– И на основании чего ты собираешься судиться, Том?
– «Преследование по сексуальным мотивам», согласно статье седьмой, – ответил Сандерс.
– Ох, Том, – сказал Блэкберн со скорбным видом. – Как это немудро! Очень немудро. Я настоятельно рекомендую тебе принять иное решение.
– Я обдумывал это решение весь день, – сказал Сандерс, – и факт остается фактом: Мередит Джонсон приставала ко мне, и я отверг ее ухаживания. Сейчас она насмехается надо мной и стремится мне отомстить. Я намерен искать защиты в суде, если это не будет прекращено.
– Том…
– Все, Фил! Я так и поступлю, если меня переведут из отдела.
Блэкберн картинно выбросил руки вверх.
– Но что ты предлагаешь нам сделать? Перевести Мередит?
– Да, – сказал Сандерс. – Или уволить ее. Именно так чаще всего и поступают со злоупотребившими своей властью руководителями.
– Но ты забыл, что она тоже обвинила тебя в сексуальном преследовании!
– Она лжет, – объяснил Сандерс.
– Но свидетелей нет, Том. Ты и она – вам обоим доверяют. Кому, ты считаешь, мы должны отдать предпочтение?
– Это ваши сложности, Фил. Я утверждаю, что я невиновен. И я готов подтвердить это в суде.
Блэкберн, нахмурившись, стоял посреди комнаты.
– Луиза Фернандес – опытный адвокат, и я не могу поверить в то, что она могла рекомендовать тебе подобный образ действий.
– Она не рекомендовала, это мое личное решение.
– Тем более это неумно, – сказал Блэкберн. – Ты ставишь компанию в очень неловкое положение.
– Компания сама поставила меня в неловкое положение.
– Даже не знаю, что сказать, – пожаловался Блэкберн. – Я надеюсь, что это не вынудит нас избавиться от тебя.
Сандерс посмотрел ему прямо в глаза.
– Я тоже на это надеюсь, – сказал он. – Но у меня нет уверенности, что компания примет мои угрозы всерьез. Поэтому мы с Биллом Эвертсом из отдела кадровой политики сегодня же вечером составим по всем правилам заявление о преследовании по сексуальным мотивам, и я попрошу Луизу Фернандес приготовить необходимые бумаги для предъявления в Комиссию по равным правам.
– Господи…
– Она зарегистрирует заявление завтра утром.
– Не вижу причин для такой спешки…
– Никакой спешки. Просто регистрация. Я должен это сделать.
– Но это очень серьезно, Том.
– Я знаю, Фил.
– Я хочу просить тебя, как друга, об одной услуге.
– Какой?
– Воздержись от официального заявления. По край' ней мере, не носи его в Комиссию по равным правам. Дай нам возможность провести свое местное расследование до того, как это выйдет наружу.
– Но вы же не проводите местного расследования,
– Проводим.
– Ты даже не захотел сегодня утром меня выслушать; ты сказал, что это не имеет значения. – Это не так, – возразил Блэкберн. – Ты совершенно неверно меня понял. Конечно, это имеет значение. И, уверяю тебя, мы заслушаем твой рассказ как часть служебного расследования.
– Не знаю, Фил, – ответил Сандерс. – Не представляю, как компания сможет быть беспристрастной в таком положении. Все говорит против меня. Все верят Мередит и не верят мне.
– Уверяю тебя, что это несущественно.
– Мне так не кажется. Утром ты мне сказал, что у Мередит хорошие связи, что у нее много союзников. Ты упомянул это несколько раз.
– Наше расследование будет скрупулезным и беспристрастным. Но в любом случае мне кажется разумным просить тебя до объявления его результатов воздержаться от подачи заявления в государственные органы.
– И сколько я должен, по-вашему, ждать?
– Тридцать дней.
Сандерс засмеялся.
– Но ведь это общепринятый срок для расследования случаев сексуального преследования. – Если вы захотите, то сможете во всем разобраться за один день.
– Но ты же сам видишь, что со всеми этими совещаниями по слиянию мы все очень заняты!
– Это ваша проблема, а у меня проблема своя. Я был оскорблен вышестоящим начальником, и я имею право как работник старшего звена с большим стажем на внеочередное рассмотрение моей жалобы.
Блэкберн вздохнул.
– Ладно. С твоего разрешения, я зайду позже, – сказал он и торопливо вышел из кабинета.
Сандерс тяжело опустился на стул и уставился взглядом в пространство. Началось…
* * *
Пятнадцать минут спустя Блэкберн встретился с Гарвином в конференц-зале на пятом этаже. Кроме них, здесь присутствовали Стефани Каплан и глава управления по соблюдению прав человека в «ДиджиКом» Билл Эвертс.
Блэкберн начал совещание словами:
– Том Сандерс нанял адвоката и угрожает судебной тяжбой с Мередит Джонсон.
– О Господи!.. – воскликнул Гарвин.
– Он жалуется на сексуальное преследование.
– Вот сукин сын! – выругался Гарвин и пнул ножку стола.
– И что, по его словам, произошло? – спросила Каплан.
– Деталей я еще не знаю, – ответил Блэкберн. – Но суть его жалобы в том, что Мередит вчера вечером делала ему сексуальные закидоны у себя в кабинете, он ее отверг, и теперь она ему мстит.
Гарвин тяжело вздохнул.
– Вот дерьмо, – сказал он, – именно этого я и боялся. Это может стать опасным…
– Я знаю, Боб.
– А она это делала? – поинтересовалась Стефани Каплан.
– Боже! – воскликнул Гарвин. – Да кто может в этом разобраться? – Он повернулся к Эвертсу. – Сандерс к тебе с этим подходил?
– Еще нет, но думаю, что не заставит ждать.
– Мы должны не допустить огласки, – сказал Гарвин. – Это крайне важно.
– Да, это важно, – согласилась Каплан, кивнув. – Фил должен обеспечить гарантию того, чтобы это не вышло за стены фирмы.
– Я уже пробовал, – сказал Блэкберн, – но Сандерс обещает обратиться завтра в Комиссию по правам человека.
– Это значит официальную регистрацию жалобы?
– Да.
– Когда об этом станет широко известно?
– Возможно, в течение ближайших сорока восьми часов. Это зависит от того, как скоро в Комиссии управляются с бумажной работой.
– Господи! – воскликнул Гарвин. – Сорок восемь часов?.. Что с ним происходит? Он хоть понимает, что говорит?
– Думаю, что понимает, – ответил Блэкберн. – Отлично понимает.
– Шантаж?
– Вроде того. Нажим.
– Ты с Мередит говорил? – спросил Гарвин.
– С утра еще не говорил.
– Кому-то надо с ней поговорить. Я сам поговорю. Но как нам остановить Сандерса?
– Я просил его подождать с подачей официального заявления в Комиссию по правам человека до окончания нашего внутреннего расследования – дней на тридцать. Он отказался – говорит, что мы вполне можем уложиться в один день, – доложил Блэкберн.
– Ну, ладно, – зловеще сказал Гарвин, – у него есть на это право. Кстати, и у нас чертова гора причин, чтобы провести это расследование за один день.
– Боб, я не думаю, что это возможно, – предупредил Блэкберн. – Дело весьма сложное, и по закону фирма должна произвести независимое и глубокое расследование. Нас нельзя торопить или…
– Ай, брось, – поморщился Гарвин, – я не хочу и слышать все эти причитания насчет законности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
– «Преследование по сексуальным мотивам», согласно статье седьмой, – ответил Сандерс.
– Ох, Том, – сказал Блэкберн со скорбным видом. – Как это немудро! Очень немудро. Я настоятельно рекомендую тебе принять иное решение.
– Я обдумывал это решение весь день, – сказал Сандерс, – и факт остается фактом: Мередит Джонсон приставала ко мне, и я отверг ее ухаживания. Сейчас она насмехается надо мной и стремится мне отомстить. Я намерен искать защиты в суде, если это не будет прекращено.
– Том…
– Все, Фил! Я так и поступлю, если меня переведут из отдела.
Блэкберн картинно выбросил руки вверх.
– Но что ты предлагаешь нам сделать? Перевести Мередит?
– Да, – сказал Сандерс. – Или уволить ее. Именно так чаще всего и поступают со злоупотребившими своей властью руководителями.
– Но ты забыл, что она тоже обвинила тебя в сексуальном преследовании!
– Она лжет, – объяснил Сандерс.
– Но свидетелей нет, Том. Ты и она – вам обоим доверяют. Кому, ты считаешь, мы должны отдать предпочтение?
– Это ваши сложности, Фил. Я утверждаю, что я невиновен. И я готов подтвердить это в суде.
Блэкберн, нахмурившись, стоял посреди комнаты.
– Луиза Фернандес – опытный адвокат, и я не могу поверить в то, что она могла рекомендовать тебе подобный образ действий.
– Она не рекомендовала, это мое личное решение.
– Тем более это неумно, – сказал Блэкберн. – Ты ставишь компанию в очень неловкое положение.
– Компания сама поставила меня в неловкое положение.
– Даже не знаю, что сказать, – пожаловался Блэкберн. – Я надеюсь, что это не вынудит нас избавиться от тебя.
Сандерс посмотрел ему прямо в глаза.
– Я тоже на это надеюсь, – сказал он. – Но у меня нет уверенности, что компания примет мои угрозы всерьез. Поэтому мы с Биллом Эвертсом из отдела кадровой политики сегодня же вечером составим по всем правилам заявление о преследовании по сексуальным мотивам, и я попрошу Луизу Фернандес приготовить необходимые бумаги для предъявления в Комиссию по равным правам.
– Господи…
– Она зарегистрирует заявление завтра утром.
– Не вижу причин для такой спешки…
– Никакой спешки. Просто регистрация. Я должен это сделать.
– Но это очень серьезно, Том.
– Я знаю, Фил.
– Я хочу просить тебя, как друга, об одной услуге.
– Какой?
– Воздержись от официального заявления. По край' ней мере, не носи его в Комиссию по равным правам. Дай нам возможность провести свое местное расследование до того, как это выйдет наружу.
– Но вы же не проводите местного расследования,
– Проводим.
– Ты даже не захотел сегодня утром меня выслушать; ты сказал, что это не имеет значения. – Это не так, – возразил Блэкберн. – Ты совершенно неверно меня понял. Конечно, это имеет значение. И, уверяю тебя, мы заслушаем твой рассказ как часть служебного расследования.
– Не знаю, Фил, – ответил Сандерс. – Не представляю, как компания сможет быть беспристрастной в таком положении. Все говорит против меня. Все верят Мередит и не верят мне.
– Уверяю тебя, что это несущественно.
– Мне так не кажется. Утром ты мне сказал, что у Мередит хорошие связи, что у нее много союзников. Ты упомянул это несколько раз.
– Наше расследование будет скрупулезным и беспристрастным. Но в любом случае мне кажется разумным просить тебя до объявления его результатов воздержаться от подачи заявления в государственные органы.
– И сколько я должен, по-вашему, ждать?
– Тридцать дней.
Сандерс засмеялся.
– Но ведь это общепринятый срок для расследования случаев сексуального преследования. – Если вы захотите, то сможете во всем разобраться за один день.
– Но ты же сам видишь, что со всеми этими совещаниями по слиянию мы все очень заняты!
– Это ваша проблема, а у меня проблема своя. Я был оскорблен вышестоящим начальником, и я имею право как работник старшего звена с большим стажем на внеочередное рассмотрение моей жалобы.
Блэкберн вздохнул.
– Ладно. С твоего разрешения, я зайду позже, – сказал он и торопливо вышел из кабинета.
Сандерс тяжело опустился на стул и уставился взглядом в пространство. Началось…
* * *
Пятнадцать минут спустя Блэкберн встретился с Гарвином в конференц-зале на пятом этаже. Кроме них, здесь присутствовали Стефани Каплан и глава управления по соблюдению прав человека в «ДиджиКом» Билл Эвертс.
Блэкберн начал совещание словами:
– Том Сандерс нанял адвоката и угрожает судебной тяжбой с Мередит Джонсон.
– О Господи!.. – воскликнул Гарвин.
– Он жалуется на сексуальное преследование.
– Вот сукин сын! – выругался Гарвин и пнул ножку стола.
– И что, по его словам, произошло? – спросила Каплан.
– Деталей я еще не знаю, – ответил Блэкберн. – Но суть его жалобы в том, что Мередит вчера вечером делала ему сексуальные закидоны у себя в кабинете, он ее отверг, и теперь она ему мстит.
Гарвин тяжело вздохнул.
– Вот дерьмо, – сказал он, – именно этого я и боялся. Это может стать опасным…
– Я знаю, Боб.
– А она это делала? – поинтересовалась Стефани Каплан.
– Боже! – воскликнул Гарвин. – Да кто может в этом разобраться? – Он повернулся к Эвертсу. – Сандерс к тебе с этим подходил?
– Еще нет, но думаю, что не заставит ждать.
– Мы должны не допустить огласки, – сказал Гарвин. – Это крайне важно.
– Да, это важно, – согласилась Каплан, кивнув. – Фил должен обеспечить гарантию того, чтобы это не вышло за стены фирмы.
– Я уже пробовал, – сказал Блэкберн, – но Сандерс обещает обратиться завтра в Комиссию по правам человека.
– Это значит официальную регистрацию жалобы?
– Да.
– Когда об этом станет широко известно?
– Возможно, в течение ближайших сорока восьми часов. Это зависит от того, как скоро в Комиссии управляются с бумажной работой.
– Господи! – воскликнул Гарвин. – Сорок восемь часов?.. Что с ним происходит? Он хоть понимает, что говорит?
– Думаю, что понимает, – ответил Блэкберн. – Отлично понимает.
– Шантаж?
– Вроде того. Нажим.
– Ты с Мередит говорил? – спросил Гарвин.
– С утра еще не говорил.
– Кому-то надо с ней поговорить. Я сам поговорю. Но как нам остановить Сандерса?
– Я просил его подождать с подачей официального заявления в Комиссию по правам человека до окончания нашего внутреннего расследования – дней на тридцать. Он отказался – говорит, что мы вполне можем уложиться в один день, – доложил Блэкберн.
– Ну, ладно, – зловеще сказал Гарвин, – у него есть на это право. Кстати, и у нас чертова гора причин, чтобы провести это расследование за один день.
– Боб, я не думаю, что это возможно, – предупредил Блэкберн. – Дело весьма сложное, и по закону фирма должна произвести независимое и глубокое расследование. Нас нельзя торопить или…
– Ай, брось, – поморщился Гарвин, – я не хочу и слышать все эти причитания насчет законности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105