Теперь не только гипноз не нужен, но и свободные ассоциации можно свести только к вопросам пола.
Так, например, если маленький мальчик панически боится лошадей, то у него есть заветное желание переспать со своей мамой (действительный случай фрейдовской диагностики!). Именно в этом логическом порядке, а не наоборот. Потому что каждый мальчик хочет свою маму, но не каждый из-за этого боится лошадей. Тут ничего не должно переставляться местами. Всё должно быть без путаницы.
И чтобы путаницы не было, появилось еще одно «бессознательное», благо, этот термин в то время раздавался отовсюду (книга Гартмана выдержала 10 изданий только при его жизни!). Но это было уже фрейдовское «бессознательное», которое стало теперь не областью подсознания в сознании (Фихте), не досознательной деятельностью сознания (Шеллинг), не сверхсознательным источником Мировой Воли (Гартман) и не бессознательной областью памяти о негативных переживаниях (Брейер) - это очередное «бессознательное» было зоной сексуальных инстинктов и внутренних конфликтов (Фрейд), располагающихся где-то в глубинах человеческой психики.
Теперь код расшифровки странных поступков стал двоичным - или подавленные сексуальные мечты, или, загнанные в темные углы подсознания, внутренние конфликты между дурными наклонностями и приличиями.
И тогда, если капитан норвежского парохода самым безобразным образом, практически намеренно, налетел на французский корабль и загнал тому в борт свой форштевень, то тут и долго думать не надо: норвежец - скрытый гомосексуалист, а его сознание чурается этого факта и вытесняет его в «бессознательную» область психики, где заветное желание, вроде бы, и забывается, но воздействует оттуда на душевное состояние, стремясь, всё-таки, реализоваться. И вот, вытесненная в сферу «бессознательного», гомосексуальная наклонность норвежского капитана, невротически реализовалось, подсознательно подтолкнув его исполнить этот, столь очевидный в своём эротическом облике, акт запретного совокупления: алчно устремленный на француза воображаемый бушприт, азартный бросок, разверзшийся борт и праздничный момент проникновения в его глубины…
Это и есть фрейдовский психоанализ «бессознательного» на идеях Шарко.
Или, взять французского капитана. Он, ведь тоже болен! Нагородить все эти стальные бочки друг на друга, навалить их с такой увлеченностью и с таким возбуждением везде и всюду, где нельзя- это не что иное, как последствия внутреннего конфликта в сфере «бессознательного» его психики. Если бы француз, загодя перед рейсом, лег на диван психоаналитика, то они совместно выявили бы, что в детстве капитану запрещали играть с собственными фекалиями (прошу прощения у читателя), и поэтому он столь невротически поддался этому мучительному и сладкому зову из «бессознательного», начав наваливать горкой то, что нельзя наваливать горкой, там, где вообще ничего нельзя наваливать (мы сейчас про бочки с бензолом в неположенных местах, если читатель еще не запутался в психоанализе).
А это фрейдовский психоанализ «бессознательного» на открытии Брейера.
Всё это стало невероятно популярно от Европы и до Америки, потому что в эпоху викторианской стыдливости и строгого христианского воспитания идея вытеснения половых влечений в бессознательное имела хорошую подпитку в общественном табу на многое, что потом со временем стало совершенно обыденным.
И поэтому, когда новая жизнь показала, что сексуальные запреты ушли в прошлое, а все, якобы связанные с ними, неврозы, остались, то новые деятели психоанализа стали стыдливо замещать фрейдовское «бессознательное» иными толкованиями, понимая его, всяк во что горазд: то, как область скрытых чувств властолюбия и честолюбия, то, как зону тоски по смыслу жизни, то, как всезнание обо всем, то, как орган, ответственный за сохранение душевного равновесия, то, как систему генетических импульсов из наследуемых структур мозга, то, как общее поле сверх-Я и осознания, то, как психическую перводействительность людских мотивов и переживаний, то, как просто психическую жизнь, происходящую без участия сознания, то, как сферу мечтаний, галлюцинаций, сновидений и ассоциаций, вызывающих возбуждение, то вообще как бесполезную выдумку, как, например, у Сартра.
Дорогой читатель, а какое из этих понятий ты хотел мне предложить, когда вознамерился назвать «бессознательным» то удивительное сознание, которое ежесекундно управляет твоим обменом веществ, твоей кровеносной системой, движением твоей лимфы, координацией твоего зрения и слуха, твоим вестибулярным аппаратом, системой теплообмена, фагоцитозом, прохождением нервных импульсов, и вообще всей химией и физикой твоего организма?
Разве что-либо из того, что понималось выше под «бессознательным», можно относить к этому великому труженику, чья разумная деятельность ни на мгновение не останавливается и ежесекундно принимает невероятное количество решений, обеспечивающих неподсчётное количество точнейших и сложнейших операций жизнедеятельности твоего организма?
Ни одно из значений слова «бессознательное», которое существовало когда-то и которое существует теперь, не соответствует описанию того, что совершается в нашем теле. Потому что внутри тела всё происходит сознательно, а не бессознательно. Тело это не камнедробилка и не дизель-агрегат, где всё запускается и происходит однообразными циклами. В теле всё происходит по ситуации, и, следовательно, всё происходит не просто разумно, а сознательно - то есть с оценкой текущей ситуации и с принятием текущего решения, соответствующего моменту.
Дорогой читатель, попробуй вспомнить известную игрушку, в которой маленький металлический шарик спрятан под стеклом, а тебе надо его загнать в центр лабиринта, держа игрушку в руках. Сядь поудобнее, и попробуй своими собственными руками загнать этот шарик в центр, а потом, подави истерику, и рискни встать, чтобы пройти несколько шагов, удерживая этот шарик всё в том же центре. И ты воочию увидишь, сколько разумных действий тебе придется пережить в этом неудачном предприятии. А потом вспомни, как ты идешь и на ходу читаешь документ. Вспомни, и отдай должное тому сознанию, которое держит шарики зрачков в твоей дергающейся голове точно в центре лабиринта скачущих букв, так, как будто это совершенно плёвое дело.
Вспомни, и отдай должное этому Сознанию. В том смысле, что никогда больше не называй его «бессознательным».
Глава 12. Происхождение
Я не вижу смысла в спорах о происхождении человека, ибо, как мне кажется, все спорящие правы - и те, кто чувствует себя потомком обезьяны, и те, кто ощущает себя творением Бога.
Если больше нет оригиналов, способных называть какое-либо сознание «бессознательным», то мы можем приступить к решению вопроса о происхождении того сознания, которое проявляет себя в нашем теле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Так, например, если маленький мальчик панически боится лошадей, то у него есть заветное желание переспать со своей мамой (действительный случай фрейдовской диагностики!). Именно в этом логическом порядке, а не наоборот. Потому что каждый мальчик хочет свою маму, но не каждый из-за этого боится лошадей. Тут ничего не должно переставляться местами. Всё должно быть без путаницы.
И чтобы путаницы не было, появилось еще одно «бессознательное», благо, этот термин в то время раздавался отовсюду (книга Гартмана выдержала 10 изданий только при его жизни!). Но это было уже фрейдовское «бессознательное», которое стало теперь не областью подсознания в сознании (Фихте), не досознательной деятельностью сознания (Шеллинг), не сверхсознательным источником Мировой Воли (Гартман) и не бессознательной областью памяти о негативных переживаниях (Брейер) - это очередное «бессознательное» было зоной сексуальных инстинктов и внутренних конфликтов (Фрейд), располагающихся где-то в глубинах человеческой психики.
Теперь код расшифровки странных поступков стал двоичным - или подавленные сексуальные мечты, или, загнанные в темные углы подсознания, внутренние конфликты между дурными наклонностями и приличиями.
И тогда, если капитан норвежского парохода самым безобразным образом, практически намеренно, налетел на французский корабль и загнал тому в борт свой форштевень, то тут и долго думать не надо: норвежец - скрытый гомосексуалист, а его сознание чурается этого факта и вытесняет его в «бессознательную» область психики, где заветное желание, вроде бы, и забывается, но воздействует оттуда на душевное состояние, стремясь, всё-таки, реализоваться. И вот, вытесненная в сферу «бессознательного», гомосексуальная наклонность норвежского капитана, невротически реализовалось, подсознательно подтолкнув его исполнить этот, столь очевидный в своём эротическом облике, акт запретного совокупления: алчно устремленный на француза воображаемый бушприт, азартный бросок, разверзшийся борт и праздничный момент проникновения в его глубины…
Это и есть фрейдовский психоанализ «бессознательного» на идеях Шарко.
Или, взять французского капитана. Он, ведь тоже болен! Нагородить все эти стальные бочки друг на друга, навалить их с такой увлеченностью и с таким возбуждением везде и всюду, где нельзя- это не что иное, как последствия внутреннего конфликта в сфере «бессознательного» его психики. Если бы француз, загодя перед рейсом, лег на диван психоаналитика, то они совместно выявили бы, что в детстве капитану запрещали играть с собственными фекалиями (прошу прощения у читателя), и поэтому он столь невротически поддался этому мучительному и сладкому зову из «бессознательного», начав наваливать горкой то, что нельзя наваливать горкой, там, где вообще ничего нельзя наваливать (мы сейчас про бочки с бензолом в неположенных местах, если читатель еще не запутался в психоанализе).
А это фрейдовский психоанализ «бессознательного» на открытии Брейера.
Всё это стало невероятно популярно от Европы и до Америки, потому что в эпоху викторианской стыдливости и строгого христианского воспитания идея вытеснения половых влечений в бессознательное имела хорошую подпитку в общественном табу на многое, что потом со временем стало совершенно обыденным.
И поэтому, когда новая жизнь показала, что сексуальные запреты ушли в прошлое, а все, якобы связанные с ними, неврозы, остались, то новые деятели психоанализа стали стыдливо замещать фрейдовское «бессознательное» иными толкованиями, понимая его, всяк во что горазд: то, как область скрытых чувств властолюбия и честолюбия, то, как зону тоски по смыслу жизни, то, как всезнание обо всем, то, как орган, ответственный за сохранение душевного равновесия, то, как систему генетических импульсов из наследуемых структур мозга, то, как общее поле сверх-Я и осознания, то, как психическую перводействительность людских мотивов и переживаний, то, как просто психическую жизнь, происходящую без участия сознания, то, как сферу мечтаний, галлюцинаций, сновидений и ассоциаций, вызывающих возбуждение, то вообще как бесполезную выдумку, как, например, у Сартра.
Дорогой читатель, а какое из этих понятий ты хотел мне предложить, когда вознамерился назвать «бессознательным» то удивительное сознание, которое ежесекундно управляет твоим обменом веществ, твоей кровеносной системой, движением твоей лимфы, координацией твоего зрения и слуха, твоим вестибулярным аппаратом, системой теплообмена, фагоцитозом, прохождением нервных импульсов, и вообще всей химией и физикой твоего организма?
Разве что-либо из того, что понималось выше под «бессознательным», можно относить к этому великому труженику, чья разумная деятельность ни на мгновение не останавливается и ежесекундно принимает невероятное количество решений, обеспечивающих неподсчётное количество точнейших и сложнейших операций жизнедеятельности твоего организма?
Ни одно из значений слова «бессознательное», которое существовало когда-то и которое существует теперь, не соответствует описанию того, что совершается в нашем теле. Потому что внутри тела всё происходит сознательно, а не бессознательно. Тело это не камнедробилка и не дизель-агрегат, где всё запускается и происходит однообразными циклами. В теле всё происходит по ситуации, и, следовательно, всё происходит не просто разумно, а сознательно - то есть с оценкой текущей ситуации и с принятием текущего решения, соответствующего моменту.
Дорогой читатель, попробуй вспомнить известную игрушку, в которой маленький металлический шарик спрятан под стеклом, а тебе надо его загнать в центр лабиринта, держа игрушку в руках. Сядь поудобнее, и попробуй своими собственными руками загнать этот шарик в центр, а потом, подави истерику, и рискни встать, чтобы пройти несколько шагов, удерживая этот шарик всё в том же центре. И ты воочию увидишь, сколько разумных действий тебе придется пережить в этом неудачном предприятии. А потом вспомни, как ты идешь и на ходу читаешь документ. Вспомни, и отдай должное тому сознанию, которое держит шарики зрачков в твоей дергающейся голове точно в центре лабиринта скачущих букв, так, как будто это совершенно плёвое дело.
Вспомни, и отдай должное этому Сознанию. В том смысле, что никогда больше не называй его «бессознательным».
Глава 12. Происхождение
Я не вижу смысла в спорах о происхождении человека, ибо, как мне кажется, все спорящие правы - и те, кто чувствует себя потомком обезьяны, и те, кто ощущает себя творением Бога.
Если больше нет оригиналов, способных называть какое-либо сознание «бессознательным», то мы можем приступить к решению вопроса о происхождении того сознания, которое проявляет себя в нашем теле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59