прокурор, -
рукопожатие этого благородного и храброго человека холодное, как у лжеца.
Это опровергает поговорку, которая гласит: каково рукопожатие, таков и
человек".
Принимая в тот вечер генерального прокурора, президент США выразил
недовольство его действиями:
- Я запрещаю вам, черт возьми, создавать в рамках нашей администрации
какую-то особую полицейскую структуру! У нас и так уже прорва идиотов,
которые болтаются вокруг, изображая из себя секретных агентов, а мне
приходится их все время выгораживать. Это относится к вам лично и ко всему
вашему персоналу.
- Мне кажется, господин президент, что вы недооцениваете опасность,
которая действительно существует.
- Я - президент Соединенных Штатов. Законность является фундаментом
нашего государства. И мы будем действовать только в рамках законности.
- Да, сэр, но в данном случае мы имеем дело с проблемой, которую
невозможно решить в рамках законности.
- Но с решением проблем вне рамок закона мы опоздали по меньшей мере
лет эдак на триста, не так ли?
- Вы имеете в виду конституцию?
- Я имею в виду Америку. Спокойной ночи. Если захотите включить того
нью-йоркского полицейского в свои ведомости на получение заработной платы,
то - пожалуйста, я возражать не буду. Но никаких секретных исполнителей,
кровной мести и тайного шпионажа!
- Слушаюсь, сэр, - сказал генеральный прокурор, - хотя сама идея
создания такой организации совсем не плоха!
- Спокойной ночи! - сказал президент, завершая разговор.
Когда генеральный прокурор закрыл за собой дверь, президент вышел из
овального кабинета и прошествовал через весь Белый дом, направляясь к себе
в спальню. Извинившись, он деликатно попросил дремавшую там супругу
оставить его на минутку одного. Она была верным соратником и с пониманием
отнеслась к этой просьбе. "Такая жена - более ценное сокровище, нежели
рубины, - подумал он, вспомнив Ветхий завет. Должно быть, ее они и имели в
виду, когда писали эту священную книгу".
Он выдвинул верхний ящик бюро, где хранился красный телефон, и снял
трубку.
- Да, сэр! - услышал он после первого же гудка.
- Доктор Смит, ко мне поступают тревожные сигналы. Меня интересует,
не преступили ли ваши люди границы дозволенного?
- Вы имеете в виду убийства в восточных штатах?
- Да. Подобные вещи недопустимы. Даже когда ваша организация
действует с оглядкой, она вызывает активное неприятие, а поскольку сейчас
она вышла из-под контроля и открыто творит бесчинства, ее необходимо
запретить.
- Мы не имеем к этому отношение, господин президент. Это кто-то
другой, и мы уже занимаемся этой проблемой.
- Так это, значит, не вы?
- Конечно, нет. У нас нет армии, сэр. К тому же наш человек никогда
не позволил бы себе ничего подобного. Мы уже принимаем необходимые меры, и
виновные понесут ответственность, кем бы они ни оказались.
- Вы собираетесь в данном случае использовать того самого человека?
- Если сможем.
- Что вы имеете в виду?
- Мне не хотелось бы подробно говорить об этом.
Президент задумался, глядя на красный телефон, затем сказал:
- Можете пока продолжать, но знайте: я не могу быть спокоен, пока вы
существуете.
- И я тоже, сэр. Спокойной ночи!
Мужчина, снявший двенадцатый номер в мотеле на въезде в Форт Уорт,
получил весточку от своей тети. Дежурный администратор приплелся к двери и
постучал. Дверь приоткрылась, и изнутри послышался голос:
- Да?
- Вам телеграмма.
- От кого?
- Не знаю.
- Прочтите ее вслух.
- О'кей. Ага, это от вашей тети Харриет из Миннеаполиса.
- Спасибо! - послышалось из-за двери, и она захлопнулась перед носом
администратора. Тот удивленно поморгал и постучал снова.
- Эй, послушайте, вам эта телеграмма нужна или нет?
- Нет.
- Что?
- Не нужна! Вы бы сами взяли телеграмму, которая вам не нужна?
- Так это ж как собаке пятая нога, - почесав затылок, сказал
администратор.
- Ну вот и прекрасно, - сказали за дверью.
Когда администратор удалился, Римо уже заканчивал укладывать чемодан.
Сунув в его дальний угол последний носок, он захлопнул крышку. Чиун
внимательно наблюдал за его действиями.
- Я беспокоюсь, - сказал Чиун.
- О чем еще? - отрывисто спросил Римо.
- Там будет достаточно много людей, которые попытаются убить тебя. К
чему облегчать им работу, таская на себе тяжелое бремя гнева?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41