– Я ем в коттедже, чтобы не бегать туда-сюда каждый раз, как проголодаюсь.
Он втянул в легкие побольше воздуха, чтобы немного унять адреналиновый бунт.
– Как насчет твоей одежды? В шкафу пусто!
– Действительно пусто, – недоуменно пожала плечами Блу, – я все перенесла в комнату Райли. Просто не могла спать здесь без тебя. Ты имеешь полное право посмеяться надо мной.
Дин опустил руки.
– Поверь, я напрочь разучился смеяться.
Он все еще не мог до конца убедиться, что она никуда не делась.
– Ты, я вижу, решила не мыться? Моим душем давно не пользовались.
Блу спустила ноги на пол и сосредоточенно свела брови.
– Вторая ванная ближе. С тобой все в порядке? Ты не болен? Ты начинаешь меня пугать.
Ему не пришло в голову проверить другие ванные или добраться до коттеджа. Он позволил себе видеть только то, что ожидал найти: женщину, на которую нельзя положиться. Но из них двоих сам оказался ненадежным. Не готовым поставить на кон свое сердце.
Он попытался пойти в атаку:
– Где ты была?
– Ездила в Атланту. Нита постоянно достает меня. Требует что-то делать с картинами, вот я и нашла совершенно необыкновенного торговца, который... – Она осеклась. – Потом расскажу. Тебя удалили с поля? Перевели в запасные? В этом все дело? – Она негодующе выпрямилась. – Да как они посмели? Ну и что, если ты неудачно играл в сентябре? Потом все шло блестяще.
– Никто меня не удалял.
Дин устало потер рукой лоб. В комнате было нестерпимо холодно, и он почти заледенел, а ничего еще не выяснилось, и ничто не уладилось.
– Мне нужно рассказать тебе что-то, но ты должна обещать, что выслушаешь, перед тем как окончательно слететь с катушек.
– О Господи, у тебя опухоль мозга! – ахнула она. – Все это время, пока я торчала тут...
– Нет у меня никакой опухоли, – заверил Дин. – Во вчерашней газете появился мой снимок, сделанный на прошлой неделе на благотворительном вечере в пользу онкологических исследований. Меня тоже туда пригласили, и...
Блу кивнула:
– Нита показывала мне, когда я заехала ее навестить.
– Ты уже видела?!
– Ну да, – пожала плечами Блу, продолжая непонимающе таращиться на него.
Дин шагнул к ней.
– Ты видела снимок во вчерашней «Сан таймс»? Тот, на котором я целовал другую женщину?
Она наконец нахмурилась.
– Кстати, кто она? Неплохо бы отпинать ее задницу!
Может, он слишком часто получал по голове и теперь следствием бесчисленных сотрясений мозга явилось полное отсутствие мыслей? Перед глазами все поплыло, так что пришлось сесть на край кровати.
– Нита рвала и метала, – хмыкнула Блу, принимаясь бродить по комнате. – Несмотря на то, что она в последнее время стала тебе симпатизировать, по-прежнему считает, что все мужчины сволочи.
– А ты так не считаешь?
– Далеко не все, но не заставляй меня вспоминать Монти Лузера. Знаешь, что у него хватило наглости позвонить мне и...
– Плевать я хотел на Монти. Я хочу рассказать тебе о снимке.
– Валяй, – с легким раздражением разрешила она.
Дин ничего не понимал. Разве не Блу просыпалась каждое утро в страхе, что именно сегодня ее бросят?
Он затянул узел на полотенце, успевшем уже почти сползти с бедер.
– Я стоял у стойки бара, когда она подошла ко мне. В прошлом году мы встречались пару раз, но ничего серьезного. Она была пьяна и бросилась мне на шею. Пришлось подхватить ее, чтобы не упала.
– Не стоило. Нужно было позволить ей упасть. Люди совершенно не считаются с твоим личным пространством.
Теперь ее безразличие стало его злить.
– Я позволил ей поцеловать себя. Не оттолкнул ее.
– Понимаю. Не хотел ее позорить. Рядом стояли люди, и...
– Совершенно верно. Ее друзья, мои друзья, куча незнакомых зевак и гребаный фотограф. Но как только я сумел расцепиться, немедленно отодвинул ее подальше и серьезно поговорил на тему полного отсутствия каких бы то ни было чувств по отношению к ней. И тут же забыл обо всем. До того момента, как увидел вчерашнюю газету. Пытался до тебя дозвониться, но...
Она продолжала пристально разглядывать его... и тут лицо ее окаменело.
– Ты, случайно, прилетел сюда не потому, что вообразил, будто я сбегу из-за такого пустяка?
– Я целовал другую женщину!
– Ты решил, что я смоюсь! Точно! Из-за дурацкого снимка! И это после всего, что я вытерпела, чтобы доказать... – Ее глаза сверкнули: две виноградные молнии. – Идиот! – завопила она, вылетая из спальни.
Дин ушам не верил. Попадись ему фото Блу, целующей другого мужчину, он бы разнес этот мир в клочья!
Он помчался за ней. Влажное полотенце с каждой минутой все больше холодило бедра.
– Хочешь сказать, что не волновалась – ни секунды, – что я способен тебе изменить?
– Нет! – Она побежала вниз, но тут же остановилась и обернулась. – Ты действительно ожидаешь, что я стану закатывать истерики каждый раз, когда очередная дура виснет у тебя на шее? Да будь это так, я превратилась бы в психопатку задолго до окончания медового месяца! Хотя, если это будет происходить у меня на глазах...
Дин на мгновение замер.
– Ты... ты только сейчас сделала мне предложение?
– А у тебя с этим проблемы? – фыркнула она.
Табло загорелось, и Дин высоко поднял два пальца – знак победы.
– Господи, как я тебя люблю!
– Мне так не кажется!
Она, громко топая, спустилась вниз.
– Интересно, почему я безоговорочно поверила тебе... но после всего, что мне пришлось вынести, – изменить ради тебя всю свою жизнь, – ты так и не поверил мне?!
Благоразумие подсказывало, что сейчас не место и не время напоминать о прошлом. Кроме того, она права. Во всем права, и ему придется рассказать, что и он разобрался в себе самом... но не теперь.
Он поплелся вслед за Блу.
– Потому что... я закомплексованный болван, причем, себе же на беду, слишком смазливый.
– Бинго!
Блу остановилась у вешалки.
– В наших отношениях я дала тебе чересчур много власти. Очевидно, это нужно срочно менять. Пора мне взять дело в свои руки.
– Не могла бы ты начать с того, что разденешься?
Ее брови сошлись в прямую линию. Похоже, так легко он не отделается, поэтому Дин быстро отступил.
– Откуда вообще взялась эта одежда?
Эйприл заказывает мне по каталогу. Она знает, что мне все равно.
Она тряхнула головой, черные кудряшки весело заплясали.
– И я слишком зла... слишком взбешена... чтобы раздеваться перед тобой!
– Понимаю, тебе пришлось много от меня вытерпеть.
Ощущение абсолютного покоя снизошло на него. Тревожила лишь упрямо восставшая плоть, которую не смогло усмирить даже ледяное полотенце.
– Расскажи об Атланте, солнышко.
Мудрый ход с его стороны, поскольку она мгновенно забыла, что он – растерявшийся, одуревший от любви идиот.
– О, Дин, это было чудесно! Он самый престижный торговец картинами на Юге. Нита так достала меня этими картинами, что я наконец взбеленилась и послала ему фотографии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101