– Тигр! – закричала Дел. Краем глаза я увидел как сверкнул клинок Бореал, вырываясь из ножен.
– Убей ее… – прохрипел я. – Она не должна касаться меча.
Но Самиэль был уже на свободе.
Я вскочил, вцепился в шелк, почувствовал укус стали, когда кончик скользнул по моему предплечью, но потянулся, чтобы схватить рукоять и оторвать от нее руки Сабры.
– Сабра… Сабра, не надо… Ты не знаешь, что это.
Но Сабра меня не слушала.
– Отойди! – крикнула Дел. – Тигр, ты мне мешаешь, ты слишком близко.
– Аиды, она взяла яватму…
Что-то внутри меня вспыхнуло. Чоса Деи оживился и вырвался из темного угла, в который я загнал его. Он терпеливо дожидался своего часа и наконец-то его время пришло.
Сабра вскрикнула. Она карабкалась по пластам сланца и завалам дымного камня так, что из-под ее ног летели комки грязи и осколки камней. Она пыталась оттолкнуть от себя меч, за который совсем недавно боролась. Влажная чернота поползла вверх по клинку, затемняя изгибы рун, потом затанцевала на перекрестье и забралась на рукоять. Помедлив, она робко коснулась пальцев Сабры.
– Отпусти… – прошипел я. – Сабра, отпусти…
Но Сабра не хотела. Или не могла.
Конвульсии сотрясали мое тело. Я дергался, сжимался и тут же распрямлялся; боль была настолько чудовищной, что я начал стонать.
Сабра визжала, не умолкая ни на секунду.
Аиды, кто-нибудь, да заткните же ее…
Чернота окрасила ее пальцы. Поднялась до запястий. И наконец убедившись, что это и есть тот шанс, надежда на который уже пропала, смело хлынула в ее тело.
Визг резко оборвался.
Чоса Деи внутри меня задвигался. Он не хотел больше робко выглядывать из своего угла. Он не хотел больше ждать. Он пошел прямо к сердцу и сжал его.
Рот Сабры открывался, но она уже не издавала ни звука. Они сидела прямо, крепко сжимая меч, покачиваясь назад и вперед. Черные глаза открылись так широко, что вокруг зрачков видны были белки.
Чоса Деи вошел в нее. Часть его, по крайней мере. Все остальное было во мне.
Черты Сабры начали размягчаться, кожа оплывала, нос растекался по бокам, линия губ потеряла четкость. Сабра мучительно застонала.
Из носа и ушей полилась кровь, руки, сжимавшие меч, распухали пока не раздулись как дыни. Чоса Деи заполнил все ее тело и понял, что оно мало для него.
Моя грудь тяжело поднималась и опускалась: вдох, задержка, выдох. Я прополз по камням к дочери Аладара. Одной рукой я вцепился в перекрестье, а другой в ее запястья.
– Отпусти ее! – прохрипел я. – Ты не сможешь войти в нее весь!
Чоса Деи, скрывавшийся во мне, потянулся к моим рукам, чтобы через меч перебраться в Сабру, которую считал единственным средством спасения. Я чувствовал как он карабкается в перекрестье, забирается в рукоять, касается ее пальцев.
Со стоном я отодрал ее руки от меча.
– Нет, Чоса, – прохрипел я. – Я же сказал, ты не сможешь войти в нее весь.
– Отпусти его! – закричала Дел. – Пусть он войдет в нее!
– Она умрет… она умрет, а он освободится. Ты хочешь, чтобы он вырвался на свободу?
– Пусть вырывается, лишь бы он вышел из тебя!
Спасибо, баска.
И Чоса кинулся обратно. Он и сам понял, что крошечное тело было для него непригодным. Рядом было другое. Гораздо больше. Гораздо сильнее. ЖИВОЕ тело.
По крайней мере на этот момент.
– Тигр, отпусти меч!
Чоса вырывался из Сабры, стараясь побыстрее заполнить меня. Я отшатнулся, отталкивая меч, но понял, что опоздал. Клинок снова почернел и вслед за ним почернели и мои руки. Не успел я выругаться, как чернота захватила предплечья и поползла к локтям.
– Гони его обратно! – кричала Дел. – Ты же это делал раньше, сделай снова…
Ноги бессильно копали грязь, хотя я пытался подняться. Правое колено снова не сгибалось, желудок скрутился в плотный комок и полез в горло, я сжимал рукоять обеими руками, стараясь загнать Чоса обратно.
Каким наслаждением было бы позволить ему спокойно войти в меня.
Просто чудом мне удалось подняться на колени и поднять меч, рассекая острием воздух. А потом я обрушил клинок на сланец и гранит, раскалывая сильными ударами выступы дымного камня.
Снова, снова и снова. Сталь звенела в протесте.
– Назад… – шептал я, – назад…
Мне нужно было собрать все силы, чтобы ударами загнать Чоса Деи назад, и чтобы представить себе эти удары, я избивал сталью твердую плоть Южных гор.
– Назад…
– Назад…
– Назад…
– Прекрати… – резко потребовала Дел. – Тигр, остановись…
– Назад… назад… назад…
– Тигр, хватит!
– Назад, – упрямо шептал я, – назад…
Одно слово слилось в песню. Молебствие. Похожее на те, что мы запоминали в Алимате, чтобы научиться быстро собираться.
Только мы не пели. Поют обычно Северяне. Мы, на Юге, к этому не привыкли.
– Тигр… перестань…
– Назад, – приказал я.
И на мою голову обрушилось что-то тяжелое.
– Прости, – прошептала Дел.
Но мне было уже все равно.
Я очнулся в очень неприятном положении, чувствуя постоянное движение и кровь, прилившую к голове.
– Что ты со мной сделала? – пробормотал я.
Дел ехала впереди на кобыле, держа повод жеребца.
– Я привязала тебя к лошади.
Это я и сам понял.
– Аиды, баска, ты могла бы посадить меня нормально, а не перекидывать через седло как кусок мяса!
– Но ты же вез так Сабру.
Я пошевелился и выругался. Лежать животом на седле было совершенно неудобно, к тому же с Саброй я поступил милосерднее – я не привязывал ее запястья и лодыжки к стременам.
– Дел, а как насчет короткой остановки? – прохрипел я.
– У нас нет времени.
– Времени на что? О чем ты? Дел, в аиды, что все это значит?
– Шака Обре, – сказала она.
– Шака… – повторил я, чувствуя как сжимается желудок. – Дел, ну сжалься…
– Это для твоей же пользы.
– Какая мне от этого польза?
– Посмотри на свои руки, – предложила она.
Я посмотрел. Мертвенно-бледная кожа знакомо шелушилась, голубоватые ногти отслаивались.
– О боги, снова, – простонал я.
– Они объяснили мне, куда идти.
– Кто объяснил? Да о чем ты?
– Вашни. Они рассказали мне, как попасть туда, так что туда мы и едем.
– Рассказали тебе как попасть куда? Дел, о чем ты говоришь?
– Как попасть к Шака Обре.
Я вздрогнул.
– Ты знаешь, где он?
– Я же сказала, они мне объяснили.
– Откуда Вашни знать, где Шака Обре? И зачем им рассказывать об этом тебе?
Она в первый раз повернулась в седле и посмотрела на меня. Лицо ее совсем побелело.
– Они знают, потому что всегда знали. И никогда не делали из этого тайны. Просто Шака Обре никого не интересовал, и их о нем никто не спрашивал. Мне они все рассказали, потому что я – сестра Оракула. И еще они сказали мне, что поскольку ты Чоса Деи – не знаю, правы ли они, но Вашни в этом уверены, – она пожала плечами, – я должна отвезти тебя туда и заточить в горе.
– Заточить меня в горе! – воскликнул я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97