– Глядите, какой прекрасный товар приготовил вам Телоний! Ах, до чего же хорош сыр Телония! – кричал он. – Вы только попробуйте его, женщины, и узнаете наконец, что такое пища богов!
Наш торговец решил одним выстрелом убить двух зайцев, и, помогая своим друзьям, сам неплохо зарабатывал на козьем сыре.
Прачки приходили небольшими группами, неся на голове корзины с бельем. Не так ли делают и сегодня женщины у нас в Чочарии? Просто удивительно, как некоторые обычаи сохраняются во времени на самых разных географических широтах! За каждой группой прачек поодаль следовали двое вооруженных копьями воинов. Среди женщин попадались и хорошенькие, но не было ни одной с переливчатыми глазами, похожей на ту, о которой говорил Эваний. Прождав еще пару часов, павшие духом ахейцы стали расспрашивать прачек.
О женщина, – обратился Телоний к одной толстушке, решившей прицениться к сыру, – не знаешь ли ты случайно троянку с переливчатыми глазами – то голубыми, как небо, то зелеными, как луговая трава?
– По правде говоря, я не уверена, что она троянка, – ответила прачка, – но я знаю ее и могу с уверенностью сказать: таких красавиц не часто увидишь под нашим небом. Наверняка ты имеешь в виду подругу Поликсены Экто.
– Да, да, именно Экто! Теперь я и имя вспомнил, – соврал Телоний. – Почему же она не пришла сегодня к источникам?
– Она не часто приходит, – с кислой миной ответила прачка. – Ей же не так тяжело живется, как мне, бедной вдове, на руках у которой старик отец и четверо детей. Муж мой в прошлом году упал со стены и умер, и теперь мне приходится стирать на чужих людей. А она и своего-то белья не стирает: для этого у нее есть невольницы, и сюда она приходит просто так, от нечего делать. Но если тебе надо что-то ей передать, подари мне, торговец, кусок сыра, и я с радостью выполню твое поручение.
– Да вот, мой друг хотел с ней познакомиться, – уточнил Телоний. – Потом, наклонившись к женщине, шепнул ей на ухо: – Влюбился!
Прачка разочарованно вздохнула:
– Вот так всегда! Важнее всего для мужчин красота! Кому нужна хорошая хозяйка в дом? О будущей жене надо судить по тому, какова она днем. Ночное дело – не главное.
– О женщина, – продолжал Телоний, пропуская мимо ушей сетования незнакомки, – я дам тебе сейчас полкруга сыра, а если завтра ты познакомишь нас с Экто, я подарю тебе целый.
Но и назавтра таинственная Экто не пришла, зато прачка появилась снова.
– Экто велела тебе передать, – сказала она, хватая сыр, пока Телоний не успел его убрать, – что из-за нового приказа Приама она не может прийти к Двум Источникам. Если твой друг хочет познакомиться с ней, пусть пойдет со мной один к перекрестку у Трех Курганов.
– Одного не пущу! – воскликнул Гемонид на чистом ликийском.
– Как хочешь, а я пойду! – возразил Леонтий, забыв о всякой осторожности и заговорив по-гречески, вернее – на гавдосском наречии. Затем, обращаясь к прачке, добавил: – Иди вперед, о женщина, я последую за тобой.
Пока они шли, Леонтий вспомнил, сколько опасностей подстерегает их на пути. Не раз ведь пожилые воины в ахейском лагере предупреждали его, например, о кознях эмпус.
– Никогда не ходи, парень, на перекресток у Трех Курганов: там тебя подстерегут эмпусы! – говорили они ему. А он сейчас как раз туда и направлялся.
Да, конечно, все это легенды, но когда тебе твердят об опасности постоянно, она начинает казаться вполне реальной.
Эмпусы, эти порождения Гекаты, были мерзкими демонами в женском обличье. Обычно они обретались на перекрестках дорог и подлавливали мужчин, внезапно распахивая перед ними платье и обнажая грудь. Говорят еще, что у них были ослиные ягодицы, хвост и бронзовые копыта, которые они скрывали под длинной, до земли, юбкой. А заманив какого-нибудь бедолагу, они впивались ему зубами в горло и высасывали из него всю кровь.
Древние греки неизменно изображали Страх с женским лицом, и почти все чудовища в их мифах обряжены в женское платье. Вспомните хотя бы о гарпиях, граях, мойрах, эриниях, тельхинах, эмпусах, Горгонах, Ламии, Химере, Ехидне и так далее: все они – женщины с крыльями нетопыря, лающим голосом, змеевидными волосами, налитыми кровью глазами и всякими устрашающими атрибутами.
Леонтий еще не забыл угрозы кормилицы.
– Не будешь слушаться, – говорила она, – я позову Ламию: пусть тебя съест!
Ламия родила от Зевса множество детей, но ревнивая Гера убивала их одного за другим. И потому Ламия бродила по ночам и в отместку убивала чужих детей, правда, отдадим ей должное, выбирая при этом самых плохих. Чтобы Ламия казалась еще ужаснее, говорили, будто Зевс наделил ее способностью вынимать из орбит собственные глаза, а потом вставлять их обратно. Это не так уж плохо, если сравнить ее с сестрами – граями, у которых был только один глаз и один зуб на троих, и всякий раз, когда им надо было посмотреть или поесть, они пользовались этим глазом и зубом по очереди.
Гемонида такие вещи совершенно не беспокоили, он боялся только настоящих, живых людей, и прежде всего, конечно, вооруженных копьями троянцев, Леонтию же так не терпелось узнать, что случилось с отцом, что он не раздумывая принял предложение женщины.
– Я догадалась, что ты не ликиец, – сказала она ему, как только они остались наедине, но по мне все равно – что ликийцы, что троянцы, что ахейцы. Устрой мне еще сыру, а я тебе устрою любовное свидание.
Когда же Леонтий увидел наконец Экто, у него перехватило дыхание: никогда еще в жизни ему не доводилось лицезреть таких красавиц. Дело было не только в ее внешности, а в каком-то совершенно неуловимом, непостижимом обаянии. По телу юноши пробегали странные магнетические волны, он не мог отвести глаз от ее лица. Сначала он даже подумал, что перед ним сама Елена: до того описания прекрасной царицы Спарты, которые он слышал во время ночных дозоров, подходили к женщине, стоявшей перед ним.
– Но… – пролепетал Леонтий, – ты же…
– Елена? – предварила его слова незнакомка и улыбнулась. – Нет, я не Елена, я Экто, просто я похожа на Елену. В Трое многие называют меня ее именем, но этим они лишь мне льстят. Елена куда красивее…
– А мне как тебя звать? Экто или Елена?
– Зови, как хочешь, о мой прекрасный ахеец. Если тебе приятно называть меня Еленой, да будет так: я стану твоей Еленой, той самой, которая раньше принадлежала Тесею, потом Менелаю, а теперь – жена Париса. Но тогда и тебе придется изображать моего любовника, ласкать меня и нашептывать слова любви!
Мурашки забегали по спине Леонтия еще сильнее – и от удовольствия, что он произвел впечатление на такую необыкновенную женщину, и от страха, что в нем сразу же распознали ахейца.
– Зачем тебе понадобилась эта встреча? – спросила Экто.
– Я хотел бы узнать…
– Ах, значит, ты не влюблен… – разочарованно протянула она и надула губки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67