— Теперь только двенадцать, — сказала Кейбл, — не выпить ли нам коньяку?
— Кое-кто из нас, у кого нормальная рабочая неделя, устал в пятницу.
— Я тоже работаю, — заявила Кейбл, — вчера была на двух рынках скота.
— Что-нибудь получилось? — спросил Ники.
— Может быть, на второй съемке. Они там запускают новую жевательную резинку. Тяжелый хлеб. Мой агент позвонит мне во Францию и скажет, как дела.
Матт протянул официанту явно чрезмерную сумму.
— Ярмарки скота — место проб для фотомоделей, — объяснил он Имоджин, — и весьма подходящее: некоторые коровы выбиваются в люди. Пошли.
Когда они вернулись, был еще один неприятный момент. Кейбл, открыв дверь одной из спален, сказала:
— Вы с Ники здесь.
О боже, подумала Имоджин, и сердце у нее запрыгало, как ласка в капкане. Заметил ли Матт ее страх? За пять минут до этого он зевал во весь рот, а теперь вдруг спросил Ники и Кейбл, не хотят ли они принять еще чего-нибудь на ночь.
— Я непрочь. — сказал Ники и, взъерошив Имоджин волосы, добавил, — Иди в постель, милая. Я буду через минуту.
Но когда, опорожнив бутылку коньяка, он через час добрался до спальни, то увидел Имоджин спящей. Свет горел, а на подушке лежал раскрытый «Тристрам Шенди». Рядом растянулся Бэзил.
— Чертова псина, — сказал Ники, пытаясь столкнуть Бэзила. Тот злобно зарычал.
— Опять не вышло, — посочувствовал Матт. — Если он расположился на ночь, его уже ни за что с места не сдвинешь. Я тебе дам пуховое одеяло, и можешь лечь на диване.
Глава шестая
Когда они утром проснулись, ветер бил дождем по стеклам окон. Ники жаловался на похмелье и скверно проведенную ночь. Матт и Кейбл ссорились.
— В следующий раз, когда будешь брить себе ноги моей бритвой, потрудись ее помыть. Спрашиваю уже в четвертый раз — нести вещи в машину?
— Я не готова, — отрезала Кейбл, накладывая второй слой краски на ресницы.
— Слушай, малыш, уже десять минут девятого. Еще пять минут, и я еду, с тобой или без тебя!
— Перестань цепляться, — сказала Кейбл, повысив голос, — ты спрятал мои драгоценности?
— Да, в подоконнике.
— Тогда спусти вниз эти три чемодана — хоть чем-нибудь займешься.
Хлопнула входная дверь.
— Ники-и-и! — позвала Кейбл.
— Да, моя любовь.
— Я не могу закрыть чемодан.
Имоджин, которая последние полчаса чувствовала себя ничем не занятой, направилась в спальню Кейбл предложить свою помощь.
Ники и Кейбл, на которой был совершенно восхитительный замшевый костюм розового цвета, сидели вдвоем на чемодане.
— Готово, — сказал Ники и, наклонясь через Кейбл, защелкнул второй замок.
Имоджин застыла в дверях, увидев, как Кейбл положила руку на руку Ники. Тот посмотрел на Кейбл и улыбнулся.
— Тебе лучше закрыть его на ключ, — сказал он тихо. — Я бы не хотел, чтобы что-нибудь из твоих ценных вещей попало в чужие руки!
— Я так рада, что ты едешь с нами, — промурлыкала Кейбл. — Все становится намного… ну… увлекательнее.
Имоджин не успела заметить, кто из них вздрогнул сильнее, когда у нее за спиной послышался голос Матта:
— Проворно работает, согласись, Ники! Будь с ней осторожнее, не то она свяжет тебя по рукам и ногам.
Кейбл грозно сверкнула глазами на Матта, а потом, к удивлению Имоджин, расхохоталась.
— Дорогой Слобломов, — произнесла она с легкой гримасой. — Похоже, с тобой у меня ничего даром не пройдет.
В этом розовом костюме, грустно подумала Имоджин, она так прелестна, что ей сошло бы даром и убийство. Матт ухмыльнулся с неохотой, подобрал лежавший на постели длинный шарф цвета хаки и, обмотав его вокруг шеи Кейбл, туго затянул, делая вид, что собирается ее задушить.
— «Когда столь нежная была столь роковой?» — сказал он. — Пошли, Цирцея.
— Гнусная английская погода, — проворчал Ники.
— По крайней мере, немного помоет машину, — сказал Матт.
Не проехали они и десяти минут, как Кейбл издала вопль.
— Мой ночной крем. Он остался в холодильнике!
— Что ж, я думаю, Бэзил будет есть его с клубникой, — спокойно сказал Матт.
— Перестань пороть чушь, — отрезала Кейбл, — надо вернуться.
— Послушай, малыш, из-за тебя мы и так проваландались лишних двадцать минут.
— Но у меня кожа пересохнет.
— Почему у тебя во рту никогда не пересыхает?
Имоджин наблюдала, как дергается строгий профиль Кейбл. Ники в самом деле увлечен ею или ему просто льстит ее внимание? Словно в ответ на это Ники обнял Имоджин за плечи.
— Все в порядке, моя радость? Волнуешься?
Когда он смотрел на нее так, она была не в состоянии что-нибудь ответить. Она только кивнула и прижалась к нему.
— Кто эта пара, с которой мы встречаемся в Дувре? — спросила она Матта.
— Приятели Кейбл. Я снимаю с себя всякую ответственность.
— Очень интересно, — сказала Кейбл, метнув в его сторону ядовитый взгляд. — Они действительно ужасно милые люди.
— Что бросает на них тень смерти, — сказал Матт.
— Заткнулся бы! Их зовут Эджуорт, Джеймс и Ивонн Эджуорты. Джеймс очень порядочный, у него какие-то дела с акциями в Сити. Она очень известная модель. Ты ее узнаешь в лицо.
О, Боже, подумала Имоджин, еще одна модель. Надеюсь, хоть эта не будет бегать за Ники.
Погода делалась все хуже и хуже. Движение на дорогах тоже было жутким. Они едва не опоздали на паром и были последними, кто въехал на нижнюю палубу, где размешались машины.
— Почему у тебя такой кислый вид, Матт? — раздраженно спросила Кейбл.
— Раз мы вкатили последними, то последними и выкатим. А поскольку гостиница, где у нас заказаны номера, находится в сотне миль к югу от Парижа, ты сегодня вряд ли поужинаешь.
К нему направился матрос, махавший куском замши.
— Нет, машину мыть не надо, — сказал Матт и горделиво пошел наверх.
Кейбл улыбнулась Ники.
— Встретим Джеймса и Ивонн в баре.
Плохо видя в темных очках, она споткнулась о ступеньку. Ники подхватил ее за локоть, не дал ей упасть и задержал ее руку в своей, как показалось Имоджин, чересчур надолго.
— Боже, как плохо одеваются англичане! — вздохнул он, когда они шли по палубе. Имоджин натянула пониже свитер, закрывая плохо сидевшие на ней брюки.
— Кейбл, дорогая! — послышался крик, когда они зашли в бар.
— Ивонн, ангел мой!
— Мы думали, вы опоздали на паром!
— Мы почти опоздали!
— Обалденная шляпа!
— Сногсшибательные туфли!
— Потрясающий костюм!
— Ты изменила прическу!
Повизжав друг с другом несколько минут, словно пара попугаев, они вспомнили об остальных. Ивонн, решила про себя Имоджин, и вполовину не так опасна, как Кейбл. Своему успеху в качестве модели она была обязана впечатляющей стандартности своих черт: глаза фарфоровой китайской синевы, волнистые рыжие волосы, ямочки на щеках. Для мужа-домоседа она непременно должна была держать наготове самый сливочный маргарин, самое свежевыстиранное белье и вечнокипящее горячее молоко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60