Я не хочу пугать Халэранта до того, как мы его прихватим. Ты случайно не знаешь, оборудован ли автомобиль Стоунуолла сигнализацией на случай угона?
Тони произнес несколько слов в микрофон и, выслушав сообщение, ответил:
- Да. На его имя зарегистрированы две машины. Кроме того, он постоянно пользуется одним автомобилем, зарегистрированным на медиа-холдинг Свободной прессы. Все три машины оборудованы сигнализацией.
- Отлично. Значит мы имеем возможность следить за его перемещением. Посади людей на хвост всем трем машинам, и пусть они постоянно держат их в поле зрения. Сенатор наиболее уязвим в то время, когда находится в пути. Если Халэрант предпримет против него какие-нибудь действия, неподалеку от Стунуолла должны находиться наши люди.
- Будет сделано. Но как быть, если Стоунуолл вдруг решит воспользоваться своим вертолётом.
- Ах, да! Еще и вертолёт, - я немного подумала и продолжила: Пусть это тебя не волнует, чтобы добраться до вертушки сенатора, Халэранту придется воспользоваться по меньшей мере ракетой земля-воздух. Вряд ли мерзавец заранее приготовил противовоздушные средства. Не думаю, что в его планы входило уничтожение геликоптера. Если наши предположения верны, то Халэрант жаждет... как бы это поточнее выразить... жаждет личной встречи с сенатором, поскольку хочет получить максимум удовольствия.
- Полагаю, что ты права.
Тони начал названивать, вызывая подмогу для слежки за Стоунуоллом. Мы практически исчерпали свои людские ресурсы, но я не сомневалась, что, учитывая обстоятельства, начальство выделит мне еще три машины и шесть парней в штатском.
Пока Тони звонил, я отметила на карте местонахождение машин сенатора. Это было совсем не сложно. Однако я не знала, какой из машин пользуется Стоунуолл в данный момент, что серьезно затрудняло поиск. Одна машина оставалась у его дома в округе Мариетта, вторая находилась в гараже Башни Свободной прессы, а третья... Третья была запаркована всего в нескольких кварталах от нас.
- Кайон, взгляни-ка сюда, - я увеличила изображение кварталов, где стояла третья машина. - Как ты думаешь, что он может делать в нашей части города в столь поздний час.
- Хмм... - Кайон потянулась через стол, чтобы лучше видеть карту. Давай взглянем, что здесь находится. - Она произнесла несколько слов в микрофон головного коммуникатора, и через несколько мгновений на рабочем столе возник какой-то список. - Хмм... Театр "Альянс". Наш друг может наслаждаться там спектаклем. Чуть южнее находится открытая допоздна закусочная - сенатор мог проголодаться... Затем пара жилых домов... Местное отделение Публичной библиотеки... Музей высокого искусства... Стоматологическая клиника... Макдональдс...
- Постой. Музей высокого искусства?
- Да. Примерно через три дома от его машины.
Итак, художественный музей. А Халэранту, как известно, присуща тяга к театральщине.
- Какие специальные выставки открыты сейчас в Музее?
- Сейчас, как ты понимаешь, там всё закрыто. Однако днем действует выставка современных мастеров. Вандермеер. Карлов. Аль-Абсин...и Алисия Сен-Клод!
Кайон подняла глаза, наши взгляды встретились. Я так часто утверждала, что не верю в совпадения, что вас, наверное, тошнит уже от каждого очередного повторения.
- Организуй переброску сил к Музею, - сказала я ей. - Но это должно быть сделано скрытно. Ни сирен, ни маяков. И пусть никто не входит в здание без моего прямого приказа.
Кайон молча кивнула и принялась за дело.
- Пошли, - бросила я, хватая Тони за рукав.
- Пошли куда? Я как раз занимаюсь организацией наружного наблюдения, о котором ты...
- Забудь об этом. Мы его нашли.
Глава пятьдесят девятая: Художник.
Четверг двенадцатого. 11 час. 50 мин. вечера.
Часы на стене громко тикали, отбивая немногие, оставшиеся до полуночи секунды, и это был единственный предмет, не имевший отношения к скульптуре. Почти всё помещение занимала одна из гигантских инсталляций Вандермеера. На мониторах, установленных им вдоль стены непрерывно прокручивались сцены со стрельбой из старинных голливудских вестернов, а в центре зала, в трех стеклянных колоннах плавали в формалине подлинные трупы жертв реальной стрельбы. Я никогда не мог понять, как их родственники согласились на это. Возможно, он сказал им, что его шедевр, являясь протестом против демонстрации сцен насилия в средствах массовой пропаганды, поможет спасти множество жизней.
Идея творения была навязчиво очевидна, но некоторые части инсталляции мне нравились. В одной из колонн находилась маленькая девочка лет пяти. В её крошечной грудке виднелась дырочка от пули, а на тельце были ясно видны следы вскрытия. Светлые, длинные волосы свободно плавали в формальдегиде. Это могло бы выглядеть весьма трогательно, если бы Вандермееру слегка не изменил вкус. Вместе с ребенком скульптор посадил в колонну и плюшевого медвежонка, превратив тем самым подлинный ужас в дешевку. Большой художник обязательно должен знать чувство меры.
Несмотря на то, что вся инсталляция была образчиком сентиментальной пошлости, она все же принесла мне существенную пользу. Я перепрограммировал мониторы так, что они показывали новости, передаваемые различными каналами. В данный момент на одном из них полиция разгоняла толпу при помощи рвотного газа. На другом - какой-то черный юноша, сраженной резиновой полицейской пулей, катался по мостовой. На третьем мониторе боец христианской милиции стрелял из автомата, укрывшись за баррикадой. А на четвертом полиция где-то в центре города разгоняла людей, поливая их противопожарной пеной. Картинка из взорванного кафе тоже производила впечатление. Одним словом, это была прекрасная коллекция крови, смертей и боли.
Что же, сказал я себе, не я породил всё это. Насилие, накапливаясь годами, превратило общество в легко воспламеняемый материал. Я всего лишь поднёс спичку.
Пришел Ральф - на нём все еще была униформа охранника - и заверил меня, что в здании всё спокойно. Он отключил действующие остатки системы сигнализации, а другой охранник (тот, который на меня не работал) крепко спал, проглотив вместе с кофе большую дозу снотворного. Усыпить парня удалось без всяких проблем.
- А как камеры наблюдения? - поинтересовался я.
- С ними работает Джек. Ему осталось обойти пару защитных систем, после чего к ним можно будет подключаться. На всё это уйдет максимум пять минут.
- Отлично, - сказал я. - Мне было нужно, чтобы камеры работали. У меня еще сохранились кое-какие связи среди журналистов, и я сказал им, чтобы они около полуночи ждали сенсационной передачи. Согласитесь, что спектакль без зрителей - не спектакль.
- А как идет подготовка во всем остальном? - поинтересовался я.
- Ву внизу охраняет входную дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
Тони произнес несколько слов в микрофон и, выслушав сообщение, ответил:
- Да. На его имя зарегистрированы две машины. Кроме того, он постоянно пользуется одним автомобилем, зарегистрированным на медиа-холдинг Свободной прессы. Все три машины оборудованы сигнализацией.
- Отлично. Значит мы имеем возможность следить за его перемещением. Посади людей на хвост всем трем машинам, и пусть они постоянно держат их в поле зрения. Сенатор наиболее уязвим в то время, когда находится в пути. Если Халэрант предпримет против него какие-нибудь действия, неподалеку от Стунуолла должны находиться наши люди.
- Будет сделано. Но как быть, если Стоунуолл вдруг решит воспользоваться своим вертолётом.
- Ах, да! Еще и вертолёт, - я немного подумала и продолжила: Пусть это тебя не волнует, чтобы добраться до вертушки сенатора, Халэранту придется воспользоваться по меньшей мере ракетой земля-воздух. Вряд ли мерзавец заранее приготовил противовоздушные средства. Не думаю, что в его планы входило уничтожение геликоптера. Если наши предположения верны, то Халэрант жаждет... как бы это поточнее выразить... жаждет личной встречи с сенатором, поскольку хочет получить максимум удовольствия.
- Полагаю, что ты права.
Тони начал названивать, вызывая подмогу для слежки за Стоунуоллом. Мы практически исчерпали свои людские ресурсы, но я не сомневалась, что, учитывая обстоятельства, начальство выделит мне еще три машины и шесть парней в штатском.
Пока Тони звонил, я отметила на карте местонахождение машин сенатора. Это было совсем не сложно. Однако я не знала, какой из машин пользуется Стоунуолл в данный момент, что серьезно затрудняло поиск. Одна машина оставалась у его дома в округе Мариетта, вторая находилась в гараже Башни Свободной прессы, а третья... Третья была запаркована всего в нескольких кварталах от нас.
- Кайон, взгляни-ка сюда, - я увеличила изображение кварталов, где стояла третья машина. - Как ты думаешь, что он может делать в нашей части города в столь поздний час.
- Хмм... - Кайон потянулась через стол, чтобы лучше видеть карту. Давай взглянем, что здесь находится. - Она произнесла несколько слов в микрофон головного коммуникатора, и через несколько мгновений на рабочем столе возник какой-то список. - Хмм... Театр "Альянс". Наш друг может наслаждаться там спектаклем. Чуть южнее находится открытая допоздна закусочная - сенатор мог проголодаться... Затем пара жилых домов... Местное отделение Публичной библиотеки... Музей высокого искусства... Стоматологическая клиника... Макдональдс...
- Постой. Музей высокого искусства?
- Да. Примерно через три дома от его машины.
Итак, художественный музей. А Халэранту, как известно, присуща тяга к театральщине.
- Какие специальные выставки открыты сейчас в Музее?
- Сейчас, как ты понимаешь, там всё закрыто. Однако днем действует выставка современных мастеров. Вандермеер. Карлов. Аль-Абсин...и Алисия Сен-Клод!
Кайон подняла глаза, наши взгляды встретились. Я так часто утверждала, что не верю в совпадения, что вас, наверное, тошнит уже от каждого очередного повторения.
- Организуй переброску сил к Музею, - сказала я ей. - Но это должно быть сделано скрытно. Ни сирен, ни маяков. И пусть никто не входит в здание без моего прямого приказа.
Кайон молча кивнула и принялась за дело.
- Пошли, - бросила я, хватая Тони за рукав.
- Пошли куда? Я как раз занимаюсь организацией наружного наблюдения, о котором ты...
- Забудь об этом. Мы его нашли.
Глава пятьдесят девятая: Художник.
Четверг двенадцатого. 11 час. 50 мин. вечера.
Часы на стене громко тикали, отбивая немногие, оставшиеся до полуночи секунды, и это был единственный предмет, не имевший отношения к скульптуре. Почти всё помещение занимала одна из гигантских инсталляций Вандермеера. На мониторах, установленных им вдоль стены непрерывно прокручивались сцены со стрельбой из старинных голливудских вестернов, а в центре зала, в трех стеклянных колоннах плавали в формалине подлинные трупы жертв реальной стрельбы. Я никогда не мог понять, как их родственники согласились на это. Возможно, он сказал им, что его шедевр, являясь протестом против демонстрации сцен насилия в средствах массовой пропаганды, поможет спасти множество жизней.
Идея творения была навязчиво очевидна, но некоторые части инсталляции мне нравились. В одной из колонн находилась маленькая девочка лет пяти. В её крошечной грудке виднелась дырочка от пули, а на тельце были ясно видны следы вскрытия. Светлые, длинные волосы свободно плавали в формальдегиде. Это могло бы выглядеть весьма трогательно, если бы Вандермееру слегка не изменил вкус. Вместе с ребенком скульптор посадил в колонну и плюшевого медвежонка, превратив тем самым подлинный ужас в дешевку. Большой художник обязательно должен знать чувство меры.
Несмотря на то, что вся инсталляция была образчиком сентиментальной пошлости, она все же принесла мне существенную пользу. Я перепрограммировал мониторы так, что они показывали новости, передаваемые различными каналами. В данный момент на одном из них полиция разгоняла толпу при помощи рвотного газа. На другом - какой-то черный юноша, сраженной резиновой полицейской пулей, катался по мостовой. На третьем мониторе боец христианской милиции стрелял из автомата, укрывшись за баррикадой. А на четвертом полиция где-то в центре города разгоняла людей, поливая их противопожарной пеной. Картинка из взорванного кафе тоже производила впечатление. Одним словом, это была прекрасная коллекция крови, смертей и боли.
Что же, сказал я себе, не я породил всё это. Насилие, накапливаясь годами, превратило общество в легко воспламеняемый материал. Я всего лишь поднёс спичку.
Пришел Ральф - на нём все еще была униформа охранника - и заверил меня, что в здании всё спокойно. Он отключил действующие остатки системы сигнализации, а другой охранник (тот, который на меня не работал) крепко спал, проглотив вместе с кофе большую дозу снотворного. Усыпить парня удалось без всяких проблем.
- А как камеры наблюдения? - поинтересовался я.
- С ними работает Джек. Ему осталось обойти пару защитных систем, после чего к ним можно будет подключаться. На всё это уйдет максимум пять минут.
- Отлично, - сказал я. - Мне было нужно, чтобы камеры работали. У меня еще сохранились кое-какие связи среди журналистов, и я сказал им, чтобы они около полуночи ждали сенсационной передачи. Согласитесь, что спектакль без зрителей - не спектакль.
- А как идет подготовка во всем остальном? - поинтересовался я.
- Ву внизу охраняет входную дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165