Когда пыль рассеялась, ничего не осталось на месте крушения гиганта, кроме груды камней.
На Сафара внезапно навалилась слабость. Он повернулся к Мефидии и увидел благоговение в ее глазах. Именно так смотрел на него и Ирадж, когда он обрушил лавину на демонов.
— Это был всего лишь червь, — попытался сказать Сафар, но получилось лишь невнятное бормотанье. — Глупый маленький…
И он рухнул на землю.

Жители Кишаата увидели-таки цирковое представление. И многие говорили Мефидии, что оно явилось лучшим за всю ее карьеру. И когда вырастут увидевшие представление дети, они поведают своим недоверчивым внукам о том судьбоносном дне, когда чудовище, ставшее причиной их бедствий, было сражено. И расскажут о том, какой потом устроили праздник…
Но ничего из этого не увидел Сафар, герой дня. Он пролежал в коме чуть ли не неделю. Очнулся он уже на борту воздушного корабля, летящего сквозь шторм.
И вновь он лежал в каюте Мефидии. Было темно, и снаружи доносились завывания ветра и шум дождя, хлещущего по палубе.
Испытывая жажду, он вслепую начал шарить рядом рукой, пока не наткнулся на чашку. Он выпил. Оказалось, вино с медом.
Распахнувшаяся дверь впустила порыв холодного воздуха. Он поднял глаза. В дверях стояла Мефидия. Парка с капюшоном скрывала ее с головы до ног. Освещая фигуру, грохнули подряд две молнии. От тела распространилась сияющая аура. Засверкали и глаза ее, устремленные на него. Порыв ветра распахнул парку. На Мефидии была лишь тонкая белая ночная рубашка, настолько промокшая под дождем, словно она была нагая.
Вновь пронесся порыв холодного воздуха, но этот холод лишь разжег в нем огонь.
— Закрой дверь, — сказал он.
По крайней мере, ему показалось, что он произнес эти слова. Губы двигались, но сам он ничего не слышал.
Тем не менее Мефидия закрыла дверь.
Он протянул руки и прошептал:
— Прошу тебя!
Мефидия через всю каюту устремилась в его объятия. И затем он ощущал только ее тело и слышал лишь голос, повторяющий его имя.
18. Крылья судьбы
Король Манасия, Божественный Лев, будущий лорд Эсмира, страдал от кошмаров.
Во сне за ним гнались обнаженные люди, демонстрируя мерзкую кожу без чешуи, руки без когтей и толстые красные языки, похожие на разжиревших угрей, поедавших падаль.
Он утолил королевскую похоть с очередной наложницей и закрыл глаза, чтобы заснуть, когда орды людей бросились за ним, страшно вопя и обнажая плоские, готовые впиться в плоть зубы. Король попытался бежать, но ноги не слушались его. Он застыл на месте, глядя на приближающиеся уродливые существа, завывающие от ненависти.
Как правило, в этих кошмарах эту мстительную толпу вели за собой высокие люди. Один из них, светлокожий, с золотой бородой, нес на золотых кудрях корону. Второй, смуглый и безбородый, отличался длинными развевающимися черными волосами. Этот смуглый своими огромными голубыми глазами заглядывал прямо в душу, выведывая все тайные секреты Манасии.
Кошмары доводили его до трясучки и отнимали силы. Долгое время он старался не обращать на них внимания, уверяя себя, что они проистекают вследствие усердного исправления им королевских обязанностей. Просто он слишком увлекся, составляя планы вторжения в земли людей.
Но и с планами все обстояло не так благополучно, как хотелось бы. Генералы доводили его до бешенства своей осторожностью. Им хотелось собрать армию побольше да наладить протяженные линии снабжения, чтобы никакая человеческая сила не смогла им ни в чем помешать.
Поначалу король Манасия ничего не имел против такой стратегии. Превосходящие силы всегда помогают решать трудности войны. Но предложения генералов, как вскоре выяснил король, касались армии, в два раза превышающей численность, о которой помышлял Манасия.
Манасия понимал, что эти цифры диктуются карьеристскими соображениями генералов и их штабов и заботами о собственной безопасности. Ведь король не простил бы им провала. Ему нужна была полная победа, и он не пощадил бы никого, не поверил бы ни в какие ссылки на неудачу. И тем не менее генералы его разочаровали. Где же их патриотизм? Где чувство долга перед королем и Газбаном? «Надо рисковать, — думал Манасия, — иначе ничего грандиозного в жизни не достигнешь».
И действительно, в начале вторжения король намеревался сурово наказывать за любой провал. В конце концов, в случае успеха награда ждала такая, по сравнению с которой ничем оказывались все генеральские страхи.
А они артачились. Хотя план был совсем простой. Манасия решил прежде всего завоевать районы к северу от Божественного Раздела. Эта горная цепь являлась естественным барьером, сдерживающим его стремления. Значит, там надо было собрать все силы для решающего перехода через горы. Правда, древние карты не содержали и намека на то, каким маршрутом можно перебраться через Раздел. Но Манасия не сомневался, что со временем при соответствующем правлении в северных человеческих землях перевал отыщется.
Для реализации первой части задуманного — рывка на север — войскам короля предстояло пересечь Запретную Пустыню и сразу же на ее краю разбить лагерь. В этот лагерь потянутся обозы со снабжением и подкреплениями, в то время как основные силы выдвинутся вперед, нападая на людей.
Манасия крепко рассчитывал на внезапность. Конечно, для вторжения неплохо бы иметь большие силы. Но не такие уж и большие, как утверждают генералы, тем более что для содержания такой громадины придется устраивать невероятно разветвленные линии снабжения. А ведь в землях людей никто и не догадывается, что демоны готовятся к вторжению. Он даже не стал отправлять разведывательные партии, памятуя о провале Сарна и не желая испытывать судьбу повторением ошибки.
Генералы же продолжали утверждать, что у каждого лезвия две режущие кромки. Да, говорили они, мудрое решение — оставлять людей в неведении. Но, с другой стороны, и демоны не знают, что творится в землях людей. И королю придется действовать наугад, как в потемках. И кто знает, какова будет реакция на вторжение.
Так что единственно верное решение, надежное решение — нападать с армией такой численности, что никто бы не посмел стать на ее пути.
Генералы Манасии являлись отъявленными интриганами, постоянно закулисно действуя против своего же брата офицера, но в данном пункте они объединились. В редкостном единодушии их сторону приняли лорд Фари и принц Лука.
Фари, которому запретили посылать разведывательные заклинания в край людей, испытывал ту же озабоченность, что и военные. Принцу же, как наследнику трона, предстояло вести в бой авангардные силы.
— Если уж мне выпала высокая честь нести знамя в славной битве, ваше величество, — сказал принц, — я должен быть уверен, что не поскользнусь на какой-нибудь глупости или просчете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132