– У нас не предоставляют женщинам высоких административных постов. В деловом мире Америки полным-полно мужчин, и, когда я говорю о том, чтобы дать шанс женщине, всегда кто-нибудь начинает причитать: «Но, Боб…» Черт возьми, Фил, должны же мы когда-нибудь сломать эту стенку!
Блэкберн вздохнул: Гарвин опять ушел от прямого разговора.
– Боб, никто не против того, чтобы… – начал было он.
– Все против. Вот ты против, Фил – ты ищешь объяснения и оправдания, чтобы заявить, будто Мередит нам не подходит. И я знаю, что, назови я какую-нибудь другую женщину, нашлись бы другие причины, чтобы отвергнуть ее. Я устал от этого.
Блэкберн попытался протестовать.
– Но у нас есть Стефани, у нас есть Мери Энн…
– Видимость! – Гарвин жестом отвел все возражения. – Ну да, конечно, давайте позволим женщине стать финдиректором. Давайте отдадим им пару должностей среднего ранга – бросим им косточку. Но факт остается фактом, и ты не сможешь объяснить мне, почему умная, способная молодая женщина, желающая добиться чего-то в бизнесе, не может получить хорошей руководящей работы. Ну да, на это есть сотни причин, очень убедительных причин, но в конечном счете это просто предрассудки. И кто-то должен положить этому конец. Мы дадим этой прекрасной женщине возможность проявить себя!
– Да, Боб, – сказал Блэкберн, – но с вашей стороны, по-моему, будет благоразумно узнать, что думает сама Мередит по поводу сложившейся ситуации.
– Узнаю. Я точно узнаю, что, черт возьми, случилось. Хотя я уже сейчас знаю, что она мне расскажет. Тем не менее этот вопрос нужно как-то решать.
– Да, все будет сделано, Боб.
– Я хочу, чтобы тебе было ясно – я жду от тебя всех необходимых мер для разрешения дела.
– Конечно, Боб.
– Всех необходимых мер, – повторил Гарвин. – Нажми на Сандерса, пусть он это почувствует. Потряси его клетку, Фил!
– Хорошо, Боб.
– Я поговорю с Мередит. А ты позаботься о Сандерсе!
Потряси его клетку так, чтобы он в синяках ходил…
* * *
– А, Боб! – Мередит Джонсон стояла у одного из Центральных столов в диагностической лаборатории, Уклонившись рядом с Марком Ливайном над выпотрошенными «мерцалками». Заметив стоявшего у стены Гарвина, она сразу выпрямилась и подошла к нему: – Я не могу передать, как мне неприятно из-за этого инцидента с Сандерсом.
– Да, у нас в связи с этим появились небольшие проблемы, – согласился Гарвин.
– Я снова и снова пытаюсь понять, как же мне нужно было поступить, – сказала она. – Но он был зол и совершенно неуправляем. Он слишком много выпил и вел себя неподобающе. Нельзя сказать, чтобы такого у нас никогда не было, но… – Она пожала плечами. – В любом случае мне очень жаль.
– По-видимому, он собирается предъявить обвинение сексуальном преследовании.
– Как это неприятно, – огорчилась Мередит, – но я думаю, что это часть его плана – унизить меня, дискредитировать в глазах сотрудников отдела.
– Я не допущу этого, – пообещал Гарвин.
– Он рассвирепел оттого, что я получила эту работу, и он не мог смириться, что я стану его начальником. Он просто пытался показать мне мое место. Таковы многие мужчины. – Мередит печально качнула головой. – Несмотря на все эти разговоры о новом мужском мышлении я боюсь, что таких людей, как вы, Боб, найдется очень немного.
– Меня заботит, что официальное разбирательство может стать препятствием в продаже фирмы, – сказал Гарвин.
– Не вижу, почему это должно перерасти во что-то значительное, – ответила Мередит. – Полагаю, мы в состоянии держать все под контролем.
– Это станет серьезной проблемой, если он зарегистрирует жалобу в государственной Комиссии по правам человека.
– Вы хотите сказать, что он вынесет дело на обсуждение вне стен компании? – спросила Мередит.
– Да, именно это я и хочу сказать.
Мередит уставилась в пространство: похоже было, что ей впервые изменило самообладание. Она прикусила губу.
– Может получиться очень ловко.
– Еще бы. Я послал Фила узнать, согласится ли Сандерс на третейский суд. С опытным незаинтересованным человеком со стороны в качестве посредника. Кем-нибудь вроде судьи Мерфи. Я попробую организовать это уже завтра.
– Отлично, – сказала Мередит. – Я могу раздвинуть свое завтрашнее расписание так, чтобы выкроить пару свободных часов. Но я не представляю, что из этого получится. Он ни в чем не признается, я уверена, а свидетелей
нет.
– Я хочу, чтобы ты во всех подробностях посвятила меня в события прошлого вечера, – сказал Гарвин.
– О, Боб, – вздохнула Мередит, – каждый раз, когда я об этом вспоминаю, виню только себя.
– Не нужно, Мередит.
– Я знаю, но не могу иначе. Если бы моя секретарша не пошла решать свои квартирные вопросы, я могла бы вызвать ее в кабинет и ничего бы не случилось.
– Я думаю, будет лучше, если ты расскажешь мне все, Мередит.
– Конечно, Боб…
Мередит наклонилась и несколько минут негромко что-то говорила спокойным, ровным голосом. Гарвин стоял рядом с ней и слушал, свирепо мотая головой.
* * *
Дон Черри взгромоздил ноги в кроссовках «Найк» на стол Ливайна.
– Ага, значит, Гарвин вошел к вам, и что дальше?
– А дальше он встал вон там, в уголочке, тихонечко переминаясь с ноги на ногу – ну, знаешь, как он обычно переминается. Ждал, когда его заметят. Ничего не говорил – просто стоял и ждал, когда на него обратят внимание. А Мередит в это время разговаривала со мной насчет «мерцалок», которые я разложил для нее на столе – я как раз показывал ей, какую неисправность мы нашли в лазерных головках…
– Она врубилась?
– Ага, вроде бы. Она, конечно, не Сандерс, но тоже ничего. Быстро учится.
– И пахнет от нее приятнее, чем от Сандерса, – вставил Черри.
– Да, мне ее духи нравятся, – сказал Ливайн. – Taк или иначе…
– Одеколон Сандерса оставляет желать много лучшего.
– Ага. Так или иначе Гарвину скоро надоело скакать в уголке, и он деликатненько так кашлянул. Мередит его заметила и сказала: «О!» Даже не сказала, а вроде как выдохнула с такой дрожью, ну будто у нее дыхание перехватило, знаешь?
– Угу, – сказал Черри. – Мы здесь будем разводить турусы на колесах или как?
– Ты давай слушай, – огрызнулся Ливайн. – Она рванулась к нему, а он протянул к ней руки. Должен тебе сказать, что это выглядело, как встреча двух любовников прокрученная в замедленном темпе.
– Ничего себе, – присвистнул Черри. – Жена Гарвина на, должно быть, кипятком брызжет.
– Так вот, – продолжал Ливайн, – они встали рядом и стали разговаривать, и она вроде как мурлыкала и строила ему глазки, а он, хоть и такой весь из себя крутой, на это клевал.
– Она в этом отношении свое дело знает, – сказал Черри. – Начальство лежит перед ней на блюдечке.
– Но на любовников, в конце концов, они не похожи.
Я смотрел на них, стараясь не смотреть, и говорю тебе – они не любовники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Блэкберн вздохнул: Гарвин опять ушел от прямого разговора.
– Боб, никто не против того, чтобы… – начал было он.
– Все против. Вот ты против, Фил – ты ищешь объяснения и оправдания, чтобы заявить, будто Мередит нам не подходит. И я знаю, что, назови я какую-нибудь другую женщину, нашлись бы другие причины, чтобы отвергнуть ее. Я устал от этого.
Блэкберн попытался протестовать.
– Но у нас есть Стефани, у нас есть Мери Энн…
– Видимость! – Гарвин жестом отвел все возражения. – Ну да, конечно, давайте позволим женщине стать финдиректором. Давайте отдадим им пару должностей среднего ранга – бросим им косточку. Но факт остается фактом, и ты не сможешь объяснить мне, почему умная, способная молодая женщина, желающая добиться чего-то в бизнесе, не может получить хорошей руководящей работы. Ну да, на это есть сотни причин, очень убедительных причин, но в конечном счете это просто предрассудки. И кто-то должен положить этому конец. Мы дадим этой прекрасной женщине возможность проявить себя!
– Да, Боб, – сказал Блэкберн, – но с вашей стороны, по-моему, будет благоразумно узнать, что думает сама Мередит по поводу сложившейся ситуации.
– Узнаю. Я точно узнаю, что, черт возьми, случилось. Хотя я уже сейчас знаю, что она мне расскажет. Тем не менее этот вопрос нужно как-то решать.
– Да, все будет сделано, Боб.
– Я хочу, чтобы тебе было ясно – я жду от тебя всех необходимых мер для разрешения дела.
– Конечно, Боб.
– Всех необходимых мер, – повторил Гарвин. – Нажми на Сандерса, пусть он это почувствует. Потряси его клетку, Фил!
– Хорошо, Боб.
– Я поговорю с Мередит. А ты позаботься о Сандерсе!
Потряси его клетку так, чтобы он в синяках ходил…
* * *
– А, Боб! – Мередит Джонсон стояла у одного из Центральных столов в диагностической лаборатории, Уклонившись рядом с Марком Ливайном над выпотрошенными «мерцалками». Заметив стоявшего у стены Гарвина, она сразу выпрямилась и подошла к нему: – Я не могу передать, как мне неприятно из-за этого инцидента с Сандерсом.
– Да, у нас в связи с этим появились небольшие проблемы, – согласился Гарвин.
– Я снова и снова пытаюсь понять, как же мне нужно было поступить, – сказала она. – Но он был зол и совершенно неуправляем. Он слишком много выпил и вел себя неподобающе. Нельзя сказать, чтобы такого у нас никогда не было, но… – Она пожала плечами. – В любом случае мне очень жаль.
– По-видимому, он собирается предъявить обвинение сексуальном преследовании.
– Как это неприятно, – огорчилась Мередит, – но я думаю, что это часть его плана – унизить меня, дискредитировать в глазах сотрудников отдела.
– Я не допущу этого, – пообещал Гарвин.
– Он рассвирепел оттого, что я получила эту работу, и он не мог смириться, что я стану его начальником. Он просто пытался показать мне мое место. Таковы многие мужчины. – Мередит печально качнула головой. – Несмотря на все эти разговоры о новом мужском мышлении я боюсь, что таких людей, как вы, Боб, найдется очень немного.
– Меня заботит, что официальное разбирательство может стать препятствием в продаже фирмы, – сказал Гарвин.
– Не вижу, почему это должно перерасти во что-то значительное, – ответила Мередит. – Полагаю, мы в состоянии держать все под контролем.
– Это станет серьезной проблемой, если он зарегистрирует жалобу в государственной Комиссии по правам человека.
– Вы хотите сказать, что он вынесет дело на обсуждение вне стен компании? – спросила Мередит.
– Да, именно это я и хочу сказать.
Мередит уставилась в пространство: похоже было, что ей впервые изменило самообладание. Она прикусила губу.
– Может получиться очень ловко.
– Еще бы. Я послал Фила узнать, согласится ли Сандерс на третейский суд. С опытным незаинтересованным человеком со стороны в качестве посредника. Кем-нибудь вроде судьи Мерфи. Я попробую организовать это уже завтра.
– Отлично, – сказала Мередит. – Я могу раздвинуть свое завтрашнее расписание так, чтобы выкроить пару свободных часов. Но я не представляю, что из этого получится. Он ни в чем не признается, я уверена, а свидетелей
нет.
– Я хочу, чтобы ты во всех подробностях посвятила меня в события прошлого вечера, – сказал Гарвин.
– О, Боб, – вздохнула Мередит, – каждый раз, когда я об этом вспоминаю, виню только себя.
– Не нужно, Мередит.
– Я знаю, но не могу иначе. Если бы моя секретарша не пошла решать свои квартирные вопросы, я могла бы вызвать ее в кабинет и ничего бы не случилось.
– Я думаю, будет лучше, если ты расскажешь мне все, Мередит.
– Конечно, Боб…
Мередит наклонилась и несколько минут негромко что-то говорила спокойным, ровным голосом. Гарвин стоял рядом с ней и слушал, свирепо мотая головой.
* * *
Дон Черри взгромоздил ноги в кроссовках «Найк» на стол Ливайна.
– Ага, значит, Гарвин вошел к вам, и что дальше?
– А дальше он встал вон там, в уголочке, тихонечко переминаясь с ноги на ногу – ну, знаешь, как он обычно переминается. Ждал, когда его заметят. Ничего не говорил – просто стоял и ждал, когда на него обратят внимание. А Мередит в это время разговаривала со мной насчет «мерцалок», которые я разложил для нее на столе – я как раз показывал ей, какую неисправность мы нашли в лазерных головках…
– Она врубилась?
– Ага, вроде бы. Она, конечно, не Сандерс, но тоже ничего. Быстро учится.
– И пахнет от нее приятнее, чем от Сандерса, – вставил Черри.
– Да, мне ее духи нравятся, – сказал Ливайн. – Taк или иначе…
– Одеколон Сандерса оставляет желать много лучшего.
– Ага. Так или иначе Гарвину скоро надоело скакать в уголке, и он деликатненько так кашлянул. Мередит его заметила и сказала: «О!» Даже не сказала, а вроде как выдохнула с такой дрожью, ну будто у нее дыхание перехватило, знаешь?
– Угу, – сказал Черри. – Мы здесь будем разводить турусы на колесах или как?
– Ты давай слушай, – огрызнулся Ливайн. – Она рванулась к нему, а он протянул к ней руки. Должен тебе сказать, что это выглядело, как встреча двух любовников прокрученная в замедленном темпе.
– Ничего себе, – присвистнул Черри. – Жена Гарвина на, должно быть, кипятком брызжет.
– Так вот, – продолжал Ливайн, – они встали рядом и стали разговаривать, и она вроде как мурлыкала и строила ему глазки, а он, хоть и такой весь из себя крутой, на это клевал.
– Она в этом отношении свое дело знает, – сказал Черри. – Начальство лежит перед ней на блюдечке.
– Но на любовников, в конце концов, они не похожи.
Я смотрел на них, стараясь не смотреть, и говорю тебе – они не любовники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105