На вокзале в Чикаго нас встретила огромная толпа русских рабочих и работниц. Увидя нас, они запели "Интернационал". Сердце мое забилось частыми ударами. Кто-то одобрительно хлопал меня по плечу. К Чкалову и Байдукову тоже тянулись сотни рук. Вдруг из толпы вышла старушка, напомнившая мне мою мать. Она бросилась к нам и стала всех нас по очереди обнимать и целовать.
Что она переживала? Соскучилась ли по родному языку? Или тосковала по стране, которую давным-давно покинула?..
- Какие же они хорошие да молодые! - говорила она по-русски, всхлипывая и ковыляя за нами, пока мы пробирались по вокзальной площади к своим автомобилям.
В потоке машин мы помчались осматривать достопримечательности города. Иногда наши машины ныряли под эстакады - тогда к шуму улиц примешивался грохот поездов, проносившихся над головой.
Над серыми громадами небоскребов в безоблачном небе кружился самолет. На длинном выпущенном тросе он тянул за собой гигантскую рекламу.
Какой-то пешеход подошел к автомату, бросил в отверстие мелкую монету, и автомат выкинул завернутую в конфетную бумажку резиновую жвачку. Эта жвачка - весьма выгодный продукт потребления, дающий фабрикантам большие прибыли. Пешеход положил "конфетку" в рот и отправился дальше.
Мы прибавили шагу и продолжали идти по шумному стриту, заполненному пестрой толпой.
Из-за угла показалась реклама, рекомендующая освежающий напиток "кока-кола". Я опустил в первый попавшийся автомат пять центов и получил стакан "кока-колы". Сам напиток, говорят американцы, стоит одни цент, второй цент - нажива, три цента обходится реклама.
У нас уже пестрело в глазах от ярких реклам вина, виски, жвачки, отелей, мыла, фотоаппаратов, холодильников, меблированных комнат, пылесосов. Мы проголодались и направились в небольшой ресторанчик-кафетерий, где нам дали завтрак, состоящий из дыни, курицы и чан.
Георгий Филиппович от холодной воды отказался и приступил к дыне и курице. Мы с Валерием решили соблюсти американский обычай - сначала выпили холодную воду, закусили дыней, а потом разделались с курицей, запив ее стаканом горячего чая.
Сегодня мы были свободны от "дипломатической" работы и поэтому, позавтракав, поехали осмотреть Технический музей, где демонстрировался механизированный способ добычи каменного угля.
Лифт опустил нас на огромнейшую, как нам показалось, глубину, и мы очутились в шахте. Экскурсовод начал показывать механизированную погрузку и откатку угля. Потом он предложил нам сесть в вагонетку и объехать шахту.
Путешествие это показалось мне бесконечно длинным. Вагонетка то катилась в сторону, то под уклон, то сворачивала в сторону. Я спросил экскурсовода: "Когда же наконец будет остановка?" - и был крайне удивлен его ответом. Оказывается, вагонетка все время стояла на одном месте. Иллюзия же длительной поездки создавалась полная.
Лифт поднял нас из шахты, и я узнал вторую новость: мы опускались не на большую глубину, а всего лишь на десять метров.
- Поедемте, ребята, на Мичиган, - сказал "чиф-пайлот" Чкалов, выходя из музея. - Говорят, что это озеро напоминает море.
Действительно, мы увидели громадное водное пространство. По его волнующейся поверхности скользили парусные яхты и лодочки. На берегу гуляли отдыхающие. В парке, близ озера, играли в гольф и занимались другими видами спорта. Особенно мне запомнился стрелок, который из ружья разбивал дуплетом на лету глиняные тарелки.
Время наше было ограничено, и мы, посоветовавшись, решили посмотреть негритянские кварталы. В автомобиле я вспомнил о негре-боксере Джо Луисе. Он был раньше рабочим у Форда, увлекся боксом и стал знаменитым боксером. За несколько дней до нашего приезда в Чикаго Джо дрался с белым боксером за звание чемпиона мира и на восьмом раунде победил его. Негры в честь победителя устроили грандиозный праздник.
Завоевав звание чемпиона мира, Джо Луже сразу разбогател.
В Америке очень увлекаются боксом. Еще в Сан-Франциско, в те минуты, когда решалась судьба негра Джо, полпред подвел нас к радиоприемнику, и мы слушали рассказ диктора о борьбе. По его тону можно было заключить, что сам он весьма бурно переживает борьбу. В конце раунда он буквально кричал в микрофон:
- Джо Луис ударил противника по скуле! Противник получил страшный удар по челюсти! Джо Луис - чемпион мира!
Думая о Джо, я не заметил, как мы очутились в негритянских кварталах мире нищеты и бесправия. По обеим сторонам узеньких улочек, вымощенных булыжником, теснились низенькие дома. Оборванные ребятишки барахтались в канавах, в застоявшейся грязной воде. Капиталистическое общество Америки даже здесь, в цивилизованном центре, лишило людей черной расы элементарных человеческих и гражданских прав. Негры имеют право жить только в специально отведенных для них кварталах и домах. Да, да, черным в Америке запрещено жить в одном доме с белыми! В южных штатах, которые в прошлом были рабовладельческими, белый может ударить негра по лицу, и это остается безнаказанным. Белый вправе зацепить крылом своей машины негра, переходящего улицу, и это даже считается хорошим тоном!
Изумительная величайшая техника и величайшая несправедливость в распределении благ, которые техника дает человеку! Такова Америка!
С чувством негодования покидали мы негритянские кварталы. В сущности, можно было уже ехать на вокзал, но в запасе у нас еще было время, и мы решили посмотреть кино.
В просторном зале кинотеатра я еще раз убедился в высоком уровне американской техники. На экране демонстрировалась кинохроника нашего прилета в Ванкувер.
Мы увидели самих себя на аэродроме, у самолета, на балконе дома генерала Маршалла, когда мы выступали по радио и раздавали автографы. Кинокартина обогнала нас в пути. Это было удивительно.
Вслед за нами на экране появился чемпион мира по боксу Джо Луис. Его шоколадное тело с могучей мускулатурой было словно отлито из бронзы. Борьба происходила на высокой трибуне, отгороженной от зрителей канатом.
Замедленной съемкой были показаны последние удары поединка Джо Луиса.
Между тем стрелка часов продвигалась к шестнадцати, и мы поспешили на вокзал.
Чикаго провожал нас своим гулом. Все в нем кипело, как в гигантском котле, все находилось в движении - реклама, люди, машины. И только полисмен в широкой шляпе и темных защитных очках был вправе приостановить кое-где движение. Если драйвер - водитель авто - нарушал правила уличной езды, словно из-под земли вырастал полисмен и совал в руки виновного заранее приготовленную повестку в дорожный суд.
Дальше все идет как по маслу. На следующий день суд вызывает нарушителя и присуждает его к штрафу в размере десяти долларов. При этом судья ударяет молотком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107