Почему не объединить в федерацию Мальту и Нормандские острова? Там тоже говорят в основном по-английски, и нет такой врожденной обособленности, как на Тринидаде и Ямайке.
Мистер Петерсон поднялся со стула.
– Ну ладно, я уже сказал, что поговорю с советом директоров. – Он взглянул на меня и покачал головой. – Мне очень жаль. – И ушел.
Я посмотрел на часы, решил, что еще не наступило время для следующей кружки пива, и тем не менее заказал ее.
Это было ошибкой. Из столовой, в которой обедал высший летный состав, вышел представитель компании, снабжавшей меня топливом, увидел меня и подошел.
Он спросил меня, как идут дела, я ответил, что ни шатко, ни валко, он сказал, что ему очень жаль, я сказал, что мне значительно более жаль, но он сказал, что сомневается в этом.
– Дело в том, – продолжал он, – что вы должны нам 165 фунтов. Мы уже отправили вам наше последнее требование.
– Я пошлю вам сто фунтов в конце недели.
Он улыбнулся. Во всяком случае он показал мне свои зубы.
– Мне очень жаль. Всю сумму – или мы перестанем вас обслуживать. Вы же должны были что-то накопить.
– Накопил, но приближается регламент четвертого уровня.
– Ох-хо-хо. У меня просто сердце обливается кровью, когда я вижу, как вы транжирите свои деньги на капитальную ревизию, тогда как на самом деле должны их нам.
– Транжирю? – Я изумленно уставился на него. – Я заработаю сотню на этой неделе и вторую сотню через две недели.
– Кейт, вы каждую неделю получаете у нас топлива на 60 фунтов.
– Так разрешите мне оплатить счет после того, как я узнаю, во что обойдется регламент.
Он покачал головой.
– Кейт, вы мне нравитесь, и мне нравится ваше дело. Но больше всего мне нравятся ваши деньги. В любом случае я уже получил вас и ваш бизнес.
– Нужно выпустить книгу с шутками заправщиков, – буркнул я.
Он еще раз быстро взглянул на меня, продемонстрировав все свои зубы.
– 165 фунтов. До конца недели. Удачи, Кейт.
И зашагал вниз по лестнице.
День был все еще нормальный.
6
К двум часам я съел пару сосисок на галерее и вернулся к самолету. Теперь день по-настоящему добрался до точки кипения. Если в аэропорту было просто жарко, то в Кингстоне, расположенном в ложбине между холмами, на узких улочках создавалось ощущение, что вы дышите под потным электрическим одеялом. Возле слепленных из картонных ящиков лачуг безымянного поселка, построенного на месте городской свалки возле нефтеперегонного завода, постоянно кипели неожиданные и жестокие схватки из-за любого места под солнцем. А наверху в богатых пригородах позади дороги номер три представительные пожилые садовники бесшумно скользили между манговыми деревьями, пробуя на ощупь лезвия своих мачете и думая о жене хозяина, спящей на верхнем этаже в комнате с кондиционером.
Кингстон представлял из себя идеальную естественную гавань – если не считать того, что был расположен на южном берегу острова, а прохладный летний бриз всегда дул с севера. Итак, он только дул – нет, он даже не дул, это было всего лишь легкое и ласковое дыхание, которым он касался частных пляжей и современных отелей, расположенных на северном берегу. Так переезжай же туда, дружище; ведь никто тебя не остановит. Все, что для этого нужно, – только деньги. И ты думаешь, что сможешь разбогатеть в Кингстоне? Бросай свое рисовое поле, парень; эмигрируй. Может быть, в Лондоне мостовые и не вымощены золотом, но там, по крайней мере, прохладнее. Да, ты сам сможешь убедиться, как там прохладно.
Кажется, эта жара достала и меня. "Голубка" раскалилась настолько, что к ней нельзя было прикоснуться без перчаток, и над вентиляторами топливных баков курился легкий дымок, показывавший, что я теряю топливо из-за испарения. Ну, во всяком случае, я за него еще не заплатил.
Клиент номер три опаздывал. Он так делал всегда, но это был единственный клиент, который обеспечивал мне регулярный доход. Молодой венесуэльский бизнесмен, которого звали Диего Инглес и которому пришла в голову мысль, что его компания купит ему новенький с иголочки двухмоторный самолет в тот момент, когда он получит квалификацию, необходимую чтобы на нем летать. Он нанял меня, чтобы я дважды в неделю обучал его летать на двухмоторном самолете.
Лично я сильно сомневался, что его компания окажется настолько безумной, чтобы доверить ему самолет стоимостью в 35 000 фунтов стерлингов, но вполне возможно, что такое могло и случиться. Он явно был родом из местной весьма зажиточной семьи, долгие годы живущей в Каракасе, а это в местных деловых кругах означало очень многое. Во всяком случае, деньги были его, а карман мой.
Помимо всего прочего, он был симпатичным молодым парнем: ему недавно исполнилось двадцать лет, он был небольшого роста и немного полноват, с открытым добродушным лицом, копной темных волос и вежливо небрежными манерами, указывавшими на воспитание, полученное в старинной испанской семье.
Наконец-то он появился, опоздав на двадцать минут и сопровождая свое появление длинными изящными извинениями, которые должны были оправдать тот факт, что он только что выбрался из постели, и скорее всего не из собственной.
Учитывая жару и высокие грозовые облака, собиравшиеся над Голубыми горами, я хотел как можно скорее выбраться из аэропорта, поэтому мы опустили все формальные проверки, необходимые при взлете и посадке, взлетели и я дал ему задание по счислению добраться до Педро-Кей, расположенного примерно в восьмидесяти милях к юго-западу. Пользоваться радио было нельзя: он должен был проделать весь полет только с помощью карт и радиосводок погоды. Такой полет не относился к числу его любимых занятий: тихий, спокойный и требующий точной работы. Как и большинство латиноамериканцев он искренне считал, что авиация – всего лишь разновидность автогонок.
Я вынужден был постоянно подтрунивать над ним, утверждая, что он становится пилотом только в хорошую погоду, чтобы научить его доверять приборам, картам и прогнозам погоды. В этот раз я был слишком раздражен, чтобы посмеяться над ним, когда он совершил почти идеальную посадку на северо-восточном побережье острова с точностью до минуты относительно своего расчетного времени. Но вспомнил, что мне следует сказать ему: я это заметил. Он очаровательно улыбнулся и спросил:
– Так может вы считаете, что я уже достаточно хорошо летаю?
Я взглянул на него.
– Для чего? Вполне возможно, вы сможете получить разрешение на полеты класса Б, что позволит летать на самолетах такого типа в частном порядке. Но при условии, что вы поработаете с книгами. Хотите, чтобы я устроил вам экзамен?
– Не совсем так, сеньор. Я хотел сказать – верите ли вы сами в меня? Смогу ли я воспользоваться самолетом такого типа в любом месте и в любое время?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Мистер Петерсон поднялся со стула.
– Ну ладно, я уже сказал, что поговорю с советом директоров. – Он взглянул на меня и покачал головой. – Мне очень жаль. – И ушел.
Я посмотрел на часы, решил, что еще не наступило время для следующей кружки пива, и тем не менее заказал ее.
Это было ошибкой. Из столовой, в которой обедал высший летный состав, вышел представитель компании, снабжавшей меня топливом, увидел меня и подошел.
Он спросил меня, как идут дела, я ответил, что ни шатко, ни валко, он сказал, что ему очень жаль, я сказал, что мне значительно более жаль, но он сказал, что сомневается в этом.
– Дело в том, – продолжал он, – что вы должны нам 165 фунтов. Мы уже отправили вам наше последнее требование.
– Я пошлю вам сто фунтов в конце недели.
Он улыбнулся. Во всяком случае он показал мне свои зубы.
– Мне очень жаль. Всю сумму – или мы перестанем вас обслуживать. Вы же должны были что-то накопить.
– Накопил, но приближается регламент четвертого уровня.
– Ох-хо-хо. У меня просто сердце обливается кровью, когда я вижу, как вы транжирите свои деньги на капитальную ревизию, тогда как на самом деле должны их нам.
– Транжирю? – Я изумленно уставился на него. – Я заработаю сотню на этой неделе и вторую сотню через две недели.
– Кейт, вы каждую неделю получаете у нас топлива на 60 фунтов.
– Так разрешите мне оплатить счет после того, как я узнаю, во что обойдется регламент.
Он покачал головой.
– Кейт, вы мне нравитесь, и мне нравится ваше дело. Но больше всего мне нравятся ваши деньги. В любом случае я уже получил вас и ваш бизнес.
– Нужно выпустить книгу с шутками заправщиков, – буркнул я.
Он еще раз быстро взглянул на меня, продемонстрировав все свои зубы.
– 165 фунтов. До конца недели. Удачи, Кейт.
И зашагал вниз по лестнице.
День был все еще нормальный.
6
К двум часам я съел пару сосисок на галерее и вернулся к самолету. Теперь день по-настоящему добрался до точки кипения. Если в аэропорту было просто жарко, то в Кингстоне, расположенном в ложбине между холмами, на узких улочках создавалось ощущение, что вы дышите под потным электрическим одеялом. Возле слепленных из картонных ящиков лачуг безымянного поселка, построенного на месте городской свалки возле нефтеперегонного завода, постоянно кипели неожиданные и жестокие схватки из-за любого места под солнцем. А наверху в богатых пригородах позади дороги номер три представительные пожилые садовники бесшумно скользили между манговыми деревьями, пробуя на ощупь лезвия своих мачете и думая о жене хозяина, спящей на верхнем этаже в комнате с кондиционером.
Кингстон представлял из себя идеальную естественную гавань – если не считать того, что был расположен на южном берегу острова, а прохладный летний бриз всегда дул с севера. Итак, он только дул – нет, он даже не дул, это было всего лишь легкое и ласковое дыхание, которым он касался частных пляжей и современных отелей, расположенных на северном берегу. Так переезжай же туда, дружище; ведь никто тебя не остановит. Все, что для этого нужно, – только деньги. И ты думаешь, что сможешь разбогатеть в Кингстоне? Бросай свое рисовое поле, парень; эмигрируй. Может быть, в Лондоне мостовые и не вымощены золотом, но там, по крайней мере, прохладнее. Да, ты сам сможешь убедиться, как там прохладно.
Кажется, эта жара достала и меня. "Голубка" раскалилась настолько, что к ней нельзя было прикоснуться без перчаток, и над вентиляторами топливных баков курился легкий дымок, показывавший, что я теряю топливо из-за испарения. Ну, во всяком случае, я за него еще не заплатил.
Клиент номер три опаздывал. Он так делал всегда, но это был единственный клиент, который обеспечивал мне регулярный доход. Молодой венесуэльский бизнесмен, которого звали Диего Инглес и которому пришла в голову мысль, что его компания купит ему новенький с иголочки двухмоторный самолет в тот момент, когда он получит квалификацию, необходимую чтобы на нем летать. Он нанял меня, чтобы я дважды в неделю обучал его летать на двухмоторном самолете.
Лично я сильно сомневался, что его компания окажется настолько безумной, чтобы доверить ему самолет стоимостью в 35 000 фунтов стерлингов, но вполне возможно, что такое могло и случиться. Он явно был родом из местной весьма зажиточной семьи, долгие годы живущей в Каракасе, а это в местных деловых кругах означало очень многое. Во всяком случае, деньги были его, а карман мой.
Помимо всего прочего, он был симпатичным молодым парнем: ему недавно исполнилось двадцать лет, он был небольшого роста и немного полноват, с открытым добродушным лицом, копной темных волос и вежливо небрежными манерами, указывавшими на воспитание, полученное в старинной испанской семье.
Наконец-то он появился, опоздав на двадцать минут и сопровождая свое появление длинными изящными извинениями, которые должны были оправдать тот факт, что он только что выбрался из постели, и скорее всего не из собственной.
Учитывая жару и высокие грозовые облака, собиравшиеся над Голубыми горами, я хотел как можно скорее выбраться из аэропорта, поэтому мы опустили все формальные проверки, необходимые при взлете и посадке, взлетели и я дал ему задание по счислению добраться до Педро-Кей, расположенного примерно в восьмидесяти милях к юго-западу. Пользоваться радио было нельзя: он должен был проделать весь полет только с помощью карт и радиосводок погоды. Такой полет не относился к числу его любимых занятий: тихий, спокойный и требующий точной работы. Как и большинство латиноамериканцев он искренне считал, что авиация – всего лишь разновидность автогонок.
Я вынужден был постоянно подтрунивать над ним, утверждая, что он становится пилотом только в хорошую погоду, чтобы научить его доверять приборам, картам и прогнозам погоды. В этот раз я был слишком раздражен, чтобы посмеяться над ним, когда он совершил почти идеальную посадку на северо-восточном побережье острова с точностью до минуты относительно своего расчетного времени. Но вспомнил, что мне следует сказать ему: я это заметил. Он очаровательно улыбнулся и спросил:
– Так может вы считаете, что я уже достаточно хорошо летаю?
Я взглянул на него.
– Для чего? Вполне возможно, вы сможете получить разрешение на полеты класса Б, что позволит летать на самолетах такого типа в частном порядке. Но при условии, что вы поработаете с книгами. Хотите, чтобы я устроил вам экзамен?
– Не совсем так, сеньор. Я хотел сказать – верите ли вы сами в меня? Смогу ли я воспользоваться самолетом такого типа в любом месте и в любое время?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76