Она не устраивала спектакля со слезами, но выглядела такой грустной, что сердце Блу стиснуло жалостью к ней.
Женщина обняла поднятые к подбородку колени. Серебряные кольца только подчеркнули длину ее тонких пальцев.
– Я хотела... создать для него дом. Хотя бы раз в жизни.
Матери Блу никогда не приходило в голову ничего подобного. Вирджиния Бейли разбиралась в договорах по ядерному разоружению и международных торговых соглашениях, но понятия не имела, что такое настоящий дом, уют и забота о собственной дочери.
– Не считаете, что для этого он слишком взрослый? – мягко спросила Блу.
– Да. Слишком взрослый. – Концы длинных волос упали на вывязанные узоры ее блузки. – Я не такая уж кошмарная личность. По крайней мере не сейчас.
– Вы вовсе не кажетесь кошмарной.
– Возможно, вы считаете, что мне не следовало этого делать но, как видите, мне было нечего терять.
– Все же обманом явиться в дом – не лучший способ помириться с сыном. Ведь вы этого хотите?
Женщина еще крепче обняла колени.
– Для этого уже поздно. Я просто хотела обставить этот дом и улизнуть, прежде чем он догадается, кто на самом деле был его экономкой. – Женщина со смущенным смешком подняла голову. – Я даже не представилась. Эйприл Робийар. Должно быть, вам ужасно неловко!
– Далеко не так, как следовало бы. Я питаю нездоровое любопытство к делам посторонних людей.
Она заметила, что бледные щеки Эйприл немного порозовели, и поэтому продолжала говорить:
– Я редко покупаю таблоиды, но если захожу в ландромат и
вижу, что кто-то забыл газету, стараюсь перепрыгнуть через спины посетителей, чтобы ее раздобыть.
Эйприл тихонько рассмеялась.
– Вы правы. Чувствуешь определенное удовлетворение в том,
что сильные мира сего тоже терпят неудачи.
Блу улыбнулась:
– Хотите, принесу что-нибудь? Чашку чаю? Спиртное?
– Не... не посидите со мной минутку? Я так редко бываю в женском обществе. Здесь работают неплохие парни, но они всего лишь мужчины.
У Блу создалось впечатление, что Эйприл не так-то легко просить о помощи. Что же, она прекрасно понимает эту женщину.
Поэтому Блу уселась рядом, вдыхая запах свежего дерева, и попыталась завести разговор на нейтральную тему:
– Мне нравится все, что вы сделали.
– Я старалась воссоздать первоначальный облик дома. Дин такой взвинченный. Я хотела, чтобы он смог здесь расслабиться. – пояснила Эйприл со сдавленным смешком. – Но полагаю, сегодня – не лучший день для расслабления.
– У него высокие стандарты.
– Это у него наследственное. От меня.
Блу провела ладонью по вытоптанным, но заново отполированным полам. В полумраке они поблескивали медовыми отсветами.
– Вы многого добились.
– И мне ужасно это нравилось. Видели бы вы, как все это выглядело, когда я только сюда приехала.
– Расскажите, – попросила Блу.
Эйприл подробно описала, что обнаружила, прибыв сюда, и какие изменения произошли после ремонта. В глазах ее сияла любовь к своему занятию.
– Здесь мы продвинулись дальше, чем внизу. Все кровати установлены, но другой мебели почти нет. Я хотела посетить кое-какие распродажи, чтобы дополнить обстановку, уже заказанную Дином.
– А где двери?
– Сняты и переделываются. Я и подумать не могла о том, чтобы поставить новые.
Внизу открылась входная дверь. Эйприл, сразу помрачнев, встала. Блу следовало бы оставить мать и сына в покое, но она тоже поднялась.
– Мне нужно позвонить подрядчику,– объявила Эйприл,
когда на верхней площадке снова появился Дин.
– Не трудись. Я сам справлюсь. Эйприл упрямо выдвинула подбородок.
– Сказано человеком, который никогда не обновлял дома.
– Повторяю, я справлюсь, – сухо обронил он. – Если возникнут вопросы, обязательно свяжусь с тобой по электронной почте.
– Мне нужно не меньше недели, чтобы все организовать перед отъездом.
– Обойдешься. Чтобы тебя здесь завтра же не было.
Он загородил дорогу Блу и холодно уставился на мать.
– Я заказал тебе номер в нашвиллском отеле «Эрмитейдж». Если захочешь пробыть там несколько дней, пусть счет отошлют мне.
– Я не могу уехать так быстро: здесь слишком много еще не сделано.
– У тебя есть только сегодняшний вечер.
Он грубо повернулся к ней спиной и принялся рассматривать ванную.
В голосе Эйприл впервые пробились умоляющие нотки:
– Я не могу бросить работу, Дин: слишком много в нее вложено.
– И это говоришь ты? Ты, которая всю жизнь сбегала по первому зову очередного мужичка? «Роллинг Стоунз» прибыли в Штаты. Ты мчишься к ним. Эдди Ван Хален играет в Мэдисон-Сквер-гарден. Привет, Большое Яблоко! Чтобы к завтрашнему вечеру тебя здесь не было!
Эйприл вскинула подбородок. Даже такой высокой женщине, как она, приходилось смотреть на Дина снизу вверх.
– Не люблю ездить по ночам.
– Ты вечно твердила, что ночь – лучшее время для путешествий.
– Да, но тогда я была под дурью.
Ответ был настолько откровенным, что Блу невольно ощутила некоторое восхищение.
– Доброе старое время, – бросил Дин, презрительно скривив
губы, и снова принялся спускаться.
Эйприл последовала за ним, пытаясь разговаривать с его спиной. Мятежный порыв поблек.
– Неделя, Дин. Неужели я так уж много прошу?
– Мы ничего не просим другу друга, помнишь? Черт, конечно, помнишь? Именно ты научила меня этому.
– Только... позволь мне все здесь закончить.
Блу увидела, как Эйприл потянулась к его руке, тут же быстро ее отдернула, не дотронувшись до сына. Все это было так печально, что у Блу снова сжалось сердце.
– Арендаторский коттедж не виден из дома.
Эйприл встала перед ним, вынуждая посмотреть ей в лицо.
– Днем я буду с рабочими и постараюсь держаться подальше
от тебя. Пожалуйста. – Она снова подняла подбородок. – Это... много значит для меня.
Но Дина ничуть не тронули ее мольбы.
– Если нужны деньги, я выпишу чек. Ноздри Эйприл раздулись.
– Ты прекрасно знаешь, что в деньгах я не нуждаюсь.
– В таком случае, полагаю, нам больше нечего сказать друг другу. Признав наконец поражение, Эйприл сунула дрожащие руки в карманы джинсов.
– Разумеется. Желаю хорошо провести время.
И тут, при виде душераздирающей попытки Эйприл сохранить достоинство, Блу не выдержала. И хотя все это время твердила себе, что не стоит лезть в чужие дела, с языка сама собой сорвалась неожиданная пугающая фраза:
– Дин, твоя мать умирает.
Глава 5
Эйприл потрясенно приоткрыла рот. Дин оцепенел.
– Ты это о чем?!
Блу выразилась фигурально. Она хотела сказать, что душа Эйприл медленно умирает. Но похоже, Дин оказался человеком прямолинейным и не признавал фигуральных оборотов. Ей следовало бы молчать. Но дела и без того хуже некуда.
Она медленно спустилась по ступенькам.
– Твоя мать... То есть... доктора...
Она пыталась придумать правдоподобное объяснение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Женщина обняла поднятые к подбородку колени. Серебряные кольца только подчеркнули длину ее тонких пальцев.
– Я хотела... создать для него дом. Хотя бы раз в жизни.
Матери Блу никогда не приходило в голову ничего подобного. Вирджиния Бейли разбиралась в договорах по ядерному разоружению и международных торговых соглашениях, но понятия не имела, что такое настоящий дом, уют и забота о собственной дочери.
– Не считаете, что для этого он слишком взрослый? – мягко спросила Блу.
– Да. Слишком взрослый. – Концы длинных волос упали на вывязанные узоры ее блузки. – Я не такая уж кошмарная личность. По крайней мере не сейчас.
– Вы вовсе не кажетесь кошмарной.
– Возможно, вы считаете, что мне не следовало этого делать но, как видите, мне было нечего терять.
– Все же обманом явиться в дом – не лучший способ помириться с сыном. Ведь вы этого хотите?
Женщина еще крепче обняла колени.
– Для этого уже поздно. Я просто хотела обставить этот дом и улизнуть, прежде чем он догадается, кто на самом деле был его экономкой. – Женщина со смущенным смешком подняла голову. – Я даже не представилась. Эйприл Робийар. Должно быть, вам ужасно неловко!
– Далеко не так, как следовало бы. Я питаю нездоровое любопытство к делам посторонних людей.
Она заметила, что бледные щеки Эйприл немного порозовели, и поэтому продолжала говорить:
– Я редко покупаю таблоиды, но если захожу в ландромат и
вижу, что кто-то забыл газету, стараюсь перепрыгнуть через спины посетителей, чтобы ее раздобыть.
Эйприл тихонько рассмеялась.
– Вы правы. Чувствуешь определенное удовлетворение в том,
что сильные мира сего тоже терпят неудачи.
Блу улыбнулась:
– Хотите, принесу что-нибудь? Чашку чаю? Спиртное?
– Не... не посидите со мной минутку? Я так редко бываю в женском обществе. Здесь работают неплохие парни, но они всего лишь мужчины.
У Блу создалось впечатление, что Эйприл не так-то легко просить о помощи. Что же, она прекрасно понимает эту женщину.
Поэтому Блу уселась рядом, вдыхая запах свежего дерева, и попыталась завести разговор на нейтральную тему:
– Мне нравится все, что вы сделали.
– Я старалась воссоздать первоначальный облик дома. Дин такой взвинченный. Я хотела, чтобы он смог здесь расслабиться. – пояснила Эйприл со сдавленным смешком. – Но полагаю, сегодня – не лучший день для расслабления.
– У него высокие стандарты.
– Это у него наследственное. От меня.
Блу провела ладонью по вытоптанным, но заново отполированным полам. В полумраке они поблескивали медовыми отсветами.
– Вы многого добились.
– И мне ужасно это нравилось. Видели бы вы, как все это выглядело, когда я только сюда приехала.
– Расскажите, – попросила Блу.
Эйприл подробно описала, что обнаружила, прибыв сюда, и какие изменения произошли после ремонта. В глазах ее сияла любовь к своему занятию.
– Здесь мы продвинулись дальше, чем внизу. Все кровати установлены, но другой мебели почти нет. Я хотела посетить кое-какие распродажи, чтобы дополнить обстановку, уже заказанную Дином.
– А где двери?
– Сняты и переделываются. Я и подумать не могла о том, чтобы поставить новые.
Внизу открылась входная дверь. Эйприл, сразу помрачнев, встала. Блу следовало бы оставить мать и сына в покое, но она тоже поднялась.
– Мне нужно позвонить подрядчику,– объявила Эйприл,
когда на верхней площадке снова появился Дин.
– Не трудись. Я сам справлюсь. Эйприл упрямо выдвинула подбородок.
– Сказано человеком, который никогда не обновлял дома.
– Повторяю, я справлюсь, – сухо обронил он. – Если возникнут вопросы, обязательно свяжусь с тобой по электронной почте.
– Мне нужно не меньше недели, чтобы все организовать перед отъездом.
– Обойдешься. Чтобы тебя здесь завтра же не было.
Он загородил дорогу Блу и холодно уставился на мать.
– Я заказал тебе номер в нашвиллском отеле «Эрмитейдж». Если захочешь пробыть там несколько дней, пусть счет отошлют мне.
– Я не могу уехать так быстро: здесь слишком много еще не сделано.
– У тебя есть только сегодняшний вечер.
Он грубо повернулся к ней спиной и принялся рассматривать ванную.
В голосе Эйприл впервые пробились умоляющие нотки:
– Я не могу бросить работу, Дин: слишком много в нее вложено.
– И это говоришь ты? Ты, которая всю жизнь сбегала по первому зову очередного мужичка? «Роллинг Стоунз» прибыли в Штаты. Ты мчишься к ним. Эдди Ван Хален играет в Мэдисон-Сквер-гарден. Привет, Большое Яблоко! Чтобы к завтрашнему вечеру тебя здесь не было!
Эйприл вскинула подбородок. Даже такой высокой женщине, как она, приходилось смотреть на Дина снизу вверх.
– Не люблю ездить по ночам.
– Ты вечно твердила, что ночь – лучшее время для путешествий.
– Да, но тогда я была под дурью.
Ответ был настолько откровенным, что Блу невольно ощутила некоторое восхищение.
– Доброе старое время, – бросил Дин, презрительно скривив
губы, и снова принялся спускаться.
Эйприл последовала за ним, пытаясь разговаривать с его спиной. Мятежный порыв поблек.
– Неделя, Дин. Неужели я так уж много прошу?
– Мы ничего не просим другу друга, помнишь? Черт, конечно, помнишь? Именно ты научила меня этому.
– Только... позволь мне все здесь закончить.
Блу увидела, как Эйприл потянулась к его руке, тут же быстро ее отдернула, не дотронувшись до сына. Все это было так печально, что у Блу снова сжалось сердце.
– Арендаторский коттедж не виден из дома.
Эйприл встала перед ним, вынуждая посмотреть ей в лицо.
– Днем я буду с рабочими и постараюсь держаться подальше
от тебя. Пожалуйста. – Она снова подняла подбородок. – Это... много значит для меня.
Но Дина ничуть не тронули ее мольбы.
– Если нужны деньги, я выпишу чек. Ноздри Эйприл раздулись.
– Ты прекрасно знаешь, что в деньгах я не нуждаюсь.
– В таком случае, полагаю, нам больше нечего сказать друг другу. Признав наконец поражение, Эйприл сунула дрожащие руки в карманы джинсов.
– Разумеется. Желаю хорошо провести время.
И тут, при виде душераздирающей попытки Эйприл сохранить достоинство, Блу не выдержала. И хотя все это время твердила себе, что не стоит лезть в чужие дела, с языка сама собой сорвалась неожиданная пугающая фраза:
– Дин, твоя мать умирает.
Глава 5
Эйприл потрясенно приоткрыла рот. Дин оцепенел.
– Ты это о чем?!
Блу выразилась фигурально. Она хотела сказать, что душа Эйприл медленно умирает. Но похоже, Дин оказался человеком прямолинейным и не признавал фигуральных оборотов. Ей следовало бы молчать. Но дела и без того хуже некуда.
Она медленно спустилась по ступенькам.
– Твоя мать... То есть... доктора...
Она пыталась придумать правдоподобное объяснение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101