В подобных случаях радиопеленгатор - незаменимый прибор.
Штурвальных на теплоходе "Нормандия" нет. Управление рулем электрическое. Связь с машинным отделением осуществляется с помощью телефона или специального прибора, который передает команду. Впрочем, во время рейса почти не приходится управлять машинами. Они работают в установленном режиме. Счетчики оборотов показывают, с какой скоростью вращается каждый винт.
Нас особенно интересовало, как морской штурман пользуется астрономией. По нашей просьбе он показал нам морской секстан, объяснив, что он не менее двух раз в день производит расчет сомнеровой линии, а ночью, когда небо безоблачное, определяет широту и долготу по звездам.
Мы с Георгием не утерпели и произвели на капитанском мостике астрономические наблюдения, взяв высоту Солнца по морскому естественному горизонту.
Разговор зашел о погоде. Дежурный штурман составляет карту погоды на основании метеорологических сводок, полученных пароходной радиостанцией. Много сведений о погоде принимается по радиосвязи с других пароходов, проходящих в Атлантическом океане.
Посмотрев на карту, мы установили, что штилевая погода продержится два дня. В завершающей части пути "Нормандия" встретится с циклоном.
В рубке был еще один прибор, повышавший безопасность кораблевождения электроавтоматический определитель препятствий. Прибор этот предупреждает дежурного штурмана или вахтенного помощника капитана в том случае, если впереди теплохода неожиданно окажется какое-либо препятствие.
Закончив осмотр капитанской рубки, мы направились к главному судовому механику, который показал нам машинное отделение, а затем на кухню.
Вид приготовленных блюд напомнил об обеде. Мы вынуждены были соблюдать пароходные порядки, поэтому пошли к себе в каюту переодеваться к обеду в вечерние костюмы.
Георгий больше уже не ворчал. Он "освоил" черный смокинг, белую гофрированную сорочку и крахмальный воротничок с уголками, только бритая голова по-прежнему напоминала о его упрямом характере. Он еще не перестал протестовать против порядков и обычаев капиталистического образа жизни.
В этот вечер в салоне после обеда были "бега". Посередине залы гарсоны разостлали ковер, на котором изображен разрисованный круг, разделенный радиусами. Принесли шесть деревянных лошадок.
На "бегах" - тотализатор. Пассажиры брали билеты стоимостью один доллар - на любую лошадь. Одна из дам, не заинтересованная в исходе игры, бросала пару костяных кубиков.
В зависимости от числа выпавших очков гарсоны переставляли лошадей. Бега начались.
Чкалов упорно ставил на лошадь № 3 и каждый раз оказывался в проигрыше. Но у Валерия, по-видимому, был какой-то свой опыт и стиль игры. На пятом заезде он неожиданно выиграл и покрыл издержки с избытком.
...Теплоход шел на восток, пересекая один часовой пояс за другим. Мне казалось, что удобнее было бы при переходе из одного пояса в другой переводить стрелку на час вперед. Но на "Нормандии" заведен другой порядок. Пароходные электрические часы через каждые два часа передвигались на пять минут вперед, и я добросовестно крутил стрелку своих ручных часов, но в конце концов это мне надоело, и я спрятал их в столик.
Среди пассажиров ходили слухи, будто советские летчики "испортили" поездку Марлен Дитрих. Присутствие на теплоходе трех русских летчиков далекой, "загадочной" страны раздваивало внимание обитателей теплохода. В последний день нашего путешествия теплоход шел в зоне циклона. Погода испортилась, лил дождь, дул порывистый ветер. В Атлантическом океане разыгрался шторм. "Нормандия" медленно кренилась градусов на двадцать пять в одну сторону и на некоторое время как бы застывала в наклонном положении. Стулья и столы в залах катились к борту. Затем теплоход выпрямлялся и так же медленно переваливался на другую сторону. Тогда стулья и столы скатывались к противоположному борту. Прислуга начала прикреплять мебель к полу. Пассажиры стали ходить по палубе неуверенно и неправильно. Население плавучего гиганта поредело: почти все забрались в каюты. На всех лестницах и в проходах укрепили обшитые плюшем канаты, за которые можно было держаться во время ходьбы. Океан тяжело дышал.
Я вышел из салона, с его театральными окошечками в занавесках и гардинах, и открыл дверь на палубу. Ветер бросает тяжелую дверь, схватывает, рвет вперед, сбивает с ног, кидает к перилам, играет, крутит, грозит.
И вдруг смешными и ненужными делаются все достижения пресловутого сервиса: кино, газета, салон с центральным отоплением, лаун-теннис в зале, заботы американского финансиста и все прочие дешевые теплоходные чудеса. Их без остатка смывает темнота и вой ветра. Я думаю, какой маленький этот экран, что вешают в зале на двух гвоздях для кино...
Близка земля. Мы приближаемся к цели. Океан остается позади, точно чистилище, через которое надо пройти перед возвращением на родину. Завтра мы покинем этот пароход - плавучий осколок Нового света.
На рассвете 19 июля "Нормандия" встала на рейде в английском порту Саутгемптон. К нашему теплоходу подошел катер, вернее, небольшой морской пароход. Закончив погрузку, "Нормандия" направилась через Ла-Манш к берегам Франции.
В Гавр мы прибыли в тот же день в 14 часов 15 минут - точно по расписанию.
3146 миль16 наш пароход покрывал за 106 часов 46 минут. Недаром "Нормандия" владела "голубой лентой" за наибольшую скорость плавания через Атлантику.
Каждый пассажир получил на память специальный жетон, на котором было выбито название парохода, и печатную карточку со сведениями о времени прибытия теплохода, о его средней путевой скорости, о количестве пассажиров, о состоянии погоды и т. д.
- Жетоны пассажирам розданы для того, - объяснили нам, - чтобы те не захватывали с собой на память ложки, ножи и другие "сувенирные" предметы с теплохода.
В Гавре "Нормандия" должна простоять несколько дней. Команда получила отпуск. Наш гарсон был очень доволен, мечтал о встрече с женой, долго жал нам на прощание руки.
Гавр - большой порт. И все 'же какая разница в сравнении с Америкой! На улицах меньше виадуков и автомобилей, нет небоскребов и прочих примет Нового света.
Поезд наполнен пассажирами исключительно с "Нормандии". Проворно преодолевая километры, он везет нас в Париж. Этот город нам хорошо знаком. В 1934 году мы с Георгием летали на флагманском корабле через Страсбург с визитом к французскому правительству. А в 1936 году все трое были на Международной авиационной выставке. Теперь мы едем в Паршж поездом.
В окнах вагона - сельская местность. На полях тут и там - лошади, тракторов не видно. Крестьяне снимают с полей урожай. Тёплый, немного влажный воздух и сочная зелень напоминают нам о близости океана, с которым мы распрощались несколько минут назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Штурвальных на теплоходе "Нормандия" нет. Управление рулем электрическое. Связь с машинным отделением осуществляется с помощью телефона или специального прибора, который передает команду. Впрочем, во время рейса почти не приходится управлять машинами. Они работают в установленном режиме. Счетчики оборотов показывают, с какой скоростью вращается каждый винт.
Нас особенно интересовало, как морской штурман пользуется астрономией. По нашей просьбе он показал нам морской секстан, объяснив, что он не менее двух раз в день производит расчет сомнеровой линии, а ночью, когда небо безоблачное, определяет широту и долготу по звездам.
Мы с Георгием не утерпели и произвели на капитанском мостике астрономические наблюдения, взяв высоту Солнца по морскому естественному горизонту.
Разговор зашел о погоде. Дежурный штурман составляет карту погоды на основании метеорологических сводок, полученных пароходной радиостанцией. Много сведений о погоде принимается по радиосвязи с других пароходов, проходящих в Атлантическом океане.
Посмотрев на карту, мы установили, что штилевая погода продержится два дня. В завершающей части пути "Нормандия" встретится с циклоном.
В рубке был еще один прибор, повышавший безопасность кораблевождения электроавтоматический определитель препятствий. Прибор этот предупреждает дежурного штурмана или вахтенного помощника капитана в том случае, если впереди теплохода неожиданно окажется какое-либо препятствие.
Закончив осмотр капитанской рубки, мы направились к главному судовому механику, который показал нам машинное отделение, а затем на кухню.
Вид приготовленных блюд напомнил об обеде. Мы вынуждены были соблюдать пароходные порядки, поэтому пошли к себе в каюту переодеваться к обеду в вечерние костюмы.
Георгий больше уже не ворчал. Он "освоил" черный смокинг, белую гофрированную сорочку и крахмальный воротничок с уголками, только бритая голова по-прежнему напоминала о его упрямом характере. Он еще не перестал протестовать против порядков и обычаев капиталистического образа жизни.
В этот вечер в салоне после обеда были "бега". Посередине залы гарсоны разостлали ковер, на котором изображен разрисованный круг, разделенный радиусами. Принесли шесть деревянных лошадок.
На "бегах" - тотализатор. Пассажиры брали билеты стоимостью один доллар - на любую лошадь. Одна из дам, не заинтересованная в исходе игры, бросала пару костяных кубиков.
В зависимости от числа выпавших очков гарсоны переставляли лошадей. Бега начались.
Чкалов упорно ставил на лошадь № 3 и каждый раз оказывался в проигрыше. Но у Валерия, по-видимому, был какой-то свой опыт и стиль игры. На пятом заезде он неожиданно выиграл и покрыл издержки с избытком.
...Теплоход шел на восток, пересекая один часовой пояс за другим. Мне казалось, что удобнее было бы при переходе из одного пояса в другой переводить стрелку на час вперед. Но на "Нормандии" заведен другой порядок. Пароходные электрические часы через каждые два часа передвигались на пять минут вперед, и я добросовестно крутил стрелку своих ручных часов, но в конце концов это мне надоело, и я спрятал их в столик.
Среди пассажиров ходили слухи, будто советские летчики "испортили" поездку Марлен Дитрих. Присутствие на теплоходе трех русских летчиков далекой, "загадочной" страны раздваивало внимание обитателей теплохода. В последний день нашего путешествия теплоход шел в зоне циклона. Погода испортилась, лил дождь, дул порывистый ветер. В Атлантическом океане разыгрался шторм. "Нормандия" медленно кренилась градусов на двадцать пять в одну сторону и на некоторое время как бы застывала в наклонном положении. Стулья и столы в залах катились к борту. Затем теплоход выпрямлялся и так же медленно переваливался на другую сторону. Тогда стулья и столы скатывались к противоположному борту. Прислуга начала прикреплять мебель к полу. Пассажиры стали ходить по палубе неуверенно и неправильно. Население плавучего гиганта поредело: почти все забрались в каюты. На всех лестницах и в проходах укрепили обшитые плюшем канаты, за которые можно было держаться во время ходьбы. Океан тяжело дышал.
Я вышел из салона, с его театральными окошечками в занавесках и гардинах, и открыл дверь на палубу. Ветер бросает тяжелую дверь, схватывает, рвет вперед, сбивает с ног, кидает к перилам, играет, крутит, грозит.
И вдруг смешными и ненужными делаются все достижения пресловутого сервиса: кино, газета, салон с центральным отоплением, лаун-теннис в зале, заботы американского финансиста и все прочие дешевые теплоходные чудеса. Их без остатка смывает темнота и вой ветра. Я думаю, какой маленький этот экран, что вешают в зале на двух гвоздях для кино...
Близка земля. Мы приближаемся к цели. Океан остается позади, точно чистилище, через которое надо пройти перед возвращением на родину. Завтра мы покинем этот пароход - плавучий осколок Нового света.
На рассвете 19 июля "Нормандия" встала на рейде в английском порту Саутгемптон. К нашему теплоходу подошел катер, вернее, небольшой морской пароход. Закончив погрузку, "Нормандия" направилась через Ла-Манш к берегам Франции.
В Гавр мы прибыли в тот же день в 14 часов 15 минут - точно по расписанию.
3146 миль16 наш пароход покрывал за 106 часов 46 минут. Недаром "Нормандия" владела "голубой лентой" за наибольшую скорость плавания через Атлантику.
Каждый пассажир получил на память специальный жетон, на котором было выбито название парохода, и печатную карточку со сведениями о времени прибытия теплохода, о его средней путевой скорости, о количестве пассажиров, о состоянии погоды и т. д.
- Жетоны пассажирам розданы для того, - объяснили нам, - чтобы те не захватывали с собой на память ложки, ножи и другие "сувенирные" предметы с теплохода.
В Гавре "Нормандия" должна простоять несколько дней. Команда получила отпуск. Наш гарсон был очень доволен, мечтал о встрече с женой, долго жал нам на прощание руки.
Гавр - большой порт. И все 'же какая разница в сравнении с Америкой! На улицах меньше виадуков и автомобилей, нет небоскребов и прочих примет Нового света.
Поезд наполнен пассажирами исключительно с "Нормандии". Проворно преодолевая километры, он везет нас в Париж. Этот город нам хорошо знаком. В 1934 году мы с Георгием летали на флагманском корабле через Страсбург с визитом к французскому правительству. А в 1936 году все трое были на Международной авиационной выставке. Теперь мы едем в Паршж поездом.
В окнах вагона - сельская местность. На полях тут и там - лошади, тракторов не видно. Крестьяне снимают с полей урожай. Тёплый, немного влажный воздух и сочная зелень напоминают нам о близости океана, с которым мы распрощались несколько минут назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107