Положение серьезное. Прошу принять срочные меры".
Лазаревич ответил: "Предполагается наступление на Лбищенск - Горбуново, а сейчас задача дивизии обеспечить линию железной дороги от противника. Фрунзе обещал выслать патроны, а у меня их тоже нет. Обещал помочь обувью, бельем. Шинелей нет, но обещаны телогрейки. Ведите разъяснительную работу о трудностях..."
23 сентября дивизия перешла в наступление. Белоказаки сопротивлялись ожесточенно. Через неделю они сами попытались прорвать наш фронт под Уральском, однако отступили с большими потерями. 4 октября мы получили приказ Реввоенсовета Туркестанского фронта:
"Славные войска Туркестанского фронта, пробивая России путь к хлопку и нефти, стоят накануне завершения своей задачи...
Пусть не смущает вас ничтожный успех врага, сумевшего налетом кавалерии расстроить тыл славной 25-й дивизии и вынудить ее части несколько отойти к северу. Пусть не смущает вас известие о смерти доблестного вождя 25-й дивизии тов. Чапаева и ее военного комиссара тов. Батурина.
Они пали смертью храбрых, до последней капли крови и до последней возможности отстаивая дело родного народа...
В увековечение славной памяти героя 25-й дивизии тов. Чапаева Революционный Военный Совет Туркестанского фронта постановляет:
1. Присвоить 25-й дивизии наименование "Дивизии имени Чапаева"7.
Приказ воодушевил бойцов. В середине октября конная группа комбрига Сергея Сокола в составе 1-го, 3-го Доно-Кубанского кавалерийских дивизионов и 1-го кавалерийского полка приступила к ликвидации противника, проникшего в тыл Уральска. Передовой отряд Гавриила Шустова в составе 1-го батальона Петра Грибанова, полковой школы инструкторов Константина Бахтеева и кавалерийского эскадрона Павла Щенникова занял хутора Дьяков и Вишневский. Но белоказаки ночью внезапно ворвались в расположение отряда, и разгорелся бой, Бойцы 1-го батальона попали под сильный огонь противника. Геройски сражались и пали смертью храбрых комбат Петр Грибанов, командир 3-й роты Андрей Жданов. Тогда батальон в атаку повел Григорий Рублев. В отряд Чапаева он пришел всей семьей.
С 14 по 26 октября группа Сокола вела бои с прорвавшимися в тыл Уральска частями белоказачьей армии, и они были окончательно ликвидированы. Дивизия получила задачу "занять всю населенную полосу по реке Урал до Лбищенска, а также район "Джамбейтинской ставки" и оттеснить оставшиеся части противника в безлюдные степи, с тем чтобы лишить противника последних ресурсов борьбы".
Наша 75-я бригада, под командованием Ефрема Аксенова, снова шла с боями на юг - через хутор Широков, Бахарев, Локтев, Портнов. Продвинулись вперед уже более чем на 200 верст, заняли калмыцкие поселки - Казанский, Мухортский.
Всюду свирепствовал тиф. Эпидемия поразила уже около пяти тысяч человек. Заболел и убыл в госпиталь Павлинов. За него остался командир 2-й батареи Смокту-нович. Вместе с ним мы отдали приказ - отобрать во всех батареях наиболее сохранившиеся орудия, лошадей и направить на Калмыков в распоряжение Кутякова, который вел решительное наступление на Гурьев. Оформив приказ, почувствовал, что силы покидают меня. Температура 39 - 40 градусов. Лежу в забытьи. На конной повозке меня доставили в Александров-Гай, оттуда верблюжьим транспортом в Новоузенск. Укрытого кошмой, меня привязали веревкой - чтобы не вывалился по дороге. А путь до Новоузенска мучительно долог. Ночуем в мазанках, куда от повозки я добираюсь ползком. Воду пью ледяную, чувствуя во рту кусочки льда, а кажется, что вода горячая. Двое из семи саней оставили в хуторе - кто-то умер...
В Новоузенске, уездном заволжском городке Саратовской губернии, нас поместили в местную больницу. Лежали в коридоре на полу - все забито тифозными. Через несколько дней получил место на кровати, и вдруг без всякого лечения температура начала спадать. Как только поднялся с кровати немедленно выписали из больницы и дали отпуск на два месяца.
Жадно ловил сведения с фронта. Узнал от бойцов, поступивших в больницу позже меня, радостное известие - наступление 25-й дивизии на Гурьев закончилось в январе 1920 года полным разгромом белоказачьих войск. Тогда на имя начдива Кутякова пришла телеграмма, в которой бойцов горячо поздравлял с одержанной победой Владимир Ильич Ленин.
После ликвидации Уральского фронта дивизия была переброшена на запад, где храбро сражалась с белополяками.
В годы Великой Отечественной войны 25-я дивизия имени Чапаева прошла долгий героический путь борьбы вместе со всей Советской Армией. Она самоотверженно дралась на подступах к городам-героям Одессе, Севастополю, на других фронтах.
Да, прошлое уходит... Но от тех тревожных и грозных, вихревых лет в душе остается - как золото выплавляется - память об общих радостях, несчастьях, жертвах, надеждах, мечтах и стремлениях.
И остается Родина...
Глава четвертая.
Первые ортодромии
Мне после болезни в родную дивизию вернуться не удалось. В апреле в уездном военкомате я получил назначение на Кавказ. Мать собрала в корзинку остатки белья, мое немудрящее имущество и вот третий раз уже повезла меня на телеге из деревни в город, горько и беззвучно плача: когда это все кончится?..
Я, по молодости лет, с расставаниями недолго-то грустил. Вскоре был в Ростове-на-Дону, откуда меня направили в штаб только что организованного Кавказского военного округа, где неожиданно круто и повернулась моя дальнейшая судьба.
- Так, говоришь, отец у тебя сельский учитель? - завел как-то разговор комиссар штаба. Я подтвердил.
- А знаешь, в прошлом и мне довелось учительствовать, а теперь уже какой год на военной службе. Смотрю вот с завистью, как конница Буденного на Польский фронт через наш Ростов идет, сам бы с ними отправился, да, говорят, хватит, повоевал.
Помолчав, поинтересовался:
- А ты, Беляков, бывал ли на фронте?..
Я был рад рассказать о себе все - и о студенческой скамье, о работе в уездном Совете, о дивизии Чапаева, о боях против Колчака и уральских белоказаков.
Комиссар не перебивал, слушал внимательно, а в конце моего рассказа вдруг заявил:
- Тебе, Александр, учиться надо. В штабе у нас есть запрос направить кого-либо в авиационную школу в Москву, на какое-то аэронавигационное отделение. Ты вполне подходящий кандидат. Жаль только, что еще в партии не состоишь, но у тебя все впереди. Как думаешь?..
- Сочту за честь, - ответил я.
- Ну вот и решили. Пиши заявление о приеме в авиашколу и подробную автобиографию. Отправим с характеристиками и будем ждать ответа.
Я был до глубины души тронут внимательным, заботливым отношением ко мне, думал: вот таким, и должен быть настоящий комиссар. Спустя две недели томительного ожидания в штаб пришла телеграмма о зачислении меня слушателем аэронавигационного отделения Высшей аэросъемочно-фотограмметрической школы Красного Воздушного Флота, и мы тепло распрощались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Лазаревич ответил: "Предполагается наступление на Лбищенск - Горбуново, а сейчас задача дивизии обеспечить линию железной дороги от противника. Фрунзе обещал выслать патроны, а у меня их тоже нет. Обещал помочь обувью, бельем. Шинелей нет, но обещаны телогрейки. Ведите разъяснительную работу о трудностях..."
23 сентября дивизия перешла в наступление. Белоказаки сопротивлялись ожесточенно. Через неделю они сами попытались прорвать наш фронт под Уральском, однако отступили с большими потерями. 4 октября мы получили приказ Реввоенсовета Туркестанского фронта:
"Славные войска Туркестанского фронта, пробивая России путь к хлопку и нефти, стоят накануне завершения своей задачи...
Пусть не смущает вас ничтожный успех врага, сумевшего налетом кавалерии расстроить тыл славной 25-й дивизии и вынудить ее части несколько отойти к северу. Пусть не смущает вас известие о смерти доблестного вождя 25-й дивизии тов. Чапаева и ее военного комиссара тов. Батурина.
Они пали смертью храбрых, до последней капли крови и до последней возможности отстаивая дело родного народа...
В увековечение славной памяти героя 25-й дивизии тов. Чапаева Революционный Военный Совет Туркестанского фронта постановляет:
1. Присвоить 25-й дивизии наименование "Дивизии имени Чапаева"7.
Приказ воодушевил бойцов. В середине октября конная группа комбрига Сергея Сокола в составе 1-го, 3-го Доно-Кубанского кавалерийских дивизионов и 1-го кавалерийского полка приступила к ликвидации противника, проникшего в тыл Уральска. Передовой отряд Гавриила Шустова в составе 1-го батальона Петра Грибанова, полковой школы инструкторов Константина Бахтеева и кавалерийского эскадрона Павла Щенникова занял хутора Дьяков и Вишневский. Но белоказаки ночью внезапно ворвались в расположение отряда, и разгорелся бой, Бойцы 1-го батальона попали под сильный огонь противника. Геройски сражались и пали смертью храбрых комбат Петр Грибанов, командир 3-й роты Андрей Жданов. Тогда батальон в атаку повел Григорий Рублев. В отряд Чапаева он пришел всей семьей.
С 14 по 26 октября группа Сокола вела бои с прорвавшимися в тыл Уральска частями белоказачьей армии, и они были окончательно ликвидированы. Дивизия получила задачу "занять всю населенную полосу по реке Урал до Лбищенска, а также район "Джамбейтинской ставки" и оттеснить оставшиеся части противника в безлюдные степи, с тем чтобы лишить противника последних ресурсов борьбы".
Наша 75-я бригада, под командованием Ефрема Аксенова, снова шла с боями на юг - через хутор Широков, Бахарев, Локтев, Портнов. Продвинулись вперед уже более чем на 200 верст, заняли калмыцкие поселки - Казанский, Мухортский.
Всюду свирепствовал тиф. Эпидемия поразила уже около пяти тысяч человек. Заболел и убыл в госпиталь Павлинов. За него остался командир 2-й батареи Смокту-нович. Вместе с ним мы отдали приказ - отобрать во всех батареях наиболее сохранившиеся орудия, лошадей и направить на Калмыков в распоряжение Кутякова, который вел решительное наступление на Гурьев. Оформив приказ, почувствовал, что силы покидают меня. Температура 39 - 40 градусов. Лежу в забытьи. На конной повозке меня доставили в Александров-Гай, оттуда верблюжьим транспортом в Новоузенск. Укрытого кошмой, меня привязали веревкой - чтобы не вывалился по дороге. А путь до Новоузенска мучительно долог. Ночуем в мазанках, куда от повозки я добираюсь ползком. Воду пью ледяную, чувствуя во рту кусочки льда, а кажется, что вода горячая. Двое из семи саней оставили в хуторе - кто-то умер...
В Новоузенске, уездном заволжском городке Саратовской губернии, нас поместили в местную больницу. Лежали в коридоре на полу - все забито тифозными. Через несколько дней получил место на кровати, и вдруг без всякого лечения температура начала спадать. Как только поднялся с кровати немедленно выписали из больницы и дали отпуск на два месяца.
Жадно ловил сведения с фронта. Узнал от бойцов, поступивших в больницу позже меня, радостное известие - наступление 25-й дивизии на Гурьев закончилось в январе 1920 года полным разгромом белоказачьих войск. Тогда на имя начдива Кутякова пришла телеграмма, в которой бойцов горячо поздравлял с одержанной победой Владимир Ильич Ленин.
После ликвидации Уральского фронта дивизия была переброшена на запад, где храбро сражалась с белополяками.
В годы Великой Отечественной войны 25-я дивизия имени Чапаева прошла долгий героический путь борьбы вместе со всей Советской Армией. Она самоотверженно дралась на подступах к городам-героям Одессе, Севастополю, на других фронтах.
Да, прошлое уходит... Но от тех тревожных и грозных, вихревых лет в душе остается - как золото выплавляется - память об общих радостях, несчастьях, жертвах, надеждах, мечтах и стремлениях.
И остается Родина...
Глава четвертая.
Первые ортодромии
Мне после болезни в родную дивизию вернуться не удалось. В апреле в уездном военкомате я получил назначение на Кавказ. Мать собрала в корзинку остатки белья, мое немудрящее имущество и вот третий раз уже повезла меня на телеге из деревни в город, горько и беззвучно плача: когда это все кончится?..
Я, по молодости лет, с расставаниями недолго-то грустил. Вскоре был в Ростове-на-Дону, откуда меня направили в штаб только что организованного Кавказского военного округа, где неожиданно круто и повернулась моя дальнейшая судьба.
- Так, говоришь, отец у тебя сельский учитель? - завел как-то разговор комиссар штаба. Я подтвердил.
- А знаешь, в прошлом и мне довелось учительствовать, а теперь уже какой год на военной службе. Смотрю вот с завистью, как конница Буденного на Польский фронт через наш Ростов идет, сам бы с ними отправился, да, говорят, хватит, повоевал.
Помолчав, поинтересовался:
- А ты, Беляков, бывал ли на фронте?..
Я был рад рассказать о себе все - и о студенческой скамье, о работе в уездном Совете, о дивизии Чапаева, о боях против Колчака и уральских белоказаков.
Комиссар не перебивал, слушал внимательно, а в конце моего рассказа вдруг заявил:
- Тебе, Александр, учиться надо. В штабе у нас есть запрос направить кого-либо в авиационную школу в Москву, на какое-то аэронавигационное отделение. Ты вполне подходящий кандидат. Жаль только, что еще в партии не состоишь, но у тебя все впереди. Как думаешь?..
- Сочту за честь, - ответил я.
- Ну вот и решили. Пиши заявление о приеме в авиашколу и подробную автобиографию. Отправим с характеристиками и будем ждать ответа.
Я был до глубины души тронут внимательным, заботливым отношением ко мне, думал: вот таким, и должен быть настоящий комиссар. Спустя две недели томительного ожидания в штаб пришла телеграмма о зачислении меня слушателем аэронавигационного отделения Высшей аэросъемочно-фотограмметрической школы Красного Воздушного Флота, и мы тепло распрощались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107