— Я говорил о легких вещах, Маклеод. Например, чего легче повесить Мэсона, связав ему руки и ноги. Тут отваги не требуется! Только голосование.
— Я никому препятствий не чиню, возьми да сколоти себе большинство, — огрызнулся Маклеод.
— И насчет большинства — это тоже легко, — подхватил Бэкер все так же медленно и размеренно, но в каждом его слове чувствовалось огромное внутреннее напряжение. — Легко одурачить парня, который вообще — то ни бельмеса не понимает. Легко запугать несчастного старика, который и защищаться — то не может. Вот, полюбуйся!
Он резко обернулся к Джонсону и впился в него горящими яростью глазами. Парсела потрясла сила или, вернее, неистовая свирепость этого взгляда. Джонсон открыл рот, словно у него перехватило дыхание, и весь сжался, как насекомое, на которое плеснули кипятком. Он судорожно обхватил колени руками, низко опустил голову и застыл в этой позе, скрюченный, сраженный ужасом.
Бэкер пожал плечами с нескрываемым выражением жалости попоглядел на Маклеода.
— Есть вещи и полегче этого, — продолжал он, не в силах унять дрожь голоса, что придавало словам какую — то особую выразительность,
— это бить женщину. Особенно такую беззащитную, как Авапуи. Поэтому — то ты и жалеешь, что с ней расстался. С Ороа не получится. Ороа сама тебя отколошматит. А тебе это не по вкусу. Колотить женщину — пожалуйста. Таскать ее за волосы — пожалуйста. Поддавать ей коленом под зад — пожалуйста. Но затевать драку — нет, уж увольте! Даже с Ороа. Нет и нет! К Ороа так легко не подступишься. Ороа, если ты ее пальцем тронешь, швырнет тебе в физиономию все что под руку попадется. Вчера вечером, например, попался твой молоток!
— А я и не знал! — по — мальчишески фыркнул Джонс.
Этот ребяческий, в сущности, безобидный смех положил конец разговорам и шушуканью. Слушая поношения Бэкера, Маклеод даже бровью не повел, но невинный хохот Джонса лишил его самообладания. Вдруг он ощутил, как саднят кожу бандерильи, которыми без передышки метал в него Бэкер. Глаза его потухли, помутнели и с пугающей неподвижностью уставились в одну точку. Опустив плечи, он засунул правую руку в карман. В то же мгновение Бэкер приподнялся и оперся правым коленом о землю в позе бегуна, готовящегося к старту. Он совсем забыл, что отдал нож Парселу, и, охваченный холодным бешенством, сотрясавшим все его сбитое, мускулистое тело, готов был броситься на Маклеода. Тяжело дыша, напружив каждую мышцу, он не спускал с шотландца опьяненного яростью взгляда, в котором ясно читалось, что сейчас начнется кровавая расправа.
Маклеод открыл в кармане нож, по его лбу катились капли пота, он делал отчаянные усилия, чтобы побороть искушение и не броситься на Бэкера. «Драться из-за какой — то негритянки, — вдруг с насмешкой подумал он. — Непростительная глупость! Ведь ничего не стоило без всякого риска заполучить Авапуи с помощью простого голосования. Как глупо, ведь это ему только на руку», — с презрением подумал он. И в тот же миг как заводной, сделал шаг вперед, судорожно сжимая пальцами нож.
— Маклеод! — крикнул Парсел.
Шотландец вздрогнул, как человек, которого внезапно разбудили от сна, уставился на Парсела, тяжело перевел дух и медленно вытащил из кармана руку. Не спуская глаз с Бэкера, он отступил на несколько шагов и остановился, почувствовав за спиной вертикальный корень баньяна. Инцидент был исчерпан. Парсел заметил, как ходят под белой фуфайкой тощие бока Маклеода, тяжело переводившего дух.
— Если никто больше не просит слова, — проговорил Маклеод, — предлагаю перейти к голосованию.
Бэкер снова рванулся с места, но Парсел схватил его за руку. «Зачем вы меня удержали, — яростно прошипел Бэкер, — я бы его убил». Парсел, не отвечая, сжал ему руку еще сильнее. Бэкер опустился на землю и прикрыл глаза. Казалось, он сразу обессилел.
Маклеод уселся под деревом, взял в руку веревку и произнес тусклым голосом:
— Голосуется предложение отдать Авапуи мне.
Он поднял руку, за ним тотчас же подняли руки Хант, Смэдж и Уайт, а секунды через три к ним присоединился и Джонсон.
— Пять голосов из восьми, — объявил Маклеод все тем же безразличным и вялым тоном. — Предложение принято.
Он победил, но победа не принесла ему радости. Среди множества замыслов, теснившихся в деятельном мозгу шотландца, самым заманчивым было разлучить Бэкера с Авапуи путем законного голосования. И вот сейчас, когда Авапуи по праву перешла к нему, он чувствует себя побежденным.
— Авапуи! — позвал он.
Бэкер быстро поднял правую руку, женщины засуетились, и Парселу с трудом удалось подавить желание оглянуться в их сторону.
— Минуточку! — проговорил Бэкер, делая вид, что он поднял руку, прося слова. — Надеюсь, я имею право выбрать себе другую женщину?
— Еще бы, матросик, — отозвался Маклеод, стараясь говорить как можно веселее, — еще бы! Да разве я позволю парню с «Блоссома» сохнуть в одиночестве без подружки! Это не в моем характере! Даже Мэсон и тот получил себе индианочку! Выбирай, матросик, не стесняйся!
Новея эта веселость была явно наигранной. Даже голос звучал фальшиво. Чувствовалось, что Маклеод устал, разочарован. Взглянув ему прямо в глаза, Бэкер отчеканил:
— О-ро-а.
Маклеод вздрогнул. «Неужели он дорожит Ороа? — подумал Парсел. — А зачем же тогда ему Авапуи? Чтобы одержать верх? Чтобы унизить Бэкера?»
Маклеод машинально повторил:
— Ороа?
— Д разве ты и ее тоже хочешь забрать себе? — ядовито осведомился Бэкер.
Наступило молчание. Маклеод прикрыл один глаз и вскинул подбородок.
— Есть возражения? — спросил он невыразительным беззвучным тоном.
Взмахнув веревкой, он, не дожидаясь ответа, ударил ею о землю.
— Принято!
— Ороа! — крикнул Бэкер.
Ороа поднялась с земли гибким и сильным движением спины, как лошадь, выходящая из реки, и тут же очутилась в освещенном кругу. Она встала перед Маклеодом и с горящими глазами, угрожающе подняв палец, начала пылкую речь, сопровождая ее широкими движениями рук — метр семьдесят семь сантиметров изящества и силы. Произнося свои обличения, Ороа ни минуты не стояла на месте, она будто гарцевала без передышки, то вправо, то влево, и казалось, ей не терпится ринуться вперед. Гордо выгибая шею, длинноногая, пышногрудая, мускулистая, она то и дело резко вскидывала голову, строптиво взмахивая темной гривой, а ноздри ее трепетали.
Поощряемая смехом таитян и ритмическими рукоплесканиями, Ороа говорила добрых пять минут все так же пылко, не переводя дыхания, не запинаясь и легко находя слова: казалось, она фыркает и ржет, как горячая кобылица, которая вот — вот сорвется с места и помчится куда — то вдаль, в иные, благословенные края.
Вдруг она кончила говорить так же внезапно, как и начала, и, хотя грудь ее еще вздымалась от волнения, села рядом с Бэкером, обхватила его голову обеими руками и прижала свои крупные губы к его губам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
— Я никому препятствий не чиню, возьми да сколоти себе большинство, — огрызнулся Маклеод.
— И насчет большинства — это тоже легко, — подхватил Бэкер все так же медленно и размеренно, но в каждом его слове чувствовалось огромное внутреннее напряжение. — Легко одурачить парня, который вообще — то ни бельмеса не понимает. Легко запугать несчастного старика, который и защищаться — то не может. Вот, полюбуйся!
Он резко обернулся к Джонсону и впился в него горящими яростью глазами. Парсела потрясла сила или, вернее, неистовая свирепость этого взгляда. Джонсон открыл рот, словно у него перехватило дыхание, и весь сжался, как насекомое, на которое плеснули кипятком. Он судорожно обхватил колени руками, низко опустил голову и застыл в этой позе, скрюченный, сраженный ужасом.
Бэкер пожал плечами с нескрываемым выражением жалости попоглядел на Маклеода.
— Есть вещи и полегче этого, — продолжал он, не в силах унять дрожь голоса, что придавало словам какую — то особую выразительность,
— это бить женщину. Особенно такую беззащитную, как Авапуи. Поэтому — то ты и жалеешь, что с ней расстался. С Ороа не получится. Ороа сама тебя отколошматит. А тебе это не по вкусу. Колотить женщину — пожалуйста. Таскать ее за волосы — пожалуйста. Поддавать ей коленом под зад — пожалуйста. Но затевать драку — нет, уж увольте! Даже с Ороа. Нет и нет! К Ороа так легко не подступишься. Ороа, если ты ее пальцем тронешь, швырнет тебе в физиономию все что под руку попадется. Вчера вечером, например, попался твой молоток!
— А я и не знал! — по — мальчишески фыркнул Джонс.
Этот ребяческий, в сущности, безобидный смех положил конец разговорам и шушуканью. Слушая поношения Бэкера, Маклеод даже бровью не повел, но невинный хохот Джонса лишил его самообладания. Вдруг он ощутил, как саднят кожу бандерильи, которыми без передышки метал в него Бэкер. Глаза его потухли, помутнели и с пугающей неподвижностью уставились в одну точку. Опустив плечи, он засунул правую руку в карман. В то же мгновение Бэкер приподнялся и оперся правым коленом о землю в позе бегуна, готовящегося к старту. Он совсем забыл, что отдал нож Парселу, и, охваченный холодным бешенством, сотрясавшим все его сбитое, мускулистое тело, готов был броситься на Маклеода. Тяжело дыша, напружив каждую мышцу, он не спускал с шотландца опьяненного яростью взгляда, в котором ясно читалось, что сейчас начнется кровавая расправа.
Маклеод открыл в кармане нож, по его лбу катились капли пота, он делал отчаянные усилия, чтобы побороть искушение и не броситься на Бэкера. «Драться из-за какой — то негритянки, — вдруг с насмешкой подумал он. — Непростительная глупость! Ведь ничего не стоило без всякого риска заполучить Авапуи с помощью простого голосования. Как глупо, ведь это ему только на руку», — с презрением подумал он. И в тот же миг как заводной, сделал шаг вперед, судорожно сжимая пальцами нож.
— Маклеод! — крикнул Парсел.
Шотландец вздрогнул, как человек, которого внезапно разбудили от сна, уставился на Парсела, тяжело перевел дух и медленно вытащил из кармана руку. Не спуская глаз с Бэкера, он отступил на несколько шагов и остановился, почувствовав за спиной вертикальный корень баньяна. Инцидент был исчерпан. Парсел заметил, как ходят под белой фуфайкой тощие бока Маклеода, тяжело переводившего дух.
— Если никто больше не просит слова, — проговорил Маклеод, — предлагаю перейти к голосованию.
Бэкер снова рванулся с места, но Парсел схватил его за руку. «Зачем вы меня удержали, — яростно прошипел Бэкер, — я бы его убил». Парсел, не отвечая, сжал ему руку еще сильнее. Бэкер опустился на землю и прикрыл глаза. Казалось, он сразу обессилел.
Маклеод уселся под деревом, взял в руку веревку и произнес тусклым голосом:
— Голосуется предложение отдать Авапуи мне.
Он поднял руку, за ним тотчас же подняли руки Хант, Смэдж и Уайт, а секунды через три к ним присоединился и Джонсон.
— Пять голосов из восьми, — объявил Маклеод все тем же безразличным и вялым тоном. — Предложение принято.
Он победил, но победа не принесла ему радости. Среди множества замыслов, теснившихся в деятельном мозгу шотландца, самым заманчивым было разлучить Бэкера с Авапуи путем законного голосования. И вот сейчас, когда Авапуи по праву перешла к нему, он чувствует себя побежденным.
— Авапуи! — позвал он.
Бэкер быстро поднял правую руку, женщины засуетились, и Парселу с трудом удалось подавить желание оглянуться в их сторону.
— Минуточку! — проговорил Бэкер, делая вид, что он поднял руку, прося слова. — Надеюсь, я имею право выбрать себе другую женщину?
— Еще бы, матросик, — отозвался Маклеод, стараясь говорить как можно веселее, — еще бы! Да разве я позволю парню с «Блоссома» сохнуть в одиночестве без подружки! Это не в моем характере! Даже Мэсон и тот получил себе индианочку! Выбирай, матросик, не стесняйся!
Новея эта веселость была явно наигранной. Даже голос звучал фальшиво. Чувствовалось, что Маклеод устал, разочарован. Взглянув ему прямо в глаза, Бэкер отчеканил:
— О-ро-а.
Маклеод вздрогнул. «Неужели он дорожит Ороа? — подумал Парсел. — А зачем же тогда ему Авапуи? Чтобы одержать верх? Чтобы унизить Бэкера?»
Маклеод машинально повторил:
— Ороа?
— Д разве ты и ее тоже хочешь забрать себе? — ядовито осведомился Бэкер.
Наступило молчание. Маклеод прикрыл один глаз и вскинул подбородок.
— Есть возражения? — спросил он невыразительным беззвучным тоном.
Взмахнув веревкой, он, не дожидаясь ответа, ударил ею о землю.
— Принято!
— Ороа! — крикнул Бэкер.
Ороа поднялась с земли гибким и сильным движением спины, как лошадь, выходящая из реки, и тут же очутилась в освещенном кругу. Она встала перед Маклеодом и с горящими глазами, угрожающе подняв палец, начала пылкую речь, сопровождая ее широкими движениями рук — метр семьдесят семь сантиметров изящества и силы. Произнося свои обличения, Ороа ни минуты не стояла на месте, она будто гарцевала без передышки, то вправо, то влево, и казалось, ей не терпится ринуться вперед. Гордо выгибая шею, длинноногая, пышногрудая, мускулистая, она то и дело резко вскидывала голову, строптиво взмахивая темной гривой, а ноздри ее трепетали.
Поощряемая смехом таитян и ритмическими рукоплесканиями, Ороа говорила добрых пять минут все так же пылко, не переводя дыхания, не запинаясь и легко находя слова: казалось, она фыркает и ржет, как горячая кобылица, которая вот — вот сорвется с места и помчится куда — то вдаль, в иные, благословенные края.
Вдруг она кончила говорить так же внезапно, как и начала, и, хотя грудь ее еще вздымалась от волнения, села рядом с Бэкером, обхватила его голову обеими руками и прижала свои крупные губы к его губам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146