– А когда он будет?
– Его нет, мистер Сандерс, и я не знаю, когда он вернется.
– Понятно. – Сандерс нахмурился. Это было странно. Как мог Артур оставить завод без присмотра, пока болеет Мохаммед Джафар?
– Может быть, что-нибудь ему передать? – спросила секретарша.
– Нет, спасибо.
Положив трубку, он спустился на третий этаж и, подойдя к дверям, ведущим в Отдел программирования, сунул в щель замка свою магнитную карточку-пропуск. Карточка тут же вылетела обратно, а в окошке индикатора появился ряд нулей. До Сандерса не сразу дошло, что его пропуск по-прежнему аннулирован, но он вспомнил о чужой карточке, найденной им в коридоре, и, достав ее из кармана, сунул в щель. Двери отворились, и Сандерс вошел внутрь.
Отдел оказался пуст, хотя программисты всегда имели весьма своеобразное представление о рабочем времени, и обычно даже в полночь здесь можно было кого-нибудь застать. Сандерс прямиком направился в комнату диагностирования, где должны были находиться присланные дисководы. Здесь стояли длинные ряды невысоких столов, окруженных электронным оборудованием и демонстрационными досками. Покрытые белыми покрывалами дисководы были расставлены по столам. Яркие лампы сейчас были притушены.
Откуда-то из смежной комнаты доносились звуки рок-н-ролла. Сандерс пошел на шум и обнаружил юного программиста лет двадцати, что-то считавшего на компьютере. Рядом с ним орал транзистор.
– А где все? – поинтересовался Сандерс.
Программист поднял глаза.
– Сегодня третья среда месяца.
– Ну и что?
– По третьим средам проходят собрания АПП.
– Ах, да… ч! Ассоциация Поддержки Программистов, или АПП, была организована в Сиэтле по инициативе компании «Майкрософт» несколько лет назад и была отчасти социальным, отчасти коммерческим обществом.
– Вы не знаете, Диагностическая группа что-нибудь обнаружила? – спросил Сандерс.
– Не знаю, – программист отрицательно покачал головой. – Я только что пришел.
– Сандерс вернулся в диагностическую комнату и, включив свет, осторожно убрал белые покрывала с дисководов. На столах стояли только три разобранных аппарата; их потроха, разложенные под сильными увеличительными стеклами, были подсоединены к электронным приборам. Остальные семь дисководов, даже не вынутые из пластиковых пакетов, лежали в сторонке.
Сандерс взглянул на демонстрационные доски: одна была исписана уравнениями и торопливо нацарапанными данными; на другой была начерчена таблица дефектов:
A. Контр, несовм.?
ВЛСИ?
пит.?
Б. Дисфункц. оптики? регул, напр.? приб.? сервоприв.?
B. Лазер Р/О (а, б. в)
Г. Совокупи, мех.? v v
Д. Домовые?
Сандерсу все это мало что говорило. Он снова обратился к столам и всмотрелся в оборудование для тестирования. Оно было вполне стандартным, если не считать набора хирургических игл большого сечения и нескольких белых круглых сеточек, по форме напоминавших фотофильтры. Здесь же валялись снимки дисководов на разных стадиях разборки – группа протоколировала свою работу. Три снимка лежали отдельно, как будто представляли особое значение. Но Сандерс не смог понять почему. На всех трех фотографиях были изображены микросхемы, припаянные к зеленой плате.
Он вгляделся в дисководы, стараясь ничего не сдвинуть. Затем внимательно осмотрел аппараты, сложенные в стороне. И только теперь он заметил в герметичной пластиковой упаковке всех четырех оставшихся дисководов аккуратные проколы, сделанные иглами.
Тут же валялись шприц и раскрытый блокнот, на листке которого была выписана колонка чисел:
ЧНЕ
7
II (повтор II)
5
2
И внизу кто-то приписал: «Это же так просто, как два пальца!..» Но Сандерсу ничего еще не было ясно, и он решил позвонить попозже Дону Черри, чтобы тот все объяснил толком. А сейчас он ограничился тем, что взял один из четырех неразобранных дисководов для завтрашней презентации.
Демонстрационные планшеты хлопали его по ногам, когда он вышел из диагностической комнаты, нагруженный материалами, и потащился вниз, на первый этаж» чтобы убрать свой багаж в специальный шкаф, который выступавшие в конференц-зале использовали для хранения своих аудиовизуальных материалов.
Выйдя в вестибюль, Сандерс прошел мимо стойки, за которой сейчас дежурил чернокожий охранник, следящий по телевизору за бейсбольным матчем и приветственна кивнувший Сандерсу. Потом свернул в коридор, ведущий в глубь здания, и пошел, неслышно ступая по мягкой ковровой дорожке. Коридор был темен, но из двери конференц-зала пробивался свет, который Сандерс увидел, еще не свернув за угол.
Подойдя поближе, он разобрал голос Мередит Джонсон, говорившей:
И что тогда?
Мужской голос, ответивший что-то, был неразборчив.
Сандерс остановился как вкопанный.
Стоя в темном коридоре, он прислушался. С того места, где он стоял, видеть он ничего не мог.
После короткого молчания Мередит снова спросила:
– Ладно, а будет Марк говорить о конструкции?
– Да, он все расскажет, – ответил мужской голос.
– Хорошо, – сказала Джонсон. – А как насчет…
Остального Сандерс не разобрал. Ступая на цыпочках, он прошел вперед и осторожно выглянул из-за угла: он по-прежнему не мог заглянуть в конференц-зал, но зато видел на полированной поверхности хромированной абстрактной скульптуры, имеющей формы пропеллера, искаженное отражение Мередит, шагающей по залу. Мужской голос принадлежал Блэкберну, стоявшему рядом.
– А что, если Сандерс не заговорит об этом? – спросила Джонсон.
– Заговорит, – заверил ее Блэкберн.
– А ты уверен, что он не… что… – Дальше снова неразборчиво.
– Нет, он… никакого представления.
Сандерс задержал дыхание. Мередит вышагивала по залу, ее изображение кривлялось и прыгало на изогнутой поверхности скульптуры.
– Значит, когда он это скажет… Я скажу, что это… что… ты имеешь в виду?
– Именно так, – подтвердил Блэкберн.
– А если он?..
Блэкберн положил руку ей на плечо.
– Да, тебе придется…
– …так… от меня потребуется…
Блэкберн успокаивающе что-то ответил, но так негромко, что Сандерс не расслышал почти ничего, кроме последних слов:
– …должно его прикончить.
– …можно… – Это говорит Мередит, и опять непонятно.
– …Не волнуйся… рассчитываем на тебя…
Тут раздался зуммер телефона. Оба потянулись к своим карманам. Мередит ответила на звонок, и они пошли к выходу из зала, прямо на Сандерса.
В панике тот завертел головой и увидел рядом дверь, ведущую в мужской туалет. Он только успел проскользнуть в нее, как Джонсон и Блэкберн прошли мимо его укрытия.
– Не надо беспокоиться, Мередит, – говорил Блэкберн. – Все будет прекрасно.
– А я и не беспокоюсь, – отвечала та.
– Все должно выглядеть гладко и беспристрастно, – объяснял адвокат. – Не надо озлобляться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105