– Пилотов истребителей тренируют в стрельбе из дробовиков по тарелочкам. Это своеобразное упражнение для выработки навыка слежения за целями.
Инспектор еще раз резко дернулся.
– Полагаю, что вы просто слышали, как об этом говорили, да?
Сержант виновато улыбнулся.
– Может быть, это был не дробовик? – сказал я.
– Вы серьезно так думаете? Я знаю, что врачи частенько ошибаются, но не может быть, чтобы врач неправильно определил рану от дробовика.
Я просто вновь пожал плечами. Возможно, я мог кое-что добавить для его сведения насчет знания предмета, но его насмешка над Джи Би меня взбесила. И кроме того, предполагалось, что детектив здесь он; так пусть найдет что-нибудь. Или спросит у своего сержанта.
Я просто сказал:
– Существует еще одно самое простое решение.
– Возможно, – уступил он. – Но давайте подумаем над мотивом убийства. Что вы могли бы предложить?
– Из некоторых намеков, которые он делал, вытекало, что его сексуальной жизни позавидовал бы мартовский кот. Может быть, он подцепил кого-нибудь, а муж оказался владельцем... дробовика.
– Да, – кивнул он, – да, вполне возможно. Например, какой-нибудь плантатор, который живет за пределами Кингстона. Какой-нибудь человек, которому дробовик необходим для защиты от мангустов.
Странно, но мангусты стали бичом Ямайки. Кто-то завез их сюда много лет назад – вероятно из Индии – чтобы справиться со змеями. Они сделали это, а потом на десерт принялись закусывать цыплятами.
– Но, – добавил инспектор, – почему нужно было приезжать в аэропорт, чтобы убить его?
Потому что последние несколько дней его невозможно было найти: все это время он провел в Охо-Риос с Уитмором. И вполне возможно, что когда они с Луисом приехали вчера вечером в Кингстон, то остановились чего-нибудь выпить и отправились в одно из любимых мест Диего, так как Луис Кингстона не знал. И будь вы разъяренным супругом, вы вполне могли охотиться за Диего в одном из таких мест, поджидая, когда он появится. Затем оставалось только проследить за ним до аэропорта, дождаться, когда Луис уйдет, быстро зайти в темный грузовой ангар – и бах!
Конечно, если по-прежнему предполагать, что выстрел был сделан из дробовика.
Мне это начинало надоедать, а он продолжал считать себя детективом.
– Не знаю.
Инспектор улыбнулся. Над нами в зале управления полетами что-то пробубнил репродуктор и вдалеке я услышал свист приближающегося "вискаунта". Десять тридцать, из Майами.
Зазвонил телефон. Инспектор поднял трубку, что-то проворчал и положил ее обратно.
Потом поднялся.
– Мистер Карр, прибыла ваша свидетельница. Мисс... да... Пенроуз. И мистер Луис Монтеррей. Я хотел бы с ними поговорить.
Мы спустились по лестнице. Джи Би и Луис поджидали нас на краю погрузочной площадки, эскортируемые небольшой группой вооруженных полицейских в форме.
Джи Би увидела меня и сразу сказала:
– Если вас пытаются впутать в это дело, вы не должны абсолютно ничего говорить без вашего адвоката. Если у вас нет собственного адвоката, я в достаточной степени знаю законы Ямайки, чтобы оказать вам помощь.
Инспектор посмотрел на нее так, словно у нее вырос раздвоенный хвост, но прежде чем он успел взорваться, я сказал:
– Пока оставим это. Просто скажите инспектору, где я был прошлым вечером.
– В Барранкилье, – сухо сказала она. – Если вас не устраивают мои слова, можете проверить в отеле, у властей аэропорта, у того типа, что продал нам самолет, и у пилота чартерного рейса, доставившего нас туда. Вам нужны их фамилии?
– Позже, возможно позже я с ними свяжусь. – Он откашлялся, потом повернулся к Луису. – Если вы действительно мистер Монтеррей, то, насколько я понимаю, вы привезли убитого сюда прошлым вечером?
Луис открыл было рот, но его заглушил шум моторов "вискаунта", подкатившего за его спиной к трапу для выхода пассажиров. Когда двигатели заглохли, он сказал:
– Мы проехали через задние ворота и прошли в летный клуб около семи часов. Потом выпили в здании аэровокзала и около половины десятого я уехал. Моя машина стояла вон там, – он кивнул в сторону грузового терминала, – он пошел со мной, потом сказал, что еще немного подождет. Он все еще надеялся, что сеньор Карр может прилететь вечером.
– Понимаю. – Инспектор повернулся ко мне. – Вы собирались вернуться вчера вечером?
– Если бы самолет оказался в более приличном состоянии, то возможно, я бы и вернулся. Однако не вышло.
Он кивнул, а потом объявил:
– Насколько я понимаю, вы все знали умершего. Поэтому я хотел бы попросить вас провести формальное опознание. Может быть, вас попросят повторить это по требованию коронера.
Мы с Луисом начали одновременно протестовать против участия Джи Би в этой операции. Однако она нас оборвала.
– Мне и раньше приходилось иметь дело с мертвыми клиентами.
Инспектор провел нас по ярко освещенному холодному бетону к группе людей, стоявших возле грузового ангара.
Когда мы выстроились возле кареты скорой помощи, сержант отдал пару приказаний на грубом ямайском наречии, которым пользовался в разговорах с констеблями, кто-то открыл двери и зажег свет внутри.
Мы по очереди заходили внутрь, смотрели и выходили наружу. В карете скорой помощи было тепло и стоял какой-то запах. Когда я выбрался наружу, то почувствовал, как по лицу течет холодный пот.
Инспектор мягко заметил:
– Я думал мистер Карр, что вам приходилось раньше видеть мертвых людей... в Корее.
– Нет. Летчики их только убивают, но никогда не видят.
Он проворчал что-то, потом возвысил голос.
– Вы опознаете этого человека?
– Это человек, которого я знала как Диего Инглеса, – сказала Джи Би.
Инспектор нахмурился, услышав ее осторожную юридическую формулировку, потом повернулся ко мне. Я кивнул.
– Это – Диего Инглес.
– Да, – кивнул Луис.
Констебль в белом мотоциклетном шлеме протянул пачку бумаг. Инспектор перелистал их, потом вытащил небольшую книжечку. Некоторое время спустя он сказал:
– Вот паспорт, который нашли на убитом. Его полное имя звучит как Диего Хименес Инглес.
– Повторите, пожалуйста, – сказал я.
Он удивленно взглянул на меня.
– Разве это противоречит чему-либо, что вы знали?
Теперь уже нет. Конечно, я должен был помнить: у испанцев существует обычай использовать фамилии отца и матери – но в первую очередь используется фамилия отца. Сын Хуана Смита Джонса будет называться Роберто Смитом Брауном – дело в том, что существенным является среднее имя. Я должен был об этом помнить.
– Хименес, – протянул я. – Инспектор, вполне возможно, это обстоятельство несколько изменит дело, которое вы расследуете.
– Простите? – раздраженно переспросил он.
Это демонстрировало полное отсутствие на Ямайке интереса к тому, что происходило не так далеко в Карибском бассейне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Инспектор еще раз резко дернулся.
– Полагаю, что вы просто слышали, как об этом говорили, да?
Сержант виновато улыбнулся.
– Может быть, это был не дробовик? – сказал я.
– Вы серьезно так думаете? Я знаю, что врачи частенько ошибаются, но не может быть, чтобы врач неправильно определил рану от дробовика.
Я просто вновь пожал плечами. Возможно, я мог кое-что добавить для его сведения насчет знания предмета, но его насмешка над Джи Би меня взбесила. И кроме того, предполагалось, что детектив здесь он; так пусть найдет что-нибудь. Или спросит у своего сержанта.
Я просто сказал:
– Существует еще одно самое простое решение.
– Возможно, – уступил он. – Но давайте подумаем над мотивом убийства. Что вы могли бы предложить?
– Из некоторых намеков, которые он делал, вытекало, что его сексуальной жизни позавидовал бы мартовский кот. Может быть, он подцепил кого-нибудь, а муж оказался владельцем... дробовика.
– Да, – кивнул он, – да, вполне возможно. Например, какой-нибудь плантатор, который живет за пределами Кингстона. Какой-нибудь человек, которому дробовик необходим для защиты от мангустов.
Странно, но мангусты стали бичом Ямайки. Кто-то завез их сюда много лет назад – вероятно из Индии – чтобы справиться со змеями. Они сделали это, а потом на десерт принялись закусывать цыплятами.
– Но, – добавил инспектор, – почему нужно было приезжать в аэропорт, чтобы убить его?
Потому что последние несколько дней его невозможно было найти: все это время он провел в Охо-Риос с Уитмором. И вполне возможно, что когда они с Луисом приехали вчера вечером в Кингстон, то остановились чего-нибудь выпить и отправились в одно из любимых мест Диего, так как Луис Кингстона не знал. И будь вы разъяренным супругом, вы вполне могли охотиться за Диего в одном из таких мест, поджидая, когда он появится. Затем оставалось только проследить за ним до аэропорта, дождаться, когда Луис уйдет, быстро зайти в темный грузовой ангар – и бах!
Конечно, если по-прежнему предполагать, что выстрел был сделан из дробовика.
Мне это начинало надоедать, а он продолжал считать себя детективом.
– Не знаю.
Инспектор улыбнулся. Над нами в зале управления полетами что-то пробубнил репродуктор и вдалеке я услышал свист приближающегося "вискаунта". Десять тридцать, из Майами.
Зазвонил телефон. Инспектор поднял трубку, что-то проворчал и положил ее обратно.
Потом поднялся.
– Мистер Карр, прибыла ваша свидетельница. Мисс... да... Пенроуз. И мистер Луис Монтеррей. Я хотел бы с ними поговорить.
Мы спустились по лестнице. Джи Би и Луис поджидали нас на краю погрузочной площадки, эскортируемые небольшой группой вооруженных полицейских в форме.
Джи Би увидела меня и сразу сказала:
– Если вас пытаются впутать в это дело, вы не должны абсолютно ничего говорить без вашего адвоката. Если у вас нет собственного адвоката, я в достаточной степени знаю законы Ямайки, чтобы оказать вам помощь.
Инспектор посмотрел на нее так, словно у нее вырос раздвоенный хвост, но прежде чем он успел взорваться, я сказал:
– Пока оставим это. Просто скажите инспектору, где я был прошлым вечером.
– В Барранкилье, – сухо сказала она. – Если вас не устраивают мои слова, можете проверить в отеле, у властей аэропорта, у того типа, что продал нам самолет, и у пилота чартерного рейса, доставившего нас туда. Вам нужны их фамилии?
– Позже, возможно позже я с ними свяжусь. – Он откашлялся, потом повернулся к Луису. – Если вы действительно мистер Монтеррей, то, насколько я понимаю, вы привезли убитого сюда прошлым вечером?
Луис открыл было рот, но его заглушил шум моторов "вискаунта", подкатившего за его спиной к трапу для выхода пассажиров. Когда двигатели заглохли, он сказал:
– Мы проехали через задние ворота и прошли в летный клуб около семи часов. Потом выпили в здании аэровокзала и около половины десятого я уехал. Моя машина стояла вон там, – он кивнул в сторону грузового терминала, – он пошел со мной, потом сказал, что еще немного подождет. Он все еще надеялся, что сеньор Карр может прилететь вечером.
– Понимаю. – Инспектор повернулся ко мне. – Вы собирались вернуться вчера вечером?
– Если бы самолет оказался в более приличном состоянии, то возможно, я бы и вернулся. Однако не вышло.
Он кивнул, а потом объявил:
– Насколько я понимаю, вы все знали умершего. Поэтому я хотел бы попросить вас провести формальное опознание. Может быть, вас попросят повторить это по требованию коронера.
Мы с Луисом начали одновременно протестовать против участия Джи Би в этой операции. Однако она нас оборвала.
– Мне и раньше приходилось иметь дело с мертвыми клиентами.
Инспектор провел нас по ярко освещенному холодному бетону к группе людей, стоявших возле грузового ангара.
Когда мы выстроились возле кареты скорой помощи, сержант отдал пару приказаний на грубом ямайском наречии, которым пользовался в разговорах с констеблями, кто-то открыл двери и зажег свет внутри.
Мы по очереди заходили внутрь, смотрели и выходили наружу. В карете скорой помощи было тепло и стоял какой-то запах. Когда я выбрался наружу, то почувствовал, как по лицу течет холодный пот.
Инспектор мягко заметил:
– Я думал мистер Карр, что вам приходилось раньше видеть мертвых людей... в Корее.
– Нет. Летчики их только убивают, но никогда не видят.
Он проворчал что-то, потом возвысил голос.
– Вы опознаете этого человека?
– Это человек, которого я знала как Диего Инглеса, – сказала Джи Би.
Инспектор нахмурился, услышав ее осторожную юридическую формулировку, потом повернулся ко мне. Я кивнул.
– Это – Диего Инглес.
– Да, – кивнул Луис.
Констебль в белом мотоциклетном шлеме протянул пачку бумаг. Инспектор перелистал их, потом вытащил небольшую книжечку. Некоторое время спустя он сказал:
– Вот паспорт, который нашли на убитом. Его полное имя звучит как Диего Хименес Инглес.
– Повторите, пожалуйста, – сказал я.
Он удивленно взглянул на меня.
– Разве это противоречит чему-либо, что вы знали?
Теперь уже нет. Конечно, я должен был помнить: у испанцев существует обычай использовать фамилии отца и матери – но в первую очередь используется фамилия отца. Сын Хуана Смита Джонса будет называться Роберто Смитом Брауном – дело в том, что существенным является среднее имя. Я должен был об этом помнить.
– Хименес, – протянул я. – Инспектор, вполне возможно, это обстоятельство несколько изменит дело, которое вы расследуете.
– Простите? – раздраженно переспросил он.
Это демонстрировало полное отсутствие на Ямайке интереса к тому, что происходило не так далеко в Карибском бассейне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76