— Он всю ночь играл в покер, — сказала Кейбл с кислым видом, — вернулся сегодня в половине одиннадцатого и с тех пор так тут и лежит. — Она, не особенно церемонясь, толкнула его под ребро. — Эй. Слобломов, просыпайся.
Тяжело вздохнув, мужчина закрыл лицо подушкой.
— Он спит даже стоя, — поведала Кейбл. — Иногда в компании переминается с ноги на ногу, как конь, который терпеливо ждет, когда его заведут в стойло.
Мужчина снял с себя подушку и открыл один покрасневший глаз:
— Ради Бога, кончай жаловаться. У меня отпуск, и я имею право спать сколько пожелаю.
— Но не при гостях, — сказала Кейбл.
— Привет, ребята, — сказал он, открыв второй глаз и зевнув, не потрудясь прикрыть рот рукой.
Имоджин поразилась, как такая красивая девушка имеет дело с таким малопривлекательным мужчиной. У него было приплюснутое лицо, желтоватая кожа, темные глаза с тяжелыми, опущенными по углам, веками и неопрятная светлая грива, явно нуждающаяся в стрижке. Поднявшись, он встряхнулся наподобие собаки. Рядом с ослепительно красивым Ники он выглядел особенно помятым. И у нее было смутное ощущение, что она его раньше где-то видела.
— Как самочувствие, Ники? — спросил он.
— Ему надо выпить, — сказала Кейбл. — И нам тоже.
— Тогда сбегай и принеси сельтерской.
— Ты выглядишь немного потрепанным, — заметил Ники. — У тебя что, этой ночью было сражение?
Матт вытащил из бокового кармана толстую пачку купюр:
— На это мы сможем купить несколько улиток.
Ники усмехнулся.
— Пойду помогу Кейбл со льдом.
— Захвати вечерние газеты, — прокричал Матт ему вслед, — хочу посмотреть, что выпало на три-тридцать.
Он повернулся к Имоджин, лениво оглядел ее и улыбнулся неожиданно привлекательной улыбкой.
— Только что прибыли из Лидса и еще не стряхнули с себя угольную пыль? Я там был однажды, жутко грязное место. Я подумал, что по ошибке заехал в ад.
— Место, где мы живем, очень приятное, — сказала Имоджин, улыбнувшись, — мне нравится ваша квартира.
— Посмотрите, какой вид, — он подошел к окну и отдернул шторы. Перед ними сверкал весь Лондон.
— Это Биг Бен, там Вестминстерское аббатство, там небоскреб компании «Шелл». В ясные дни можно разглядеть Маргарет Тэтчер.
У него и голос приятный, подумала Имоджин, тягучий, с легким ирландским выговором. Возможно, он и не такой уродливый, просто, не похож на других. Она все старалась вспомнить, где видела его раньше.
— Ну, что будем пить, красавица? Виски, джин, все, что пожелаете.
— О, пожалуйста, виски и побольше воды. — Она села на подлокотник кресла, где лежал пес, и потрепала его за уши. — Как его зовут?
— Бэзил. Никогда не заводите бассета, сядет на шею.
— Могу это подтвердить, — сказала Кейбл, входя в сопровождении Ники с подносом в руках, — в морозильнике лежит тонна ромштексов для него на то время, пока нас не будет.
— Не желудок его меня заботит, — сказал Матт, бросив в стакан с водой пять шариков сельтерской соды и наблюдая, как они шипят, — а душа. Думаю, придется попросить отца О'Мэлли навещать его в наше отсутствие. Мои гранки пришли? — спросил он у Кейбл.
— Час назад. Они там на столе. Сказали, что ты можешь передать по телефону любую правку сегодня в течение вечера.
Матт наполовину опорожнил стакан и сделал гримасу. Потом взял со стола длинные узкие листы с отпечатанными газетными столбцами и стал их просматривать.
— Кого ты разнес на этой неделе? — спросил Ники.
— Медиков, — сказал Матт, — и им это не понравится.
Он взял шариковую ручку, вписал какое-то слово, пару других вычеркнул. И тут Имоджин сообразила:
— Вы не Мэтью О'Коннор?
— Нынче я в этом не вполне уверен, — сказал Матт, посмотрев, на нее.
— Но вы же великолепно пишете, — забормотала Имоджин. — Мне так понравилась ваша книга про Парцелла. В библиотеке на нее очередь записалась. И я всегда читаю ваши статьи в газетах. Мы все… даже отец считает, что вы смешно пишете.
— А это уже кое-что значит, — сказал Ники, — наш викарий не из смешливых.
— Ну вот и отлично, — сказала Кейбл с едва заметным раздражением, — наконец у тебя есть почитатели, Матт. Ты счастлив?
— Очень, — сказал Матт, заметив, как Имоджин покраснела, и ободряюще улыбнулся ей. — Это для меня как манна небесная, дорогая.
— Полагаю, когда мы поедем в Прованс, вы двое всю дорогу будете рассуждать о Прусте, — сказала Кейбл.
— Было бы недурно для разнообразия, — ответил Матт.
Имоджин не могла поверить в происходящее. Ники и Мэтью О'Коннор с ней в одной компании. Она подумала, что в любой момент из высоких стоячих часов могут выскочить Джеки Кеннеди или Мик Джеггер.
— В котором часу мы завтра едем? — спросил Ники.
— Паром отходит в одиннадцать. Из дома надо выйти часов в восемь, — сказал Матт.
Какое-то время они обсуждали приготовления к отъезду. Потом в желудке Имоджин началось сильное урчание, и Ники сказал, что голоден.
— Я могла бы что-нибудь приготовить, — сказала Кейбл таким тоном, из которого можно было понять, что это редкий случай.
— Я не хочу, чтобы ты весь вечер корпела над плитой, — сказал Матт, берясь за вечернюю газету, и тут же воскликнул с удовольствием.
— Какая умница — выиграла три корпуса, шла всю вторую половину дистанции, как подросток на вечеринку. Что ж, мои ангелы, на этом основании я всем вам ставлю ужин.
Они забрались в большой и невероятно грязный белый «мерседес».
— Ты мог бы отправить его перед отъездом в мойку, — проворчала Кейбл.
Имоджин обнаружила, что сидит на уздечке. Они поели в небольшом итальянском ресторане и выпили изрядное количество вина. Ники рассказывал про свои теннисные подвиги и жаловался на то, что в последнее время в игру все больше вмешивается политика. Матт задавал вопросы. У него была журналистская способность получать немыслимое количество информации от людей, об этом не подозревающих. Похоже, что всюду, где играл Ники, бывала и Кейбл: она или снималась в фильме, или демонстрировала модели. Это порождало неизбежные вопросы вроде «Ты видел такого-то и такую-то?» и «Они еще не разбежались?»
Имоджин говорила мало, она была слишком занята тем, чтобы усвоить все услышанное. Но был один неприятный момент, когда Ники неожиданно положил ей руку на бедро, а она так вздрогнула, что ее вилка упала на пол вместе с большей частью ее спагетти. Ники был вне себя от раздражения, но Матт только рассмеялся и заказал ей еще порцию. За ужином он был очень забавным, и Имоджин нашла, что он ей нравится все больше и больше.
Насчет Кейбл она была не так уверена. Та сказала:
— На прошлой неделе тут была Софи Лорен, сидела вон там в платье с немыслимо глубоким вырезом.
— Я ходил в туалет пятнадцать раз за вечер и имел возможность в него заглянуть, — сказал Матт. — Сейчас возьму счет, — добавил он, видя, что Имоджин почти падает со стула от усталости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60