В дверь постучали. То была Трейси, собравшаяся идти на пляж.
— Страшная жара, — жаловалась она, когда они уже шли по набережной. — Даже в майке чувствуешь себя как в меховой шубе.
— Как Ларри поднялся сегодня?
— Подняться-то поднялся, но чувствовал себя скверно. Никогда не видела парня, которого бы так ломало после выпитого. Эта Кейбл сварливая, правда?
— Да, — вздохнула Имоджин.
— Мне ночью снилось, что у меня выпали все зубы, — сказала Трейси, — Что бы это могло значить?
— Вероятно, что ты боишься, как бы у тебя не выпали все зубы, — предположила Имоджин.
Она заметила, что даже самые загорелые и пресыщенные французы выпрямлялись, подбирали животы и брали Трейси на заметку, когда она проходила мимо, сверкая серебрянным водопадом своих волос и извиваясь всем телом. Это должно было еще сильнее разозлить Кейбл.
Они нашли Ивонн и Джеймса на середине пляжа. Ивонн что-то ворчала и со своим картонным клювом была похожа на сердитую гусыню.
— Привет. Как спали? Я очень плохо. Чересчур жарко. Я не могла заснуть ни на минуту, и, мало того, меня мучили жуткие кошмары с какой-то медузой, а когда я встала, то обнаружила этот страшный комариный укус, и вода в душе была сегодня холодная.
— Как ты там вчера вечером? — спросил Джеймс, при виде их заметно повеселевший. — Я боялся, как бы Браганци не сделал из тебя еще одну Патти Херст.
— Это было страшно увлекательно, — сказала Трейси, растянувшись на большом зеленом полотенце. — Давай, расскажи им, Имоджин.
Однако отчет Имоджин о событиях вчерашнего вечера слегка потускнел из-за того интереса, который вызвала к себе Трейси, оголившаяся вплоть до нижней части своего бикини цвета леопардовой шкуры.
— Джеймс, угомонись, — сказала Ивонн, дрожа от негодования. — А ты, Трейси, ляг и не привлекай к себе внимание. Продолжай, Имоджин. Как была герцогиня одета в домашней обстановке?
— О, в голубой шелк, — сказала Имоджин, все еще чувствуя, что аудитория по-настоящему не захвачена ее рассказом, особенно, когда Трейси начала намазывать всю себя кремом.
— Это задерживает ультрафиолетовые лучи, — пояснила она.
Минут через двадцать, в течение которых каждый мужчина на пляже, казалось, успел пройти мимо их группы, направляясь к воде, а потом возвращаясь, поигрывая мускулами и стряхивая с себя на них воду, Ивонн не выдержала.
— Знаешь, Трейси, ты обгоришь. Тебе непременно надо прикрыться, а эти м-м-м-… эти места обгорают хуже всего.
— Возможно, ты права, — сказала Трейси, вставая. — Думаю, мне надо поплавать.
— Смотри, вся ответственность — на твою голову, — отрезала Ивонн.
— Только не на голову, — хихикнула Трейси и легкой походкой направилась к воде, сопровождаемая приливной волной французов с очень нескромным интервалом.
— Я тоже пойду поплаваю, — сказал Джеймс, и прежде чем Ивонн успела его остановить, кинулся вслед за Трейси.
— Это омерзительно — как она колышет своими грудями, — возмутилась Ивонн.
— Ну, положим, они сами колышутся, — сказала Имоджин.
— Такой плохой пример для Джеймса, особенно потому, что с ней тут появился Ларри. Интересно, знает она, что он женат?
Имоджин обратилась к книге Скотта Фитцджеральда. «Тристрама Шенди» она забросила.
— Она готова обгореть, — проворчала Ивонн, поправляя свой картонный клюв. — Люди просто не понимают, что при такой жаре загорать надо понемногу. Поэтому я никогда не обгораю.
Она так долго причитала, что Имоджин обрадовалась, увидев направляющихся к ним Кейбл и Ники. Она подумала, что, поскольку Матт у Браганци, они решили воспользоваться возможностью провести пару часов в постели и оба, судя по угрюмому выражению их лиц, встали с нее не с той ноги.
— Доброе утро, — сказала Ивонн, несколько повеселевшая при виде мрачного настроения Кейбл.
— А что в нем доброго? — выпалила Кейбл, швырнув на землю свой резиновый матрас. — Ты мне не надуешь его, Ники?
Он бросил на нее взгляд, который ясно говорил «надувай свой чертов матрас сама», но, подумав немного, нагнулся, что-то бормоча вполголоса, и начал выполнять ее просьбу.
— Я слышала, Матт поехал к Браганци. Ты, Кейбл, наверное, за него рада, — сказала Ивонн.
— Не рада! Хороший у меня получился отпуск, когда он все время гоняется за какими-то дурацкими историями. Сегодня утром вернулся в девять часов, и похоже, что сегодня я его больше не увижу. Он готов сидеть половину ночи за своей гнусной писаниной. Даже просил меня найти ему пишущую машинку. Позвольте спросить, где я ее достану в таком забытом Богом месте? Мне это все больше и больше напоминает Маргит, — добавила она, оглядывая пляж, а потом, повернувшись к Ники, который заканчивал надувку матраса, спросила: — Почему бы нам не сгонять на день в Сен-Троп?
— Не получится, — сказал Ники, вдруг увидевший, как Трейси резвится с Джеймсом на мелководье, — у нас нет машины.
— Давай возьмем напрокат, — повелительно сказала Кейбл, следя за направлением взгляда Ники.
— Слишком много возни, — отрезал Ники, затыкая матрас пробкой и кладя его к ногам Кейбл. — И чересчур жарко для езды в машине.
Кейбл сверкнула своими зелеными глазами. Становится слишком жарко именно здесь, подумала Имоджин.
— Пойду поплаваю, — сказала она и направилась к воде.
— Я тоже, — подхватил Ники и поспешил вслед за ней. — Ты сегодня отлично выглядишь, дорогая. Отойдем от линии огня.
— Мы здесь! — позвала их Трейси, отчаянно размахивая руками. Ее длинные светлые волосы в зеленой воде были похожи на русалочьи. — Так приятно. Как ты себя чувствуешь в такое утро, Ники?
— Любуюсь, как ты рассекаешь грудями волны, — сказал Ники. — Или, скорее, волнуешь груди.
Все засмеялись и начали брызгаться. Потом Ники совершил показательный скоростной заплыв кролем до мостков и обратно.
— Ах, вот бы мне научиться так плавать, — сказала Трейси.
— Я тебя научу, — пообещал Ники. — Так, лежи спокойно на моей руке, теперь — одной рукой сюда, другой — туда, голову — вниз.
Трейси заливалась смехом и брызгалась:
— Я бы не сказала, что у меня животик.
— Ну, несколько дюймов можно еще прибавить или отнять, — сказал, улыбаясь, Ники.
Вдруг они перестали смеяться и пристально посмотрели друг другу в глаза. Господи, подумала Имоджин, немного нервничая, но не без удовольствия, — что скажет Кейбл.
— Давай, Имоджин, — с веселым смехом предложил Джеймс, — я тебе тоже дам урок плавания. Ох! — пискнул он, сделав шаг вперед. — Кольнуло.
— Опять, — сказал Ники.
И они вновь зашлись в хохоте. Их веселое поведение не могло улучшить настроение Кейбл или Ивонн.
Когда они наконец вышли из воды, Ивонн тут же отослала Джеймса в кафе за лимонадом.
— Можешь принести для меня водку и тоник со льдом и лимоном? — крикнула ему вдогонку Кейбл.
— Я тебе принесу, — сказал Ники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— Страшная жара, — жаловалась она, когда они уже шли по набережной. — Даже в майке чувствуешь себя как в меховой шубе.
— Как Ларри поднялся сегодня?
— Подняться-то поднялся, но чувствовал себя скверно. Никогда не видела парня, которого бы так ломало после выпитого. Эта Кейбл сварливая, правда?
— Да, — вздохнула Имоджин.
— Мне ночью снилось, что у меня выпали все зубы, — сказала Трейси, — Что бы это могло значить?
— Вероятно, что ты боишься, как бы у тебя не выпали все зубы, — предположила Имоджин.
Она заметила, что даже самые загорелые и пресыщенные французы выпрямлялись, подбирали животы и брали Трейси на заметку, когда она проходила мимо, сверкая серебрянным водопадом своих волос и извиваясь всем телом. Это должно было еще сильнее разозлить Кейбл.
Они нашли Ивонн и Джеймса на середине пляжа. Ивонн что-то ворчала и со своим картонным клювом была похожа на сердитую гусыню.
— Привет. Как спали? Я очень плохо. Чересчур жарко. Я не могла заснуть ни на минуту, и, мало того, меня мучили жуткие кошмары с какой-то медузой, а когда я встала, то обнаружила этот страшный комариный укус, и вода в душе была сегодня холодная.
— Как ты там вчера вечером? — спросил Джеймс, при виде их заметно повеселевший. — Я боялся, как бы Браганци не сделал из тебя еще одну Патти Херст.
— Это было страшно увлекательно, — сказала Трейси, растянувшись на большом зеленом полотенце. — Давай, расскажи им, Имоджин.
Однако отчет Имоджин о событиях вчерашнего вечера слегка потускнел из-за того интереса, который вызвала к себе Трейси, оголившаяся вплоть до нижней части своего бикини цвета леопардовой шкуры.
— Джеймс, угомонись, — сказала Ивонн, дрожа от негодования. — А ты, Трейси, ляг и не привлекай к себе внимание. Продолжай, Имоджин. Как была герцогиня одета в домашней обстановке?
— О, в голубой шелк, — сказала Имоджин, все еще чувствуя, что аудитория по-настоящему не захвачена ее рассказом, особенно, когда Трейси начала намазывать всю себя кремом.
— Это задерживает ультрафиолетовые лучи, — пояснила она.
Минут через двадцать, в течение которых каждый мужчина на пляже, казалось, успел пройти мимо их группы, направляясь к воде, а потом возвращаясь, поигрывая мускулами и стряхивая с себя на них воду, Ивонн не выдержала.
— Знаешь, Трейси, ты обгоришь. Тебе непременно надо прикрыться, а эти м-м-м-… эти места обгорают хуже всего.
— Возможно, ты права, — сказала Трейси, вставая. — Думаю, мне надо поплавать.
— Смотри, вся ответственность — на твою голову, — отрезала Ивонн.
— Только не на голову, — хихикнула Трейси и легкой походкой направилась к воде, сопровождаемая приливной волной французов с очень нескромным интервалом.
— Я тоже пойду поплаваю, — сказал Джеймс, и прежде чем Ивонн успела его остановить, кинулся вслед за Трейси.
— Это омерзительно — как она колышет своими грудями, — возмутилась Ивонн.
— Ну, положим, они сами колышутся, — сказала Имоджин.
— Такой плохой пример для Джеймса, особенно потому, что с ней тут появился Ларри. Интересно, знает она, что он женат?
Имоджин обратилась к книге Скотта Фитцджеральда. «Тристрама Шенди» она забросила.
— Она готова обгореть, — проворчала Ивонн, поправляя свой картонный клюв. — Люди просто не понимают, что при такой жаре загорать надо понемногу. Поэтому я никогда не обгораю.
Она так долго причитала, что Имоджин обрадовалась, увидев направляющихся к ним Кейбл и Ники. Она подумала, что, поскольку Матт у Браганци, они решили воспользоваться возможностью провести пару часов в постели и оба, судя по угрюмому выражению их лиц, встали с нее не с той ноги.
— Доброе утро, — сказала Ивонн, несколько повеселевшая при виде мрачного настроения Кейбл.
— А что в нем доброго? — выпалила Кейбл, швырнув на землю свой резиновый матрас. — Ты мне не надуешь его, Ники?
Он бросил на нее взгляд, который ясно говорил «надувай свой чертов матрас сама», но, подумав немного, нагнулся, что-то бормоча вполголоса, и начал выполнять ее просьбу.
— Я слышала, Матт поехал к Браганци. Ты, Кейбл, наверное, за него рада, — сказала Ивонн.
— Не рада! Хороший у меня получился отпуск, когда он все время гоняется за какими-то дурацкими историями. Сегодня утром вернулся в девять часов, и похоже, что сегодня я его больше не увижу. Он готов сидеть половину ночи за своей гнусной писаниной. Даже просил меня найти ему пишущую машинку. Позвольте спросить, где я ее достану в таком забытом Богом месте? Мне это все больше и больше напоминает Маргит, — добавила она, оглядывая пляж, а потом, повернувшись к Ники, который заканчивал надувку матраса, спросила: — Почему бы нам не сгонять на день в Сен-Троп?
— Не получится, — сказал Ники, вдруг увидевший, как Трейси резвится с Джеймсом на мелководье, — у нас нет машины.
— Давай возьмем напрокат, — повелительно сказала Кейбл, следя за направлением взгляда Ники.
— Слишком много возни, — отрезал Ники, затыкая матрас пробкой и кладя его к ногам Кейбл. — И чересчур жарко для езды в машине.
Кейбл сверкнула своими зелеными глазами. Становится слишком жарко именно здесь, подумала Имоджин.
— Пойду поплаваю, — сказала она и направилась к воде.
— Я тоже, — подхватил Ники и поспешил вслед за ней. — Ты сегодня отлично выглядишь, дорогая. Отойдем от линии огня.
— Мы здесь! — позвала их Трейси, отчаянно размахивая руками. Ее длинные светлые волосы в зеленой воде были похожи на русалочьи. — Так приятно. Как ты себя чувствуешь в такое утро, Ники?
— Любуюсь, как ты рассекаешь грудями волны, — сказал Ники. — Или, скорее, волнуешь груди.
Все засмеялись и начали брызгаться. Потом Ники совершил показательный скоростной заплыв кролем до мостков и обратно.
— Ах, вот бы мне научиться так плавать, — сказала Трейси.
— Я тебя научу, — пообещал Ники. — Так, лежи спокойно на моей руке, теперь — одной рукой сюда, другой — туда, голову — вниз.
Трейси заливалась смехом и брызгалась:
— Я бы не сказала, что у меня животик.
— Ну, несколько дюймов можно еще прибавить или отнять, — сказал, улыбаясь, Ники.
Вдруг они перестали смеяться и пристально посмотрели друг другу в глаза. Господи, подумала Имоджин, немного нервничая, но не без удовольствия, — что скажет Кейбл.
— Давай, Имоджин, — с веселым смехом предложил Джеймс, — я тебе тоже дам урок плавания. Ох! — пискнул он, сделав шаг вперед. — Кольнуло.
— Опять, — сказал Ники.
И они вновь зашлись в хохоте. Их веселое поведение не могло улучшить настроение Кейбл или Ивонн.
Когда они наконец вышли из воды, Ивонн тут же отослала Джеймса в кафе за лимонадом.
— Можешь принести для меня водку и тоник со льдом и лимоном? — крикнула ему вдогонку Кейбл.
— Я тебе принесу, — сказал Ники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60