Почему именно что-то третье мы определяем источником Совместности организма человека, а не психику и тело вместе взятые? Потому что психику и тело нельзя «взять вместе». Они не могут соединяться вместе или смешиваться друг с другом в совместном бытии. Они не могут образовывать совместность в прямом контакте, потому что они полностью инобытийны друг другу. Они находятся в совершенно разных и полностью изолированных, мирах, не имеющих ни одной точки, способной соприкасаться.
Тело живет по законам физическим, оно пространственно, материально, вещественно и делимо. А психика живет по законам духа, она непространственна, нематериальна, невещественна и неделима.
Поэтому столь разноприродные части не могут соединяться в целое за счет совпадения своей внутренней природы. Они могут это сделать только посредством какого-нибудь внешнего принудительного соединения. Столь разноприродные части следует понудить к соединению в целое, ибо по своим внутренним свойствам они не располагают ничем таким, что способствовало бы их к естественному совпадению в одном бытии - они сами по себе есть два противоположных и несовместимых друг с другом бытия.
Но это понуждение каждого из них не может быть ни психическим, ни физическим, потому что психическое может понуждать только психическое, а физическое может понуждать только физическое. Следовательно, то, что их понуждает к Совместности, не должно быть психическим, и не должно быть физическим. Оно должно быть чем-то третьим - сверхфизическим и сверхпсихическим, то есть чем-то высшим по отношению к ним, способным управлять обоими. Оно (что-то, их понуждающее) должно обладать более высшей, по отношению к ним, природой, способной приказывать и психике, и материи.
Нам ни о чем подобном из опыта нашего скудного бытия не известно, но мы должны это принять, потому что, хоть психическое, хоть физическое, неспособно воздействовать на противоположное себе бытие напрямую.
Но, при всём при этом, между психикой и телом существуют отношения явной причинности, где поведение одного мгновенно тут же отражается на поведении и состоянии другого. И, следовательно, отношения психики и тела именно причинны.
Но они не могут быть прямыми!
Ведь, то, что имеет силу для духа, то не имеет силы для тела (в смысле прямой причинности), а то, что имеет силу для тела, то не имеет силы для духа (в том же смысле прямого воздействия).
Тело может стать причиной действия только другого тела, а мысль может стать причиной только следующей мысли. Но телесное стать причиной мысли не может - физический объект не может проникнуть в сознание и повернуть там какую-либо вещественную шестеренку - в сознании нет ничего вещественного.
А психика не может приказом своей воли или своим мысленным представлением пространственно передвинуть даже самую маленькую молекулу материи. Но, при этом, неспособная воздействовать даже на самые малые предметы, психика, легко двигает, собственное массивное тело. Эту способность психики произвольно двигать собственное тело Гегель называл не иначе, как магической, потому что прямым, непосредственным приложением физической силы, психика не обладает.
Ничто из этой пары (психика и тело), повторимся, не может быть прямой причиной другому. Поэтому те причинные отношения между психикой и телом, которые, несмотря на это, все-таки, существуют, могут реализоваться только посредством Причины, которая не должна быть психической, и не должна быть физической. Поскольку, будь эта Причина физической, она бы посредствовала только телу, а будь она психической, она бы посредствовала только психике. В любом из этих вариантов организм человека развалился бы, поскольку его Совместность не сложилась бы.
Таким образом, из наших выводов следует, что человеческий организм создаётся и поддерживается в живом состоянии некоей Высшей Причиной, чьё Бытие существует в сфере недоступных нашему опыту определений, потому что наш опыт знает только бытие идеального или бытие физического, а Высшее Бытие этой причины - ни первое, ни второе, а Третье.
Всем сейчас понятно, что мы уперлись в вопрос, который может быть принят или не принят по мировоззренческим, а не по логическим основаниям. Но там, где царствует мировоззрение, не может быть никаких логических аргументов, сколько бы мы на логику не напирали. Никакие логические доводы не способны произвести никаких перемен ни в одной из позиций, если человек не хочет эти доводы принимать и верит в другое.
Но у нас никакого расчёта на веру не должно быть с самого начала, ибо с самого начала мы занимаемся только тем, что тренируемся думать познавательно, и не более того. Поэтому, если у нас всё логично, то никаких вопросов, кроме вопросов логического порядка, мы обсуждать не должны.
А если у кого-то, всё еще, остались вопросы, терзающие логику задачами сверки с опытом ощущений, то подобные вопросы лучше перенаправить к самим ощущениям. Потому что тот, кто хочет мыслить познавательно, должен выныривать из опыта накрывших его с головой ощущений. Например, ощущения говорят нам, что Солнце восходит утром над неподвижной Землей и закатывается ночью за неподвижную Землю. Но, помыслив об этом познавательно, мы узнаём об опыте своих ощущений столько необычного, что перестаем принимать их в расчет.
Точно также мы можем не принимать в расчет не только опыт ощущений, но даже и полное отсутствие этого опыта. Это обычный контраргумент против логики - если нет опыта ощущений, то ничего вообще нет, несмотря ни на какие логические предпосылки к обратному. Но этот аргумент слеп к истине, поскольку наличие ощущений совершенно не является критерием реальности события или факта. Давайте, например, вспомним сейчас каждый свою первую учительницу. Быстро произошло, не так ли? Но - сопровождалось ли это какими-либо ощущениями пяти органов чувств? Никакими не сопровождалось. Так что же нам теперь - не верить в то, что в нашем сознании есть огромный фонд воспоминаний, куда кто-то сейчас (в сознании же) сбегал и принес нам нужный файл? А ведь всё это как-то реально произошло, но произошло это без опыта ощущений.
Или, давайте, положим в рот кусок хлеба - ощущения подтвердят нам, что у нас во рту есть хлеб. А теперь, давайте, проглотим этот кусок. Немедленно вслед за этим кусок хлеба навсегда исчезнет из любых наших ощущений. Мы не будем больше ощущать его нигде - ни в движении по пищеводу, ни в работе желудка. Так что же - не верить в пищевод и не верить в желудок? Или не верить в то, что там сейчас наш хлеб? Или вообще признать, что хлеба во рту никогда не было?
Следовательно, если не упираться в сомнительный опыт ощущений, а говорить только о логичности вывода, то необходимость Высшего Третьего Бытия для совместности психики и тела в организме человека очевидна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59