– Все знают пророчество Мерлина!
– Тетя Агнес! – взмолилась Бронуин.
Сумасшедшая служанка и без того шипела, сжав зубы, и раздражать ее более не стоило. Она была похожа на загнанное животное… даже хуже, раненое!
– Но ребенок ее, этой дочери северо-западного Уэльса, слышишь, ты, старая ведьма? Мы протащили ребенка под ее одеждой, словно вынув из чрева! Это было усыновление, совершенное с благословения богини!
«Так, значит, то было правдой», – слабея, думала Бронуин. Дитя Мириам было тем ребенком, которого они у нее отобрали. Она отважилась бросить взгляд на плачущего на руках Бланкарда малыша, усыновленного ею помимо своей воли. И не тетя тогда добавила сонное зелье в вино рыцарей, а Мириам!
– Это ты опоила в ту ночь милорда и его воинов сонным зельем, – с трудом проговорила Бронуин, ощущая тиски металлической цепи на шее.
– Да! – рассмеялась Мириам, и кинжал слегка отодвинулся от бока Бронуин. – И очень жаль, что они все же выступили против последователей богини.
– И ты пыталась отравить меня! Ты!
– Да, глупышка! Но только в Карадоке я узнала, что ты носишь ребенка седьмого сына, несмотря на то, что мы достаточно упорно пытались отдалить тебя от его отца.
– Оставь леди, колдунья, и мы пощадим твоего ребенка! – сурово предложил Бланкард.
– Ребенок за ребенка? Нет! Ребенка за жену с ребенком! – насмешливо пропела Мириам. – Пошли, миледи, полетим, как птицы, с башни и подумаем обо всем этом.
– Убей ребенка! – приказал управляющему лорд Карадока, зная, что тот не осмелится.
Мириам неожиданно всхлипнула и выкрикнула:
– Нет! Я буду меняться! Вашу жену за моего сына, милорд!
Бронуин прикусила губу, когда кинжал снова коснулся кожи. Морозный воздух холодил кровавое пятно в том месте, где клинок поранил ее. Может, попробовать ослабить пальцы, придавленные на шее цепью, чтобы выбить кинжал? Выбор все равно небольшой: или задохнуться, или быть заколотой!
В глазах мутилось. Бронуин едва различала фигуру Ульрика, взявшего ребенка из рук Бланкарда и приставившего кинжал к горлу малыша.
Боже, мелькнула у нее мысль, он в любом случае не убьет ребенка!
Мириам потащила свою госпожу к ступенькам лестницы, ведущей на башню.
– Поднимайтесь, миледи!
Повинуясь острию клинка, Бронуин обреченно послушалась.
– Куда ты? – спросил Ульрик.
Он был совсем рядом, Бронуин хотелось увидеть мужа, хотя бы ценой самой жизни, но видеть она могла лишь ослепительно яркое небо – особенно, яркое по контрасту с темнотой, уже собиравшейся в уголках сознания.
– Мы произведем обмен на верхней площадке башни, милорд… где нам никто не помешает!
Правый туфель Бронуин соскользнул с ноги и скатился вниз по ступенькам, когда она продвигалась вслед за служанкой, тащившей ее, как собаку на поводке, намотав цепи на шею и покалывая острым клинком. Хватка была так сильна, что Бронуин в любой момент могла потерять сознание от недостатка воздуха. Ее жизнь и жизнь ребенка находилась в руках безумной женщины, доведенной до отчаяния.
Наконец Бронуин почувствовала под рукой шершавые зубцы башни и догадалась, что они уже стоят на самом верху. Подтащив к себе свою жертву, Мириам крикнула:
– Это… совсем нетрудно, милорд! Положите ребенка перед собой и отойдите!
– Брось кинжал в море, и я сделаю со своим кинжалом то же самое, – поставил условие Ульрик.
Мириам истерически засмеялась, голос у нее стал таким резким, что и у глухого заболели бы уши.
– Кажется, мы зашли в тупик, милорд! Но сейчас все это кончится! Сейчас!.. Вот!
Служанка яростно рванула цепь, и нажим кинжала от ее усилия ослабел. Из последних сил Бронуин дернулась в противоположную сторону, чтобы не задохнуться. Цепь, не рассчитанная на такую нагрузку, разорвалась, и ее куски полетели Мириам в лицо. Разозлившись, та злобно ударила пленницу по спине. Бронуин покатилась, и вдруг под ногами у нее оказалась пустота, больше не было ступенек, только воздух.
– Ульрик – вскрикнула она, вцепившись в обломок скалы.
Пальцами Бронуин ухватилась за зазубренную кромку грубого камня. Она повисла на стене.
– Бросьте кинжал, милорд, и положите ребенка, не то я ударю вашу жену по пальцам! – бесновалась Мириам над головой Бронуин.
– Хорошо. Кинжал выброшен, как видишь. Теперь отойди, а я положу ребенка.
Волна тошноты захлестнула Бронуин. Целую вечность длилось мгновение, прежде чем тень от взметнувшихся юбок Мириам пронеслась у нее над головой и послышались звуки быстрых шагов и учащенное дыхание. Снова засияло зимнее небо, скрытое раньше фигурой Мириам, и появилось вдруг лицо Ульрика. Бронуин чуть не разжала пальцы от радости. Сильные руки втаскивали ее наверх.
– Любимая! Я с тобой!
Тяжело дыша, Бронуин беспомощна висела, боясь разжать пальцы и не находя опоры на гладкой стене. Она прикрыла на мгновение глаза, а когда открыла снова, Ульрику уже помогал лорд Жиль.
– Я получила своего ребенка, а вы своего, милорд! – услышала Бронуин в отдалении насмешливый голос Мириам.
Сильные руки тянули и тянули, и вот Бронуин будто взлетела над зубцами башни и опустилась, коснувшись площадки, на колени, голова у нее кружилась, мир тускнел. Усилием воли она удержалась на грани потери сознания, чтобы суметь оказаться в надежных и желанных объятиях мужа:
– Схватите суку и ее отродье! – приказал Ульрик слугам, кивнув в сторону Мириам.
– Милорд, – прошептала Бронуин с облегчением, когда он помог ей встать на ноги.
– Все позади, любовь моя, – ответил лорд Карадока, прижимая ее к себе, в то время как его воины гонялись по площадке башни за служанкой. – Ты спасена.
Бронуин посмотрела наверх, куда побежала женщинами как раз в этот момент Мириам вскочила с ребенком в руках на самый край башни. Волосы у нее развевались на ветру. Верховная жрица богини Дианы насмешливо кричала приближавшимся стражникам:
– Если задумали поймать меня, то вам придется последовать за мной!
Бронуин вскрикнула, когда служанка показала на море, бившееся о скалы у подножия стен Карадока в начинающемся приливе, уже заливавшем берег.
– Мы не умрем, а вы умрете, если станете преследовать нас! Полетели, мой маленький король!
Бронуин спрятала лицо на груди Ульрика, когда Мириам сорвалась с зубцов стены, прижав к себе прелестное дитя. Ее затихающий крик и плач ребенка смешались с плеском волн. Наступила тишина, которую осмеливался нарушать только мерный шум моря.
– Она утонула, милорд! – доложил стражник, свешиваясь с края стены и вглядываясь в пенистую воду. – Захлебнулась! Теперь уж точно, все кончено!
«Кончено?» – слово снова отозвалось в сознании Бронуин, когда, опираясь на руку мужа, она медленно сходила с башни вниз по ступенькам навстречу своему народу. Прижимая свободную руку к животу, Бронуин со слезами на глазах думала о невинном ребенке, принесенном в жертву безумной матерью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
– Тетя Агнес! – взмолилась Бронуин.
Сумасшедшая служанка и без того шипела, сжав зубы, и раздражать ее более не стоило. Она была похожа на загнанное животное… даже хуже, раненое!
– Но ребенок ее, этой дочери северо-западного Уэльса, слышишь, ты, старая ведьма? Мы протащили ребенка под ее одеждой, словно вынув из чрева! Это было усыновление, совершенное с благословения богини!
«Так, значит, то было правдой», – слабея, думала Бронуин. Дитя Мириам было тем ребенком, которого они у нее отобрали. Она отважилась бросить взгляд на плачущего на руках Бланкарда малыша, усыновленного ею помимо своей воли. И не тетя тогда добавила сонное зелье в вино рыцарей, а Мириам!
– Это ты опоила в ту ночь милорда и его воинов сонным зельем, – с трудом проговорила Бронуин, ощущая тиски металлической цепи на шее.
– Да! – рассмеялась Мириам, и кинжал слегка отодвинулся от бока Бронуин. – И очень жаль, что они все же выступили против последователей богини.
– И ты пыталась отравить меня! Ты!
– Да, глупышка! Но только в Карадоке я узнала, что ты носишь ребенка седьмого сына, несмотря на то, что мы достаточно упорно пытались отдалить тебя от его отца.
– Оставь леди, колдунья, и мы пощадим твоего ребенка! – сурово предложил Бланкард.
– Ребенок за ребенка? Нет! Ребенка за жену с ребенком! – насмешливо пропела Мириам. – Пошли, миледи, полетим, как птицы, с башни и подумаем обо всем этом.
– Убей ребенка! – приказал управляющему лорд Карадока, зная, что тот не осмелится.
Мириам неожиданно всхлипнула и выкрикнула:
– Нет! Я буду меняться! Вашу жену за моего сына, милорд!
Бронуин прикусила губу, когда кинжал снова коснулся кожи. Морозный воздух холодил кровавое пятно в том месте, где клинок поранил ее. Может, попробовать ослабить пальцы, придавленные на шее цепью, чтобы выбить кинжал? Выбор все равно небольшой: или задохнуться, или быть заколотой!
В глазах мутилось. Бронуин едва различала фигуру Ульрика, взявшего ребенка из рук Бланкарда и приставившего кинжал к горлу малыша.
Боже, мелькнула у нее мысль, он в любом случае не убьет ребенка!
Мириам потащила свою госпожу к ступенькам лестницы, ведущей на башню.
– Поднимайтесь, миледи!
Повинуясь острию клинка, Бронуин обреченно послушалась.
– Куда ты? – спросил Ульрик.
Он был совсем рядом, Бронуин хотелось увидеть мужа, хотя бы ценой самой жизни, но видеть она могла лишь ослепительно яркое небо – особенно, яркое по контрасту с темнотой, уже собиравшейся в уголках сознания.
– Мы произведем обмен на верхней площадке башни, милорд… где нам никто не помешает!
Правый туфель Бронуин соскользнул с ноги и скатился вниз по ступенькам, когда она продвигалась вслед за служанкой, тащившей ее, как собаку на поводке, намотав цепи на шею и покалывая острым клинком. Хватка была так сильна, что Бронуин в любой момент могла потерять сознание от недостатка воздуха. Ее жизнь и жизнь ребенка находилась в руках безумной женщины, доведенной до отчаяния.
Наконец Бронуин почувствовала под рукой шершавые зубцы башни и догадалась, что они уже стоят на самом верху. Подтащив к себе свою жертву, Мириам крикнула:
– Это… совсем нетрудно, милорд! Положите ребенка перед собой и отойдите!
– Брось кинжал в море, и я сделаю со своим кинжалом то же самое, – поставил условие Ульрик.
Мириам истерически засмеялась, голос у нее стал таким резким, что и у глухого заболели бы уши.
– Кажется, мы зашли в тупик, милорд! Но сейчас все это кончится! Сейчас!.. Вот!
Служанка яростно рванула цепь, и нажим кинжала от ее усилия ослабел. Из последних сил Бронуин дернулась в противоположную сторону, чтобы не задохнуться. Цепь, не рассчитанная на такую нагрузку, разорвалась, и ее куски полетели Мириам в лицо. Разозлившись, та злобно ударила пленницу по спине. Бронуин покатилась, и вдруг под ногами у нее оказалась пустота, больше не было ступенек, только воздух.
– Ульрик – вскрикнула она, вцепившись в обломок скалы.
Пальцами Бронуин ухватилась за зазубренную кромку грубого камня. Она повисла на стене.
– Бросьте кинжал, милорд, и положите ребенка, не то я ударю вашу жену по пальцам! – бесновалась Мириам над головой Бронуин.
– Хорошо. Кинжал выброшен, как видишь. Теперь отойди, а я положу ребенка.
Волна тошноты захлестнула Бронуин. Целую вечность длилось мгновение, прежде чем тень от взметнувшихся юбок Мириам пронеслась у нее над головой и послышались звуки быстрых шагов и учащенное дыхание. Снова засияло зимнее небо, скрытое раньше фигурой Мириам, и появилось вдруг лицо Ульрика. Бронуин чуть не разжала пальцы от радости. Сильные руки втаскивали ее наверх.
– Любимая! Я с тобой!
Тяжело дыша, Бронуин беспомощна висела, боясь разжать пальцы и не находя опоры на гладкой стене. Она прикрыла на мгновение глаза, а когда открыла снова, Ульрику уже помогал лорд Жиль.
– Я получила своего ребенка, а вы своего, милорд! – услышала Бронуин в отдалении насмешливый голос Мириам.
Сильные руки тянули и тянули, и вот Бронуин будто взлетела над зубцами башни и опустилась, коснувшись площадки, на колени, голова у нее кружилась, мир тускнел. Усилием воли она удержалась на грани потери сознания, чтобы суметь оказаться в надежных и желанных объятиях мужа:
– Схватите суку и ее отродье! – приказал Ульрик слугам, кивнув в сторону Мириам.
– Милорд, – прошептала Бронуин с облегчением, когда он помог ей встать на ноги.
– Все позади, любовь моя, – ответил лорд Карадока, прижимая ее к себе, в то время как его воины гонялись по площадке башни за служанкой. – Ты спасена.
Бронуин посмотрела наверх, куда побежала женщинами как раз в этот момент Мириам вскочила с ребенком в руках на самый край башни. Волосы у нее развевались на ветру. Верховная жрица богини Дианы насмешливо кричала приближавшимся стражникам:
– Если задумали поймать меня, то вам придется последовать за мной!
Бронуин вскрикнула, когда служанка показала на море, бившееся о скалы у подножия стен Карадока в начинающемся приливе, уже заливавшем берег.
– Мы не умрем, а вы умрете, если станете преследовать нас! Полетели, мой маленький король!
Бронуин спрятала лицо на груди Ульрика, когда Мириам сорвалась с зубцов стены, прижав к себе прелестное дитя. Ее затихающий крик и плач ребенка смешались с плеском волн. Наступила тишина, которую осмеливался нарушать только мерный шум моря.
– Она утонула, милорд! – доложил стражник, свешиваясь с края стены и вглядываясь в пенистую воду. – Захлебнулась! Теперь уж точно, все кончено!
«Кончено?» – слово снова отозвалось в сознании Бронуин, когда, опираясь на руку мужа, она медленно сходила с башни вниз по ступенькам навстречу своему народу. Прижимая свободную руку к животу, Бронуин со слезами на глазах думала о невинном ребенке, принесенном в жертву безумной матерью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114