А я попрошу Нота и Зефира хорошенько раздуть огонь.
Гефест тотчас выполнил приказ, и оба берега реки запылали. Волна отхлынула назад, вся земля в округе сразу же высохла, и очень скоро от реки осталось лишь голое каменистое ложе.
Все это произошло на глазах грозно насупившего брови Ахилла и объятого ужасом Леонтия. Юноша следовал за героем с того самого момента, когда тот поднялся вместе с Агамемноном на боевую колесницу. Леонтий видел, как Ахилл убивал троянцев и брал пленных, как он в одиночку сражался против десятков врагов, в каждой схватке одерживая победу. Вид сражающегося Ахилла был, должно быть, неповторимым зрелищем. Если верить Гомеру, то никакой воин на свете не смог бы противостоять ему хотя бы одну минуту. Но день удивительных неожиданностей еще не кончился: вскоре юный Леонтий стал свидетелем совершенно потрясающих событий.
Возвращаясь в ахейский стан, он вдруг увидел на равнине множество огромных, высотой не менее двух метров воинов: они наскакивали друг на друга, словно распаленные любовной страстью козлы. А оружие их сверкало так ярко, что Леонтию, чтобы не ослепнуть, пришлось прикрыть глаза рукой. Он сумел различить Артемиду, пускавшую серебряные стрелы в Гермеса, и Гермеса, уклонявшегося от них то вправо, то влево и бросавшегося на богиню с обнаженным мечом. Он видел, как Арес в обагренных кровью одеждах, набычившись, кидается на Афину, чтобы пронзить копьем ее щит.
– Ах ты тварь ползучая, – кричал бог, – забыла, как подговаривала Диомеда ранить меня до крови? Знай же, этого я тебе никогда не прощу! Ты сама управляла копьем Тидея и сделала так, чтобы наконечник его поранил мое прекрасное тело! Сейчас ты у меня узнаешь, какую муку причиняет бронзовый наконечник, вонзаясь в живот!
Но Афину совершенно не пугали его угрозы, наоборот, ведь только в борьбе был для нее смысл жизни.
Она выставила против копья Ареса свой щит и, подобрав с земли острый камень, изо всех сил запустила им в шею скотины Ареса. Удар был таким сильным, что бог войны лишился чувств.
– О безмозглая куча мяса! – закричала Афина, смеясь ему в лицо. – Поймешь ли ты когда-нибудь, что я превосхожу тебя и силой, и умом? Что я хитрее тебя да и копьем владею лучше?
Она уже хотела нанести ему второй удар, но тут Афродита, схватив Ареса за ноги, ловко оттащила бога в сторону. Ее вмешательство, однако, не ускользнуло от внимания Геры, которая тут же стала осыпать ее оскорблениями.
– Вы только поглядите на эту неверную суку, защищающую своего любовника! О ясноглазая Афина, не упускай эту грязную тварь! Пронзи ее благоуханное тело своим бронзовым копьем!
Аполлон вызвал на поединок Посейдона. Но тот, прежде чем скрестить с ним оружие, предложил ему хорошенько подумать:
– Ты моложе меня, о солнцеликий Аполлон, но у меня за плечами, как известно, немалый опыт. Если уж тебе так хочется, давай померяемся силами, однако не забывай, как обошелся с нами скупец Лаомедонт, когда мы возвели ему стены вокруг Трои: неужели он заслуживает, чтобы мы защищали его род?
– Ты прав, о могучий бог-землетряситель, – согласился Аполлон, – смертные не заслуживают божественной помощи. – Пусть грызутся между собой!
– Что ты делаешь, о трусливый брат мой! – воскликнула Артемида, заметившая, как Аполлон вложил меч в ножны. – Ты бежишь? Испугался? У тебя задрожали коленки? Отныне не желаю слышать твоих хвастливых уверений, будто ты сильнее Посейдона!
Надо заметить, что когда дело дошло до рукоприкладства, богини действовали с куда большим остервенением, нежели боги. Особенно это относится к Афине и Гере, получившим такой афронт на суде Париса.
Вообще-то и богини, и боги, за исключением Посейдона, довольно охотно включились в схватку. Великий кузнец Гефест возобновил свой поединок со Скамандром, пустив в ход природные катаклизмы: огонь против воды, извержение вулканов против наводнений, искры против грязи. Дикарка Артемида, подстрекаемая матерью Латоной, старалась поразить всех, кто поддерживал ахейцев. Гермес хотел напасть на Аполлона сзади, но сребролукий бог вовремя заметил этот маневр и, размахивая огромным мечом, стал гоняться за ним по равнине. Убить друг друга они, конечно же, не могли, поскольку от рождения были бессмертными, но причинить боль, да еще какую, умели! Повсюду только и слышались вопли, звон мечей и щитов, ужасные оскорбления и взаимные обвинения в старых – и понесенных, и причиненных – обидах.
Сидя на вершине горы Иды, Зевс наблюдал за потасовкой и от души смеялся: какой спектакль разыграли перед ним эти задиры боги! Даже то, что они переломали свое золотое и серебряное оружие и растрепали друг другу прекрасные светлые кудри, ему казалось ужасно смешным.
Пока боги цапались между собой, Ахилл, воспользовавшись случаем, продолжал разить всех направо и налево. Объятые ужасом троянцы с радостью бы укрылись за городскими стенами, но он, неумолимый, стоял как раз между ними и Скейскими воротами, и каждому, сделавшему хоть полшага в сторону города, неминуемо пришлось бы сначала сразиться с ним.
Аполлон, поняв, в каком критическом положении оказались троянцы, решил во что бы то ни стало вывести из строя вечно ускользающего от него Ахилла и тем помочь своим любимцам. Приняв обличье троянского воина Агенора, он стал провоцировать героя.
– О сын Пелея, о глупый мечтатель! – сказал он. – Ты и впрямь рассчитываешь сокрушить Трою в одиночку? Так знай же, что нас в городе великое множество, а каждый троянец, когда его вынуждают защищать свой дом, жену и детей, становится сильнее самого сильного воина. Чего же ты добьешься? Только собственный смерти!
Пелид, который, как вы, вероятно, уже заметили, лишних слов не любил, накинулся на Агенора (то есть на Аполлона в облике Агенора), а тот, прикинувшись испуганным, бросился бежать. Ахилл, естественно, погнался за ним, и это позволило троянцам скрыться за городскими стенами.
Забежав в лесную чащу, Аполлон вдруг повернулся и посмотрел на Ахилла с ехидной улыбкой. Затем, приняв свой нормальный вид, стал высмеивать героя:
– Ты что же это, жалкий смертный, преследуешь бессмертного? Неужто рассчитываешь убить бога? Разве тебе не известно, что моя жизнь не подвластна мойрам? Троянцы уже укрылись за стенами, а ты, обманутый, догонял меня и заблудился в лесу.
Ахилл понял, что его провели, и если раньше он был разъярен, то теперь и вовсе стал похож на сорвавшегося с цепи быка. Проклиная на чем свет стоит Аполлона и кипя от бешенства, он бросился к Скейским воротам. И там, к удивлению своему, увидел какого-то троянца, на котором можно было сорвать зло. Троянец стоял неподвижно, опершись о щит и, казалось, только Ахилла и поджидает. Это был Гектор. Его смертельный враг.
ГИБЕЛЬ ГЕКТОРА
Глава XIII,
в которой мы вместе с Зевсом будем присутствовать при схватке между Ахиллом и Гектором и при гибели троянца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Гефест тотчас выполнил приказ, и оба берега реки запылали. Волна отхлынула назад, вся земля в округе сразу же высохла, и очень скоро от реки осталось лишь голое каменистое ложе.
Все это произошло на глазах грозно насупившего брови Ахилла и объятого ужасом Леонтия. Юноша следовал за героем с того самого момента, когда тот поднялся вместе с Агамемноном на боевую колесницу. Леонтий видел, как Ахилл убивал троянцев и брал пленных, как он в одиночку сражался против десятков врагов, в каждой схватке одерживая победу. Вид сражающегося Ахилла был, должно быть, неповторимым зрелищем. Если верить Гомеру, то никакой воин на свете не смог бы противостоять ему хотя бы одну минуту. Но день удивительных неожиданностей еще не кончился: вскоре юный Леонтий стал свидетелем совершенно потрясающих событий.
Возвращаясь в ахейский стан, он вдруг увидел на равнине множество огромных, высотой не менее двух метров воинов: они наскакивали друг на друга, словно распаленные любовной страстью козлы. А оружие их сверкало так ярко, что Леонтию, чтобы не ослепнуть, пришлось прикрыть глаза рукой. Он сумел различить Артемиду, пускавшую серебряные стрелы в Гермеса, и Гермеса, уклонявшегося от них то вправо, то влево и бросавшегося на богиню с обнаженным мечом. Он видел, как Арес в обагренных кровью одеждах, набычившись, кидается на Афину, чтобы пронзить копьем ее щит.
– Ах ты тварь ползучая, – кричал бог, – забыла, как подговаривала Диомеда ранить меня до крови? Знай же, этого я тебе никогда не прощу! Ты сама управляла копьем Тидея и сделала так, чтобы наконечник его поранил мое прекрасное тело! Сейчас ты у меня узнаешь, какую муку причиняет бронзовый наконечник, вонзаясь в живот!
Но Афину совершенно не пугали его угрозы, наоборот, ведь только в борьбе был для нее смысл жизни.
Она выставила против копья Ареса свой щит и, подобрав с земли острый камень, изо всех сил запустила им в шею скотины Ареса. Удар был таким сильным, что бог войны лишился чувств.
– О безмозглая куча мяса! – закричала Афина, смеясь ему в лицо. – Поймешь ли ты когда-нибудь, что я превосхожу тебя и силой, и умом? Что я хитрее тебя да и копьем владею лучше?
Она уже хотела нанести ему второй удар, но тут Афродита, схватив Ареса за ноги, ловко оттащила бога в сторону. Ее вмешательство, однако, не ускользнуло от внимания Геры, которая тут же стала осыпать ее оскорблениями.
– Вы только поглядите на эту неверную суку, защищающую своего любовника! О ясноглазая Афина, не упускай эту грязную тварь! Пронзи ее благоуханное тело своим бронзовым копьем!
Аполлон вызвал на поединок Посейдона. Но тот, прежде чем скрестить с ним оружие, предложил ему хорошенько подумать:
– Ты моложе меня, о солнцеликий Аполлон, но у меня за плечами, как известно, немалый опыт. Если уж тебе так хочется, давай померяемся силами, однако не забывай, как обошелся с нами скупец Лаомедонт, когда мы возвели ему стены вокруг Трои: неужели он заслуживает, чтобы мы защищали его род?
– Ты прав, о могучий бог-землетряситель, – согласился Аполлон, – смертные не заслуживают божественной помощи. – Пусть грызутся между собой!
– Что ты делаешь, о трусливый брат мой! – воскликнула Артемида, заметившая, как Аполлон вложил меч в ножны. – Ты бежишь? Испугался? У тебя задрожали коленки? Отныне не желаю слышать твоих хвастливых уверений, будто ты сильнее Посейдона!
Надо заметить, что когда дело дошло до рукоприкладства, богини действовали с куда большим остервенением, нежели боги. Особенно это относится к Афине и Гере, получившим такой афронт на суде Париса.
Вообще-то и богини, и боги, за исключением Посейдона, довольно охотно включились в схватку. Великий кузнец Гефест возобновил свой поединок со Скамандром, пустив в ход природные катаклизмы: огонь против воды, извержение вулканов против наводнений, искры против грязи. Дикарка Артемида, подстрекаемая матерью Латоной, старалась поразить всех, кто поддерживал ахейцев. Гермес хотел напасть на Аполлона сзади, но сребролукий бог вовремя заметил этот маневр и, размахивая огромным мечом, стал гоняться за ним по равнине. Убить друг друга они, конечно же, не могли, поскольку от рождения были бессмертными, но причинить боль, да еще какую, умели! Повсюду только и слышались вопли, звон мечей и щитов, ужасные оскорбления и взаимные обвинения в старых – и понесенных, и причиненных – обидах.
Сидя на вершине горы Иды, Зевс наблюдал за потасовкой и от души смеялся: какой спектакль разыграли перед ним эти задиры боги! Даже то, что они переломали свое золотое и серебряное оружие и растрепали друг другу прекрасные светлые кудри, ему казалось ужасно смешным.
Пока боги цапались между собой, Ахилл, воспользовавшись случаем, продолжал разить всех направо и налево. Объятые ужасом троянцы с радостью бы укрылись за городскими стенами, но он, неумолимый, стоял как раз между ними и Скейскими воротами, и каждому, сделавшему хоть полшага в сторону города, неминуемо пришлось бы сначала сразиться с ним.
Аполлон, поняв, в каком критическом положении оказались троянцы, решил во что бы то ни стало вывести из строя вечно ускользающего от него Ахилла и тем помочь своим любимцам. Приняв обличье троянского воина Агенора, он стал провоцировать героя.
– О сын Пелея, о глупый мечтатель! – сказал он. – Ты и впрямь рассчитываешь сокрушить Трою в одиночку? Так знай же, что нас в городе великое множество, а каждый троянец, когда его вынуждают защищать свой дом, жену и детей, становится сильнее самого сильного воина. Чего же ты добьешься? Только собственный смерти!
Пелид, который, как вы, вероятно, уже заметили, лишних слов не любил, накинулся на Агенора (то есть на Аполлона в облике Агенора), а тот, прикинувшись испуганным, бросился бежать. Ахилл, естественно, погнался за ним, и это позволило троянцам скрыться за городскими стенами.
Забежав в лесную чащу, Аполлон вдруг повернулся и посмотрел на Ахилла с ехидной улыбкой. Затем, приняв свой нормальный вид, стал высмеивать героя:
– Ты что же это, жалкий смертный, преследуешь бессмертного? Неужто рассчитываешь убить бога? Разве тебе не известно, что моя жизнь не подвластна мойрам? Троянцы уже укрылись за стенами, а ты, обманутый, догонял меня и заблудился в лесу.
Ахилл понял, что его провели, и если раньше он был разъярен, то теперь и вовсе стал похож на сорвавшегося с цепи быка. Проклиная на чем свет стоит Аполлона и кипя от бешенства, он бросился к Скейским воротам. И там, к удивлению своему, увидел какого-то троянца, на котором можно было сорвать зло. Троянец стоял неподвижно, опершись о щит и, казалось, только Ахилла и поджидает. Это был Гектор. Его смертельный враг.
ГИБЕЛЬ ГЕКТОРА
Глава XIII,
в которой мы вместе с Зевсом будем присутствовать при схватке между Ахиллом и Гектором и при гибели троянца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67