— Только учтите, — добавил Марк, — это далеко не райское место для тех, кто мечтает о странном. Кого нельзя подогнать под общий аршин. Вы на своей шкуре почувствуете, что значит относиться к незначительному меньшинству, чьи способности превосходят те узкие рамки, которые установили для землян экзотические расы. Вы — Ремиларды, этим все сказано. Вы несете в себе потенциальную угрозу, и до той поры, пока не подчинитесь доминирующей в галактическом объединении идеологии, с вами будут поступать… ну, как со мной.
— А про меня забыли? — подал голос Эйкен.
— Я бы никогда не простил себе этого, — отозвался Марк. — Элизабет поведала мне вашу историю. Несмотря на ваши громадные метавозможности, Магистрат без колебаний распорядился вашей судьбой. Разве надо объяснять вам, побывавшему в заключении, что ждет моих детей в будущем? Я специально пригласил вас участвовать в этой встрече, потому что вижу в вас союзника — человека, который подтвердит мои доводы, ибо вы знаете правду. Вы — беспристрастный свидетель. Я совершенно не опасаюсь, что ищейки Содружества ворвутся в плиоцен сквозь «врата времени». О чем им беспокоиться? Прошлое есть прошлое, да еще такое отдаленное. Они уверены, что я никогда не вернусь. Меня изгнали — и дело с концом. А вот на что рассчитываете вы, Ваше Величество?.. Какой прием ждет вас, если вы решитесь вернуться в будущее? Не тюремная ли решетка?.. Вы готовы подчинить свое сознание воле всех этих слабаков, составляющих так называемое Галактическое Содружество? Вам с ними по пути?.. А если нет, то с чем вы останетесь здесь? Будете сидеть и ждать, пока по дороге времени с двухсторонним движением к вам не примчатся толпы суетливых, сующих носы во все дырки реформаторов из эпохи Содружества, за которыми потянутся свиные рыла начальников от Магистрата?.. Ваше правление едва ли напоминает просвещенную демократию, которую они тщатся установить в пространстве и времени! И вот еще непредвиденное обстоятельство — сможете ли вы управлять потоком людей, который хлынет от вас в будущее и наоборот? Это будет не плиоцен, а вокзал какой-то или, точнее, — ночлежка. О каком государственном строительстве может идти речь в подобных условиях? Чуть что не так — сразу деру! Это, на мой взгляд, самая большая опасность.
Эйкен усмехнулся.
— А если добавить расшалившихся фирвулагов, уверовавших в скорый приход Мрака… — Король неожиданно вскочил, схватил Хагена за левое, а Клу за правое запястье. Тут же все трое оказались в защитной, сотворенной мыслью, сфере.
Марк напрягся. Встал, шагнул вперед, в глазах его полыхнуло бешенство.
— Я надеюсь, это не окончательное решение?
Эйкен чуть улыбнулся.
— Вы желаете обсудить все еще раз? Есть ли в этом смысл?..
Аваддон остыл так же быстро, как и вспыхнул. Он вернулся на место, равнодушно посмотрел на короля.
Эйкен оторвал Клу и Хагена от пола, и все вместе они не спеша подлетели к окну. Косые струи дождя били в окно. Внезапно створки распахнулись — ветер со свистом ворвался в комнату. На полу сразу стала набухать лужа.
— Мы тщательно обдумаем все, что вы здесь рассказали. — Эйкен обратился к Ремиларду из поблескивающего, всплывшего до высоты подоконника шара. — Потом сообщим вам свое решение. Нам нужно время.
— Два дня, не больше, — холодно объявил Марк.
— Вы будете ждать здесь, на Черной Скале? — спросил король.
— Если меня здесь не будет, Элизабет сообщит, как меня найти. — Марку наконец удалось добраться до сознания сына и дочери.
«Я знаю — то, что я вам рассказал, явилось для вас сильным ударом. Вы сейчас напуганы… Но это правда. Вы все поймете в свое время. Не позволяйте Эйкену давить на вас. Вы не имеете права растратить попусту этот бесценный дар. На вас лежит тяжелая ответственность. Давайте попробуем вместе осуществить задуманное. Не отворачивайтесь от меня. Простите мои ошибки. Забудьте обиды. Я желаю вам счастья, потому что люблю вас. Верьте мне…»
Маленький человек в золотой одежде, держащий за руки своих спутников в белом, растворился во тьме.
Закрылись створки окна, захлопнулись ставни…
Марк и Элизабет долго сидели молча. Они совершенно забыли о брате Анатолии. Тот наконец вышел из своего угла — было слышно, как тяжело дышал страдающий астмой монах. Вот он перешагнул через лужу, приблизился к столу, стоявшему у камина. Вино все еще пахло так завораживающе ароматно… Анатолий Северинович разлил рубиновую влагу по бокалам. До краев. Поставил кувшин на стол.
— Вы оба сейчас нуждаетесь в отдыхе. Ваш дух ослаб, вы близки к отчаянию. Я могу помочь вам. Выпейте — станет легче. За здоровье всех присутствующих и отсутствующих.
Глаза у Элизабет стали круглыми.
— Вы соображаете, что говорите? Как можно?.. В такой момент!..
— Сможете, — ласково сказал монах. — Взгляните на него. Видите, ему сразу полегчало. Выпейте, иначе вы совсем раскиснете.
— Амери, видно, совсем свихнулась, когда решила направить вас сюда. Это что, новейший способ отпущения грехов? — возмутилась Элизабет, потом резко поднялась и широкими шагами вышла из комнаты.
Марк ошеломленно поднял брови. Брат Анатолий выпил свой бокал, потом взял тот, что был предназначен великой целительнице.
— Вот скандальная баба! — доверительно поделился он с Марком. — Та еще штучка! С перчиком… Совсем заплутала… Трудно с такими, погрязшими в отчаянии, иметь дело. Вот уж кого гордыня поедом ест, куда вам до нее. К несчастью, никогда нельзя угадать, кого Бог наградит проклятьем.
— Я ни в коем случае не считаю себя в чем-то виноватым.
— Вы, Марк, всего лишь невежда. Возомнивший о себе типчик… Слава Богу, что ваше бессознательное куда умнее вашего разума. Оно признает вину, поэтому te absolvo note 26. — Он допил второй бокал и поставил его на стол. — Вот еще что. Не надо наворачивать на всю эту историю высоконаучное, заумное дерьмо. Все просто и ясно — вы давили на детей, давите и теперь, и тем самым успешно строите для себя свой собственный уютный садик. Вам в нем будет тошно, Ремилард.
— Знаю, — ответил Марк. — Я как раз сейчас и размышляю — стоит ли цель подобных средств?
4
Дождь хлестал вовсю, потоки воды заливали поверхность сферы, делая ее видимой. Прежде чем Хаген и Клу, так до конца и не освоившиеся с подобным способом передвижения, попытались обменяться впечатлениями, король заговорил с неотразимой мысленной силой:
«Спите. Отбросьте в сторону страхи, сомнения, необходимость что-то решать… Спите. Вокруг только тьма, дождь и ветер. Мир исчез, растворился там, внизу, а вы в поднебесье, под надежной защитой…»
Они проснулись во дворцовом саду в Гории — сидели на скамейке, привалившись плечом друг к другу. Хаген первым открыл глаза, откинул капюшон, огляделся, посмотрел на наручные часы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171