– Это ведь ты у нас особо чувствителен к магии. Скажи: они там?
Я внимательно посмотрел на гору, ожидая, что волосы зашевелятся, а желудок скрутит, но ничего не произошло. Потный, грязный и уставший, я лежал на земле, но чувствовал себя просто замечательно.
– По-моему нет.
– Куда они могли пропасть?
Я пожал плечами.
– Куда пропадает магия, когда лишается дома.
Дел резко обернулась ко мне.
– Магия без дома… – повторила она.
Прозвучало это странно и вызвало странные ощущения, но разобраться в них я не успел. Мое внимание привлекла вспышка у горизонта. Я позвал Дел.
– Смотри, там, далеко.
Дел посмотрела.
– Зарницы.
– В это время года? Зарницы бывают по ночам в конце лета, жар поднимается от земли и освещает небо. Это что-то другое.
Дел вгляделась пристальнее.
– Думаешь…
Я пожал плечами.
– Не знаю. Но оба они были уже только сущностями… может это последний отблеск силы: треск в воздухе и вспышки света.
Дел поежилась.
– А почему у Чоса в Горе Дракона было тело, а у Шака нет?
– Не знаю. Но судя по тому, как безжалостно Чоса расправлялся с жителями Ясаа-Ден, могу предположить, что он украл его у первого же человека, которого сумел заманить к себе. Шака такое даже в голову бы не пришло.
– И все это ты видел в песке? Это тоже наше тройственное будущее?
Я хитро улыбнулся.
– Я видел множество будущих и все они были тесно переплетены. Понимаешь, трудно разглядеть подробности, если ты сам в центре происходящего… и если твои воспоминания теряются в воспоминаниях Чоса…
– я пожал плечами. – Я никак не мог разобраться, что происходило со мной, а что с ним. Я могу только с большой вероятностью утверждать, что серьезных потрясений в нашем будущем не ожидается, – Дел задумчиво ковыряла пальцем в пыли, и я накрыл ее ладонь. – Ладно, теперь объясни мне, зачем ты разбила Бореал?
– Это был единственный шанс, – не глядя на меня, ответила Дел, – но и на него я почти не надеялась. Я подумала, что если Чоса освободится в кольце охраны, даже своей собственной охраны, Шака сумеет уничтожить его или по крайней мере пересилить. Но пока Чоса был в тебе, надеясь получить твое тело, ты не смог бы сломать Самиэля. Так что оставалась Бореал, – Дел пожала плечами, словно защищаясь. – Я решила выманить его, завлечь в свою яватму во время танца… и потом сломать ее.
– Но… Бореал…
Дел упорно ковыряла песок.
– Мне она уже не нужна. Моя песня закончена, пора начать новую.
– Баска…
– Хватит об этом, – тихо попросила она.
Я кивнул, уважая ее желание, и поднялся на ноги. Устало выругавшись, когда колени издали знакомый треск, я похромал к жеребцу.
– Ну, старина, все-таки ты меня не бросил, – я похлопал побелевшее от засохшего пота плечо. – Ты не струсил в этих аидах и честно ждал меня.
Жеребец помотал головой и фыркнул, обдав меня слюной.
– Спасибо, – мрачно сказал я. – А что случилось с кобылой?
Жеребец не ответил, но я и сам догадался. Она наверняка оборвала повод и умчалась к подножию горы, испугавшись грохота камней или воя ветра. Там она и будет стоять, пока не придет человек и не поведет ее за собой – типичное для лошади поведение.
Я снова похлопал гнедого по плечу.
– Через что мы с тобой только не прошли… Лучше и не вспоминать.
– Тигр! – позвала Дел. – Мы не одни.
Я обернулся и посмотрел на нее.
– Где?
Она показала.
Я обошел жеребца, одной рукой проводя по крупу и размышляя по пути, как хорошо иметь меч – любой меч, а потом понял, что оружие не понадобится.
– Мехмет! – крикнул я. – А ты что здесь делаешь?
Мехмет усмехнулся. Шафрановый бурнус и белый тюрбан, которые он носил, посерели от пыли.
– Песчаный Тигр, – уважительно произнес он, – да озарит солнце твою голову.
– У меня песчаная болезнь? – предположил я. – Или я просто умер?
– Ни то, ни другое. Я есть я. И я здесь.
Я мрачно кивнул.
– От этого мне значительно легче. Так как ты сюда попал?
– Старый хустафа умер, – спокойно объяснил Мехмет.
Я совсем растерялся.
– Я… мне жаль. Я хочу сказать… – я беспомощно махнул рукой. – Он был хорошим стариком.
– Он был стар и время его истекло, – невозмутимо сообщил Мехмет, поднимаясь по склону на нашу площадку. – Я оставил акетни внизу.
– Ты привел сюда и ИХ?
– Хустафа сказал, что я должен это сделать. Отсюда все начинается.
– Что начинается?
– Ты должен передать мне послание, – объявил он.
Я прижал ладонь к груди и недоверчиво переспросил:
– Я?
Мехмет кивнул.
– Хустафа сказал: джихади.
– Но… – я замолчал и покосился на Дел, которая продолжала вытаскивать перышки из волос, словно важнее дела в мире не было. – Мне нечего тебе сказать, – объяснил я Мехмету.
Он был совершенно безмятежен.
– Хустафа бросал песок и видел, что так будет. Он приказал нам ехать сюда, чтобы мы нашли тебя и ты передал нам послание.
– У меня нет никакого послания… Аиды, лошадь, это обязательно делать здесь?
Жеребец пошире расставил задние ноги и начал поливать землю. Я отскочил, спасаясь от потопа, и под монотонное журчание зашагал по песку. Жеребец стоял на краю площадки, и вниз по склону потекли желтые ручьи.
– Конец этому будет? – раздраженно поинтересовался я, но гнедой и ухом не повел.
– Послание, – напомнил Мехмет.
– Я же сказал, нет у меня… – я уставился на склон. Поток из-под ног жеребца сначала тек широкой рекой, потом разделялся на узкие речушки, заполнял трещины в земле, затекал в углубления, тащил за собой мелкие камешки и обтекал крупные.
Узоры в пыли. Я увидел каналы и стоки. Линии переплетались, наполняясь водой и разнося ее по всей земле.
– Вода, – тупо сказал я.
Мехмет вежливо ждал.
– Вода, – повторил я, потом торопливо осмотрелся, нашел подходящую ветку и начал рисовать узоры.
– Тигр, – позвала Дел. – Что ты делаешь?
Я слышал как она подходила к краю площадки, как из-под ее ног сыпались камешки, но не ответил, потому что дело, которым я занимался, было слишком важным. Я рисовал узоры.
Дел остановилась рядом со мной и молча стала наблюдать.
Закончив, я взглянул наверх. На меня смотрели две пары глаз: черные и голубые.
Я засмеялся им.
– Понимаете?
– Нет, – хором ответили они.
– Потому что вы слепые. Потому что все мы уже много лет слепые, – я поднялся и отбросил ветку. – Все очень просто. Посмотрите внимательнее. Что вы видите? Что это?
– Моча в пыли, – не задумываясь, сообщила Дел.
– Я же сказал, вы слепые. Что еще?
– Линии.
– И моча в линиях. Непонятно? – я уставился на них. – Нужно только пустить воду в линии, а линии сделать большими и глубокими. Выкопать каналы. Вода есть на Севере – нужно привести ее на Юг!
– Привести воду с Севера? – ошеломленно повторила Дел.
– Постепенно. Отвести от рек, потоков… выкопать для нее русла по всему Югу, – я усмехнулся, пожав исцарапанными плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Я внимательно посмотрел на гору, ожидая, что волосы зашевелятся, а желудок скрутит, но ничего не произошло. Потный, грязный и уставший, я лежал на земле, но чувствовал себя просто замечательно.
– По-моему нет.
– Куда они могли пропасть?
Я пожал плечами.
– Куда пропадает магия, когда лишается дома.
Дел резко обернулась ко мне.
– Магия без дома… – повторила она.
Прозвучало это странно и вызвало странные ощущения, но разобраться в них я не успел. Мое внимание привлекла вспышка у горизонта. Я позвал Дел.
– Смотри, там, далеко.
Дел посмотрела.
– Зарницы.
– В это время года? Зарницы бывают по ночам в конце лета, жар поднимается от земли и освещает небо. Это что-то другое.
Дел вгляделась пристальнее.
– Думаешь…
Я пожал плечами.
– Не знаю. Но оба они были уже только сущностями… может это последний отблеск силы: треск в воздухе и вспышки света.
Дел поежилась.
– А почему у Чоса в Горе Дракона было тело, а у Шака нет?
– Не знаю. Но судя по тому, как безжалостно Чоса расправлялся с жителями Ясаа-Ден, могу предположить, что он украл его у первого же человека, которого сумел заманить к себе. Шака такое даже в голову бы не пришло.
– И все это ты видел в песке? Это тоже наше тройственное будущее?
Я хитро улыбнулся.
– Я видел множество будущих и все они были тесно переплетены. Понимаешь, трудно разглядеть подробности, если ты сам в центре происходящего… и если твои воспоминания теряются в воспоминаниях Чоса…
– я пожал плечами. – Я никак не мог разобраться, что происходило со мной, а что с ним. Я могу только с большой вероятностью утверждать, что серьезных потрясений в нашем будущем не ожидается, – Дел задумчиво ковыряла пальцем в пыли, и я накрыл ее ладонь. – Ладно, теперь объясни мне, зачем ты разбила Бореал?
– Это был единственный шанс, – не глядя на меня, ответила Дел, – но и на него я почти не надеялась. Я подумала, что если Чоса освободится в кольце охраны, даже своей собственной охраны, Шака сумеет уничтожить его или по крайней мере пересилить. Но пока Чоса был в тебе, надеясь получить твое тело, ты не смог бы сломать Самиэля. Так что оставалась Бореал, – Дел пожала плечами, словно защищаясь. – Я решила выманить его, завлечь в свою яватму во время танца… и потом сломать ее.
– Но… Бореал…
Дел упорно ковыряла песок.
– Мне она уже не нужна. Моя песня закончена, пора начать новую.
– Баска…
– Хватит об этом, – тихо попросила она.
Я кивнул, уважая ее желание, и поднялся на ноги. Устало выругавшись, когда колени издали знакомый треск, я похромал к жеребцу.
– Ну, старина, все-таки ты меня не бросил, – я похлопал побелевшее от засохшего пота плечо. – Ты не струсил в этих аидах и честно ждал меня.
Жеребец помотал головой и фыркнул, обдав меня слюной.
– Спасибо, – мрачно сказал я. – А что случилось с кобылой?
Жеребец не ответил, но я и сам догадался. Она наверняка оборвала повод и умчалась к подножию горы, испугавшись грохота камней или воя ветра. Там она и будет стоять, пока не придет человек и не поведет ее за собой – типичное для лошади поведение.
Я снова похлопал гнедого по плечу.
– Через что мы с тобой только не прошли… Лучше и не вспоминать.
– Тигр! – позвала Дел. – Мы не одни.
Я обернулся и посмотрел на нее.
– Где?
Она показала.
Я обошел жеребца, одной рукой проводя по крупу и размышляя по пути, как хорошо иметь меч – любой меч, а потом понял, что оружие не понадобится.
– Мехмет! – крикнул я. – А ты что здесь делаешь?
Мехмет усмехнулся. Шафрановый бурнус и белый тюрбан, которые он носил, посерели от пыли.
– Песчаный Тигр, – уважительно произнес он, – да озарит солнце твою голову.
– У меня песчаная болезнь? – предположил я. – Или я просто умер?
– Ни то, ни другое. Я есть я. И я здесь.
Я мрачно кивнул.
– От этого мне значительно легче. Так как ты сюда попал?
– Старый хустафа умер, – спокойно объяснил Мехмет.
Я совсем растерялся.
– Я… мне жаль. Я хочу сказать… – я беспомощно махнул рукой. – Он был хорошим стариком.
– Он был стар и время его истекло, – невозмутимо сообщил Мехмет, поднимаясь по склону на нашу площадку. – Я оставил акетни внизу.
– Ты привел сюда и ИХ?
– Хустафа сказал, что я должен это сделать. Отсюда все начинается.
– Что начинается?
– Ты должен передать мне послание, – объявил он.
Я прижал ладонь к груди и недоверчиво переспросил:
– Я?
Мехмет кивнул.
– Хустафа сказал: джихади.
– Но… – я замолчал и покосился на Дел, которая продолжала вытаскивать перышки из волос, словно важнее дела в мире не было. – Мне нечего тебе сказать, – объяснил я Мехмету.
Он был совершенно безмятежен.
– Хустафа бросал песок и видел, что так будет. Он приказал нам ехать сюда, чтобы мы нашли тебя и ты передал нам послание.
– У меня нет никакого послания… Аиды, лошадь, это обязательно делать здесь?
Жеребец пошире расставил задние ноги и начал поливать землю. Я отскочил, спасаясь от потопа, и под монотонное журчание зашагал по песку. Жеребец стоял на краю площадки, и вниз по склону потекли желтые ручьи.
– Конец этому будет? – раздраженно поинтересовался я, но гнедой и ухом не повел.
– Послание, – напомнил Мехмет.
– Я же сказал, нет у меня… – я уставился на склон. Поток из-под ног жеребца сначала тек широкой рекой, потом разделялся на узкие речушки, заполнял трещины в земле, затекал в углубления, тащил за собой мелкие камешки и обтекал крупные.
Узоры в пыли. Я увидел каналы и стоки. Линии переплетались, наполняясь водой и разнося ее по всей земле.
– Вода, – тупо сказал я.
Мехмет вежливо ждал.
– Вода, – повторил я, потом торопливо осмотрелся, нашел подходящую ветку и начал рисовать узоры.
– Тигр, – позвала Дел. – Что ты делаешь?
Я слышал как она подходила к краю площадки, как из-под ее ног сыпались камешки, но не ответил, потому что дело, которым я занимался, было слишком важным. Я рисовал узоры.
Дел остановилась рядом со мной и молча стала наблюдать.
Закончив, я взглянул наверх. На меня смотрели две пары глаз: черные и голубые.
Я засмеялся им.
– Понимаете?
– Нет, – хором ответили они.
– Потому что вы слепые. Потому что все мы уже много лет слепые, – я поднялся и отбросил ветку. – Все очень просто. Посмотрите внимательнее. Что вы видите? Что это?
– Моча в пыли, – не задумываясь, сообщила Дел.
– Я же сказал, вы слепые. Что еще?
– Линии.
– И моча в линиях. Непонятно? – я уставился на них. – Нужно только пустить воду в линии, а линии сделать большими и глубокими. Выкопать каналы. Вода есть на Севере – нужно привести ее на Юг!
– Привести воду с Севера? – ошеломленно повторила Дел.
– Постепенно. Отвести от рек, потоков… выкопать для нее русла по всему Югу, – я усмехнулся, пожав исцарапанными плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97