Засунув ее под мышку, он наконец въехал во двор большого городского дома, в котором жил его дядя. Почему дяде Томасу приспичило немедленно доставить счета за грузы, не обращая внимания на погоду? Все говорило о приятном, благоухающем вечере, и вдруг возникла угроза грозы. Слава Богу, они вошли в порт. Он ненавидел море, даже когда оно было спокойным. К тому же общение с этими подонками на борту «Дельфина» еще только усиливало его отвращение Даже у этого проклятого старшего помощника, Конрада всегда был такой вид, словно он поучал ребенка, да к тому же еще идиота. Но старик в штыки принимал любое слово против этого типа. И не потому, что он пылал великой любовью к Конраду, а лишь из-за кузины Евы, дочери старика, которая была с ним помолвлена.
Еще Уильяма Оливера раздражало, что Конрады принадлежали к старинному роду и занимали подобающее место в истории графства, поэтому от них нельзя было отмахнуться, как от безродных выскочек. Предки этого человека верно служили короне, но почти ничего не получили от этого, в то время как Пэттерсоны сразу оценили по достоинству все преимущества торговли и сколотили себе целое состояние. Если отвлечься от личной неприязни к этому человеку, нужно признать, что Уильям испытывал определенное удовлетворение от того, что Конрад, имея предков-дворян, работал у купца Пэттерсона.
Соскочив с лошади и бросив поводья молчаливому груму, он посмотрел на безобразный старый дом. Во всех окнах горел свет. Как-то раз дядя Томас намекнул ему о партнерстве, но настоял на том, чтобы Уильям изучил все дела на практике, прежде чем сесть в кресло управляющего. Только такое условие смогло убедить его принять предложение, но он добился, чтобы ему была выделена должность капитана. Он был из рода Пэттерсонов, и его могло устроить только флагманское судно торгового флота. Флагманским судном оказался «Дельфин», капитаном которого был Марк Конрад. Уильям получил особое удовольствие от того, что ему удалось выжить Конрада и заставить обращаться к нему, называя его «мистер». Как это ни странно, все это нисколько не уязвило его гордости и не произвело никакого впечатления на команду. Он подозревал, что все его приказы тайно сверялись с Конрадом членами экипажа у него за спиной. Но так как судно работало исправно, он позволял себе закрывать на это глаза и предпочитал выслушивать похвалы от дяди Томаса. Несомненно, пройдет немного времени, до того как все его старания принесут свои плоды. Тогда он уволит Конрада, а всю эту разношерстную банду матросов с «Дельфина» пошлет к черту.
Он вдруг вспомнил о девушке, которую встретил на тропинке. Она не возмутилась небрежно вырвавшимся у него ругательствам. Просто показала ему взглядом, что он ее забавляет. От этого ее лицо вспыхнуло, словно зажженная свеча за стеклом. Она была обычным, скромно одетым созданием, волосы в сеточке, выбивающиеся из-под шляпки кудряшки. И все же, когда она говорила своим мягким голосом и отвечала на его слова, глядя на него ясным взглядом, она становилась прекрасной. Ее нежные, округлые груди безошибочно говорили о том, что она уже юная женщина.
Он пожал плечами, пытаясь отделаться от воспоминаний и готовясь предстать перед очами своего дяди и, может, острой на язычок кузины Евы. По крайней мере, его ожидает хороший обед после проведенного в море месяца, и ему снова будет позволено вновь играть привычную роль джентльмена.
Дядя Томас находился у себя в кабинете, и о приезде Уильяма его оповестил вкрадчивым тоном дворецкий.
– К вам капитан Оливер, сэр, – важно сказал он.
– А, это ты, мой мальчик! Я ожидал тебя час назад. Что-то задержало в дороге, а?
Капитан Оливер сдержал негодование, стараясь не давать волю своему характеру.
– Нет сэр Я сразу отправился к вам, как только судно вошло в порт. Считаю это своей первой обязанностью.
– Первой обязанностью? Я полагаю, первая ваша обязанность – обеспечить приход судна в порт и его своевременную разгрузку.
– Да, естественно, сэр, – заявил Уильям, хотя на самом деле он поручил все эти незначительные, на его взгляд, дела своему заместителю. – Я отдаю себе отчет в ответственности, которую несет капитан.
Узкие серые глазки дяди Томаса внимательно изучали его.
– Надеюсь, что это так и есть. Для этого ты и находишься на борту «Дельфина». Садись и покажи мне счета.
Последовали томительные полчаса, в течение которых ему пришлось следить за быстрыми расчетами Томасом Пэттерсоном прибыли, которую сулили ему доставленные грузы. Он забрасывал племянника вопросами о качестве, количестве товаров, комиссионных, предназначенных для агентов, надежности поставок, а также рыночных цен. От всего этого у Оливера голова пошла кругом. Он уже хотел с обидой заявить дяде, что он не какой-то там клерк в бухгалтерии, но вовремя сдержался, так как именно с клерка начал свою карьеру отец дяди Томаса. В то время Пэттерсоны владели только одним судном, на котором перевозили товары, доставляя их на рынок, занимаясь всеми торговыми операциями. В результате такой неутомимой деятельности морские линии Пэттерсонов теперь владели шестью судами, общим водоизмещением чуть больше двухсот тонн. Эти суда были способны перевозить громадное количество товаров. На каждом из них развевался флаг Пэттерсонов, и они сделали Томаса богатым человеком.
Наконец пытка окончилась, и Уильям встал со своего места, расправляя влажную косынку на шее. Мне даже не предложили бренди, – подумал он с негодованием, напрасно бросая красноречивые взгляды на графин, стоявший возле дяди.
Приход Евы стал для него почти облегчением, хотя он не испытывал к кузине особо нежных чувств.
Она коротко улыбнулась ему.
– Ну, ты рад оказаться снова на твердой земле? – сладко прошептала она, зная, какую неприязнь питал он к морю.
Он хотел было на нее рассердиться, но дядя Томас разрядил атмосферу, от души рассмеявшись.
Уильям одарил ее лучезарной улыбкой и опустился на стул.
Ева решила радикально обновить свой гардероб и теперь надеялась лестью заставить отца оплатить счета. Оставаясь самой богатой и самой привлекательной девушкой в Кливдоне, она рассчитывала затмить всех прочих на недавно состоявшемся у Изабель Фостер балу. Она пережила настоящий шок, увидев, какой неотразимой стала Изабель в своем необычном платье и с новой модной прической. Но самый чувствительный удар нанесли ей ее поклонники – они покинули ее и отправились ухаживать за Изабель. Кто бы мог подумать, что эта пампушка Изабель вдруг так преобразится?
Еве недолго пришлось разыскивать автора такого преобразования. На следующий день весь высший свет в Кливдоне только и говорил об этом восхитительном туалете «Гейнсборо». Она мысленно представила себя в платье такого стиля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Еще Уильяма Оливера раздражало, что Конрады принадлежали к старинному роду и занимали подобающее место в истории графства, поэтому от них нельзя было отмахнуться, как от безродных выскочек. Предки этого человека верно служили короне, но почти ничего не получили от этого, в то время как Пэттерсоны сразу оценили по достоинству все преимущества торговли и сколотили себе целое состояние. Если отвлечься от личной неприязни к этому человеку, нужно признать, что Уильям испытывал определенное удовлетворение от того, что Конрад, имея предков-дворян, работал у купца Пэттерсона.
Соскочив с лошади и бросив поводья молчаливому груму, он посмотрел на безобразный старый дом. Во всех окнах горел свет. Как-то раз дядя Томас намекнул ему о партнерстве, но настоял на том, чтобы Уильям изучил все дела на практике, прежде чем сесть в кресло управляющего. Только такое условие смогло убедить его принять предложение, но он добился, чтобы ему была выделена должность капитана. Он был из рода Пэттерсонов, и его могло устроить только флагманское судно торгового флота. Флагманским судном оказался «Дельфин», капитаном которого был Марк Конрад. Уильям получил особое удовольствие от того, что ему удалось выжить Конрада и заставить обращаться к нему, называя его «мистер». Как это ни странно, все это нисколько не уязвило его гордости и не произвело никакого впечатления на команду. Он подозревал, что все его приказы тайно сверялись с Конрадом членами экипажа у него за спиной. Но так как судно работало исправно, он позволял себе закрывать на это глаза и предпочитал выслушивать похвалы от дяди Томаса. Несомненно, пройдет немного времени, до того как все его старания принесут свои плоды. Тогда он уволит Конрада, а всю эту разношерстную банду матросов с «Дельфина» пошлет к черту.
Он вдруг вспомнил о девушке, которую встретил на тропинке. Она не возмутилась небрежно вырвавшимся у него ругательствам. Просто показала ему взглядом, что он ее забавляет. От этого ее лицо вспыхнуло, словно зажженная свеча за стеклом. Она была обычным, скромно одетым созданием, волосы в сеточке, выбивающиеся из-под шляпки кудряшки. И все же, когда она говорила своим мягким голосом и отвечала на его слова, глядя на него ясным взглядом, она становилась прекрасной. Ее нежные, округлые груди безошибочно говорили о том, что она уже юная женщина.
Он пожал плечами, пытаясь отделаться от воспоминаний и готовясь предстать перед очами своего дяди и, может, острой на язычок кузины Евы. По крайней мере, его ожидает хороший обед после проведенного в море месяца, и ему снова будет позволено вновь играть привычную роль джентльмена.
Дядя Томас находился у себя в кабинете, и о приезде Уильяма его оповестил вкрадчивым тоном дворецкий.
– К вам капитан Оливер, сэр, – важно сказал он.
– А, это ты, мой мальчик! Я ожидал тебя час назад. Что-то задержало в дороге, а?
Капитан Оливер сдержал негодование, стараясь не давать волю своему характеру.
– Нет сэр Я сразу отправился к вам, как только судно вошло в порт. Считаю это своей первой обязанностью.
– Первой обязанностью? Я полагаю, первая ваша обязанность – обеспечить приход судна в порт и его своевременную разгрузку.
– Да, естественно, сэр, – заявил Уильям, хотя на самом деле он поручил все эти незначительные, на его взгляд, дела своему заместителю. – Я отдаю себе отчет в ответственности, которую несет капитан.
Узкие серые глазки дяди Томаса внимательно изучали его.
– Надеюсь, что это так и есть. Для этого ты и находишься на борту «Дельфина». Садись и покажи мне счета.
Последовали томительные полчаса, в течение которых ему пришлось следить за быстрыми расчетами Томасом Пэттерсоном прибыли, которую сулили ему доставленные грузы. Он забрасывал племянника вопросами о качестве, количестве товаров, комиссионных, предназначенных для агентов, надежности поставок, а также рыночных цен. От всего этого у Оливера голова пошла кругом. Он уже хотел с обидой заявить дяде, что он не какой-то там клерк в бухгалтерии, но вовремя сдержался, так как именно с клерка начал свою карьеру отец дяди Томаса. В то время Пэттерсоны владели только одним судном, на котором перевозили товары, доставляя их на рынок, занимаясь всеми торговыми операциями. В результате такой неутомимой деятельности морские линии Пэттерсонов теперь владели шестью судами, общим водоизмещением чуть больше двухсот тонн. Эти суда были способны перевозить громадное количество товаров. На каждом из них развевался флаг Пэттерсонов, и они сделали Томаса богатым человеком.
Наконец пытка окончилась, и Уильям встал со своего места, расправляя влажную косынку на шее. Мне даже не предложили бренди, – подумал он с негодованием, напрасно бросая красноречивые взгляды на графин, стоявший возле дяди.
Приход Евы стал для него почти облегчением, хотя он не испытывал к кузине особо нежных чувств.
Она коротко улыбнулась ему.
– Ну, ты рад оказаться снова на твердой земле? – сладко прошептала она, зная, какую неприязнь питал он к морю.
Он хотел было на нее рассердиться, но дядя Томас разрядил атмосферу, от души рассмеявшись.
Уильям одарил ее лучезарной улыбкой и опустился на стул.
Ева решила радикально обновить свой гардероб и теперь надеялась лестью заставить отца оплатить счета. Оставаясь самой богатой и самой привлекательной девушкой в Кливдоне, она рассчитывала затмить всех прочих на недавно состоявшемся у Изабель Фостер балу. Она пережила настоящий шок, увидев, какой неотразимой стала Изабель в своем необычном платье и с новой модной прической. Но самый чувствительный удар нанесли ей ее поклонники – они покинули ее и отправились ухаживать за Изабель. Кто бы мог подумать, что эта пампушка Изабель вдруг так преобразится?
Еве недолго пришлось разыскивать автора такого преобразования. На следующий день весь высший свет в Кливдоне только и говорил об этом восхитительном туалете «Гейнсборо». Она мысленно представила себя в платье такого стиля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102