Чего и следовало ожидать.
Я постарался продолжить тем же небрежным тоном.
– А-а, – выразительный кивок. – Значит дело не в колене. Дело во мне.
Дел сжала губы, потом кинула на меня внимательный взгляд, задумчиво пожевала нижнюю губу и изобразила равнодушие.
– Ну же, – не успокоился я. – Я конечно понимаю, что слишком давно не мылся, но ведь и ты тоже. И МЕНЯ это никогда не останавливало.
– Потому что у тебя нет самоконтроля. Как у большинства мужчин, – но ответ был вялый; Дел отозвалась на игру, но неохотно.
Я перестал притворяться.
– Ну хорошо, баска… Говори, я слушаю.
– Дело в доверии, – сказала она и грустно посмотрела на меня.
Я положил руку на меч в ножнах, лежавший рядом со мной.
– Это.
– Это мерзость. Душа этого меча черная. Чоса Деи извратил яватму, извратил кодексы чести…
– …и ты боишься, что он извратил меня.
Дел ответила не сразу. Кровь прилила к ее щекам, потом так же быстро отхлынула.
– Мне стыдно, – наконец сказала она. – Доверять, а потом не доверять. Сомневаться в верности… – она отчаянно махнула рукой, словно не могла найти подходящих слов. – Мы так много сделали вместе, ты и я, во имя чести и по множеству других причин. Мы никогда не сомневались друг в друге как и должно быть в круге, нарисованном или просто существующем в воображении, – Дел волновалась и Северный акцент стал выразительнее. – Но теперь я сомневаюсь. Теперь приходится спрашивать.
Я тяжело вздохнул. Колено болело неослабно, как и остальные части тела.
– Ну ладно, кажется мне пора спросить у тебя, что же я сделал. Мне самому это нужно понять. Я плохо помню, что случилось после смерти второго борджуни.
– Ты убил их, – просто сказала Дел. – А потом ты пытался убить меня.
– Намеренно пытался? Или тебе это только показалось, потому что в пылу битвы… – я постарался говорить без иронии. Мне не нужен был щит из коварства и сарказма. Сцена была слишком зловещей, а правда слишком болезненной.
– Я уверена, – она не дала мне закончить. – Я знаю, что это был не ты, не СОВСЕМ ты… но разве это имеет значение? Чоса Деи хочет меня. И ты ему нужен… и на какое-то время сегодня он тебя заполучил. – Дел яростно начала тормошить одеяло, раздирая протершийся угол. – Песня, которую ты пел… она была неправильная. Эту песню создал не ты. Это он ее придумал…
Я начал понимать и нервно заерзал на одеяле. Легче было поскорее рассеять страхи, чем задуматься.
– Но я же легко держу его в подчинении, Дел. Просто нужно быть сильнее.
– Он становится сильнее, Тигр, разве ты не замечаешь? Каждое насилие, совершенное тобой, добавляет ему сил. Как только он соберет их достаточно, он использует меч как мост к тебе, а потом заберет твое тело, – ее лицо скривилось от отвращения. – И это почти случилось несколько часов назад, Тигр. Я видела ЕГО сегодня, как когда-то видела его внутри Дракона.
Мне нужно было побыстрее опровергнуть ее слова, и сделать это было не трудно.
– Я не думаю…
Она не позволила мне закончить.
– Чоса Деи смотрел из твоих глаз. Чоса Деи был в твоей душе.
Вот тут начал пробуждаться страх, и в животе у меня похолодело.
– Я победил его, – упрямился я, – прошлой ночью и сегодня снова. И я всегда буду побеждать его.
Солнце скрылось за горизонтом, сразу стемнело и отблески костра осветили ее лицо.
– Пока он не станет слишком сильным.
Безумство и бессильный гнев. Такое кого угодно выведет из себя.
– А чего ты ожидала? – рявкнул я. – Я не могу избавиться от этого меча так, как это сделал бы любой другой человек – ты сама говорила, что слишком опасно продавать его, отдавать или бросать, потому что тогда он сможет овладеть человеческим телом. Я не могу УНИЧТОЖИТЬ меч – ты считаешь, что это освободит его дух. Ну так что мне остается? Скажи, что, в аиды, мне делать?
– Есть два варианта, – чересчур спокойно сказала она. – Один ты уже знаешь: найти способ освободить меч. Другой еще тяжелее.
Я изощренно выругался.
– Что, в аиды, тяжелее, чем разыскивать волшебника из легенды – самого брата Чоса Деи! – которого может даже не существует.
– Умереть, – тихо ответила она.
Это был удар ниже пояса, но я не показал Дел, как мне больно.
– Умереть легко, – парировал я. – Посмотри чего мне стоит жить.
Дел не ответила.
– И кроме того Чоса – в этом мече – уже раз пытался убить меня. Помнишь? Какая ему выгода от моей смерти?
– Вряд ли он хотел тебя убить, – Дел поморщилась. – Скорее он надеялся РАНИТЬ тебя и серьезно, потому что тогда ты ослабеешь, а когда слабеет тело, слабеет дух. Он поглотил бы меч… а потом и тебя. Но если бы ты умер… – она замолчала. Продолжение я и сам знал.
Стараясь не беспокоить колено, я лег на спину на одеяло и уставился в темнеющее небо. Как всегда в пустыне ночной воздух был прохладным в противовес жару дня.
– Значит, если я правильно понял… – я нахмурился, – мне нужно только остаться живым… целым… чтобы успеть найти Шака Обре, который поможет освободить этот трижды проклятый меч… постараться не выходить из себя, потому что это увеличивает его силу… и не поворачиваться к тебе спиной.
– Ко мне! – изумилась Дел.
Я перекатил голову, чтобы посмотреть на нее.
– Конечно. А вдруг ты захочешь расправиться с Чоса избавившись от меня, чтобы не тратить время на поиски Шака Обре?
Ошеломленная Дел застыла с открытым ртом. Зрелище было почти комичное.
Я выдавил вялую ухмылку.
– Это шутка, баска. Я все время забываю, у тебя нет чувства юмора.
– Я бы не… я не смогла бы… я бы никогда… – она умолкла, поняв, что не в состоянии связно говорить.
– Я СКАЗАЛ, что это была шутка! – я перекатился на бок, чтобы больное колено было сверху, и оперся на локоть. – Теперь признаешь, что у тебя полностью отсутствует чувства юмора?
– Нет ничего смешного в потере чести, совести…
Внезапно ощутив усталость, я провел ладонью по лицу.
– Забудь это. Забудь обо всем, что я сказал. Забудь даже что я здесь.
– Я не могу. Ты же здесь… и меч тоже.
– Этот меч, – опять он. Я тяжело вздохнул и снова опустился на одеяло. – Ложись лучше спать, – посоветовал я. – Утром все будет лучше. Утром всегда все лучше – для этого они и придумали его.
– Кто?
– Боги, наверное, – я пожал плечами. – Откуда мне знать? Я всего лишь джихади.
Дел не легла. Она сидела на своем одеяле, разглядывая меня.
– Ложись спать, – повторил я.
Она равнодушно пожала плечами.
– Я немного посижу. Как охрана.
Я тоже пожал плечами, не собираясь возражать; в ее решении не было ничего необычного. Я осторожно забрался под одеяло, тихо ругая плотную повязку, которая не позволяла удобно устроить колено, потом перестал двигаться.
И тут мне пришла в голову мысль. Она была очень неприятной, но вполне возможной. Скорее даже вероятной.
– Охраняешь, да? – проворчал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Я постарался продолжить тем же небрежным тоном.
– А-а, – выразительный кивок. – Значит дело не в колене. Дело во мне.
Дел сжала губы, потом кинула на меня внимательный взгляд, задумчиво пожевала нижнюю губу и изобразила равнодушие.
– Ну же, – не успокоился я. – Я конечно понимаю, что слишком давно не мылся, но ведь и ты тоже. И МЕНЯ это никогда не останавливало.
– Потому что у тебя нет самоконтроля. Как у большинства мужчин, – но ответ был вялый; Дел отозвалась на игру, но неохотно.
Я перестал притворяться.
– Ну хорошо, баска… Говори, я слушаю.
– Дело в доверии, – сказала она и грустно посмотрела на меня.
Я положил руку на меч в ножнах, лежавший рядом со мной.
– Это.
– Это мерзость. Душа этого меча черная. Чоса Деи извратил яватму, извратил кодексы чести…
– …и ты боишься, что он извратил меня.
Дел ответила не сразу. Кровь прилила к ее щекам, потом так же быстро отхлынула.
– Мне стыдно, – наконец сказала она. – Доверять, а потом не доверять. Сомневаться в верности… – она отчаянно махнула рукой, словно не могла найти подходящих слов. – Мы так много сделали вместе, ты и я, во имя чести и по множеству других причин. Мы никогда не сомневались друг в друге как и должно быть в круге, нарисованном или просто существующем в воображении, – Дел волновалась и Северный акцент стал выразительнее. – Но теперь я сомневаюсь. Теперь приходится спрашивать.
Я тяжело вздохнул. Колено болело неослабно, как и остальные части тела.
– Ну ладно, кажется мне пора спросить у тебя, что же я сделал. Мне самому это нужно понять. Я плохо помню, что случилось после смерти второго борджуни.
– Ты убил их, – просто сказала Дел. – А потом ты пытался убить меня.
– Намеренно пытался? Или тебе это только показалось, потому что в пылу битвы… – я постарался говорить без иронии. Мне не нужен был щит из коварства и сарказма. Сцена была слишком зловещей, а правда слишком болезненной.
– Я уверена, – она не дала мне закончить. – Я знаю, что это был не ты, не СОВСЕМ ты… но разве это имеет значение? Чоса Деи хочет меня. И ты ему нужен… и на какое-то время сегодня он тебя заполучил. – Дел яростно начала тормошить одеяло, раздирая протершийся угол. – Песня, которую ты пел… она была неправильная. Эту песню создал не ты. Это он ее придумал…
Я начал понимать и нервно заерзал на одеяле. Легче было поскорее рассеять страхи, чем задуматься.
– Но я же легко держу его в подчинении, Дел. Просто нужно быть сильнее.
– Он становится сильнее, Тигр, разве ты не замечаешь? Каждое насилие, совершенное тобой, добавляет ему сил. Как только он соберет их достаточно, он использует меч как мост к тебе, а потом заберет твое тело, – ее лицо скривилось от отвращения. – И это почти случилось несколько часов назад, Тигр. Я видела ЕГО сегодня, как когда-то видела его внутри Дракона.
Мне нужно было побыстрее опровергнуть ее слова, и сделать это было не трудно.
– Я не думаю…
Она не позволила мне закончить.
– Чоса Деи смотрел из твоих глаз. Чоса Деи был в твоей душе.
Вот тут начал пробуждаться страх, и в животе у меня похолодело.
– Я победил его, – упрямился я, – прошлой ночью и сегодня снова. И я всегда буду побеждать его.
Солнце скрылось за горизонтом, сразу стемнело и отблески костра осветили ее лицо.
– Пока он не станет слишком сильным.
Безумство и бессильный гнев. Такое кого угодно выведет из себя.
– А чего ты ожидала? – рявкнул я. – Я не могу избавиться от этого меча так, как это сделал бы любой другой человек – ты сама говорила, что слишком опасно продавать его, отдавать или бросать, потому что тогда он сможет овладеть человеческим телом. Я не могу УНИЧТОЖИТЬ меч – ты считаешь, что это освободит его дух. Ну так что мне остается? Скажи, что, в аиды, мне делать?
– Есть два варианта, – чересчур спокойно сказала она. – Один ты уже знаешь: найти способ освободить меч. Другой еще тяжелее.
Я изощренно выругался.
– Что, в аиды, тяжелее, чем разыскивать волшебника из легенды – самого брата Чоса Деи! – которого может даже не существует.
– Умереть, – тихо ответила она.
Это был удар ниже пояса, но я не показал Дел, как мне больно.
– Умереть легко, – парировал я. – Посмотри чего мне стоит жить.
Дел не ответила.
– И кроме того Чоса – в этом мече – уже раз пытался убить меня. Помнишь? Какая ему выгода от моей смерти?
– Вряд ли он хотел тебя убить, – Дел поморщилась. – Скорее он надеялся РАНИТЬ тебя и серьезно, потому что тогда ты ослабеешь, а когда слабеет тело, слабеет дух. Он поглотил бы меч… а потом и тебя. Но если бы ты умер… – она замолчала. Продолжение я и сам знал.
Стараясь не беспокоить колено, я лег на спину на одеяло и уставился в темнеющее небо. Как всегда в пустыне ночной воздух был прохладным в противовес жару дня.
– Значит, если я правильно понял… – я нахмурился, – мне нужно только остаться живым… целым… чтобы успеть найти Шака Обре, который поможет освободить этот трижды проклятый меч… постараться не выходить из себя, потому что это увеличивает его силу… и не поворачиваться к тебе спиной.
– Ко мне! – изумилась Дел.
Я перекатил голову, чтобы посмотреть на нее.
– Конечно. А вдруг ты захочешь расправиться с Чоса избавившись от меня, чтобы не тратить время на поиски Шака Обре?
Ошеломленная Дел застыла с открытым ртом. Зрелище было почти комичное.
Я выдавил вялую ухмылку.
– Это шутка, баска. Я все время забываю, у тебя нет чувства юмора.
– Я бы не… я не смогла бы… я бы никогда… – она умолкла, поняв, что не в состоянии связно говорить.
– Я СКАЗАЛ, что это была шутка! – я перекатился на бок, чтобы больное колено было сверху, и оперся на локоть. – Теперь признаешь, что у тебя полностью отсутствует чувства юмора?
– Нет ничего смешного в потере чести, совести…
Внезапно ощутив усталость, я провел ладонью по лицу.
– Забудь это. Забудь обо всем, что я сказал. Забудь даже что я здесь.
– Я не могу. Ты же здесь… и меч тоже.
– Этот меч, – опять он. Я тяжело вздохнул и снова опустился на одеяло. – Ложись лучше спать, – посоветовал я. – Утром все будет лучше. Утром всегда все лучше – для этого они и придумали его.
– Кто?
– Боги, наверное, – я пожал плечами. – Откуда мне знать? Я всего лишь джихади.
Дел не легла. Она сидела на своем одеяле, разглядывая меня.
– Ложись спать, – повторил я.
Она равнодушно пожала плечами.
– Я немного посижу. Как охрана.
Я тоже пожал плечами, не собираясь возражать; в ее решении не было ничего необычного. Я осторожно забрался под одеяло, тихо ругая плотную повязку, которая не позволяла удобно устроить колено, потом перестал двигаться.
И тут мне пришла в голову мысль. Она была очень неприятной, но вполне возможной. Скорее даже вероятной.
– Охраняешь, да? – проворчал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97