Надеюсь, увидимся после ленча, во время скачек, а может, вечером на Празднике Гоблинов — приходи вместе со своей прелестной супругой. У тебя будет время подумать.
Мутант встал, низко поклонился и вышел из королевской ложи. Шарн жестом приказал долить пива, потом снял тяжелый стеклянный шлем, расчесал крючковатой пятерней гриву на голове и тихо шепнул карлику: «Проведи низкорожденного ко мне, Хофгарн. Позаботься, чтобы нас никто не побеспокоил».
Этим же вечером Минанан связался с начальником гарнизона Гории Конгривом и сообщил, что лечение детей, страдающих «черным торквесом», успешно завершено и можно высылать аэроплан для эвакуации всех обитателей домика у Черной Скалы.
Аппарат приземлился возле ограды садика, летчик выдвинул трап — первыми на борт поднялись матери с детьми, за ними целители и принудители, принадлежащие к Партии мира, — смертельно уставшие, но гордые достигнутым успехом; потом персонал, живший в домике, и несколько других постояльцев, которые поселились здесь после того, как Элизабет отправилась в Нионель.
Напоследок Минанан обошел покинутый дом — проверил, не забыли ли чего. Когда он вернулся в сад, то застал там Крейна, брата Анатолия и Бэзила, ожидавших его у аппарата. Мистер Бетси, стоявший у трапа, потряс украшенной огромным париком головой и сказал:
— Нельзя ли побыстрее? Что мне, всю ночь здесь торчать? Я и так пропустил половину представления, пока вы здесь глупостями занимались. Не можете распрощаться с домовыми? — спросил он у Минанана.
Тот ничего не ответил.
После короткого молчания Крейн поинтересовался у главы Партии мира:
— Ты не изменил своего решения? Сначала отправишься на Великий Турнир и только потом на «Кулликки»? Когда она будет в открытом море?.. Брат Анатолий, Бэзил и я хотели бы сопровождать тебя в полете на Золотое поле.
— Я просил эту упрямую дурочку взять меня с собой, — обиженно заметил Анатолий Северинович. — Объяснил, что не буду ей мешать, на глаза не покажусь. И вот она улетела, даже не предупредив меня. — Монах слабо улыбнулся. — Словно можно обмануть судьбу…
Бетси еще раз подал голос:
— Так мы летим или нет?
Минанан наконец поднял правую руку.
— Вы, — обратился он к летчику, — отправляйтесь, а нам четверым придется задержаться.
— Ну, будьте здоровы. — Бетси сразу полез в аэроплан. Тут же был втянут трап. Два человека и оба рыцаря тану отошли в сторону. Легкое мерцающее свечение возникло вокруг аппарата. Едкие клубы дыма повалили из-под опорных подушек на концах длинных ног, на которые опирался аэроплан. Еще мгновение — и нос его задрался в черное ночное небо, и черная птица скользнула во тьму. Из глаз она исчезла сразу, как оторвалась от земли.
В садике безмятежно трещали цикады, ветер разогнал отвратительный запах и принес густой сосновый аромат.
Минанан заметил:
— Я лечу на игры, потому что с детства отличался необыкновенным любопытством. Все-то мне было интересно. Ваши побудительные мотивы, конечно, являются вашим делом, но все же?..
Крейн ответил сразу и просто.
— Мы, — кивнул он в сторону Бэзила, — любим Элизабет и хотим спасти ее от нее же самой. Возможно, нам удастся предотвратить войну.
Хорошее настроение, которое было у Минанана, тут же испортилось.
— Брат-целитель, я бы не хотел, чтобы Элизабет загоняли в угол, — даже если вы будете руководствоваться самыми благородными намерениями.
— Мы ей слова не скажем! — заявил монах. — Все дело в Ремиларде. Мы рассчитываем отыскать его след. А где он может объявиться, если не на турнире. Мы хотим в последний раз обратиться к нему с призывом, воззвать к его разуму. — Глаза Анатолия Севериновича остановились на Крейне. — У нас есть что сказать ему… Что предложить…
— Вы что, рехнулись? Чуть-чуть?.. — спросил Минанан.
Крейн спокойно отнесся к этому вопросу.
— Мы трое лучше, чем кто-либо, знаем Марка Ремиларда. Исключая Элизабет. Мы его не боимся.
— То, что мы собираемся сказать ему, — продолжил Бэзил, — может вызвать у него возмущение и ярость. Или наоборот — смягчит его душу. Он откажется от своих планов.
— Из любви к великой Тэ, так, что ли? — сыронизировал Минанан.
Анатолий Северинович, как истинный славянин, развел руками. Затем он еще раз взглянул на Крейна. Тот помалкивал, и монах сказал:
— Пока мы не можем поделиться с тобой нашей идеей. До той поры, пока Элизабет не избавится от дурмана лжи, пока мы не получим ответ на предложение, которое сделаем Марку.
— Очевидно, — отозвался Минанан, обращаясь к Бэзилу и монаху, — вам известен секрет, как открыть ей глаза?
Анатолий Северинович наложил на себя крестное знамение.
— Видит Бог, Крейн обсудил все с Бэзилом еще до того, как отважился на разговор с Элизабет. Что касается меня…
— Я сам, — перебил его лорд Крейн, — пришел к нему, чтобы облегчить совесть. Мне тогда было очень плохо, совсем одолели тяжкие думы. Он рассудил — и мы оба, — он указал на Бэзила, — согласились с ним. Теперь я имею право передать эту информацию Врагу.
— В любви и на войне все должно быть по-честному, — пробормотал старый францисканец, — тогда, даст Бог, и плодов обильных можно ждать.
Минанан смотрел то на монаха, то на лорда-целителя, то на бывшего преподавателя Оксфорда с возраставшим раздражением.
— Если б я не принадлежал к воинству миролюбцев, я бы в момент выпотрошил вас и докопался до истины. Тоже мне, конспираторы!..
— Вот и доставь нас на Золотое поле, — сказал Бэзил. — Там мы сами отыщем Ремиларда.
— И Крейн и Бэзил знакомы с его ментальным почерком, а я воспользуюсь проверенным сибирским способом. Мы загоним зверя, будь уверен.
— Он же расправится с вами одним щелчком.
— Он же не демон из ваших легенд, — ответил Анатолий Северинович. — Марк всего лишь человек. Он разгуливал в моем халате, мы с ним бок о бок работали в саду. Беседовали… О чем мы только с ним не беседовали!.. Я повторяю, наше дело не безнадежно. Мы должны попытаться изменить строй его мыслей, мы можем обратить его к добру. Почему же нам не попробовать?..
Еретик с сожалением оглядел троицу.
— Вы, ребята, лунатики? Спятили окончательно? Ладно, это ваше дело. Я обещал и доставлю вас на Золотое поле. Приготовьтесь. И-э-э-эх!.. Запевай!.. Долог путь до Нионели…
10
На второй день накал борьбы между тану и фирвулагами достиг такого напряжения, что люди-болельщики готовы были заплатить любые деньги, только бы добыть заветный билет на Великий Турнир. Каких только нарядов не встречалось в многолюдной толпе, но даже в этом изобилии красок, немыслимых фасонов, сверкающих доспехов этот человек в парусиновых обтрепанных брюках и черной ношеной-переношеной рубахе казался нелепым, случайно забредшим на игры бродягой. Он с невозмутимым и в то же время несколько растерянным видом чужака бродил от одной спортивной площадки к другой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
Мутант встал, низко поклонился и вышел из королевской ложи. Шарн жестом приказал долить пива, потом снял тяжелый стеклянный шлем, расчесал крючковатой пятерней гриву на голове и тихо шепнул карлику: «Проведи низкорожденного ко мне, Хофгарн. Позаботься, чтобы нас никто не побеспокоил».
Этим же вечером Минанан связался с начальником гарнизона Гории Конгривом и сообщил, что лечение детей, страдающих «черным торквесом», успешно завершено и можно высылать аэроплан для эвакуации всех обитателей домика у Черной Скалы.
Аппарат приземлился возле ограды садика, летчик выдвинул трап — первыми на борт поднялись матери с детьми, за ними целители и принудители, принадлежащие к Партии мира, — смертельно уставшие, но гордые достигнутым успехом; потом персонал, живший в домике, и несколько других постояльцев, которые поселились здесь после того, как Элизабет отправилась в Нионель.
Напоследок Минанан обошел покинутый дом — проверил, не забыли ли чего. Когда он вернулся в сад, то застал там Крейна, брата Анатолия и Бэзила, ожидавших его у аппарата. Мистер Бетси, стоявший у трапа, потряс украшенной огромным париком головой и сказал:
— Нельзя ли побыстрее? Что мне, всю ночь здесь торчать? Я и так пропустил половину представления, пока вы здесь глупостями занимались. Не можете распрощаться с домовыми? — спросил он у Минанана.
Тот ничего не ответил.
После короткого молчания Крейн поинтересовался у главы Партии мира:
— Ты не изменил своего решения? Сначала отправишься на Великий Турнир и только потом на «Кулликки»? Когда она будет в открытом море?.. Брат Анатолий, Бэзил и я хотели бы сопровождать тебя в полете на Золотое поле.
— Я просил эту упрямую дурочку взять меня с собой, — обиженно заметил Анатолий Северинович. — Объяснил, что не буду ей мешать, на глаза не покажусь. И вот она улетела, даже не предупредив меня. — Монах слабо улыбнулся. — Словно можно обмануть судьбу…
Бетси еще раз подал голос:
— Так мы летим или нет?
Минанан наконец поднял правую руку.
— Вы, — обратился он к летчику, — отправляйтесь, а нам четверым придется задержаться.
— Ну, будьте здоровы. — Бетси сразу полез в аэроплан. Тут же был втянут трап. Два человека и оба рыцаря тану отошли в сторону. Легкое мерцающее свечение возникло вокруг аппарата. Едкие клубы дыма повалили из-под опорных подушек на концах длинных ног, на которые опирался аэроплан. Еще мгновение — и нос его задрался в черное ночное небо, и черная птица скользнула во тьму. Из глаз она исчезла сразу, как оторвалась от земли.
В садике безмятежно трещали цикады, ветер разогнал отвратительный запах и принес густой сосновый аромат.
Минанан заметил:
— Я лечу на игры, потому что с детства отличался необыкновенным любопытством. Все-то мне было интересно. Ваши побудительные мотивы, конечно, являются вашим делом, но все же?..
Крейн ответил сразу и просто.
— Мы, — кивнул он в сторону Бэзила, — любим Элизабет и хотим спасти ее от нее же самой. Возможно, нам удастся предотвратить войну.
Хорошее настроение, которое было у Минанана, тут же испортилось.
— Брат-целитель, я бы не хотел, чтобы Элизабет загоняли в угол, — даже если вы будете руководствоваться самыми благородными намерениями.
— Мы ей слова не скажем! — заявил монах. — Все дело в Ремиларде. Мы рассчитываем отыскать его след. А где он может объявиться, если не на турнире. Мы хотим в последний раз обратиться к нему с призывом, воззвать к его разуму. — Глаза Анатолия Севериновича остановились на Крейне. — У нас есть что сказать ему… Что предложить…
— Вы что, рехнулись? Чуть-чуть?.. — спросил Минанан.
Крейн спокойно отнесся к этому вопросу.
— Мы трое лучше, чем кто-либо, знаем Марка Ремиларда. Исключая Элизабет. Мы его не боимся.
— То, что мы собираемся сказать ему, — продолжил Бэзил, — может вызвать у него возмущение и ярость. Или наоборот — смягчит его душу. Он откажется от своих планов.
— Из любви к великой Тэ, так, что ли? — сыронизировал Минанан.
Анатолий Северинович, как истинный славянин, развел руками. Затем он еще раз взглянул на Крейна. Тот помалкивал, и монах сказал:
— Пока мы не можем поделиться с тобой нашей идеей. До той поры, пока Элизабет не избавится от дурмана лжи, пока мы не получим ответ на предложение, которое сделаем Марку.
— Очевидно, — отозвался Минанан, обращаясь к Бэзилу и монаху, — вам известен секрет, как открыть ей глаза?
Анатолий Северинович наложил на себя крестное знамение.
— Видит Бог, Крейн обсудил все с Бэзилом еще до того, как отважился на разговор с Элизабет. Что касается меня…
— Я сам, — перебил его лорд Крейн, — пришел к нему, чтобы облегчить совесть. Мне тогда было очень плохо, совсем одолели тяжкие думы. Он рассудил — и мы оба, — он указал на Бэзила, — согласились с ним. Теперь я имею право передать эту информацию Врагу.
— В любви и на войне все должно быть по-честному, — пробормотал старый францисканец, — тогда, даст Бог, и плодов обильных можно ждать.
Минанан смотрел то на монаха, то на лорда-целителя, то на бывшего преподавателя Оксфорда с возраставшим раздражением.
— Если б я не принадлежал к воинству миролюбцев, я бы в момент выпотрошил вас и докопался до истины. Тоже мне, конспираторы!..
— Вот и доставь нас на Золотое поле, — сказал Бэзил. — Там мы сами отыщем Ремиларда.
— И Крейн и Бэзил знакомы с его ментальным почерком, а я воспользуюсь проверенным сибирским способом. Мы загоним зверя, будь уверен.
— Он же расправится с вами одним щелчком.
— Он же не демон из ваших легенд, — ответил Анатолий Северинович. — Марк всего лишь человек. Он разгуливал в моем халате, мы с ним бок о бок работали в саду. Беседовали… О чем мы только с ним не беседовали!.. Я повторяю, наше дело не безнадежно. Мы должны попытаться изменить строй его мыслей, мы можем обратить его к добру. Почему же нам не попробовать?..
Еретик с сожалением оглядел троицу.
— Вы, ребята, лунатики? Спятили окончательно? Ладно, это ваше дело. Я обещал и доставлю вас на Золотое поле. Приготовьтесь. И-э-э-эх!.. Запевай!.. Долог путь до Нионели…
10
На второй день накал борьбы между тану и фирвулагами достиг такого напряжения, что люди-болельщики готовы были заплатить любые деньги, только бы добыть заветный билет на Великий Турнир. Каких только нарядов не встречалось в многолюдной толпе, но даже в этом изобилии красок, немыслимых фасонов, сверкающих доспехов этот человек в парусиновых обтрепанных брюках и черной ношеной-переношеной рубахе казался нелепым, случайно забредшим на игры бродягой. Он с невозмутимым и в то же время несколько растерянным видом чужака бродил от одной спортивной площадки к другой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171