Войдя в комнату на цыпочках, Сандерс увидел, как из-под баррикады высунулась маленькая ручка и помахала ему. Он подошел ближе.
– Ты почему не спишь, Лиз? – шепотом спросил он.
– Страшный сон приснился, – ответила она, не выглядя, однако, испуганной.
Сандерс присел на краешек кровати и погладил дочь по головке.
– Какой сон?
– Про чудовище.
– Ой-ой…
– На самом деле это был принц, но могучая злая колдунья наслала на него проклятье.
– Это верно… – Он пригладил девочке волосики.
– …И превратила его в ужасное чудовище.
Девочка цитировала текст кинофильма почти дословно.
– Верно, – повторил он.
– А зачем?
– Не знаю, Лиз. Такая сказка.
– Потому что он не пустил ее укрыться от непогоды? – снова процитировала девочка. – А кстати, почему он не пустил, папа?
– Не знаю, – повторил он.
– Потому что в его сердце не было любви, – объяснила дочь.
– Лиз, пора спать.
– Сначала подскажи мне сон, папа.
– Ладно. Над твоей постелькой повисла прелестная серебряная тучка и…
– Это плохой сон, папа, – нахмурилась дочка.
– Хорошо, а какой сон ты хочешь?
– С Кермитом.
– Пожалуйста. Кермит сидит вот здесь, прямо у твоего изголовья, и будет дежурить здесь всю ночь.
– И ты тоже!
– Хорошо, я тоже. – Он поцеловал Элайзу в лоб, и она перекатилась на бочок лицом к стене. Выходя из комнаты, Сандерс слышал, как она зачмокала, засунув в рот палец.
Вернувшись в спальню, он сдвинул в сторону бумаги жены, расчищая себе место для сна.
– Она еще не спит? – спросила Сюзен.
– Наверное, засыпает. Сон попросила. Про Кермита.
– Да, Кермит – ее новое увлечение, – кивнула жена.
Похоже, что она не обратила внимания на его футболку. Сандерс нырнул под одеяло и внезапно почувствовал себя совершенно вымотанным. Откинувшись на подушку, он закрыл глаза. Почти засыпая, он услышал, как Сюзен сгребла свои папки с постели и щелкнула выключателем.
– М-м-м, – пробормотала она, – как от тебя приятно пахнет…
Сюзен прижалась к Сандерсу, уткнувшись лицом в его шею, и закинула на него ногу. Это была ее стандартная увертюра, которая неизменно раздражала его. Он чувствовал себя, будто прикнопленным ее тяжелой ногой. В Сюзен потрепала его по щеке.
– Это ты для меня надушился?
– Ох, Сюзен, – вздохнул Сандерс, преувеличивая свою усталость.
– Считай, что это сработало, – хихикнула жена и, запустив руку под одеяло, засунула ее под футболку.
Сандерс неожиданно разозлился. Да что это с ней? У нее никогда недоставало такта в таких вещах. Вечно на нее накатывало в неподходящее время и в неподходящем месте! Он потянулся вниз и перехватил руку жены.
– Что-нибудь не так?
– Сью, я и вправду устал.
Сюзен остановилась.
– Тяжелый день, да? – сочувственно спросила она.
– Само собой. Очень тяжелый.
Жена приподнялась на локте и наклонилась над ним, теребя пальцем его нижнюю губу.
– А ты не хочешь, чтобы я тебя повеселила?
– Нет, спасибо.
– Ни капельки?
Сандерс опять вздохнул.
– Ты уверен? – поддразнивая, спросила она. – Ты совершенно уверен? – И она нырнула под одеяло.
Засунув обе руки под одеяло, он успел удержать ее голову.
– Сюзен, ну пожалуйста! Оставь!
– Еще только половина девятого, – хихикнула она. – Не мог же ты настолько устать!
– Мог.
– А я готова поспорить, что нет…
– Да брось ты! У меня нет настроения!
– Ну ладно, ладно! – Она отодвинулась от Сандерса. – Я вот только не могу понять, зачем ты тогда надушился?
– Ради Бога…
– Мы уже скоро совсем не будем заниматься любовью!
– Это из-за того, что ты постоянно в разъездах. Это был неверный ход.
– Я не «постоянно в разъездах»!
– Тебя нет дома минимум две ночи в неделю.
– Это не значит, что я «постоянно в разъездах»! И, между прочим, это моя работа. Я-то рассчитывала, что ты меня будешь поддерживать!..
– Я поддерживаю.
– Жаловаться – это не значит поддерживать.
– Сама посуди, – огрызнулся он. – Когда тебя нет в городе, я прибегаю домой пораньше, кормлю детей и все делаю для того, чтобы ты не беспокоилась!..
– Иногда, – сказала она. – А иногда ты допоздна сидишь в конторе, и дети остаются с Консуэлой, пока все…
– Но я же тоже работаю…
– Ну и нечего мне болтать насчет «все делаю». Ты в тысячу раз меньше проводишь дома, чем я, и это я разрываюсь на двух работах сразу, а ты, как правило, делаешь только то, что тебе нравится. Так же как и все остальные мужики в этом мире!..
– Сюзен…
– Господи, в кои-то веки ты что-то сделаешь по дому и тут же начинаешь изображать из себя мученика! – Она села на постели и включила торшер. – Все женщины, которых я знаю, работают больше любого мужчины.
– Сюзен, я не хочу ссориться.
– Ну, конечно, я еще и виновата. Все из-за меня! Вы же не мужики, а говнюки!..
Сандерс на самом деле очень устал, но злость придала ему сил. С неожиданной энергией он вскочил с кровати и заходил взад-вперед.
– А при чем здесь все мужчины? Теперь мне придется «выслушать лекцию о том, как вас, бедняжек, угнетают?
– Вот что, – сказала Сюзен, сев в постели, – женщин и в самом деле угнетают, и это факт. – В самом деле? И как же это выражается в твоем лично случае? Ты никогда не стираешь, ты никогда не готовишь, ты даже пола не подметаешь – все это кто-то за тебя делает! Детей в школу отводишь, а забираешь их из школы тоже не ты. Боже мой, наконец, ты компаньон в юридической фирме! Так что ты из себя сиротку строишь?
Сюзен изумленно смотрела на него. Сандерс знал почему: Сюзен уже сто раз закатывала речь об угнетении женщин и ни разу не слышала, чтобы он ей противоречил. Со временем это стало принятой обоими идеей брака. А на этот раз он не согласился с основными тезисами, нарушив этим установленные правила.
– Я не верю своим ушам! Я всегда думала, что ты другой… – Сюзен понимающе прищурилась. – А, это потомy, что женщина получила твою работу?
– Так, теперь мы пройдемся насчет уязвленной гордости самца?
– Но это же правда? Ты просто напуган!
– Ничего подобного! Ерунда. Что там насчет уязвленной гордости? Твою гордость задеть еще проще – настолько просто, что, получив отказ в постели, ты не можешь удержаться от того, чтобы не затеять ссору!
Это ее остановило. Сандерс сразу увидел: крыть ей нечем. Она просто сидела с каменным лицом.
– О Господи, – сказал он и повернулся, чтобы выйти из комнаты.
– Это ты затеял ссору, – наконец заговорила она.
Сандерс повернулся:
– Нет, не я.
– Ты. Ты первый заговорил о моих командировках.
– Нет, это ты первая начала жаловаться, что мы перестали заниматься любовью.
– Я только констатировала факт.
– Боже, никогда не женитесь на юристах.
– Вот! Твоя гордость уязвлена!
– Сюзен, что ты там толкуешь о гордости? А кто утром, черт побери, устроил дома бедлам только из-за того, что хотел расфуфыриться перед детским врачом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
– Ты почему не спишь, Лиз? – шепотом спросил он.
– Страшный сон приснился, – ответила она, не выглядя, однако, испуганной.
Сандерс присел на краешек кровати и погладил дочь по головке.
– Какой сон?
– Про чудовище.
– Ой-ой…
– На самом деле это был принц, но могучая злая колдунья наслала на него проклятье.
– Это верно… – Он пригладил девочке волосики.
– …И превратила его в ужасное чудовище.
Девочка цитировала текст кинофильма почти дословно.
– Верно, – повторил он.
– А зачем?
– Не знаю, Лиз. Такая сказка.
– Потому что он не пустил ее укрыться от непогоды? – снова процитировала девочка. – А кстати, почему он не пустил, папа?
– Не знаю, – повторил он.
– Потому что в его сердце не было любви, – объяснила дочь.
– Лиз, пора спать.
– Сначала подскажи мне сон, папа.
– Ладно. Над твоей постелькой повисла прелестная серебряная тучка и…
– Это плохой сон, папа, – нахмурилась дочка.
– Хорошо, а какой сон ты хочешь?
– С Кермитом.
– Пожалуйста. Кермит сидит вот здесь, прямо у твоего изголовья, и будет дежурить здесь всю ночь.
– И ты тоже!
– Хорошо, я тоже. – Он поцеловал Элайзу в лоб, и она перекатилась на бочок лицом к стене. Выходя из комнаты, Сандерс слышал, как она зачмокала, засунув в рот палец.
Вернувшись в спальню, он сдвинул в сторону бумаги жены, расчищая себе место для сна.
– Она еще не спит? – спросила Сюзен.
– Наверное, засыпает. Сон попросила. Про Кермита.
– Да, Кермит – ее новое увлечение, – кивнула жена.
Похоже, что она не обратила внимания на его футболку. Сандерс нырнул под одеяло и внезапно почувствовал себя совершенно вымотанным. Откинувшись на подушку, он закрыл глаза. Почти засыпая, он услышал, как Сюзен сгребла свои папки с постели и щелкнула выключателем.
– М-м-м, – пробормотала она, – как от тебя приятно пахнет…
Сюзен прижалась к Сандерсу, уткнувшись лицом в его шею, и закинула на него ногу. Это была ее стандартная увертюра, которая неизменно раздражала его. Он чувствовал себя, будто прикнопленным ее тяжелой ногой. В Сюзен потрепала его по щеке.
– Это ты для меня надушился?
– Ох, Сюзен, – вздохнул Сандерс, преувеличивая свою усталость.
– Считай, что это сработало, – хихикнула жена и, запустив руку под одеяло, засунула ее под футболку.
Сандерс неожиданно разозлился. Да что это с ней? У нее никогда недоставало такта в таких вещах. Вечно на нее накатывало в неподходящее время и в неподходящем месте! Он потянулся вниз и перехватил руку жены.
– Что-нибудь не так?
– Сью, я и вправду устал.
Сюзен остановилась.
– Тяжелый день, да? – сочувственно спросила она.
– Само собой. Очень тяжелый.
Жена приподнялась на локте и наклонилась над ним, теребя пальцем его нижнюю губу.
– А ты не хочешь, чтобы я тебя повеселила?
– Нет, спасибо.
– Ни капельки?
Сандерс опять вздохнул.
– Ты уверен? – поддразнивая, спросила она. – Ты совершенно уверен? – И она нырнула под одеяло.
Засунув обе руки под одеяло, он успел удержать ее голову.
– Сюзен, ну пожалуйста! Оставь!
– Еще только половина девятого, – хихикнула она. – Не мог же ты настолько устать!
– Мог.
– А я готова поспорить, что нет…
– Да брось ты! У меня нет настроения!
– Ну ладно, ладно! – Она отодвинулась от Сандерса. – Я вот только не могу понять, зачем ты тогда надушился?
– Ради Бога…
– Мы уже скоро совсем не будем заниматься любовью!
– Это из-за того, что ты постоянно в разъездах. Это был неверный ход.
– Я не «постоянно в разъездах»!
– Тебя нет дома минимум две ночи в неделю.
– Это не значит, что я «постоянно в разъездах»! И, между прочим, это моя работа. Я-то рассчитывала, что ты меня будешь поддерживать!..
– Я поддерживаю.
– Жаловаться – это не значит поддерживать.
– Сама посуди, – огрызнулся он. – Когда тебя нет в городе, я прибегаю домой пораньше, кормлю детей и все делаю для того, чтобы ты не беспокоилась!..
– Иногда, – сказала она. – А иногда ты допоздна сидишь в конторе, и дети остаются с Консуэлой, пока все…
– Но я же тоже работаю…
– Ну и нечего мне болтать насчет «все делаю». Ты в тысячу раз меньше проводишь дома, чем я, и это я разрываюсь на двух работах сразу, а ты, как правило, делаешь только то, что тебе нравится. Так же как и все остальные мужики в этом мире!..
– Сюзен…
– Господи, в кои-то веки ты что-то сделаешь по дому и тут же начинаешь изображать из себя мученика! – Она села на постели и включила торшер. – Все женщины, которых я знаю, работают больше любого мужчины.
– Сюзен, я не хочу ссориться.
– Ну, конечно, я еще и виновата. Все из-за меня! Вы же не мужики, а говнюки!..
Сандерс на самом деле очень устал, но злость придала ему сил. С неожиданной энергией он вскочил с кровати и заходил взад-вперед.
– А при чем здесь все мужчины? Теперь мне придется «выслушать лекцию о том, как вас, бедняжек, угнетают?
– Вот что, – сказала Сюзен, сев в постели, – женщин и в самом деле угнетают, и это факт. – В самом деле? И как же это выражается в твоем лично случае? Ты никогда не стираешь, ты никогда не готовишь, ты даже пола не подметаешь – все это кто-то за тебя делает! Детей в школу отводишь, а забираешь их из школы тоже не ты. Боже мой, наконец, ты компаньон в юридической фирме! Так что ты из себя сиротку строишь?
Сюзен изумленно смотрела на него. Сандерс знал почему: Сюзен уже сто раз закатывала речь об угнетении женщин и ни разу не слышала, чтобы он ей противоречил. Со временем это стало принятой обоими идеей брака. А на этот раз он не согласился с основными тезисами, нарушив этим установленные правила.
– Я не верю своим ушам! Я всегда думала, что ты другой… – Сюзен понимающе прищурилась. – А, это потомy, что женщина получила твою работу?
– Так, теперь мы пройдемся насчет уязвленной гордости самца?
– Но это же правда? Ты просто напуган!
– Ничего подобного! Ерунда. Что там насчет уязвленной гордости? Твою гордость задеть еще проще – настолько просто, что, получив отказ в постели, ты не можешь удержаться от того, чтобы не затеять ссору!
Это ее остановило. Сандерс сразу увидел: крыть ей нечем. Она просто сидела с каменным лицом.
– О Господи, – сказал он и повернулся, чтобы выйти из комнаты.
– Это ты затеял ссору, – наконец заговорила она.
Сандерс повернулся:
– Нет, не я.
– Ты. Ты первый заговорил о моих командировках.
– Нет, это ты первая начала жаловаться, что мы перестали заниматься любовью.
– Я только констатировала факт.
– Боже, никогда не женитесь на юристах.
– Вот! Твоя гордость уязвлена!
– Сюзен, что ты там толкуешь о гордости? А кто утром, черт побери, устроил дома бедлам только из-за того, что хотел расфуфыриться перед детским врачом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105