— с сомнением спросила Имоджин. — Ты уверен, что брюки подходят?
— Вполне. К чему дорого упаковываться, когда идешь на пьяную сходку?
На нем самом был светло-серый костюм и черная рубашка, что подходило к его черным с проседью волосам.
— Ты тоже смотришься симпатично, — сказала она.
Когда они спускались, им был слышен неутомимый стук печатной машинки Матта.
— Приятно слышать, — сказал Гилмор. — Звучит так, что, похоже, он наконец надумал, что писать.
Вечер был душный. Трейси, Джеймс и Ники, все трое в отличном расположении духа пили что-то в баре. На Трейси было черное платье с глубоким вырезом спереди и разрезом сзади, начинавшимся от ее красных трусиков. У Джеймса в петлице была пурпурная астра, полученная им от мадам.
— Я никогда не был на светской вечеринке, — сказал он. — Надеюсь, Бьянка Джегер там будет.
— А кто они вообще такие, эти Блейкер-Харрисы? — спросил Ники.
— Он сделал состояние на собачьем корме, — сообщил Ларри. — Кажется, они остановились у каких-то богатых лягушатников по фамилии Дюшарме, которые и дают прием. Как ты думаешь Кейбл и Ивонн уже готовы? Я бы предпочел пить за счет месье Дюшарме, а не за свой собственный.
— Что ж, я готова, — послышался веселый голос, и в водовороте всего зеленого, в зеленых сандалетах и с зеленой повязкой на рыжих волосах появилась Ивонн.
— Ты выглядишь прелестно, дорогая, — по обязанности сказал Джеймс.
— Как creme de menthe frappe, — пробурчал себе под нос Ларри.
— Кажется, ты говорил, что там можно обойтись брюками, — шепнула ему Имоджин.
— И самая чудесная новость, — продолжила Ивонн. — Мне только что звонил мой агент и сказал, что меня включили в список на роль Джейн Беннет в новой инсценировке «Гордость и предубеждение» на Би-Би-Си.
Все издали возглас явно наигранного энтузиазма, а Джеймс поцеловал ее, но очень осторожно, чтобы не испортить ей прическу.
— Когда ты узнаешь решение? — спросил Ники.
— Через день-другой. Съемки начинаются через три недели. Разве это не увлекательно? — И тут взгляд ее глаз-бусинок упал на Имоджин, — Не пора ли тебе идти переодеться? Иначе мы страшно опоздаем.
— Она уже переоделась, — сказал Ларри, — Ивонн, дорогая, тебе роль Джейн совсем не подходит. Это ведь должна быть такая милая, добрая девушка.
Ивонн была избавлена от необходимости придумать поистине сокрушительный ответ появлением Кейбл, выглядевшей умопомрачительно в платье, сделанном из одних павлиньих перьев. Оно было без рукавов, мягко облегало ее фигуру и доходило чуть повыше колен. Два павлиньих пера гнездились в ее извивающихся волосах цвета эбенового дерева, а полосы ярко-голубых теней на веках придавали ее зеленым глазам оттенок бирюзы.
Ники присвистнул. Джеймс разинул рот. Ивонн только свирепо посмотрела и еще крепче сжала губы.
— Это самое красивое платье, какое я видела в жизни, — сказала Трейси.
— Я пойду переоденусь, — пробормотала Имоджин.
— Нет времени, — сказал Ларри. взяв ее за руку, — Кейбл, дорогая, я удивлен, что ты для полноты картины не одолжила у Ивонн ее картонный клюв.
Солнце уходило за море, когда их такси выехало с дороги вдоль берега.
— Я довольна, что темнеет, — сказала Трейси, добавляя туши на свои фальшивые ресницы, — Вечером косметика смотрится намного лучше.
Имоджин заметила, как в безупречно чистом светло-голубом автомобиле Джеймса Кейбл присвоила себе, все заднее сиденъе, чтобы не взъерошить свои перья. А Ивонн достала гребешки и принялась взбивать ими волосы. Имоджин было жаль, что с ними нет Матта. Она была уверена, что Ларри, как только они прибудут на место, сразу же напьется и исчезнет. Ники уже положил руку на спинку сиденья и украдкой поглаживал сзади шею Трейси, так что от него ожидать больший поддержки тоже не приходилось.
Такси повернуло и ускорило ход, под колесами зашуршал гравий. По обе стороны дороги бесконечно тянулись виноградники и оливковые рощи. А впереди, в сумерках сверкало всеми окнами большое белое здание.
— Неплохой домик, — сказала Трейси.
Они увидели мужчину в розовом костюме с красно-розовыми волосами, который вышел из «роллс-ройса» и позвонил в дверной замок.
— По-моему, это Дэвид Бови, — сказал Ларри.
— О, Господи, — еле слышно проговорила Имоджин.
Когда они поднялись по мраморным ступеням, дворецкий открыл перед ними дверь. Потом явилась горничная и тут же увела Имоджин и Трейси наверх в какую-то комнату со стенами, обтянутыми розовым атласом. На полу лежал толстый меховой ковер, на кровати меховые манто, должно быть, принесенные гостями просто для показухи — вечер был слишком душный.
— Вы и пиджаки принимаете? — сказала Трейси и, сняв с себя белый блейзер, подала его горничной.
Кейбл и Ивонн продолжали заниматься взбиванием своих волос перед зеркалом.
— Я поймала на себе взгляд Омара Шарифа, — сказала Ивонн.
Через окно Имоджин увидела густой сад, пруды с лилиями, вольеры с множеством ярких птиц, два освещенных бассейна для плавания и в отдалении — море.
Нервно подрагивая, она спустилась в холл, чтобы найти Ларри. Тот ждал ее, тихо разговаривая с великолепной блондинкой в платье с золотыми блестками.
— Имоджин, дорогая, это Клодин, наша хозяйка. Посмотри на нее как следует. Может быть, другого случая не представится.
Но прежде чем он успел сказать еще что-нибудь. Клодин приблизилась к Имоджин и взяла ее за руки.
— Мисс Броклхерст, как я счастлива видеть вас. Какое поразительное совпадение, что вы отдыхаете с Маттом и Ники Бересфордом, — и она тут же увела Имоджин в огромный зал, который весь кипел загорелыми лицами с беспокойными взглядами, постоянно ищущими свежих ощущений.
— Подождем Ларри, — попросила Имоджин.
— Какого Ларри? — взвизгнула Клодин и, сунув в руку Имоджин бокал, стала водить ее от одной группы гостей к другой, крича. — Это очаровательная Имоджин Броклхерст, — а потом вдруг переходя на шепот, — да, да, это она вырвала ребенка Браганци из лап смерти.
Все начинали охать и ахать, словно Клодин внесла рождественский пудинг с голубым огоньком горящего коньяка.
— Как поживаете? Как поживаете! Привет, Имоджин, рад познакомиться. Как поживаете? — Люди проталкивались, чтобы поближе посмотреть на нее.
Имоджин в ужасе повернулась к Клодин:
— Что вы им про меня рассказали?
— Вы действительно видели герцогиню? Как она? Похоже, что она влюблена в Браганци? — шумели кругом лица.
— Ой, не надо, — попросила Имоджин удалявшуюся Клодин. — Пожалуйста, больше никому не говорите. Браганци не хочет огласки.
Все теперь толпились вокруг нее и представлялись ей. Она выдохлась, отвечая на вопросы, и не заметила, как осушила свой бокал, в котором было что-то по вкусу напоминавшее смесь кока-колы с фруктовым салатом. Едва она поставила бокал, как в руке у нее тотчас оказался другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— Вполне. К чему дорого упаковываться, когда идешь на пьяную сходку?
На нем самом был светло-серый костюм и черная рубашка, что подходило к его черным с проседью волосам.
— Ты тоже смотришься симпатично, — сказала она.
Когда они спускались, им был слышен неутомимый стук печатной машинки Матта.
— Приятно слышать, — сказал Гилмор. — Звучит так, что, похоже, он наконец надумал, что писать.
Вечер был душный. Трейси, Джеймс и Ники, все трое в отличном расположении духа пили что-то в баре. На Трейси было черное платье с глубоким вырезом спереди и разрезом сзади, начинавшимся от ее красных трусиков. У Джеймса в петлице была пурпурная астра, полученная им от мадам.
— Я никогда не был на светской вечеринке, — сказал он. — Надеюсь, Бьянка Джегер там будет.
— А кто они вообще такие, эти Блейкер-Харрисы? — спросил Ники.
— Он сделал состояние на собачьем корме, — сообщил Ларри. — Кажется, они остановились у каких-то богатых лягушатников по фамилии Дюшарме, которые и дают прием. Как ты думаешь Кейбл и Ивонн уже готовы? Я бы предпочел пить за счет месье Дюшарме, а не за свой собственный.
— Что ж, я готова, — послышался веселый голос, и в водовороте всего зеленого, в зеленых сандалетах и с зеленой повязкой на рыжих волосах появилась Ивонн.
— Ты выглядишь прелестно, дорогая, — по обязанности сказал Джеймс.
— Как creme de menthe frappe, — пробурчал себе под нос Ларри.
— Кажется, ты говорил, что там можно обойтись брюками, — шепнула ему Имоджин.
— И самая чудесная новость, — продолжила Ивонн. — Мне только что звонил мой агент и сказал, что меня включили в список на роль Джейн Беннет в новой инсценировке «Гордость и предубеждение» на Би-Би-Си.
Все издали возглас явно наигранного энтузиазма, а Джеймс поцеловал ее, но очень осторожно, чтобы не испортить ей прическу.
— Когда ты узнаешь решение? — спросил Ники.
— Через день-другой. Съемки начинаются через три недели. Разве это не увлекательно? — И тут взгляд ее глаз-бусинок упал на Имоджин, — Не пора ли тебе идти переодеться? Иначе мы страшно опоздаем.
— Она уже переоделась, — сказал Ларри, — Ивонн, дорогая, тебе роль Джейн совсем не подходит. Это ведь должна быть такая милая, добрая девушка.
Ивонн была избавлена от необходимости придумать поистине сокрушительный ответ появлением Кейбл, выглядевшей умопомрачительно в платье, сделанном из одних павлиньих перьев. Оно было без рукавов, мягко облегало ее фигуру и доходило чуть повыше колен. Два павлиньих пера гнездились в ее извивающихся волосах цвета эбенового дерева, а полосы ярко-голубых теней на веках придавали ее зеленым глазам оттенок бирюзы.
Ники присвистнул. Джеймс разинул рот. Ивонн только свирепо посмотрела и еще крепче сжала губы.
— Это самое красивое платье, какое я видела в жизни, — сказала Трейси.
— Я пойду переоденусь, — пробормотала Имоджин.
— Нет времени, — сказал Ларри. взяв ее за руку, — Кейбл, дорогая, я удивлен, что ты для полноты картины не одолжила у Ивонн ее картонный клюв.
Солнце уходило за море, когда их такси выехало с дороги вдоль берега.
— Я довольна, что темнеет, — сказала Трейси, добавляя туши на свои фальшивые ресницы, — Вечером косметика смотрится намного лучше.
Имоджин заметила, как в безупречно чистом светло-голубом автомобиле Джеймса Кейбл присвоила себе, все заднее сиденъе, чтобы не взъерошить свои перья. А Ивонн достала гребешки и принялась взбивать ими волосы. Имоджин было жаль, что с ними нет Матта. Она была уверена, что Ларри, как только они прибудут на место, сразу же напьется и исчезнет. Ники уже положил руку на спинку сиденья и украдкой поглаживал сзади шею Трейси, так что от него ожидать больший поддержки тоже не приходилось.
Такси повернуло и ускорило ход, под колесами зашуршал гравий. По обе стороны дороги бесконечно тянулись виноградники и оливковые рощи. А впереди, в сумерках сверкало всеми окнами большое белое здание.
— Неплохой домик, — сказала Трейси.
Они увидели мужчину в розовом костюме с красно-розовыми волосами, который вышел из «роллс-ройса» и позвонил в дверной замок.
— По-моему, это Дэвид Бови, — сказал Ларри.
— О, Господи, — еле слышно проговорила Имоджин.
Когда они поднялись по мраморным ступеням, дворецкий открыл перед ними дверь. Потом явилась горничная и тут же увела Имоджин и Трейси наверх в какую-то комнату со стенами, обтянутыми розовым атласом. На полу лежал толстый меховой ковер, на кровати меховые манто, должно быть, принесенные гостями просто для показухи — вечер был слишком душный.
— Вы и пиджаки принимаете? — сказала Трейси и, сняв с себя белый блейзер, подала его горничной.
Кейбл и Ивонн продолжали заниматься взбиванием своих волос перед зеркалом.
— Я поймала на себе взгляд Омара Шарифа, — сказала Ивонн.
Через окно Имоджин увидела густой сад, пруды с лилиями, вольеры с множеством ярких птиц, два освещенных бассейна для плавания и в отдалении — море.
Нервно подрагивая, она спустилась в холл, чтобы найти Ларри. Тот ждал ее, тихо разговаривая с великолепной блондинкой в платье с золотыми блестками.
— Имоджин, дорогая, это Клодин, наша хозяйка. Посмотри на нее как следует. Может быть, другого случая не представится.
Но прежде чем он успел сказать еще что-нибудь. Клодин приблизилась к Имоджин и взяла ее за руки.
— Мисс Броклхерст, как я счастлива видеть вас. Какое поразительное совпадение, что вы отдыхаете с Маттом и Ники Бересфордом, — и она тут же увела Имоджин в огромный зал, который весь кипел загорелыми лицами с беспокойными взглядами, постоянно ищущими свежих ощущений.
— Подождем Ларри, — попросила Имоджин.
— Какого Ларри? — взвизгнула Клодин и, сунув в руку Имоджин бокал, стала водить ее от одной группы гостей к другой, крича. — Это очаровательная Имоджин Броклхерст, — а потом вдруг переходя на шепот, — да, да, это она вырвала ребенка Браганци из лап смерти.
Все начинали охать и ахать, словно Клодин внесла рождественский пудинг с голубым огоньком горящего коньяка.
— Как поживаете? Как поживаете! Привет, Имоджин, рад познакомиться. Как поживаете? — Люди проталкивались, чтобы поближе посмотреть на нее.
Имоджин в ужасе повернулась к Клодин:
— Что вы им про меня рассказали?
— Вы действительно видели герцогиню? Как она? Похоже, что она влюблена в Браганци? — шумели кругом лица.
— Ой, не надо, — попросила Имоджин удалявшуюся Клодин. — Пожалуйста, больше никому не говорите. Браганци не хочет огласки.
Все теперь толпились вокруг нее и представлялись ей. Она выдохлась, отвечая на вопросы, и не заметила, как осушила свой бокал, в котором было что-то по вкусу напоминавшее смесь кока-колы с фруктовым салатом. Едва она поставила бокал, как в руке у нее тотчас оказался другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60