ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


У прогресса нету большего врага, чем морализатор.
Морализатор отнимает у человека Мечту, объявляя ее
безнравственной, только потому, что человечество еще не может
позволить себе осуществить ее по причине своей технической
неразвитости. Но мечта - это главный двигатель прогресса, и
потому, отнимая у человека мечту, морализатор отнимает вместе с
ней и возможность эту мечту осуществить.
Человек может идти по пути прогресса только следуя своим
наклонностям - всем наклонностям, не разделяя их на "плохие" и
"хорошие", помня о том, что так называемые "дурные" наклонности
получили такой ярлык лишь потому, что у человечества не было
технической возможности удовлетворить их без ущерба для
общества. На протяжении тысячелетий моралисты загоняли "дурные"
наклонности глубоко в подсознание людей, где они томились
словно дикие звери в клетке, не находя выхода своим силам.
Силам, которые могли бы быть направлены на поиск технического
решения конфликта между желаниями человека и возможностями
общества. Конфликт этот по настоящему может быть решен только
техническим путем. Социальнопсихологическое решение,
предлагаемое моралистами - всего лишь кажущееся решение,
загоняющее болезнь внутрь и создающее видимость излечения.
Чтобы было понятнее, что я имею в виду под техническим
решением конфликта между желаниями человека и возможностями
общества, приведу конкретный пример. Очень многие люди
испытывают желание властвовать над другими людьми. Желание
вполне естественное, доставшееся нам от далеких предков,
стремившихся стать вожаком стаи. Но поскольку в обществе все
одновременно не могут властвовать над всеми, моралисты
предлагают социально-психологическое решение проблемы: укротить
стремление к власти и проникнуться смирением. Нельзя сказать,
чтобы в прошлом человечество не пыталось найти также и
техническое решение этой проблемы. Кое-какие успехи были. Ближе
всего к техническому решению этой проблемы человечество
подошло, создав путем длительной селекции так называемого
"друга человека" - собаку. Психологи давно подметили, что
больше всего любят собак люди властные, желающие чтобы
окружающие им подчинились, но не имеющие возможность в полной
мере удовлетворить это желание. Собака, глядящая на хозяина с
вошедшей в поговорку "собачьей преданностью" в глазах -
настоящая находка для таких людей. Достаточно небольшого усилия
фантазии, чтобы представить себе, что "собака тоже человек,
человек абсолютно преданный тебе и полностью от тебя зависящий.
И все-таки собака - это не совсем человек. Имея в
распоряжении бимарионов, можно будет сделать кое-что получше
собаки, Как я уже говорил, бимарионы управляются
последовательностями электрических импульсов. Импульсов,
исходящих из мозга человека, если бимарион используется для
мгновенных путешествий или в качестве модуля тела в модульной
системе бессмертия. Но вообще-то для бимариона не имеет
значения происхождение управляющих импульсов. Вместо чьего-либо
мозга, источником их может быть компьютер, снабженный
соответствующей программой. Конечно, абсолютно точная имитация
человеческого поведения, даже при помощи суперкомпьютеров
будущего, - задача невероятной сложности. Но в данном случае
нам вовсе не нужна точная копия человеческой души - такая
копия, облеченная в тело бимариона, фактически сама стала бы
человеком, и в частности, сама бы желала властвовать, и не
хотела бы подчиняться другим. Что нам нужно - так это всего
лишь модель весьма элементарного поведения поведения
подчинения, наподобие собачьего. Возможно даже, что на первых
порах, пока суперкомпьютеры не станут достаточно дешевы и
доступны, для подобных целей будут использоваться специальные
мозговые модули, созданные из мозга собаки. Такие собаки,
наделенные человеческим телом, смогут стать великолепными,
преданными слугами. Я думаю Вы можете быть вполне уверены, что
обретя человеческие руки, Ваш Шарик или Полкан вскоре научится
выполнять несложную работу по дому, а человеческие голосовые
связки позволят ему разговаривать, ну, по крайней мере, не хуже
попугая. И что самое главное - его человечье лицо будет
выражать все ту же собачью преданность. Если у Вас есть
средства, чтобы содержать не одного Шарика, а многих (а я
надеюсь, что с прогрессом техники бимарионы будут становиться
все дешевле, а люди все богаче), то Вы вполне сможете стать
крупным рабовладельцем, или же султаном с большим гаремом
(если, разумеется, бимарионы подобраны соответствующего полу).
Возможно, у кого-то из читателей возникло впечатление, что
я проповедую аморализм. Это не так. Я вовсе не говорю, что
рабовладение или гладиаторские бои допустимы с точки зрения
морали. Сегодняшней морали. Я всего лишь говорю, что в ходе
развития техники и соответствующего увеличения возможностей
общества, общество сможет позволить себе постепенно снимать со
своих граждан все больше и больше запретов, увеличивать их
индивидуальные возможности, приближать их к свободе. И это
будет истинным моральным прогрессом, ибо прогресс - это
увеличение возможностей. Такое определение морального прогресса
прямо противоположно определению принятому морализаторами. Для
них моральный прогресс означает повышение сознательности, т.е.
добровольное принятие все большего числа запретов и
ограничений. Если морализаторам удастся навязать свою точку
зрения всему человечеству, техническому прогрессу придет конец.
Он станет попросту не нужен. Ведь суть технического прогресса в
том, чтобы превращать невозможное в возможное, а "сознательный"
человек давно убедил себя в том, что невозможное ненужно, более
того, оно вредно. Все это напоминает классическую басню о лисе,
убедившей себя в том, что виноград, который она не может
достать, слишком зелен для нее.
Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы точка зрения
моралистов возобладала. Но я отнюдь не призываю искоренить
морализм вовсе. Этого тоже делать не следует. Не все так просто
в механизме образования новых потребностей, и для него
одинаково опасны обе крайности: как полное торжество
морализаторства, так и его полное искоренение. Морализатор
делает с душой человека приблизительно то же, что делает с
деревом садовод-японец, занимающийся искусством "бонсай".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38